В самом лучшем из миров 1. 2

Пока Сухарев, впервые, неумело, заводил шарики свои за ролики, Захар и Ольга загорали в тени природной маскировочной «сети».

- Значит, Куприян решил, всё-таки от нас избавиться, - посмотрела на своего спутника Ольга. – Несмотря на все свои обещания…

- Нет, - щурясь на солнце, ответил Захар. – Ему наша смерть не выгодна ни с какого боку: убей он нас, Совет выставит ему других противников. Лучше ли, хуже ли, но других.

Захар перевернулся с боку на бок и взглянул на Сухарева. Тот всё ещё не подавал признаков жизни.

- Опять придётся к ним приноравливаться, приспосабливаться, угадывать, на что они способны, и как отреагируют на твои действия. А это на это требуется много времени и рискованно.

- Скажи ещё, что Куприяну с нами повезло, - усмехнулась Ольга.

- Скажу. Только, может быть не с нами, а с обстоятельствами нашего знакомства. Уж очень всё шло гладко, как по- писанному. Словно сама судьба вела нас навстречу. Мягко, осторожно, почти нежно притирая друг к другу. Так что, Куприяну мы сейчас самые, что ни наесть, «родственники». Скорее всего, самолёт, что смахнул ракетой вертолёт, был Куприяновским…

Ольга повернулась к Захару.

- Тогда чей же был вертолёт?

- Может быть, Верховного правительства, - пожал Захар плечами, - или…
- Или?

- Или Совета…

Женщины тоже умеют делать резкие движения…

- В любой ситуации найдутся те, кто считает, что их недооценили, назначив нас. И они будут пытаться выйти вперёд. Иногда любой ценой. Этот вариант исключать, увы, нельзя.

- Я не рвалась, - дёрнула плечом Ольга.

- Я тоже, - Захар улыбнулся, - но для них это не имеет никакого значения, почему так получилось. И не важно, где это произошло – в Новой республике, в нашем ли совете, или тут, в ведении Куприяна.
 
- Так не может быть! – Ольга встала, оказавшись в рост с деревьями.
 
Захар лёгким движением руки пригласил её пригнуться. Движение это, возможно, и не дало бы результата, если бы в необъятной вышине неба не был заметен реверсивный след высоко летящего «орла». Скорее всего, того самого, что не так давно сбил смертельно опасную для них «колибри».

- Почему? – спросил Захар, когда лицо Ольги оказалось рядом с его лицом.

- Потому, что жизнь должна становиться лучше! – в запале ответила женщина. – Ведь за это мы боремся.

- Я борюсь за то, чтобы выбрать самый оптимальный вариант на сегодняшний момент, - ответил ей Захар, потом, помолчав и  отводя взгляд, продолжил, - с учётом будущего.

- Пренебрегая настоящим?

- Спасая следующих. Наших детей.

Как всегда, молчание было согласием.

Захар думал о Серёжке и Олесе, а Ольга пока что просто смотрела воображаемое светлое будущее, которое она себе представляла. Она ещё не знала, что теперь всё зависит только от неё.

Самолёт же уже десятый раз нарезал круги над их головами в бескрайнем безоблачном небе. Все, кто его видел, понимал, что и сам почти невидимый самолёт, и его безвестный пилот были друзьями, но, всё равно, их присутствие напоминало, что ещё ничего не кончилось. Скорее, всё ещё только начинается...

Останки вертолёта уже едва светились редкими огоньками в ночных сумерках, когда Су-57 или Сухарев стал приходить в себя.

Описать все детали превращения тумака в нормального человека мне не под силу. Тумаком не был. Рядом не стоял ни со Звездочётом, ни с Аристом. Захар, которому всё это было не в диковинку, и Ольга, которая всё это пережила, хоть и в слабой форме, отошли в сторону, чтобы не мешать «рождению» Впервые от одителей, второй же раз сам выгребается. И, наверное, эти роды самые тяжёлые – иногда будущий человек мучается не один десяток лет, а разродиться у него так и не получается. И никто тут ему не помощник –только сам. Криво ли, косолапо ли, но как есть. Выгребай, как знаешь, а дальше тебе Бог судья.

И не надо переживать за Сухарева. Он в свои тридцать (столько ему было тогда, хоть Сухарев ещё не помнит точно) стал полковником после того, как в полку, где он служил ротным, после встречи с белым туманом, выжил один человек – он сам.
Впервые за несколько лет.

И пусть его опыт и знания были исключительно тактическими, мелкими, сиюминутными, но то ли в нём кто-то вроде Ильи почуял перспективу, то ли по закону награждать победителей, Сухарева не просто представили к званию героя,  а сделали иконой армии. И вот где он сейчас «приходит в себя»? И кем? Водителем.
- Подождите, - Сухарев снова открыл глаза. – Подождите пять минут, я сам вспомню, кто вы.

К утру он едва запомнил их имена.

Этой же ночью Куприян впервые в жизни не знал, что ему делать: все его прогнозы оправдались с лихвой, а планы рухнули  полностью.

Продолжение: http://proza.ru/2021/05/02/1263