733. Хуторская чертовщина. Поучительный поджог

             В то время, когда чёртова братия на мельнице обжиралась кониной и строила планы на предстоящее будущее, с заветной целью прилепиться куда ни будь в боле тёплое местечко, так как холода были уже не за горами, Василий Луговой на гребне водораздела распределял прибывающих из хутора ополченцев.
             Усталому человеку долго не набегаться с одного края на другой, тем боле в ночной темноте.
             Да и народец хуторской иногда бывает дурковатым с отдельными причудами в голове, ему говоришь одно, а он понимает по своему, отчего случается путаница, вместо того чтобы быть в том месте где ему указали, он оказывается совсем в другом.
            Но это отдельные мелочи, куда сложнее убедить бойцов быть всегда на своём месте.
            Иногда создаётся впечатление, что людей притягивает друг к другу, как магнитом железо.
            Соберутся вместе вроде как перекурить, а сами и не думают расходиться, пока их крепким словцом не окликнешь, да и не разгонишь.

           Ближе к утру изможденный Луговой оказался на левом фланге, где обосновался Скиба со своими ребятами.
            Что сказать, быт у них был налажен что надо, да и караульные бдительно несли  службу.
         Здесь Луговому оказали все почести, угостили горячим узваром, подкормили сальцом с картошкой.
           С хорошего обхождения и сытного перекуса командира разморило и он, сидя у костра начал клевать носом, одолевал проклятый сон.
           Федька глядя, как Луговой мучительно борется со сном, предложил командиру прилечь  и часок поспать в благоустроенном крытом «кубрике».
         Луговой прося, чтоб его через часик разбудили, прилёг на солому принесенную ребятами с оставленной Захаром на дороге, укрылся овечьим тулупом и засыпая говорил о какой – то верёвке, которую нужно вернуть хозяину.
             По причине того, что всё складывалось довольно тихо по отношению к обстановке со стороны противника, решили командира не будить и только пришедший заместитель Володька Чуриков по возникшему важному вопросу, потревожили Лугового.
             Василий не сразу сообразил, где он находится и почему так светло, а это было уже порядком ближе к обеду, чем к утру, удивлённо смотрел снизу вверх на собравшихся у входа бойцов.
             Володька доложил, что усилиями Захара и нескольких хуторских мужиков, под его руководством был разобран завал крыши усадебного дома, где были найдены и вынесены мёртвые тела пулемётной команды.
            Требовалось присутствие командира с дальнейшим решением, как поступить с телами убитых бойцов.
           Спросив у Федьки, не было ли каких происшествий, когда он уснул, что малое дитя   и получив утвердительный ответ, что всё обошлось без каких либо провокаций  со стороны мятежного казачества, быстро собрался, отказавшись даже от свежее сваренного узвара.
                Уже уходя, Василий  вдруг вспомнил:
- Да, на счёт верёвки хотел спросить.
-Той самой, что  солома была обвязана.
- Обещал её Захару вернуть в полной сохранности.
-Так её Гринька уже примастачить успел,
                улыбаясь, ответил Федька.
- Григорий, поди - ка сюда, дело к тебе имеется.
        Григорий не заставил себя ждать, тут же объявился и с удивлением смотрел на командира и его помощников, для интереса спросил?
-Чего звали?
-А звали мы тебя Гриша за тем, чтоб ты отвязал верёвку и вернул Савеличу, хозяину нужно вернуть вещь.
             Григорий шустро развернувшись убежал к пулемёту.
-Чудилось Савелич парню, что всю ночь подползала к нашему «Максимке» контра, чтоб его уволочь к себе.
-Так Гринька привязал верёвку на случай хищения, как сигнальный маячок.
-Если подумать, то его опасения были напрасны в том плане, что он неотступно крутится возле   пулемёта, что тот кавалер около расфуфыренной фифы.
           Гринька на ходу доматывал верёвку, накручивая её между указательным и большим пальцем с заходом под локоть левой руки.
          Свёрнутую в бухту верёвку, Гринька подал Луговому, сказав: 
-Возвращаю в полной сохранности.
-Надёжная и крепкая вещица.
       Командир взял из рук Гриньки скрученную в бухту верёвку, на взгляд оценил, одобрительно мотнул головой и они со своим помощником направились под уклон полем в сторону усадьбы.

