… изменению жизни людей в настоящем. — Я написал это, подразумевая, что парадигма Теэтета не затрагивает деятельности обычных людей. Она не предписывает никаких правил поведения, никаких упражнений, которые могли бы способствовать самосовершенствованию или хотя бы оздоровлению. Таких систем в мире и так предостаточно. Она предлагает новую и совершенно неожиданную трактовку тех принципов, на которых базируется весь идеализм, вся мистика.
Гедонист хочет получить от этого мира те наслаждения, которые он может дать, христианин жертвует радостями настоящего, радостями мирскими ради грядущего Царства Божия, но это только стратегия, обусловленная исходными данными и предполагаемыми выгодами. Во все времена наиблагороднейшие умы устремлялись к истине, к истоку, к первоначалу. И то, что они находили для себя, то было хорошо и для всех.
…даже противоречит его философии. — Подразумевается, что по воззрениям Шопенгауэра индивидуум иллюзорен, эфемерен, и потому говорить о его «спасении» бессмысленно.
…перебить их всех до одного. – реминисценция из Анатоля Франса.
«Они рождались, страдали и умирали»? — Федон имеет в виду известную восточную притчу. Молодой правитель некоего восточного государства приказал своим мудрецам составить для него свод знаний о жизни людей и мира, чтобы лучше ими управлять. Через двадцать лет ему был представлен караван верблюдов, нагруженный созданной мудрецами энциклопедией. Правитель, обремененный государственными делами, приказал отобрать все только самое важное. Еще через двадцать лет ему был представлен один верблюд. Правитель приказал свести все к одной книге.
И вот, еще через десять лет старый мудрец принес больному умирающему правителю огромную книгу. Правитель понял, что у него уже нет ни сил, ни времени прочесть ее. Тогда он подозвал мудреца и шепотом попросил выразить суть книги, суть жизни людей и мира одной фразой. И мудрец сказал: «Они рождались, страдали и умирали».
…я сейчас пока не готов и буду готов, видимо, еще не скоро. – Теэтет считает, что может быть некогда ему придется самому реализовывать свое открытие, если никто не воспользуется им до него (что он сейчас и пытается делать). Однако он считает, что для этого лично ему может понадобиться довольно много времени.
…пока окончательно от них не отказался. – Теэтет считает, что самосовершенствование и переустройство себя ; вещи достойные и, собственно, предусмотренные природой вещей. «Отказался» же он от того, чтобы считать это самодостаточным смыслом нашего существования. По Теэтету смысл Проявленного бытия в реализации в нем, в конечном итоге, Великого Делания. Совершенствование ведет к нему и в этом его смысл. Удовлетворение же от самосовершенствования не цель его, а только ближайший мотив.
…«Розы мира» Д. Андреева… — Даниил Андреев (1906—1959) — выдающийся русский мистик и визионер. Строго говоря, хороший мистик должен быть и визионером, т. е. непосредственно видеть, узревать свои мистические откровения. Но это не обязательно. Скажем, Ангелус Силезиус или Халладж вполне вероятно обходились без этого. Точнее их созерцание было более ментальным и духовным.
Даниил Андреев еще в молодые годы увидел в результате мгновенного мистического прозрения всю оккультную метаисторию Земли. Всю остальную жизнь он изучал и осмысливал это откровение. Результатом этого была книга «Роза мира», большая часть которой была создана им в заключении, где он отбывал десятилетний срок по 58-й статье. Вскоре после освобождения он умер, а книга была сохранена до лучших времен преданной женой и верными друзьями. Даниил Андреев, будучи сыном выдающегося писателя Леонида Андреева, сам был талантливым писателем, и его книга шедевр не только мистический, но и литературный. По большому счету то, что говорит Андреев очень близко тому, что говорит Блаватская, Штайнер, Элифас Леви, да и весь западный оккультизм. Сила книги в том, что она написана фактически очевидцем, непосредственно видевшем то, о чем пишет.
Теэтет считал, что ценность «Розы мира» в основном просветительская и художественная. Что же касается освобождения и спасения, то в этом вопросе Д. Андреев довольствовался расхожими догматическими представлениями. Стремись к свету и добру, а мудрый, добрый Бог увидит твое рвение, оценит его по достоинству и вознаградит так, как сочтет нужным.
…но в прощальном письме. – Теэтет немного не точен. Фальтер сказал это герою во время самой беседы, в конце её. В письме же он, видимо, открыл все-таки адресату саму тайну прямо, но потом одумался и тщательно вымарал соответствующие строки из письма.
Алистер Кроули… — Алистер Кроули (1875-1947) – выдающийся маг, мистик и поэт XX века. Его деятельность и творчество были столь незаурядны, с обывательской точки зрения настолько безумны, что он получил у современников прозвище «самого испорченного человека своего времени». Большая часть, порочащей Кроули информации, или неверно интерпретируется, или не соответствует истине.
…как Ипсиссимус… ; Ипсиссимус — высший уровень посвящения, в созданном Кроули тайном мистическом ордене «A. A.». Вот, что говорит об Ипсиссимусе сам Кроули:
«Ипсиссимус полностью свободен от любых ограничений и живет самой сутью вещей, не делая ни количественных, ни качественных различий между ними. Он отождествляет Бытие с Небытием и Становлением, действие с бездействием и склонностью к действию. Так обстоит дело со всеми подобными троицами, и никакие условия не могут служить основанием для различения их членов; ни одна вещь не отличается от другой вещи наличием или отсутствием каких-либо условий.
В присутствии одного свидетеля Он клянется принять эту Ступень и выражать ее сущность в словах и поступках, но сразу же возвращаться под покров своего естественного проявления в облике человека и в течение всей своей человеческой жизни не проговориться о том, чего Он достиг — даже ближайшим членам своего Ордена.
Ипсиссимус превосходит всех прочих во Владении всеми разновидностями существования; а это значит, что его существо совершенно свободно ото всех внешних и внутренних необходимостей. Он — Мастер Закона Нереальности (Анатты).
Ипсиссимус не имеет никаких отношений ни с одним Существом, никакого желания, направленного куда бы то ни было, никакого сознания, включающего в себя двойственность; ибо в Нем все уже завершено — «вне Мира и Глупца, о да, вне Мира и Глупца»» [38, кн. 2, c. 56-57].
Кроули любил придавать своим писаниям нарочито странную, а то и нелепую форму, скрывать под шутовством и насмешками действительно глубокое содержание, что видно и по приведенной цитате. О процитированном месте Теэтет мне как-то сказал, что Ипсиссимус Кроули семантически то же, что Бог после осуществления Великого Делания в его парадигме.
…моим представлениям о промысле и благодати Божией. ; Федон, видимо несколько иронизируя, разыгрывает из себя чуть ли не ортодоксального христианина, что не соответствует истине, как это выяснится из следующих бесед.
…ты, человек, безусловно, мудрый… — вот, что известно о Теэтете и Федоне из работ Платона: «Теэтет, сын Эвфрония, — здесь (в диалоге Платона «Теэтет») ещё совсем мальчик, удививший Сократа своими способностями и оправдавший в последствии похвалы проницательного старика, став человеком не только ученым, но благородным и мужественным. Теэтет по традиции считается философом, астрономом и математиком, учеником Феодора Кириенского и Сократа. Деятельность его протекала в Гераклее Понтийской после Пелопонесской войны».
«Федон из Элиды, проданный в рабство в Афины во время спартано-элидской войны, при содействии Сократа выкупленный из рабства и ставший его ближайшим другом и учеником, — основатель элидской философской школы. Федон вместе с ближайшими учениками присутствовал при кончине Сократа» [26. Т.2].
…приводишь слова Эриугены… — Иоанн Скот Эриугена (ок. 810-ок. 877), средневековый философ, безусловно, сыгравший значительную роль в уяснении Теэтетом его открытия. Связь открытия Теэтета с воззрениями Эриугены очевидна.
«Иоанн Скот Эриугена полагал, что бог и мир объединяются в едином понятии «сущего», «проходящего четыре стадии диалектического самодвижения: 1) «природа творящая и не сотворенная», т. е. бог как предвечная причина всех вещей; 2) «природа сотворенная и творящая», т. е. платоновский мир идей, локализованный в интеллекте бога; 3) «природа сотворенная и не творящая», т. е. мир единичных вещей; 4) «природа не сотворенная и не творящая», т. е. снова бог, но уже как конечная цель всех вещей, вбирающая их обратно на исходе мирового процесса» [4, c. 219].
Особенно мне нравится «природа сотворенная и творящая». Ведь это Демиург гностиков или Ишвара индуизма. Теэтет очень часто называл этот «платоновский мир идей, локализованный в интеллекте бога» просто регулятивным принципом. Это собственно, личный бог всех догматических верований (в Иудаизме и Христианстве – Иегова).
В приведенной цитате из БФС фигурируют по Теэтету целых три бога: первоначальный бог, тот самый, который не знает о себе, что он есть; второй, демиург, творящий наш мир, но сам сотворенный первым богом, и содержащий в себе актуально и потенциально все Проявленное бытие со всеми определяющими его законами; и, наконец, третий, тот, который вберет в себя «все вещи» по окончании мирового процесса. Эриугена констатирует факт и высказывает предположение (мир существует, а окончание мирового процесса предполагается). Он не объясняет, зачем же бог предпринял это «диалектическое самодвижение». Возможно, подобно ведантистам он считал, что этот процесс, – зарождение, пребывание, сворачивание – постоянно циклически повторяемый богом, есть его какой-то неотъемлемый и таинственный, чисто мистический атрибут. Эриугена, очевидно, считал, что в конце мирового процесса бог так же бессознателен как и всегда. Но в любом случае, его видение сущности бога впечатляет: «Иоанн Скот Эриугена понимает бога не как личность, описываемую по аналогии с человеческой личностью, но как присутствующее во всем и одновременно запредельное бытие, не поддающееся предметному постижению даже для самого себя: «Бог не знает о себе, что он есть, ибо он не есть никакое «что»» [4, c. 219].
…правильнее говорить не о Боге, а о Первоначале… — И в «Беседах…», и в своих записях Теэтет не придерживается единого термина, говоря о Первоначале. Он называет его самыми разными словами: Абсолют, Фатум, Единое, Первосущность, Начало Начал и т. п. Теэтет не хотел, остановившись на одном каком-то обозначении, тем самым как бы ограничить и определить то, что по сути своей не может быть ни ограниченно, ни определено.
… и им нет дела до нас. — Обсуждению этого воззрения посвящено эссе Теэтета в Приложении II «О рассказе Х. Л. Борхеса «Письмена бога»».
