Моцарт

ПРЕДИСЛОВИЕ

Полное и подлинное издание Посланий Моцарта не требует особых извинений; ибо, хотя их основная сущность уже была раскрыта цитатами из биографий Ниссена, Яна и меня, взятыми из оригиналов, тем не менее в этих трех работах буквы обязательно не только очень несовершенно даны, но и в некоторых частях настолько фрагментарны, что своеобразное очарование этой переписки, а именно то знакомое и доверительное настроение, в котором она писалась в то время, полностью разрушено. Восстановить и дать другим возможность насладиться этим очарованием - очарованием, столь новым даже для тех, кто уже был знаком с жизнью Моцарта, что самые знакомые происшествия приобретают от него новую изюминку, - можно было только с помощью безыскусного издания этих писем. Это то, что я предлагаю сейчас, будучи убежденным, что это будет приветствоваться не только массой поклонников Моцарта, но и профессиональными музыкантами; ибо только в них ярко показано, как Моцарт жил и трудился, наслаждался и страдал, и это с такой яркой и наглядной реальностью, которую никакая биография, какой бы полной она ни была, никогда не могла бы дать. Кто не знает разнообразных богатств жизни Моцарта? Все, что волновало умы людей в тот день - нет, все, что сейчас движется и будет двигаться, сердце человека - вибрировало свежей пульсацией и в самых разнообразных формах в его чувствительной душе и отражалось в серия писем, которые действительно больше напоминают журнал, чем переписку.
Этого художника Природа одарила во всех отношениях самым ясным и сильным интеллектом, которым когда-либо обладал человек. Даже на языке, который он не настолько хорошо освоил, чтобы обрести способность выражать свои идеи, он умудрялся рассказывать другим все, что он видел, слышал, чувствовал и думал, с удивительной ясностью и очаровательной живостью. в сочетании с талантом и хорошим чувством. Прежде всего, в его письмах к отцу во время путешествий мы встречаем мельчайшие описания стран и народов, прогресса изящных искусств, особенно в театрах и музыке; мы также видим порывы его собственного сердца и сотни других вещей, которые по очарованию и всеобщему, а также художественному интересу едва ли имеют параллель в нашей литературе. Этот стиль может до некоторой степени потерпеть неудачу в совершенстве, то есть в определенной цели в выражении того, что он хотел сказать, в привлекательной или подходящей форме, - однако искусство, которое Моцарт так хорошо понимал в своей музыке. Его манера письма, особенно в более поздних письмах из Вены, часто бывает очень неряшливой, что свидетельствует о том, насколько маэстро противился этой задаче. И все же эти письма явно являются непринужденными, естественными и простыми излияниями его сердца, восхитительно напоминающими нашему уму всю сладость и пафос, дух и грацию, которые тысячу раз очаровывали нас в музыке Моцарта. Отчеты о его посещении Парижа действительно могут претендовать на определенную эстетическую ценность, поскольку они написаны повсюду с видимой пикантностью в его собственных описаниях, а также с остроумием, обаянием и характерной энергией. Поскольку эти совокупные достоинства могут быть очевидны только из неразборчивой серии писем, я решил после многих долгих лет усердных исследований по их сбору взяться за работу, то есть опубликовать все письма, которые пришли мне в руки. знание.
Теперь мне остается только дать несколько слов пояснения относительно метода, который я использовал при их редактировании.
Во-первых, это издание (точно переписанное с оригиналов), если сравнивать с уже опубликованными письмами, докажет, что последние допускают множество исправлений, как в тривиальных, так и в более важных аспектах. Я, однако, отказался привлекать внимание к отклонениям от исходного текста, будь то в Ниссене или Яане. Я не хочу скрупулезно относиться к мелочам, где, как и в случае с Яном, основные положения верны. Кроме того, в этом точном написании писем (не упускается ничего, кроме постоянного повторения форм приветствия и подписки) мы находим много дополнительных черт в жизни Маэстро, и в основном различные факты, касающиеся создания и публикации его произведения, которые могут служить дополнением и исправлением различных утверждений в «Хронологическом тематическом каталоге музыкальных произведений В. А. Моцарта» доктора Людвига Риттера фон Кохеля (Лейпциг, Брайткопф и Хартель). Это будет происходить не только за счет неопубликованных до сих пор писем, хотя и сравнительно немногочисленных, но и за счет того, что отрывки будут даны полностью, что до сих пор ни к чему не приводило. Я сослался на Ниссена и Яна только тогда, когда, несмотря на все мои запросы, я не смог установить владельца оригинала или получить правильную копию.
Также должен отметить, что все письма без особого адреса написаны его отцу. Я придерживался неправильной орфографии Моцарта только в его нескольких ранних письмах