              Сквозь проёмы в бывшей ограде, было заметно, что у развалин дома собралось довольно внушительная толпа хуторского народа всех возрастов.
             Здесь были и те, кто оказывал помощь в поисках погибших, и те, кто  пришёл с чувством скорби, отдать должное, были и те, кто пришёл ради интереса посмотреть, ведь подобного бедствия ещё ни кто из большинства присутствующего народа ещё не видел.
           Луговой с Володькой прошли заброшенным садом, чтоб не петлять по аллеям, поздоровались с присутствующими, подошли к Захару, Василий молча протянул свёрнутую верёвку хуторскому председателю.
          Захар молча принял верёвку и кивнув в сторону накрытых единым покрывалом погибшей команды пулемётчиков, глубоко вздохнув, сказал Луговому:
- Не приятное Василий зрелище.
-Двое ещё ничего, а остальных разметало взрывом, по кускам собирали.
-Даже трудно разобраться, где чья часть тела.
-А сам пулемётик цел, ни чего с ним не случилось, только весь пылью и мелким мусором забит.
- Вона стоит, как напоминание о своих бывших хозяевах.
-Надо бы Василь в станицу сообщить, как дальше с ними поступить.
-Схоронить на своём кладбище или может в станицу свезти?
         Луговой призадумался, подошёл к покрывалу, приподнял край, жуткая картина открылась перед ним, всякого приходилось ему повидать, но такого кошмара ещё не было на его веку.
          За спиной раздался окрик Захара:
- А ну марш отсюда!
-Нечего вам глазеть!
-По вылупляли бесстыжие глазища, чего вам здесь цирк с балаганом?
-Марш, сказал, отсюда.
-Не вашего ума дело!
-Ещё успеете насмотреться на своём веку.
            Это Захар хуторскую детвору призывал к порядку, которую не корми хлебом, а дай посмотреть, чтоб потом рассказывать страшилки вечерами в кругу друзей.
        Василий осторожно опустил приподнятый край покрывала, призадумался, не отрывая напряжённых глаз и  глядя в одну точку, размышлял над чужими судьбами.
          «Странное дело получается, вот эти погибшие люди отдали свои жизни за светлое будущее,  не за лично своё, а всех угнетённых народов.
          Сознательно пошли бойцы на погибель, защищая вот тех же хуторских жителей, большинство которых находятся в колеблющимся состояний.
           Чуть подуй ветерок с другой стороны и ни какого тебе ответного сопротивления, наклонятся в поклонах, как степная ковыль.
           Да что с них взять, когда столько времени выбивался из них дух свободы и справедливости, сколько жили, столько и приспосабливались, хоть как – то выжить».
         От тяжких дум Лугового отвлёк Захар:
-Василий надо бы в станицу сообщить.
-Володьку пошлём или я сам сбегаю?
       Луговой подойдя к Захару и глянув ему в лицо, немного поразмыслив, сказал:
-Сам съезжу.
-Володька парень молодой, не особо опытный в таких делах.
-Могут и не правильно понять, а то и вообще слушать не станут.
- У них у самих сейчас столько организационной суеты, что самим бы толком разобраться.
-У меня к нему будет личное поручение.
- Володя! Послушай, что я тебе скажу.
-Сбегай к Сайко, пусть Павлик Вихрастого оседлает, хочу в станицу съездить.
-А ты потом сразу от Сайко иди на гребень, присматривай там за нашими, да не забывай поглядывать в степь.
-Разъезды, разъездами, а враг довольно коварен, может напасть в любую минуту, воспользовавшись возникшей суматохой.
-Так что не прозевайте, если что, то Василька шлите за мной.
-Он парень шустрый, быстрее лошади прибежит с оповещением.
            Володька ушёл в хутор, а Луговой и Захар, чтоб скоротать время, да и слегка снять стресс задымили цигарками.
- Слушай Захар, вы всё досконально осмотрели под рухнувшей крышей?
- Да по несколько раз всё перевернули, что нашли, все сложили в одном месте под покрывалом.
- А чего, ещё кто – то должен быть.
- Да вот одного своего хуторского бойца досчитаться не могу.
-Да из станичных пехотинцев тоже не хватает состава.
-Василь, может сбежали и прячутся где ни будь в балке?
-Да не особо похоже на них, не из робкого десятка бойцы, чтоб покидать поле боя, Захар. 
-Ну, это как сказать.
-Бывает и такое, что смелый с виду боец, вдруг ни с того и ни с чего празднует труса.
-Не хотелось Захар на людей напраслину наговаривать, а вдруг лежит он здесь засыпанный строительным хламом, геройски погибший под обломками строения, а мы его с тобой не справедливо хаем, нехорошо выходит, скверно получается.
- А не будем тогда Василь загадывать за раннее, всему своё время.
- Чего хотел, Кондратюк?
                Отвлёкшись от разговора, спросил у хуторского дедка Захар.
-Так я милок, от всех наших хуторских жителей спросить хотел,
                ответил Кондратюк, в одно время прозванный язвительными языками Золовозом.