Я, знаешь ли, монист… — Как-то Теэтет сказал мне, что всё зло мира от двойки. И, что это не нумерология, а строгая констатация факта. Двойка – это суть и символ Проявленного бытия. Все, что существует, с необходимостью предполагает разнообразные множества. А любая множественность начинается тогда, когда Единое превращается в двойное. После завершения Великого Делания всякая двойственность исчезнет и останется только Единое. Теэтет монист потому, что признает онтологичным только Единое.
…подпитывающиеся эгрегориальными энергиями — Эгрегор — энергоинформационная сущность тонкого плана, созданная мыслями, чаяниями, верованиями людей. Эгрегор аккумулирует гигантскую энергию и, после окончания образования и стабилизации, живет самостоятельной жизнью, напоминающей жизнь живого существа. Эгрегор энергетически подпитывает, активно работающих на него людей (пассионариев); влияя через тонкий план на плотный, эгрегор может создавать на материальном плане необходимые для себя ситуации, поощрять определенную деятельность; эгрегоры бывают молодые, старые, могучие и не очень, могут обновляться, укрепляться, а также ослабевать и погибать.
Великие святые, подвижники и чудотворцы, чудеса, исцеления, религиозная экзальтация всех видов существуют и происходят не по воле Бога, а по воле эгрегора. Этим и объясняется, в частности, то, что Бог как бы не может договориться сам с собой и создать единую религию вместо множества разных, претендующих каждая на свою, но абсолютную истинность. Эгрегор же включает в себя чувства, представления, чаяния, мифологию и т. п., характерные для определенного общества и определенной эпохи.
…что ответил Лао-Цзы… — Лао-Цзы, древне-китайский легендарный основатель даосизма. По преданию, родился в 604 году до н. э., жил якобы 160 или 200 лет. Автор «Дао де дзин». В своих философских построениях разрабатывал три основные концепции: дао, дэ и у-вэй. Дао — естественный путь возникновения, развития и исчезновения всех вещей и одновременно материальная основа их существования. Дэ — качество, атрибут, постоянное свойство вещей, то, через что обнаруживается незримое и неслышимое дао, благодаря чему оно проявляется в мире вещей. У-вэй (буквально — недеяние, бездействие) означает подчинение естественному процессу, гармонию с дао, отсутствие всякого действия, идущего в разрез с ним [4, c. 301].
…невзирая ни на какие теодицеи… — Теодицея – «оправдание бога», попытка объяснить и оправдать явное и непримиримое противоречие между господством в мире зла и несправедливости с «благостью» и «всемогуществом», приписываемыми религией богу. [33. C. 683]
…это Первоначало голографично… — Современные исследователи, авторы книги «Физика веры» утверждают, что современная физика эмпирическим путем пришла к необходимости постулировать существование Бога, а так же к научному обоснованию духовных феноменов. В этой части книга хороша и содержит удивительные констатации: «Мир — колоссальная голограмма. Каждая его точка обладает полнотой информации о мире в целом. Основа мира — Сознание, носителем которого выступают спин-торсионные поля. Слова и мысли — торсионы, творящие явления мира. Мысль рождается, и о ней сразу знает весь мир. Человек проецируется на Вселенную в пропорциях, несравнимых с величиной его физического тела. Чудовищная ответственность ложится с пониманием этого на человека. Объективно мы пришли к выводу, что Мир имеет в своей основе Сознание как единое мировое начало. Сегодня, в свете последних открытий, существование мира, как универсального Сознания, проявляющего себя различным образом — научная реальность. Поле Сознания порождает все, и наше сознание — часть его» Газета «Чистый мир». 1996. № 4. [41, c.95]. Эти ученые радуются, как дети, что открыли в мире нечто большее, чем мертвая бездушная материя (что, вообще-то, известно испокон веков), зло и несовершенство мира для них или не существуют, или несущественны.
…наш милый Бёме. — Бёме (1575-1624) — великий немецкий мистик, творчество которого представляет собой результат удивительных и уникальных прозрений (Теэтет утверждал, что лично знал Бёме). («Подобно как глаз человека видит вплоть до того светила, откуда он имеет свое первоначальное происхождение, так и душа видит до того Божественного существа, в котором она живет».[7. с.22]) В книгах Бёме невозможное многословие и путаница сочетаются с глубокими и отточенными формулировками, нелепые и наивные представления с поистине потрясающими видениями. Учение Бёме считается близким к гностицизму.
Теэтета в Бёме подкупала его безупречная мистическая честность. Вот цитата из Бёме, одна из выписанных Теэтетом, содержание которой подтверждает тезис Теэтета о бессознательности Первоначала:
«53. Теперь заметь: когда ты размышляешь и думаешь о том, что есть в сем мирe и вне сего мира, или что есть существо всех существ, то ты размышляешь и думаешь во всем теле Божием, которое есть существо всех существ: и оно есть безначальное существо.
54. Но в собственном своем престоле, оно не имеет никакой подвижности, разумности, постижимости, но есть темная глубина, не имеющая ни начала, ни конца; и в нем ни густо, ни жидко, но оно есть темный дом смерти, где ничего нельзя ощутить, где ни холодно, ни тепло, но конец всех вещей.
55. Это и есть теперь тело глубины, или истинная темница смерти».[7. c.394]
…и мы будем об этом говорить. — Теэтет имеет в виду телеологию, в вопросе о которой он является единомышленником Шопенгауэра, и, разъясняя свое понимание её, постоянно ссылается на него. Телеология т. е. учение о целесообразности бытия до Канта смело использовалась для доказательства бытия божия (да и сейчас дает невежам не мало возможностей очень глубокомысленно толковать об оном). Это, так называемое, телеологическое (теологическое в неправильном переводе) доказательство. Кантом оно было опровергнуто. Он показал, что телеология равно как не доказывает бытия божия, так и не опровергает его. Шопенгауэр в XXVI главе «К телеологии» 2-го тома «Мира как воля и представление» [1, с.399] показал, что телеология не нуждается для своего обоснования ни в божественности, ни в разумности бытия.
…экзотерике… — Экзотерка, экзотерический – предназначенный для непосвященных, для всех [33, с. 795].
…сознание имманентно… — Имманентный ; внутренне присущий какому-либо явлению, проистекающий из его природы [33, с. 263].
…время и пространство. – Кант показал, что за миром явлений лежит непознаваемая разумом «вещь в себе». Время и пространство субъективны и являются условием восприятия явлений. Именно поэтому Канту часто делался упрек в субъективном идеализме. Теэтет «вещь в себе» обычно называет «Непроявленным бытием», а «Проявленным бытием» ; мир явлений, к которому он относит не только мир обыденного опыта, но и мир любых явлений вообще («Многообразное содержание синтетического единства апперцепции» Канта.).
Слово «апофатика» надо понимать здесь в том же смысле, в каком понимал его Дионисий Ареопагит. Он говорил, что есть два пути Богопознания — катафатический и апофатический. Первый путь — отнесение к Богу некоторых положительных определений, наделение Его кажущимися нам подобающими Ему предикатами, вроде «Всемогущий», «Вездесущия», «Благой» и так далее. Это — ответ на вопрос «Что есть Бог?". Второй путь — осознание всех относимых к Богу предикатов как неточных или ложных и их последовательное отбрасывание с целью получении все более полного ответа на вопрос «Что Бог не есть?» и погружения в конце концов в «Божественный мрак», из которого затем таинственным образом выступит подлинный образ Бога, невыразимый в человеческом языке. Апофатический метод, по Дионисию, гораздо выше катафатического, только эта интеллектуальная аскеза подобная экзистенциальной аскезе преподобных, может открыть нам Истину. (Виктор Тростников. АПОФАТИКА — ОСНОВНОЙ МЕТОД НАУКИ XXI ВЕКА URL: https://pravoslavie.ru/736.html)
…с понятием «воли» Шопенгауэра… — Артур Шопенгауэр (1788-1860) — великий немецкий философ. Смотрите о нем эссе в Приложении III.
…расходимся. ; При всей своей глубине и мудрости Шопенгауэр не смог предложить никакого иного варианта спасения как «индивидуальное спасение» в духе Будды или веданты. Теэтет считает, что в «индивидуальном спасении» происходит просто исчезновение личности (деперсонализация) Адепта, что не может считаться спасением, потому что мир, как явление, «индивидуальным спасением» никак не затрагивается, а деперсонализировавшийся Адепт, тем не менее, все-таки продолжает пребывать в нем в качестве всех остальных существ мира.
…чем бы оно было способно это осознать. ; Разумеется, Теэтет только пытается передать в словах, в наших ограниченных понятиях, один из основных тезисов своего открытия. Развернувшись в Проявленное бытие, внутренняя сущность мира пытается свернуть его, но только тем самым, косвенным образом, который и описывает Теэтет, потому что никакой иной способ для неё невозможен из-за её бессознательности.
…только выражается через неё. – Самые выдающиеся мыслители, художники нередко отмечали, что мысли, открытия, идеи, образы ими создаваемые, ими как бы творимые, на самом деле существуют не в них, а являются как бы через них как неких проводников. Это истинно только наполовину. Стремление к совершенству, как и сами стремящиеся, изначально исходит, конечно, от Первосущности, но только в самих деятелях это стремление освещается светом сознания и приобретает форму тех или иных действий, достижений, переживаемых страданий. Первоначалу совершенно не нужно самосовершенствование чад этого мира самих по себе. Ему, в конечном итоге, нужно только одно ; породить то, что его спасет, освободит, наконец, от обузы Проявленного бытия.
…из «Фауста» Гёте. – «Остановись мгновение – ты прекрасно!» – должен был от души воскликнуть Фауст, чтобы Мефистофель получил право забрать его душу. Фауст заключил беспроигрышную сделку, а Мефистофель был в этом случае плохой психолог. Ведь самое прекрасное мгновение не может не содержать в себе знания о собственном конце. Потому и хочется его остановить. Но сообщать об этом желании Мефистофелю точно не следует.
…свое Великое Делание не совершила. – Теэтет считает, что мир давно готов к спасению. Высшие Адепты не совершили Великое Делание только потому, что не направляли свои силы и способности в нужном направлении. По мнению Теэтета этих сил и способностей у них для совершения Великого Делания зачастую бывает вполне достаточно, но… Достигнув, пика развития, Высший адепт либо деперсонализируется, либо деградирует.
…бесчисленных свидетельств божественного присутствия… — Теэтет сознательно оттягивает момент объяснения Федону несостоятельности телеологического доказательства бытия божия из-за его сложности и отвлеченности. Он не хочет слишком далеко уклоняться в сторону, понимая, что этот вопрос должен и может проясниться постепенно.
…тот к нему приходит. – Одна из тех самоуспокоительных деклараций, которая ничего не доказывает и не объясняет. Федон же высказывает ее как окончательную истину. (И весьма самодовольно.) Потому-то Теэтет так резко и реагирует на нее в следующей реплике. Тема «прихождения к богу» будет обсуждена Теэтетом позднее. Здесь для нее еще не наступило время.