PREFACE

A full and authentic edition of Mozart's Letters ought to require no special apology; for, though their essential substance has already been made known by quotations from biographies by Nissen, Jahn, and myself, taken from the originals, still in these three works the letters are necessarily not only very imperfectly given, but in some parts so fragmentary, that the peculiar charm of this correspondence—namely, the familiar and confidential mood in which it was written at the time—is entirely destroyed. It was only possible to restore, and to enable others to enjoy this charm—a charm so novel, even to those already conversant with Mozart's life, that the most familiar incidents acquire fresh zest from it—by an ungarbled edition of these letters. This is what I now offer, feeling convinced that it will be welcome not only to the mass of Mozart's admirers, but also to professional musicians; for in them alone is strikingly set forth how Mozart lived and labored, enjoyed and suffered, and this with a degree of vivid and graphic reality which no biography, however complete, could ever succeed in giving. Who does not know the varied riches of Mozart's life? All that agitated the minds of men in that day—nay, all that now moves, and ever will move, the heart of man—vibrated with fresh pulsation, and under the most manifold forms, in his sensitive soul, and mirrored itself in a series of letters, which indeed rather resemble a journal than a correspondence.
This artist, Nature had gifted in all respects with the most clear and vigorous intellect that ever man possessed. Even in a language which he had not so fully mastered as to acquire the facility of giving expression to his ideas, he contrived to relate to others all that he saw and heard, and felt and thought, with surprising clearness and the most charming sprightliness, combined with talent and good feeling. Above all, in his letters to his father when travelling, we meet with the most minute delineations of countries and people, of the progress of the fine arts, especially in the theatres and in music; we also see the impulses of his own heart and a hundred other things which, in fascination, and universal as well as artistic interest, have scarcely a parallel in our literature. The style may fail to a certain degree in polish, that is, in definite purpose in expressing what he wished to say in an attractive or congenial form,—an art, however, which Mozart so thoroughly understood in his music. His mode of writing, especially in the later letters from Vienna, is often very slovenly, evidencing how averse the Maestro was to the task. Still these letters are manifestly the unconstrained, natural, and simple outpourings of his heart, delightfully recalling to our minds all the sweetness and pathos, the spirit and grace, which have a thousand times enchanted us in the music of Mozart. The accounts of his visit to Paris may, indeed, lay claim to a certain aesthetic value, for they are written throughout with visible zest in his own descriptions, and also with wit, and charm, and characteristic energy. As these combined merits can only become apparent by an ungarbled series of the letters, I have resolved, after many long years of zealous research in collecting them, to undertake the work,—that is, to publish the letters entire that have come to my knowledge.
It now only remains for me to give some words of explanation as to the method I have pursued in editing them.
In the first place, this edition, (being transcribed closely from the originals,) if compared with the letters already published, will prove that the latter are open to many corrections, both in trivial and more important respects. I have forborne, however, attracting attention to the deviations from the original text, either in Nissen or Jahn. I have no wish to be punctilious about trifles, where, as in the case of Jahn, the principal points are correct. Further, by this faithful production of the letters, (nothing being omitted but the constant repetition of forms of greeting and subscription,) we find many an additional feature in the Maestro's life, and chiefly various facts with regard to the creation and publication of his works, which may serve to complete and to amend various statements in Dr. Ludwig Ritter von Kochel's "Chronological Thematic Catalogue of the Musical Compositions of W. A. Mozart," (Leipzig, Breitkopf and Hartel). This will be effected not only by the hitherto unpublished letters, though comparatively few in number, but also by passages being given in full, which have been hitherto suppressed as of no consequence. I have referred to Nissen and Jahn only when, in spite of all my inquiries, I could not discover the proprietor of the original, or procure a correct copy.
I must also remark that all letters without a special address are written to his father. I have only adhered to Mozart's defective orthography in his few letters of early date, and in the rest adopted the more modern fashion. I did so for this simple reason, that these defects form a charm in his juvenile letters, from being in accordance with their boyish contents, while, with regard to the others, they only tend to distract the attention from the substance of the letters, instead of imparting additional interest to them. Biographers can, and ought always to render faithfully the original writing, because quotations alternate with the text of the biographer; but in a regular and uninterrupted series of letters this attraction must be very sparingly used, or it will have a pernicious effect.
The explanatory remarks, and also the supplementary Lexicon, in which I have availed myself of Jahn's catalogue, will make the letters more intelligible to the world at large. The Index, too, has been most carefully prepared to facilitate references.
Lastly, I return my best thanks to the keeper of the Archives of the Mozarteum in Salzburg, to Herr Jellinck, and to all the librarians and collectors of autographs who have assisted me in my task, either by furnishing me with copies of their Mozart letters, or by letting me know where I could procure them. I would also earnestly request all who may possess any Mozart letters to send me an exact transcript of them in the interest of Art; for those here given allude to many still unknown, which are no doubt scattered about here and there, waiting to be brought to light.
With respect to myself, the best reward I aspire to in return for the many sacrifices this collection has cost me, is, that my readers may do justice to the purpose which chiefly guided me throughout this publication,—my desire being not merely to benefit science, and to give a graphic description of the amiability and purity of heart which so distinguished this attractive man, (for such was my aim in my "Life of Mozart,") but above all to draw attention afresh to the unremitting zeal with which Mozart did homage to every advance in Art, striving to make music more and more the interpreter of man's innermost being. I also wished to show how much his course was impeded by the sluggishness and stupidity of the multitude, though partly sustained by the sympathy of kindred souls, till the glorious victory was won over routine and imbecility. Amidst all the fatiguing process of copying and collating letters already so familiar to me, these considerations moved me more vividly than ever; and no work on the Maestro can ever bring them with such force before the intelligent reader as this connected succession of letters, containing his own details of his unwearied artistic struggles and productions. May these letters, then, kindle fresh zeal in our artists of the present day, both in youthful genius and in laurel-crowned Maestri!—especially may they have the happiest influence on those who devote themselves to that phase of Art in which Mozart attained the highest renown!—may they impart that energetic courage which is derived from the experience that incessant efforts for the progress of Art and its appliances enlarge the limits of human intellect, and can alone insure an immortal crown!
LUDWIG NOHL.
MUNICH, October 1, 1864.