              А приключилась с ним, одна забавная история, как – то перевозил ещё в молодые годы Сафрон солома - подобное сено  с дальнего поля, что за дорогой, той самой, что соединяет меж собой две станицы на волах, как здесь поговорили на быках.
               Быки скотина медлительная и  надо было такому случиться, не посмотрел Сафрон по сторонам да и выехал на дорогу, а тут срочную депешу, говорят аж в сам Санкт – Петербург везли из Тифлиса.
               Ему бы чуть раньше остановиться, да пропустить нарочных.
               А он им, как специально, подперёд со своим громоздким возом выкатил.
              Шум, крики, ругань в его адрес, он в свою очередь покрикивает на быков, а эта упрямая скотина, как специально замедлила шаг, не чувствуя на своих спинах крепких ударов батогов.
              Черепашьими темпами, но часть дороги освободилась, нарочные промчались мимо и понеслись в сторону станицы, а Сафрон продолжил свой дальнейший путь.
                Едет себе и ничего дурного не замечает, даже удивился, когда быки шустро заработали ногами и потащили огромный воз с наставками бортов, прозванными в этих краях мажарами.
              Быки уже перешли на бег, чему  Сафрон заметно удивлялся, но при этом не обращая внимания на появившийся запах горевшей стерни.
             Посматривая по сторонам, ничего подозрительного не замечал, а то, что горит с задней стороны  сено, ему было не заметно, так как сидел на передке телеги, да и западный ветерок уносил дым в сторону той станицы, откуда появились на дороге нарочные.
            Ближе к гребню Сафрон стал замечать, как ему с полей махали и свистели удивленные хуторяне, тыкая, пальцами в его сторону, что – то кричали упоминая пожар.
          Наш хуторской народ охотчив до всякого рода шуток, скажем, проезжавшему мимо них в телеге человеку, могли кричать:
-Эй смотри! У тебя спица в колесе!
          Вот и сейчас Сафрон думал, что люди шутки ради, чтоб немного отвлечься от работы, подшучивают над ним.
          И чем ближе он приближался к гребню водораздела, тем активнее кричали люди с  серьёзным выражением на своих лицах, но такого, как Сафрон, не просто прошибить глупыми шутками.
            Ладно бы свои, а то с чужого поместья, знаем этих благодетелей, только и норовят гадость подстроить.
             Знакомы эти хохлячьи штучки с самого детства, постоянная вражда ведётся с ещё со времён водовоза дядьки Гришки, а может и того раннее.
              Со стороны поместья Дыдымовых, что буквально от дороги за межой,  наперерез Сафрону мчался босоногий мальчонка и тыча пальцем в сторону воза, кричал:
-Дядько дивись, у тебе сіно горить!
            Сафрону да не знать дешёвых трюков, нашли,  кого послать, пацана сопливого.
          А чтоб не быть посмешищем скверного и вредного народишка, даже вида не подал, сидел истукан истуканом, да зло собирался обругать мальчонку.
               Но предчувствие подсказало ему, что следует оглянуться и посмотреть, едва Сафрон повернул свою голову, как увидел шлейф дыма, тянувшегося за его телегой.
            Откуда только взялась прыть у этого медлительного мужика, с ловкостью эквилибриста шмыганул меж двух быков, рванул шкворень из ярма, почувствовавшие свободу быки рысью помчались дальше, убегая от преследовавшего их огня.
            А Сафрон с выпученными глазами метался вокруг горящего воза, бросая пригоршни пыли, пытаясь сбить пламя.
             Но что для того огненного смерча горсть пыли, так, что укус комара для слона.
              С полей сбегался народ, большей частью поглазеть на степное пожарище.
          Сухое солома – подобное сено сгорело ярким пламенем, дым от кострища был виден даже из станицы, а оставшийся на остове телеги чёрный пепел, шевелился под дуновением лёгкого степного ветерка.
          С той поры за Сафроном и закрепилось прозвище Золовоз, казалось, после этого случая его хозяйство должно было прийти в полный упадок, но нет,  его судьбе было суждено возродиться, как птице  Фениксу из огня.
             В течении нескольких лет, Сафрон уже почитался зажиточным середняков.
            Вот его и делегировали  собравшееся здесь из толпы хуторяне, чтоб тот узнал у местного начальства, как быть дальше.
-Дядька Сафрон,
                уважительно отозвался Луговой,
-вот съезжу в станицу, узнаю, что к чему, а Захар затем всех оповестит.
- А сейчас я и сам, затрудняясь сказать, что делать дальше.
           На том разговор и был окончен, к усадьбе подъехал Павел Сайко, привёл Вихрастого для поездки Лугового в станицу.

                15  - 16  апрель  2021г.