…положительной этики. — Теэтет зачастую позволяет себе некорректные или противоречивые декларации, считая, что дальнейшее обсуждение все поставит на свое место. В системе воззрений Теэтета нет не только «положительной этики», а вообще любая этика самостоятельного значения не имеет. По Теэтету все происходящее в мире фатально, а потому те поступки людей, которые принято называть плохими или злыми, определяются не их «злой волей», как это обычно понимается, а, собственно, недолжным устройством самого мира.
Имеется в виду Ф. М. Достоевский.
…совсем не пессимист. – Теэтет иногда называл свое открытие преодолением пессимизма. В то время как последовательный пессимист не открывает в мире ничего отрадного и считает, что горести его не окупаются ни в какой мере его радостями, по Теэтету в мире хорошо то, что он неизбежно спасется, после чего каждый вечно пребудет как бы в «царстве божием», а это отрадно сознавать уже сейчас. Правда, тогда и Шопенгауэра нельзя считать безупречным пессимистом, потому что в его учении есть теория спасения, и всякий, кто желает, может спастись. Теэтет, правда, считает теорию спасения Шопенгауэра такой же несостоятельной, как и все прочие теории спасения до его открытия.
…чтобы этим тенденциям противостоять. — Лао-Цзы говорит, что когда в поднебесной рождается великий святой, то в тот же момент в ней рождается и великий негодяй.
…и пребудут в пралайе… – В индуизме после дня Брамы наступает ночь Брамы, то есть весь проявленный мир переходит в непроявленное состояние – «пралайю» (период «день – ночь» называется «кальпа»). С наступлением дня Брамы «божественная игра» – «лила» – начинается снова, и так до бесконечности. Сама по себе последовательность кальп не имеет никакого смысла и происходит от божественного преизбытка и по божественному произволу (Смотрите «Беседу шестую»). Мы, все участники игры, никакой прибыли от неё не имеем, для нас она вполне бессмысленна. Теэтет оспаривает ортодоксальную ведическую точку зрения, отрицает взгляд на бытие, мир как на игру и считает, что смыслом, действительно, бессмысленной и хаотической суеты мира является его спасение и завершение.
…мир в целом и не может спастись. – Федон высказывает очень распространенное воззрение, давно ставшее общим местом. В сниженном виде и довольно забавно его выразил как-то известный музыкант Б. Гребенщиков. В одном интервью он сказал, что Россия не может стать нормальной, процветающей, благополучной страной потому, что она самим Богом предназначена, для того чтобы в ней воплощались люди с дурной кармой и таким образом в ней страдали. То есть Россия, получается у него, некий постоянный и локальный буддистский ад, пожалуй, что и не очень суровый, т. к. буддизм вообще религия не суровая. Сходным образом смотрят Высшие Адепты (большинство из них) и на все бытие в целом, представляя его, как некий питомник или горнило, из которого мы должны выйти закаленными и преображенными для каких-нибудь новых еще более суровых испытаний. Кажется, еще и Чжуан-Цзы говорит, что кузнец раскаляет железо в горне и бьет его не для того чтобы наказать за что-либо, а чтобы улучшить его качество. Предположения такого рода встречаются и у Л. Толстого.
…Ангелус Силезиус. – Ангелус Силезиус (1624-1677) – выдающийся немецкий поэт-мистик. Произведение Силезиуса, снискавшее автору посмертную славу, «Ангельский паломник» оказало сильное влияние на многих немецких поэтов, и даже на Шопенгауэра, и было признано одним из самых замечательных проявлений свободного от каких бы то ни было условностей мистицизма. [2, c. 18] Вот два образца его прозрений: «Я знаю, что без меня Бог не сможет прожить и мгновения. Уйди я в небытие, и он перестанет сушествовать». «Я сам – Вечность, когда я покидаю время и пребываю в Боге, а Бог – во мне» [там же].
Будда, Христос, Тиртханкары, Миларепа, Атиша, Ошо… — Тиртханкары — двадцать четыре великих учителя, основавших религию джайнизма. Джайны не верят в бога. Они чтут основателей своей религии, которых считают освобожденными душами, пребывавшими когда-то в зависимом состоянии, но затем, благодаря собственным усилиям, ставшие свободными, совершенными, всеведущими, всемогущими и всеблаженными [21. c. 72].
Миларепа, Атиша – великие йогины, просветленные, выдающиеся деятели тибетского буддизма начала второго тысячелетия нашей эры.
Ошо – Бхагаван Шри Раджниш (1931-1990) – выдающийся мистик и учитель XX века, просветленный.
…в совершении Великого Делания – Великое Делание – по Теэтету это некий мистический акт, в результате которого произойдет спасение мира. Делание это должно быть совершено специально подготовившим себя к этому Высшим адептом, особым образом настроившим свое намерение на его совершение. Просветляющий принцип, воплощенный в Высшем Адепте, должен проникнуть за грань, разделяющую Проявленное бытие от Непроявленного, и произвести просветление в самом Высшем Первоначале. Теэтет считал, что это только кажется абсурдным и невозможным. На самом же деле всё Проявленное бытие пронизано очевидными знаками, указывающими на желание этой «неисследимой бездны» просветлеть и спастись.
…он использовал свои сиддхи. – Теэтет часто использует термины, взятые из разнообразных мистических учений востока и запада, справедливо полагая, что они прочно вошли в обиход современного мира. Федон, разумеется, тоже отлично их знает. Сиддхи (санскрит.) – успех, способность, приобретенная йогической или, шире, любой духовной практикой. Наиболее распространенными сиддхи являются: ясновидение, телепатия, телекинез, способность влиять на других, способность к астральной проекции и другие магические способности. В йоге считается, что надо избегать использовать свои сиддхи, которые уводят йогина с его прямого пути к цели – освобождению. В случае Парацельса и других, которых упомянул Теэтет, то их творчество, познания – следствие, чаще всего, ясновидения.
…безупречные воины… — термин взят из книг К. Кастанеды, в которых не исключается гибель или неудача «безупречных воинов», то есть тех же Высших Адептов. Некоторые же из них, пройдя мимо «орла» попадают в царство «абсолютной свободы», в каковом, по-видимому, вечно и пребывают. В учении Кастанеды (точнее, излагаемом Кастанедой) легко прослеживаются элементы характерные для большинства мистико-философских систем: совершенствование Адепта, совершение им Великого Делания в виде акта индивидуального спасения, благоволение бога – «дар орла» – в награду за усилия, индивидуальное окончательное освобождение в виде обретения вечного бытия в «царстве абсолютной свободы». Книги Кастанеды действительно глубоки и хорошо написаны. Они, безусловно, являются прекрасным подспорьем и инструкцией для тех, кто стал на путь совершенствования и мудрости тольтекских магов. У Теэтета есть в бумагах черновик статьи о Карлосе Кастанеде, в котором он, отдав ему должное, подвергает критике сам его метод спасения как недейственный.
…Халладж… — великий мистик исламского мира, Абу Абдаллах Хусейн ибн Мансур (857-922) прозванный аль-Халладж –«чесальщик». Был официально обвинен в богохульстве за свое знаменитое утверждение: «Я есть истинный, мое я – бог!». Он творил чудеса и дошел до того, что потребовал предать смерти «этого смутьяна, провозгласившего себя единым с Аллахом», имея в виду себя самого. В конечном итоге с ним и произошло то, к чему он призывал. 26 марта 922 г. Халладж был публично высечен, подвергнут пыткам и повешен, а на следующий день обезглавлен. Его тело было сожжено, а пепел брошен в Тигр. [2. c.293] Халладж ярчайший пример Высшего Адепта пошедшего до конца, но не в ту сторону. Эти бы силы, да в нужное русло. Истина проста. Халладж безгранично и беззаветно верит в Аллаха, как единственный принцип высшего смысла и разумности, и ради него уничтожает себя. «Когда Аллах берет сердце, Он изымает из него все, что не есть Он Сам» [там же], — в этом весь Халладж, и ведь он не понимает, что этими словами он утверждает, что в мире существует нечто такое, что не есть Аллах. Но, что же это такое? Откуда оно взялось? И может ли вообще в мире быть что-то кроме Аллаха? Халладж безмолвствует, а Теэтет стоит на своем: всё есть Единое, всё берется из Единого, ничего, что не принадлежало бы Единому Первоначалу, в мире нет.
…«как пламя светильника, в котором иссякло масло»… — фраза из жизнеописания Будды, описывающая его переход в нирвану.
…представлялось, скажем, Шопенгауэру. — Смотрите Приложение III о Шопенгауэре.
…каждый атом во вселенной стремится стать Богом. – У Блаватской сказано: «Человек, как и каждый атом во Вселенной, стремится стать Богочеловеком и затем Богом» [20, т. 1, с. 200]. Осмеянная миром Елена Петровна Блаватская была Высшим Адептом высокого уровня. Именно с неё начинается современный мистический ренессанс. Такой же причудливый, какова была и она сама.
…Иоанн Скот Эриугена… — см. примечание 13.
…Айн Соф Аур… — В Каббале последний из трех покровов непроявленного. «Каббалисты выделяют четыре уровня явного и три уровня непроявленного, или Скрытого Бытия. Первый из трех назван Айн, Скрытый; второй – Айн Соф, Скрытый Безграничный; третий – Айн Соф Аур, Скрытый Безграничный Свет»[34, c. 45]. (Дион Форчун, «Мистическая Каббала».)
…регулятивный принцип… — Регулятивный принцип явно стоит за пределами добра и зла, то есть практически определяет и то, и другое, как и все в мире. В догматических религиях этот принцип обожествляется в виде Творца, Бога-Отца, Троицы и т. п. и наделяется приверженностью к «добру». В противоположность этому Гностики возлагают на Демиурга (т. е. тоже регулятивный принцип) ответственность за все зло мира. Последовательнее всего в этом вопросе, видимо Зораастрийцы, откровенные дуалисты, признающие два абсолютно первые начала – доброе и злое. На самом деле регулятивный принцип порожден Единым Первоначалом, и потому вторичен.
…религиозных эгрегорах… — Об эгрегорах см. примечание 15.
…убеждать своих пассионариев… — Пассионарий — термин, введенный Львом Гумилевым. Означает человека, получающего особую поддержку со стороны эгрегора и потому особенно активно работающего в его интересах. Великие полководцы, великие государственные деятели, великие ученые, подвижники разнообразных учений и религий, все они являются пассионариями тех или иных эгрегоров.
…насколько мы существуем в ней. – В европейской философии наиболее полно и глубоко разобрал этот вопрос Шопенгауэр. См. Приложение III.
…жестко обусловленные внешним миром. — Зло помещается не только в материи, оно пронизывает все Проявленное бытие. Материя и дух мучают сами себя и во всех формах, от примитивных до сложных. Это не чье-то конкретное зло, а, так сказать, наиболее общая форма, в которой проявляется дуальность мира. В одном английском фильме Дьявол, совершая очередное злодеяние, оправдывается перед жертвой: «Это моя работа, поверь, ничего личного» («Семь соблазнов»). В нашем лице Первосущность мучает сама себя, не в силах постичь, что же с нею происходит, по своей бессознательности.
Всесилен я и вместе слаб,
Властитель я и вместе раб,
Добро иль зло творю — о том не рассуждаю,
Я много отдаю, но мало получаю,
И в имя же свое собой повелеваю,
И если бить хочу кого,
То бью себя я самого.
По-моему не может быть никаких сомнений в том, что именно об этом говорит и именно это имеет в виду Ф. Тютчев.
…о вечном блаженстве и конце страданий. — Говоря о различии между эзотерикой и экзотерикой, Теэтет как-то привел мне весьма любопытную притчу, рассказанную Яшей А.: «Однажды к Седьмому Патриарху подошел ученик и спросил:
; Учитель, чем отличаются Великие учения от малых?
; С точки зрения малых учений, Бог и Дьявол сидят по разные стороны доски, а мы на ней лишь фигуры. С точки зрения Великих учений, Бог и Дьявол сидят по одну сторону доски, — ответил Седьмой Патриарх» [40, c. 046].
…в своей сотериологии… — Сотериология – учение о конечных судьбах мира.
Короче, Эмпедоклом. — Эмпедокл (ок. 490 — ок. 430 до н. э.), древнегреческий философ, врач, поэт и чудотворец. В поэме «Очищения» изложил орфико-пифагорейское учение о грехопадении души, ее перевоплощении в тела растений, животных и людей, как наказании и освобождении от «круга рождений» после очищения от скверны [4, c. 796]. Считая себя равным богам, Эмпедокл бросился в кратер вулкана, дабы воссоединиться с ними. Теэтет говорил мне, что такой поступок Эмпедокла не являлся попыткой спастись индивидуально, а, наоборот, споспешествовал его развитию как Высшего Адепта. Вообще, личность и учение Эмпедокла весьма привлекали Теэтета.
В этом месте беседы Федон дает понять Теэтету, что узнал в словах Теэтета цитату из поэмы Эмпедокла [35, c. 307], и намекает, что может быть до того как стать Теэтетом, тот был Эмпедоклом. Кстати, по времени это вполне возможно.
Мейстер Экхарт — Мейстер Экхарт (ок. 1260-1327 или 1328) — великий немецкий мистик. Экхарт считал, что за «богом» в трех лицах стоит безличный и бескачественный абсолют. Человек способен познавать бога благодаря тому, что в самом человеке есть несотворенная «искорка», единосущная богу [4, c. 793]. Для того времени, в которое жил Экхарт, это были очень смелые мысли. Экхарт очень смел и глубок в своих мистических прозрениях, но все-таки он был далек от того чтобы усомниться в извечной божественной мудрости и фатальной неизбежности существующего мироустройства. «Отрешаясь от своего «Я», соединяясь с божественным «ничто», человеческая душа становится орудием вечного порождения богом самого себя» [4, c. 793]. Это действительно так и происходит, но не пора ли всей этой суете наконец уже и закончиться?
…но, увы, тщетная. ; Скорее всего, Теэтет имеет в виду тольтекские магические техники, описанные К. Кастанедой.
…этого не понимает пока весь мир. — Величайшей мудростью Веданты считаются Упанишады. Признаны они и мировой мистической мыслью как потрясающей глубины откровение. И по праву — это в них все есть. Но вот, что говорится, скажем, в Катха-упанишаде: «Отверстия (уши, глаза и т. д.) наружу просверлил Самосущий, поэтому видят то, что снаружи, а не внутреннее Я. Мудрый, жаждущий бессмертия, обращает взор внутрь и зрит атмана». Разумеется, — это великие слова. Какой гигантский путь должен пройти Адепт, что бы это понять и так выразить? Однако в них же заключено и великое заблуждение. Ведь последние слова показывают, что речь идет об освобождении, которое здесь названо «бессмертием». «Мудрый», то есть Высший Адепт, «обращает взор внутрь и зрит атмана». Иначе говоря, осуществляет индивидуальное освобождение.
Пустомеля Ницше… — Теэтет не плохо относился к Ницше, и пренебрежительный отзыв его относится скорее к этим конкретным словам, чем к самому философу.
…ему существовать незачем. — Интересно, что даже в такой, безусловно, ориентированной на частное благополучие индивидуумов, системе как Рейки встречается утверждение, что в пределе эгрегор Рейки стремится сжать вселенную в точку. Вероятно это дань буддистским и индуистским корням. В бумагах Теэтета есть любопытные заметки о Рейки. Вот отрывок из них (в начале идет выдержка из какой-то рейкистской книги):
«В основе создания Эгрегора Рейки лежит идея уничтожения перегородок между Вселенными, сжатие в одну Точку и ее исчезновение. Всё подчиняется Единому и через Единое превращается в Точку. Взрыв к новой идее!» (Рейки «Ченнелинг с вознесенными учителями»)
Несмотря на такое радикальное заявление, доктрина и сущность эгрегора Рейки так же далеки от понимания, что такое действительное спасение, как и все другие духовные и мистические учения. Во-первых, этот эгрегор строится на идее Всеблагого и Всемудрого Господа, покорными и преданными слугами которого и должны быть все вовлеченные в него. Во-вторых, совершенно не понятно, как же все вселенные сожмутся в точку, и каким образом и куда они исчезнут. Никакой техники и вразумительного объяснения в литературе по рейки нет. Я уж не говорю о том, что большинство рейкистов никуда исчезать не хотят и не собираются. И, что это за «Взрыв к новой идее»? Уж не новое ли, очередное возникновение все того же Проявленного бытия.
…В. Набоков. ; В.В. Набоков (1899-1977) ; великий русский писатель. О нём смотрите в Приложении I.
…постараюсь там не оказаться… — Аллюзия на знаменитое место из К. Кастанеды. На наивный вопрос Карлоса, не может ли маг погибнуть оттого, что ему упадет на голову кирпич, дон Хуан отвечает не без лукавства, что в том месте, где на него будет падать кирпич, он не сможет оказаться.
…и я ее выполню… — В то время Теэтет видимо еще работал над изложением своей концепции и не строил планов заняться самому осуществлением Великого Делания.
Злодеи, разумеется, совсем не любят, когда зло причиняется им.
…«Живая жизнь» В.В. Вересаева. – Вересаев В.В. (1867-1945) ; русский и советский писатель. Я не мог удержаться, чтобы не привести выдержки из записей Теэтета, касающиеся этой книги. Теэтет внимательно изучил ее и сделал из нее выписки, сопроводив их своими замечаниями. Получился весьма любопытный текст.
«Обливаясь глупыми слезами своими, — говорит Великий Инквизитор, — люди сознаются, наконец, что создавший их бунтовщиками, без сомнения, хотел посмеяться над ними. Скажут это они в отчаянии, и сказанное ими будет богохульством, от которого они станут еще несчастнее, ибо природа человеческая не выносит богохульства и, в конце концов, сама же себе всегда и отмстит за него».
Бунт, протест против бога и его мира понят был Достоевским очень мощно, но никакого настоящего выхода он не нашел. То есть сам-то Федор Михайлович, вероятно, думал иначе.
«И вот на дальнейшем пути исканий Достоевского мы наталкиваемся на странную психологическую загадку — совсем ту же, которая поражает в исканиях библейского Иова. Обрыв на пути. Непереходимая пропасть. На дне пропасти — не разрешенные, а только задушенные вопросы. По ту же сторону пропасти — гимн и осанна.
Мир там совсем другой. Люди не извиваются, как перерезанные заступом земляные черви. Не слышно воплей и проклятий. Медленно и благообразно движутся безжизненные силуэты святых старцев Макара Ивановича и Зосимы, сидит на террасе своей дачи святой эпилептик Мышкин. Трепетные, нежнейшие мечты Достоевского о невозможном и недостижимом носятся над этими образами. Нездешние отсветы падают на них и озаряют весь мир вокруг. И от нездешнего этого света слабо начинает оживать мертвая здешняя жизнь.
«Красота везде неизреченная,— умиленно говорит старец Макар Иванович. — Травка растет,— расти, травка божия! птичка поет,— пой, птичка божия; ребеночек у женщины на руках пискнул,— господь с тобой, маленький человечек; расти на счастье, младенчик!.. Хорошо на свете, милый!»
И учит отец Зосима:
«Все создания и вся тварь, каждый листик устремляется к слову, богу славу поет, Христу плачет... Всё — как океан, всё течет и соприкасается, в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается... Ты для целого работаешь, для грядущего делаешь. Награды же никогда не ищи, ибо и без того уже велика тебе награда на сей земле: духовная радость твоя... Знай меру, знай сроки, научись сему... Люби повергаться на землю и лобызать ее. Землю целуй и неустанно, ненасытимо люби, всех люби, всё люби...»
Чуждо стоят по другую сторону пропасти Раскольников, Иван Карамазов и прочие дьяволовы подвижники. Усмехаются Свидригайлов и Версилов. Недоуменно простирает руки Дмитрий Карамазов...»
Так движется мысль не у одного Достоевского. Во все времена самые мудрые, самые просветленные, самые сострадательные не придумали ничего лучшего как то, что бог истязает свои создания, чтобы они уверовали в него и пришли к нему, возлюбили его и стали блаженны. Воистину странно.
«И однако путь есть в эту заветную страну благообразия и сердечного «веселия». Какой же? Да все тот же. Человек еще недостаточно несчастен, нужно навалить на него новые страдания, забить его этими страданиями на самое дно пропасти, и вот тогда...
«Тогда, в великом горе нашем, мы вновь воскреснем в радость, без которой жить человеку невозможно, а богу быть, ибо бог дает радость. Как я буду там под землей без бога? Если бога с земли изгонят, мы под землей его встретим. И тогда мы, подземные человеки, запоем из недр земли трагический гимн богу, у которого радость! Да здравствует бог и его радость!» (Дмитрий Карамазов). Отвернемся от негодующе усмехающегося Ипполита («Неужели нельзя меня просто съесть, не требуя от меня похвал тому, что меня съело?»), забудем про «неутоленное негодование» Ивана Карамазова. Напомнить о них теперь — это значит выбить из-под человека последнюю опору, за которую он цепляется. К другому нужно прислушиваться:
«Горе узришь великое,— учит отец Зосима,— и в горе сем счастлив будешь. Вот тебе завет: в горе счастья ищи. Много несчастий принесет тебе жизнь, но ими-то ты и счастлив будешь и жизнь благословишь».
Если же мы все еще не понимаем спасительности и, главное, возвышенности указуемого пути, то послушаем Дмитрия Карамазова. Он понял и объяснит нам это с тою нелепо-голою, невыразимо-милою откровенностью, которая для него так характерна.
«Понимаю теперь, что на таких, как я, нужен удар, удар судьбы, чтоб захватить его, как на аркан, и скрутить внешней силой. Никогда, никогда не поднялся бы я сам собой! Но гром грянул. Принимаю муку обвинения и всенародного позора моего, пострадать хочу и страданием очищусь!»
Там, высоко над пропастью, благообразно расхаживают и радуются спасенные... Да полно, не вытащены ли они на свою высоту из пропасти как раз на этом аркане? Слишком уж они забыли те вопросы, которые остались на дне пропасти, слишком устали от трудного подъема, слишком безмятежны. Против буйных и неистовых вопрошателей слишком «знают меру и сроки».
«Осанна, прошедшая через горнило сомнений»... Каким бы ясным, твердым блеском должна сверкать такая осанна, как страстно должна бы устремляться навстречу сомнениям, как бурно рваться к покорению человеческих душ! Но одна лишь усталость и задушенное отчаяние слышны в спокойной осанне благообразных праведников Достоевского.
И как в жизни они мягки, как покладисты! «Знай меру»,— учит Зосима. О, сам он ее знает!
«Учитель, что мне делать, чтоб наследовать жизнь вечную?» — спрашивает шут Федор Павлович Карамазов.
«Не предавайтесь пьянству и сладострастию, а особенно обожанию денег, да закройте ваши питейные дома, если не можете всех, то хоть два или три...»
Уж не смеется ли втайне Достоевский над своим Зосимой, заставляя его так ядовито пародировать евангельский ответ на тот же вопрос?
«Мечтаю видеть и как будто уже вижу ясно наше грядущее,— говорит все тот же святой старец.— Ибо будет так, что даже самый развращенный богач наш кончит тем, что устыдится богатства своего перед бедным, а бедный, видя смирение его, поймет (что поймет?!) и уступит ему, с радостью и лаской ответит на благолепный стыд его. Верьте, что кончится сим, на то идет».
Вот она, желанная будущая гармония, та гармония, о которой так безнадежно тоскует Иван Карамазов! Бедный что-то такое поймет, уступит богатому, предоставит своим ребятам по-прежнему чахнуть с голоду, а дочь свою пошлет дорогою Сонечки Мармеладовой. Богатый же останется при своем богатстве да получит в придачу «благолепный стыд»... Хорошо, что святой старец говорит хоть проникновенно, но тихо. А то бы с другого берега пропасти его услышал Иван Карамазов и расхохотался бы так, что святой старец покраснел бы от стыда, весьма мало благолепного» [18. c.51-53].
Страдания мира посылаются не богом и ведут не к богу в объятья, а имеют совсем другой смысл. А, впрочем, при желании можно и так это увидеть. Страдания, безысходность человеческого бытия корень свой имеют в Первосущности. Я принципиально не называю ее Богом. Именно потому, что против Несправедливого Бога можно и даже благородно бунтовать, а против Первосущности (даже не имеющей предикатов) — смешно и бессмысленно. И как-то странно думать о том, чтобы придти в объятия к Первосущности. Страдания мира обосновывают бунт против существующего положения вещей – это одна сторона; но они же и вынуждают двигаться вперед. Всё это благолепие, описанное старцем Зосимой и Макаром Ивановичем, да и предчувствуемое Дм. Карамазовым есть, действительно есть. Оно прекрасно, да беда в том, что оно ничего не стоит, пока есть несовершенство бытия, и нет Бога. А Бога-то нет. Вот в чем трагедия всей мировой мудрости. Сколько не ври себе, а всё не вдолбишь, что Бог есть, когда весь мир, всё бытие вопит о том, что его нет. Должен быть, а нет, как нет. Ну, а у меня есть для исстрадавшегося мира благая весть: Он будет.
Забавно ещё говорит в «Бесах» Шатов, цитирую дальше Вересаева: «Я…я буду верить в бога». Хочет верить и сам Достоевский, но не верит, сам себе боится признаться: «…публицист не смеет произнести последнего слова (т. е. сам Достоевский), он старается скрыть его даже от себя («Я верую в православие, верую, что новое пришествие Христа совершится в России»). И со страшной, нечеловеческой правдивостью это слово договаривает художник: а в бога – в бога я буду верить…»
Никто никогда не будет верить в бога. В него верят сейчас, чтобы найти хоть какую-то опору перед лицом безжалостного мира. А усомнись в вере (А как не усомниться: «ведь речь идет о том, быть безумным или нет» (Эпиктет).) и увидишь, что верить не в кого. (А, впрочем, «блаженны верующие».) Когда же осуществится Великое Делание и прекратятся все проявления, то исчезнет и вера, и безверие, а все всё просто будут знать. И не все, а ОНО.
разъяснить, что такое мондо.
…в строгом понимании совсем не божественное. ; Бытие проявленного мира противоречит понятию о безотносительной сущности его творца. Строго говоря, после сотворения мира уже никакого абсолюта не существует. Теэтет говорит: «Абсолют «разабсолютился»». Эта концепция встречается в индийской философии в виде такого рассуждения (выписываю из Теэтета цитату, взятую им из «Введения в индийскую философию» (См. «Список использованной литературы».), и его к ней комментарии): «Если бог есть творец вселенной и созданный им мир исключает наличие какой-либо другой субстанции, скажем, материи, то в добавление к богу должно быть признано наличие другой реальности, а бог перестает считаться единственной, всеобъемлющей реальностью; его бесконечность утрачивается. Но если материя признается чем-то реальным, существующим внутри бога, а мир рассматривается как его реальное воплощение, то перед нами возникает дилемма («Brahma-sutra», 2,1. 26-28): либо материя есть часть бога, либо она в целом тождественна ему. Если принять первую альтернативу (как у Рамануджи), мы приходим к абсурдному положению, что бог — духовная субстанция — подобно материальной субстанции состоит из частей и, следовательно, подвержен разрушению, подобно другим объектам. Если же принимается вторая альтернатива (утверждающая, что первичная материя целиком тождественна богу), то, образуя материю, бог полностью сводится к ней и после сотворения мира не остается никакого бога… …Если изменение бога возможно, то независимо от того, изменяется он частично или полностью, он так или иначе не является в этом случае постоянной, неизменной реальностью и перестает быть богом (и в первом, и во втором случае курсив Теэтета)» [21, c. 310]. Именно из этих соображений, для того чтобы спасти абсолютность брахмана, Шанкара делает вывод об абсолютной нереальности, иллюзорности существующего мира. Приведенное выше рассуждение вполне совпадает с моей концепцией, с тем только добавлением, что то, что «перестает быть богом» снова им станет, станет Богом воистину. «Разабсолютизация» закончится, и Абсолют утвердится уже как бы в «новом качестве». (Я говорю «как бы» т. к. об Абсолюте совершено справедливо утверждается, что он лишен качеств, что верно теоретически, но противоречит опыту.)
Итак, под Абсолютом я понимаю некое Верховное Первоначало, существующее изначально и вечно, которое, сотворив мир, как бы отступило от своей абсолютности, но, которое неизбежно вернется к ней (и уже навсегда), по завершении Мирового Процесса и, соответственно, в иной уже модальности.
…суетное, тщетное желание. – сравни у Шопенгауэра - «Нет в мире такого удовлетворения, которое могло бы погасить желания, поставить последнюю цель стремлениям и наполнить бездонную бездну сердца. При этом надо обратить внимание и на то, в чем обыкновенно состоит удовлетворение всевозможных человеческих желаний; - в большинстве случаев это только скудное сохранение жизни, которое каждый день надо завоевать неустанным трудом, постоянной заботой, в борьбе с нуждою, - сохранение жизни, со смертью в перспективе». А. Шопенгауэр «О суетности и страданиях жизни» [1, c. 693].
. …место у Сидерского. – Сидерский А. -- Современный писатель и переводчик мистического направления. По поводу книги Сидерского «Третье открытие силы» Теэтет записал следующее: «Просто поражает, как, казалось бы пустая, говорильня Сидерского,постоянно выводит его на самые глубокие и истинные сентенции». Вот некоторые из тех сентенций, которые любезно выписал и прокомментировал для нас Теэтет:
«Устремлением Духа осознать самое себя формируется Его Намерение преобразовать рассеянную в Хаосе изначальной однородности Великой Пустоты потенциальную возможность осознания в упорядоченное концентрированное самоосознание. И руководствуясь именно этим Намерением, Единое — проявленный Дух — формирует в пространстве Мира центры самоосознания — точки, в которых самоосознание накапливается и кристаллизуется в упорядоченные структуры. Все живые существа как раз и есть такие точки концентрации самоосознания Единого. — Но почему так? Зачем нужны точки концентрации самоосознания? Разве без этого Дух не может осознать себя? Если все дело — только в самоосознании Духа, то зачем Ему создавать Мир?» (курсив Теэтета) ;14, с. 138; Да, без этого Дух (на самом деле Единое) не может осознать себя. Но Сидерский очевидно смешивает Дух с Единым, а это разные сущности. Проявленный Дух пребывает в уже проявленном мире и по отношению к Единому вполне вторичен. Этот Дух — это Ишвара индуизма, Демиург гностиков, Бог-творец Иудаизма, Христианства и Ислама; это – верховный личный бог, закон, дхарма, регулятивный принцип этого мира. Это он устраивает все дела в мире, равно творя и добро, и зло. И этот Дух как и весь мир порождается Единым – темным, бессознательным, но не таким уж равнодушным… Я думаю, что он не обладает ничем таким, что было бы сходно с человеческим сознанием и не нуждается в нем. Его задача противоположна или скорее лежит в совсем иной плоскости, чем задача человека. Демиург творит мир, соблюдает закон, гонит души к совершенствованию, а, значит и к Великому Деланию, но сам его совершить не может. Это задача для некоего Высшего Адепта, который в свое время непременно явится.
«Дело в том, что изначально Он пребывает в непроявленности однородной беспредельности свернутой в Точку Небытия Абсолютной Пустоты, где нет ни Пространства, ни Времени. Там нет ничего; и осознавать там нечего и нечем... (курсив Теэтета) Для реализации самоосознания Духу необходимо сотворить НЕЧТО, в чем он был бы полноценно проявлен и что содержало бы в себе объекты, которые могут быть осознаны, и инструменты, воплощающие в себе концентрированное осознание». ;14, с. 140; О том же зачем духу нужна эта «реализация самосознания» у Сидерского ничего не говорится.
«Пространство и время являются внутренними аспектами Творения, которое есть Все (Всё та же ошибка – творение не есть Все. Наоборот. Образно отношение сотворенного к Единому можно скорее представить как отношение нуля к бесконечности. Но только в качестве сравнения, т. к. мир наш отнюдь не ноль. Дальше он пишет все верно.). Однако в той сфере, где Ничто и Все равновесно сосуществуют в непрерывном мгновенном преобразовании друг в друга. Непроявленное и Проявленное интегрированы в Единое, содержащее внутренние аспекты своих составляющих в свернутом виде». ;14, с. 141;
«По крайней мере, мы, как осознающие существа, являемся внутренними аспектами Проявленного — Вселенной формального Бытия. И в ней пространство есть первооснова всего сущего, а время — мерило протяженности процессов, вследствие которой делается возможным осознание — то, ради чего, собственно, Все и порождает себя, пристрастно проистекая из пустотной утробы божественно равнодушного Ничто» ;там же; (курсив Теэтета). Это пустотное и пристрастное проистекание из «утробы божественно равнодушного Ничто» прямо-таки гениально.
…Бадараяна… ; Бадараяна (2-3 вв. н. э.) – древнеиндийский мыслитель, первый систематизатор веданты. В своем главном труде «Брахма-сутра» Бадараяна систематизирует и защищает идеи, содержащиеся в упанишадах.
…играть в человечки ; реминисценция из романа В. Набокова «Отчаяние». См. Приложение I.
…видья… — видья (санскрит) – знание. Основное понятие философии адвайта-веданта (Гаудапада, Шанкара). Видья – некое мистическое знание (весьма сходное с «гносисом» гностиков), обладание которым уничтожает мировую иллюзию («майю») и тем самым делает обладателя видьи Брахманом. Отсутствие видьи – авидья – собственно и есть то, что обеспечивает сушествование нашего, по этой философии, вполне иллюзорного и лишенного истинной реальности, мира. Теэтет не отрицает того, что наш мир подобен сновидению или иллюзорен, однако полагает, что это положение вешей никак не снимает проблемы спасения этого, хоть и иллюзорного, но для нас достаточно реального мира. По сути, все учение Шанкары сводится все к тому же старому доброму «индивидуальному спасению», невозможность которого Теэтет показал, исходя из тех же самых основ.
…шрути… — шрути (санскрит) – буквально услышанное. Веданта отрицает возможность спасения собственными или только собственными силами. Для того чтобы спастись надо знать Веды. Веды изначальны и создаются Брахманом вместе с миром. Мудрецы же не создают их, а только слышат. Потому весь комплекс ведического изначального знания называется «шрути» т. е. услышанное. На Ведах строится вторичное знание смрити – запомненное.
…»Тат, твам, аси» – изречение упанишад, означающее «это все ты». Уяснение глубочайшего смысла этого изречения и медитация над ним по идее упанишад должны привести к просветлению и спасению.
…нужно или заслуженно. – Одна из основных мыслей трактата «О жизни» Л. Толстого (кстати, являющимся и мистиком и мыслителем не менее выдающимся, чем писатель) заключается в том, что люди страдают в основном потому, что не понимают смысла своих страданий. А не понимают они его потому, что неверно интерпретируют жизнь как нечто данное для блага только телесного. По Толстому достаточно переориентировать свое сознание («В чем моя вера», «Исповедь», «Что такое религия и в чем сущность ее», «Царство божие внутри вас»), начать жить для бога, а не для себя, как страдания обретут смысл и, собственно, страдательность их уничтожится. Только в этом, полагал Толстой, истинный, извращенный догматическими религиями, церковью, смысл евангельской проповеди. Отсюда «люби бога», «подставь щеку», «бог есть любовь» и другие истины и заповеди христианства. И христианство, и толстовство ведут человека к тяжелой, но, но наполненной смыслом жизни. Безусловно, те страдания, которые человек добровольно возлагает на себя, еще эффективнее укрепляют его дух и способствуют его продвижению к цели ; состоянию Высшего Адепта. (Хороший пример ; Порфирий Иванов.)
Как половой инстинкт делает привлекательной самку и необоримо влечет к ней самца, так инстинкт, требующий в нас освобождения и спасения, необоримо стремит нас к этому состоянию, самому по себе ни освобождением, ни спасением не являющимся.
…обязателен ли для них аскетизм, целибат. – Страдания ведут к совершенству. Именно этим путем и образуются Высшие Адепты. В идеале они сами организуют себе эти страдания (Пример ; йоги, даже наслаждающиеся своим самограничением и суровым воздержанием.) и, благодаря этому, быстро прогрессируют. Печально, но нельзя не признать того, что наслаждения наоборот способствуют деградации. Деградация же приводит снова к страданиям. Поскольку Высший Адепт это именно тот, кто уже вышел за границы обусловленности, прямой необходимости придерживаться каких-то суровых ограничений у него уже нет. Высший Адепт ; конечный итог работы Проявленного бытия. Это ; сперматозоид, готовый к завершению своей миссии. Если миссия не выполняется ; он гибнет, или, как в случае Высшего Адепта ; деградирует. Стремление человека к совершенству, совершенствованию, такой же инстинкт, как инстинкт самосохранения или продолжения рода. Кстати, как и последние подверженный извращениям. Цель его ; создание Высшего Адепта для совершения Великого Делания.
…Экклезиаст, Соломон… ; Хотя обычно подразумевается, что это один и тот же человек, Теэтет считал их разными личностями.
…Джонатана Ливингстона… ; Имеется в виду персонаж сказки-притчи Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
…креацианолизм и эманационализм. – Воззрения Теэтета апеллируют в основном к учению эманационализма, характерного для восточного мистицизма и неформальных европейских течений мистической мысли таких как неоплатонизм, гностицизм, каббала и других. Эманационализм – понятие означающее переход от высшей и совершенной онтологической ступени универсума к менее совершенным и низшим ступеням. В неоплатонизме разработано даже учение о том, что Высшее не изменяется, порождая низшее. Это проще продекларировать, чем понять. Тайный же мотив этого учения все тот же — теодицея (См. примечание 19). «В монистических системах (платонизм, неоплатонизм) учение об Эманации как о «естественной» продуктивной силе первоначала, «невольно» производящей низшее от преизбытка творческой мощи, объясняет появление зла в мире: зло есть отсутствие блага, и оно неизбежно потому, что уже первое порождение обладает меньшим совершенством по сравнению с первопринципом» [4, c. 794]. Очевидно, что в эманационализме первоначало, вполне бессознательный и безличный фатум. И, разумеется, совершенно ошибочно отрывать «сотворенный» мир от вечного первоначала, чтобы «оправдать» его.
Для ортодоксальных, догматических религий, где бог освобождается от обвинений в порождении зла своим высшим авторитетом и другими способами, характерно учение креационизма. «Креационизм, религиозное учение о сотворении богом мира из ничего» [4, c. 282]. И, тем не менее, когда дело касается бога, то совершенно неважно сотворил ли он мир из ничего или тот развился из него самого, благодаря «преизбытку творческой мощи», или даже в результате «сознательного акта предвечной дерзости» [4, c. 794] (пифагорейство). Неважно. Предвечное первоначало не может быть далеко ни от чего, потому что всё – это и есть оно само. Без учения о бессознательности Первоначала и слепого его устремления к собственному просветлению и спасению (а именно в этом заключается учение Теэтета) мир может предстоять перед нами только как абсолютная загадка, как многозначительный намек непонятно на что.
…нами и вечностью. — сходная мысль присутствует в книге В. Пелевина «Поколение П»:
«— Ты слышал выражение «Страшный суд»?
— Слышал.
— На самом деле ничего страшного в нем нет. Кроме того, что он уже давно начался, и все, что с нами происходит, — просто фазы следственного эксперимента. Подумай – разве Богу сложно на несколько секунд создать из ничего весь этот мир со всей его вечностью и бесконечностью, чтобы испытать одну-единственную стоящую перед ним душу?
— Андрей, — отвечал Татарский, косясь на его стоптанные тапки в веревочных стременах, — хватит, а? Мне ведь и на работе говна хватает. Хоть ты бы не грузил» [25. с.308-309]. Приведенная цитата отражает довольно распространенное воззрение на бытие как на испытание, проводимое Богом над индивидуальной душой. (Чжуан-Цзы, М. Экхарт, Л.Толстой и др.) В общем — это попытка объяснить одно непонятное чем-то еще более непонятным. Бог-испытатель, вместе со своими изуверскими испытаниями, предстает в такой трактовке достаточно нелепым.
…Великий День «Будь с нами»? – Теэтет, конечно, имеет в виду совершение Великого Делания, т. е. окончательное и полное освобождение. Федон тоже вспомнил это довольно известное место из «Тайной Доктрины» Е. П. Блаватской, где и был использован этот термин. И Теэтет, и Федон видимо подзабыли, что точно понимает под ним Блаватская. В истолковании Блаватской Великий День «Будь с нами» означает не совершение Великого Делания, а только окончание очередной кальпы и слияние всего и вся в «пралайе» в нечто единое, слияние с Началом Всего на время «Великой Ночи» [20. c. 202-203].
…воление к устранению этой дисгармонии. ; в последствии Теэтет практически всегда, говоря об этом аспекте Великого Делания, станет употреблять в таких случаях термин «намерение».
…всего этого манихейства… ; Федон упоминает о манихействе в данном контексте в шутку, но не зря. Манихейство по некоторым внешним признакам действительно напоминает рассуждения Теэтета. Вот, что пишет ФЭС: «Учение М. характеризуется дуализмом и развертывается в системе «трех времен». «Первое время» – существование двух изначальных, вечных и противостоящих принципов: добра и зла, света и тьмы (или материи), отграниченных друг от друга. Пространственно добро занимает север, восток и запад, зло – юг. Каждая из этих первосубстанций обладает пятью эманациями, или ипостасями («жилища», «эоны»). «Второе время» – смешение двух принципов: зло (материя) вторгается в царство света. Благой отец, владыка света, порождает матерь жизни, а та, в свою очередь, — первочеловека, который вступает в борьбу с сынами («архонтами») мрака, терпит поражение и попадает в плен. Для его спасения благой отец порождает духа живого, который, победив архонтов, создает космос для очищения света, поглощенного ими. Весь чувственный Мир есть как бы градация смешанных в различных пропорциях двух субстанций. Солнце и луна – катализаторы божественного света: во время своих увеличений луна принимает души умерших, а во время убываний – отправляет их к солнцу, которое пересылает их дальше к богу. По окончании процесса очищения света от смешения с материей наступит «третье время» – время окончательного торжества добра над злом; остатки материи, лишенные божественного света, погибнут во вселенском пожаре» [4, c.339].
Знаменательны переклички манихейства с парадигмой Теэтета. У Теэтета тоже есть как бы «три времени». «Время» до появления Проявленного бытия, «время», когда Проявленное бытие существует (то, где мы находимся в настоящий момент) и «время», когда произошло спасение ; Великое Делание. Мировой процесс закончился, и зло окончательно исчезло. Манихейство, безусловно, базируется на большой глубины мистическом прозрении, выраженном в мифологической форме. Видение спасения в манихействе наивно и неудовлетворительно: «Для спасения человеческой души благой отец посылает сына своего Иисуса, который обладал лишь видимостью человека и который дарует спасение посредством знания («гносиса»), объемлющего всю совокупность учения Манихейства» [там же].
Как видим, здесь все та же идея «Благого Отца», дарующего спасение, и полное отсутствие объяснений того загадочного факта, что «Благой Отец» вполне мог даровать это спасение до того, как оно понадобилось, но почему-то этого не сделал. Вопрос же о Едином Первоначале даже не ставится.
…прыжок через пропасть. – это совсем не тот прыжок через пропасть, который описывает в своих трудах А. Кроули.
Теэтет имеет в виду совсем другую пропасть. Образно можно сказать, что соотношение между Проявленным бытием и Непроявленным бытием выглядит как отношение нуля к бесконечности. И, тем не менее, в нашем сознании Проявленное бытие само выглядит как некая бесконечность. Бесконечность временная, пространственная, качественная и т.д. Оно настолько грандиозно, что в обычных глазах оно закрывает полностью весь обзор, и только Высший Адепт в состоянии озарения и просветления непосредственно узревает его относительный (и вторичный относительно Непроявленного бытия) характер. Качественно Проявленное и Непроявленное совершенно несовместимы. Собственно, только в отношении Проявленного можно говорить о каких-то качествах. Для Проявленного бытия Непроявленное как бы и не существует и, тем не менее, именно оно первично, оно основа, оно – суть, оно безотносительно и, безусловно. Невзирая на эту несовместимость, на этот подразумеваемый антагонизм, с необходимостью следует предположить наличие глубочайшей связи между Проявленным и Непроявленным бытием, ведь именно последнее порождает первое. Эта связь и есть та лазейка, та возможность, тот туннель, по которому в Непроявленное бытие проникнет (как это постоянно и происходит) не только бессмысленная и бесполезная (поистине мучительная) для него информация о Проявленном бытии, но наконец-то проникнет и сам просветляющий и трансформирующий его принцип в виде сознательного намерения конкретного Высшего Адепта, осуществляющего Великое Делание. В своих записях Теэтет особенно подчеркнул, что в словах этот процесс объяснить, собственно, невозможно, тогда как, начиная с какого-то этапа Великое Делание, совершится практически само собой.
…«откуда ни один не возвращался». — неточная цитата из знаменитого монолога Гамлета «Быть или не быть»: «Боязнь страны, откуда ни один не возвращался…». Несмотря на прославленную глубокомысленность этого монолога, содержание его довольно плоско: мы ничего не знаем о том, что нас ждет после смерти, и потому не решаемся убить себя и покорно терпим все невзгоды, из которых собственно и состоит жизнь. «Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться». «Кто бы согласился, кряхтя под ношей жизненной плестись, когда бы неизвестность перед смертью, боязнь страны, откуда ни один не возвращался не склоняла воли». Мне кажется, что этот монолог не имеет никакого отношения к личным обстоятельствам принца Гамлета и его нерешительности в плане мести дяде, убийце отца. Скорее он просто настраивает нас, зрителей, на мрачный лад и подготавливает к печальному концу, где гибнут все персонажи. Шекспир был хороший поэт, но в то время отнюдь не Высший Адепт.
. (вспомни Халладжа) – см. примечание 46. Теэтет имеет в виду слова Халладжа: «Когда Аллах берет сердце, Он изымает из него все, что не есть Он Сам».
…«кроме наших страданий и нашего ничтожества». – неполная цитата из Шопенгауэра: «…если есть что-либо в этом мире достойное желания, — было бы желательно, чтобы даже грубая и глупая толпа в минуты некоторого просветления ценила людей серьезной мысли выше серебра и золота, так как здесь в потемки нашего существования падает солнечный луч, — здесь дается тот или другой вывод относительно нашего загадочного существования, в котором нет ничего ясного, кроме наших страданий и нашего ничтожества» [1, c. 197].
…говорил бедняга Ницше. — Это говорил Дон Хуан у Кастанеды, но похожее место у Ницше есть в «Так говорил Заратустра». В нем он говорит о способе «плясать на поверхности всех вещей». Видимо, Федон в запале оговорился.
Пожалуй, Великое Делание такая вещь, о которой лучше не говорить, а взять и свершить. ; Эту фразу взял писатель Андрей Сердюк в качестве эпиграфа к своему роману «Дороги младших богов», написанному под впечатлением и по мотивам «Великого Делания».
У Ю. Мамлеева есть рассказ «Голос из Ничто». Выдающийся рассказ, хоть по литературным, хоть по мистико-философским критериям. В этом рассказе прославляется деградация как путь к чему-то даже более запредельному, нежели божественное совершенство. Такой себе нормальный и вполне продуктивный сатанизм. Я воспринял в свое время этот рассказ именно как бунт против «благостных благовествований», лицемерие и недалекость которых мне к тому времени стала в особенности ясна. Подчеркиваю, рассказ великолепный, как, впрочем, очень многие у Мамлеева. Но, о, ужас, к чему же пришел Мамлеев через десятки лет после написания своих гениальных рассказов. Он пришел к тому, что изложил в книге «Россия вечная». Более печальный итог деградации Высшего Адепта трудно представить. Слащавая набожность в сочетании с умело (а когда и не очень) замаскированным заискиванием перед православием. Если будет возможность, я опубликую в Интернете эту книгу со своим непредвзятым (т.е. предвзятым в сторону от дурацкой мифической России Мамлеева к Великому Деланию) комментарием.
…трактат о солипсизме… — Смотрите примечание 97.
.
...возможной полнотой и убедительностью. ; кое-что об этом можно узнать из эссе о Шопенгауэре, помещенном в приложении III.
...в сознании своей тайны. — Вот как описывает Шанкара жизнь такого мудреца:
«Тот о ком никто не знает, высокого он или низкого происхождения,
О ком никто не знает, ученый ли он или не ученый,
О ком никто не знает, совершал ли он добрые или злые дела,
Тот именно и есть настоящий брахман.
Преданный тайному долгу, строго выполняя его,
Он проводит всю жизнь свою скрытно,
Как если бы он был и слеп, и глух, и лишен чувств;
Так истинный мудрец проходит через этот мир».
…апология личности, индивидуации… — Об индивидуации смотрите примечание 105.
…в свойственных ему формах… — Следуя Канту, его «Трансцендентальной эстетике», Шопенгауэр считал, что интеллект создает свои представления в двух априорных формах — это время и пространство, без которых невозможно никакое познание, никакой опыт, — и одной тоже априорной, но всегда связанной с опытом, — это закон причинности. Мир потому и идеален, что эти формы предполагаются еще до всякого возможного опыта. Время и пространство формы «чистые» т. к. для их представления не нужен никакой опыт вообще, а закон причинности эмпиричен, потому что выявляется только в опыте, хотя сам по себе он имеет априорный характер.
…незапятнанного практицизмом суждения… — Шопенгауэр считал, что изначальное предназначение интеллекта служить воле. Избыток интеллекта — исключение, но только он способен привести к освобождению. Теэтет же считает, что освобождение, т. е., по сути, Великое Делание, не может произойти только за счет интеллекта или выпавших на долю индивида страданий, как это подразумевается у Шопенгауэра, а только действием того Высшего Адепта, который это Делание и совершит.
….с проблемой солипсизма… — Солипсизм — «крайняя форма субъективного идеализма, в которой несомненной реальностью признается только мыслящий субъект, а все остальное объявляется существующим лишь в сознании индивида» [4, c. 625].
…крайне субъективистского элемента. — Мистика — субъективна. То, что является камнем преткновения для философов, для мистики необходимый и безусловно предполагаемый элемент. Именно чисто мистическое понятие равенства или подобия макрокосма микрокосму создает возможность магии, магического лечения, всевозможных, основанных на магическом представлении о симпатии, техниках. Мистика как бы a priori полагает, что все мы некое единое существо, каким-то волшебным образом разделенное на отдельные души. Именно потому наука постоянно стремится отрицать ценность всех оккультных находок, что вынуждена, следуя своей методике, быть строго объективной (в сфере своих допущений и аксиом, конечно).
Справедливости ради надо заметить, что Шопенгауэр не признавал метемпсихоза в том виде, как он понимается в оккультизме и индийских религиях. То есть, индивидуум по представлениям Шопенгауэра в смерти исчезает совершенно. Именно это его представление послужило для Теэтета толчком для критики теории спасения, изложенной Шопенгауэром, как часть его учения. Даже пережив чудовищные личные страдания, полностью отказавшись от воли к жизни, уйдя тем самым из жизни, индивидуум всего лишь прекращает индивидуальное существование. В чем же тогда спасение? Того же результата он мог бы достичь просто покончив собой. Однако Шопенгауэр выступает с резкой критикой самоубийства, отрицает возможность спасения от горестей жизни, благодаря ему. Почему? Всегда предельно ясный и четкий в своих мыслях и суждениях Шопенгауэр, почему-то этот аспект человеческой жизни освещает очень неясно. Видимо, он чувствовал не убедительность своей теории спасения, но признать это не захотел.
…животной природы… — Надо отметить, что Шопенгауэр отрицал возможность избавиться от утверждения индивидуальной воли к жизни при помощи самоубийства. Просто смерть не спасает человека, считал он, а тем более самоубийство, которое совершается не с целью действительно освободиться, не с целью «отрицать волю к жизни», а из-за невозможности удовлетворить те или иные ее прихоти. Следовательно, самоубийство — это только своеобразная форма утверждения воли к жизни (я не могу достичь того, что хочу, так убью себя). В своей же теории спасения он почему-то полагает, что исчезновение индивида из лона животной природы решает все дело, что это и есть спасение и другого не требуется и не может быть. Это не верно. «Спасшийся» индивидуум исчезает, но принцип остается не затронутым. Воля продолжает проявляться, продолжает существовать как явление, и что же мешает считать любого являющегося в мире индивида именно тем, кто якобы спасся.
…воля есть заблуждение… — То есть воля в виде мира как явление, в виде воли к жизни, а не сама в себе, разумеется. Слово «всякая» поэтому относится только ко всем возможным формам проявления воли в мире.
…благодаря принципу индивидуации… — Индивидуация — выражается в утверждении, что для любых двух индивидов найдется разделяющий их признак. Это — т. н. принцип индивидуации, являющийся классическим утверждением о существовании, поскольку эффективного способа разыскания разделяющего (индивидуализирующего) признака при этом не требует, предполагая, что индивидуация может зависеть от актуально бесконечного разнообразия свойств [4, c. 207].
С виду он, конечно, прекрасен, но по сущности он нечто совершенно иное… ; В гротескном рассказе Мамлеева «Крыса» один из персонажей утверждает, что мир создан злобной крысой с целью наслаждения страданиями созданных ею тварей. Реминисценция на Шопенгауэра очевидна. «Посмотрите на этого типа — вон на эту рожу, — он пришел сюда мрачный, как труп, а сейчас выпил немножечко — и уже веселый. Как мало нужно человеку... Для счастья... Хе-хе... Это тоже предусмотрено... Потому что, если не было бы такого ослиного переключения, все бы давно повесились... Красота, природа... Это тоже предусмотрено (он хихикнул).
— И ласковый весенний ветерок, и дымные очертания гор, и далекий плеск моря — все это нужно для того, чтобы сильнее привязался человек к своей обреченной жизни — и тогда больше будет простора для садистической фантазии Крысы...» (Юрий Мамлеев, «Крыса»)
Хочу подчеркнуть, что никакие мистические основания здесь в расчет не берутся.
Философ Майнлендер, не будучи ни старым, ни больным, ни страдальцем, покончил собой, как считается, под влиянием Шопенгауэра. Я, к сожалению, прочесть Майнлендера не имею возможности, а потому не знаю, как преодолел он соображения, выдвинутые Шопенгауэром против самоубийства.
…прекращение перерождений. — При этом предполагается, что такая освободившаяся индивидуальность будет существовать вечно (Рамануджи, Мадхва).
…является целью жизни… — Похоже на то, что Шопенгауэр полагал, что каждый индивидуум рано или поздно «отвернется от воли к жизни и спасется», тем самым, достигнув «цели жизни». И когда спасутся, таким образом, все — мир как представление закончится (то, что воля, ничем не сдерживаемая, всегда может наплодить сколько угодно еще новых индивидуумов, он почему-то даже не рассматривает). Это воззрение действительно совпадает с представлением как западного, так и восточного оккультизма о спасении, но очевидно, что это заблуждение, — прошла вечность, а «мы все налицо».
…время не существует. — При индивидуальном спасении по Шопенгауэру получается, что тот индивид, который смог «отказаться от воли к жизни», уходит из Проявленного бытия, потому что делает, наконец, свой верный выбор. Но ведь тогда получается, что он и до воплощения, до появления в виде явления обладал индивидуальностью, чтобы сделать индивидуальный выбор. И более того, продолжает ею обладать и после освобождения, так как освободился не весь мир, не сама воля, а только он, конкретный индивид. Это никак не согласуется с теорией о принадлежности личности исключительно явлению, что прямо вытекает из всей философии Шопенгауэра. Все правильно, так и должно быть. Так как идея индивидуального спасения фикция, фактически постулирует то, что невозможно, то и не удивительно, что она приводит к противоречиям. Теэтет считает, что индивидуальность простирается вплоть до границы Проявленного бытия, и исчезнет только после Великого Делания, слившись навсегда с Первосущностью. Обычные люди не могут деперсонализироваться даже случайно, постоянно возрождаясь после очередной смерти. Высший Адепт даже после деперсонализации продолжает существовать, правда, трудно сказать в какой форме.
…первоисточник бытия — сам он… — Вот как описывает это познание современный нам мистик, пытавшийся поставить мистическое познание на научную основу, Л. К. Лилли, совпадение впечатляющее: «Центр циклона есть то восходящее спокойное место с низким давлением в центре, где можно научиться, как жить вечно.
Сразу вне этого центра кружится вихрь вашего собственного эго, в бешенном круговом танце борющийся с другими эго. Если уходишь от центра, рев вихря оглушает вас все более и более по мере того, как вы присоединяетесь к этому танцу.
Ваша концентрированная мыслящая и чувствующая сущность, ваше собственное Сатори только в центре, никак не снаружи. Все ваши противоречивые действия, состояния заброшенности, направленные против Сатори, ваш ад, вами самими сотворенный, лежит вне центра. В центре циклона вы вне колеса Кармы, вне колеса Жизни, вы поднимаетесь, чтобы соединиться с Творцами Вселенной, Творцами Нас.
Здесь мы узнаем, что именно мы творим Тех, которые есть мы сами» [36, c. 12]. Конечно, Лилли здесь полностью в плену той иллюзии, что достаточно освободиться от «Эго», от «беспокойства ума», подвергнуть себя йогической тренировке, проникнуть в «центр циклона» и освобождение обеспечено, но само по себе его прозрение великолепно.
…служение людям… — Теэтет ставит кавычки потому, что считает деятельность Высшего Адепта, направленную только на благо людей, тщетной и уводящей адепта с пути его прямого предназначения. «Бессмысленно лечить гангрену компрессами», — вот, что он говорил.
…есть нечто трансцендентное Абсолюту. – Свои взгляды Юрий Мамлеев изложил в трактате «Судьба бытия». Трактат состоит из нескольких достаточно независимых частей. В начале предлагается ранняя работа Мамлеева «Утризм Я», предлагающая оригинальную концепцию преодоления солипсизма, неизбежного для любой крайне мистической и субъективно-идеалистической системы. Завершается трактат работой «Последняя доктрина», в которой и обосновывается главное открытие Мамлеева о существовании некой бездны, трансцендентной Абсолюту, и добавленной к нему статьей об искусстве. В качестве перехода от первой теоретической части ко второй Мамлеев дает обзор, близких видимо ему, мистических, религиозных и философских концепций.
В своем художественном творчестве Мамлеев с большим искусством показывает разнообразные аспекты своего открытия. Мистическая проблематика вообще является в нем преобладающей, при общем весьма высоком уровне художественности в целом. Я нашел довольно много мест очень близких открытию, сделанному Теэтетом, и вообще его ходу мыслей. В рассказе «Крыса», например, или вот какой интересный пассаж я обнаружил в романе «Московский гамбит»:
«; А ты веришь в Бога? — вдруг спросил Муромцев.
В ответ раздался хохот — первый хохот за все время этой беседы.
— Послушай, Валя, — даже с некоторым добродушием сказал дядя, как-то нежно взглянув на него, — я понимаю, что ты имеешь в виду. Я, правда, простой человек, и я не читал и не буду читать всех этих ваших индусов или святых отцов. Но я стою у истока жизни и понимаю жизнь. Да, конечно, некая сила, разум — позади сцены — сотворил все это или был источником — не может такой невероятной сложности мир создаться просто так, случайно, из комбинаций слепой материи или ни с того ни с сего быть, — как пишут у нас в учебниках. Даже чтобы создать спички, нужен разум. Но запомни: этот мир создал дьявол, а не Бог, и, на мой взгляд, создал себе для наслаждения, чтоб было над кем поиздеваться и кого умерщвлять. Посмотри спокойно на суть жизни и на то, что происходит в мире, и ты увидишь, что я прав. Да достаточно одного нашего двадцатого века, его истории! Двадцатый век — это лучшее доказательство того, что мир создан дьяволом. Или во всяком случае Бог отдал его дьяволу. И тот полностью контролирует все, все лагеря и умы. Практически это одно и то же, как если бы мир был создан князем тьмы. К тому же, что это за Бог, который отдал мир дьяволу... Так или иначе, контроль у князя, надо только понять, что творится сейчас с миром...
— Однако в мире есть «нечто», ну, скажем, оазис, который не подчиняется такой теории... Правда, этот «островок» все сужается и сужается... Но ты судишь, исходя из опыта человека нашего времени, нашего маленького среза реальности, а переносишь на целое...
— Другого опыта у нас нет. Пусть даже и есть иные миры, где все прекрасно и божественно. Нам-то, до них какое дело? «Наш» мир создан дьяволом, вот и все. И потому, дорогой Валя, я верю в дьявола, а не в Бога.
; Картина впечатляющая, но односторонняя... Никто не отрицает это дыхание над миром... Но... островок, островок. Не все потеряно.
Валентин вдруг вздохнул и добавил:
— Но картина все-таки впечатляющая.
И не то растерянно, не то наоборот, ткнул вилкой в ветчину.
— А все-таки, дядя Толя, ты явно не ортодокс в марксизме, — неожиданно перевел он разговор. — С меня и спроса нет, я — беспартийный. А ты вот — с красной книжечкой!
Дядя расхохотался, но на этот раз как-то помягче и по-человечески.
— А кто сейчас ортодокс? — наконец ответил он. — Таких нет. У всех есть что-то свое в душе. Но это не мешает мне выполнять свой долг. А то, что у меня в нутрях — касается одного Бога, вернее, дьявола.
— Так в чем же тогда смысл? Всех людей на земле. Плясать под дудку дьявола?
— Уж не знаю, под чью дудку, но главное — сплясать, — усмехнулся дядя. — И учти: в будущем будет еще хуже. Везде. Я объездил эту планетку и знаю. Все неизбежно катится в пропасть, и сделать уже ничего нельзя. Не дай Бог, если будут такие пляски, что и «скрежет зубовный» покажется детским лепетом. Поэтому давайте-ка лучше спляшем сейчас. Пока не наступил двадцать первый век. И они сплясали» [«Московский гамбит», c. 65].
Валентин Муромцев ; очевидный протагонист автора говорит все-таки: «Не все потеряно», видимо намекая на то, что надеется разрешить обсуждаемую проблему известным ему способом. Как известно, мир пока не спасен, а сам Мамлеев пока еще не в бездне.
…Бёме. – Смотрите комментарий 21.
…просто сампраджнята. – Теэтет, мне кажется, имеет в виду, что и в асампраджнята самадхи йогин не достигает своей цели, хотя это и подразумевается. Разница же между сампраджнята самадхи и асампраджнята самадхи заключается в том, что если в сампраджнята самадхи присутствуют объекты сосредоточения, то асампраджнята самадхи свободно от них. Приведу мнение авторов «Введения в индийскую философию»: «…ум-читта постигает природу различных объектов внутри и вне тела, постепенно отрешаясь от них, до тех пор пока совсем не освободится от мысли о каких бы то ни было объектах и не достигнет асампраджнята самадхи, то есть йоги по преимуществу. Она кладет конец всяким душевным модификациям, и мы уже не связываемся ни с одним объектом. Эта стадия йоги является последней, потому что при ее достижении весь мир объектов перестает оказывать свое действие на йогина и существовать для него» [21, с. 256]. Зачем бы тогда йогу снова возникать в мире объектов?
Комментарии к произведению Великое Делание
© Copyright: Александр Кончеев, 2021
Свидетельство о публикации №221041600015
Свидетельство о публикации №221041600015
Рецензии