Виктор Франкл, человек и врач. Выжить в аду

11 апреля – Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Этой страшной дате посвящены фильмы, кинофильмы, театральные спектакли, письма, дневники, воспоминания, социологические и медицинские исследования.
Исправляя свою давнюю небрежность, я, наконец-то, нашла в себе силы прочитать книгу Виктора Франкла «Человек в поисках смысла». Мне было 22 года, когда я впервые услышала об этом авторе, и только скривилась в ответ на предложение познакомиться с этим произведением. Я писала диплом по Византии и исихастам, и верила, что Господь милосерден. Жизнь была прекрасна и полна планов. Я была влюблена и любима. И мне очень не хотелось соприкасаться с темой боли, смерти и отчаяния. Потом я неоднократно жалела и пыталась вернуться к книге Франкла.
И только, когда я прочитала о судьбе художницы Фридл Диккер-Брандейсовой и ее пребывании в Терезине, мне захотелось еще больше узнать о судьбах тех, кто сумел выжить в концлагере и остаться человеком. И о чудо! Среди собратьев по несчастью Фридл, я встретила имя Франкла.
И спустя 22 года его книга случайно попала ко мне.

Виктор Эмиль Франкл, австрийский психиатр, создатель концепции логотерапии. Под логотерпией подразумевалось использование лечебного эффекта осознания значимых смыслов человеческого существования. В своих книгах по психологии и психотерапии, он изложил не только свой опыт работы с пациентами, но и свой собственный.
В 1942 – 1945 годах Франкл был заключенным в фашистских концлагерях: Терезиенштадте, Дахау и Освенциме. В книге «Психолог в концентрационном лагере» он описывал психологию концлагеря, психиатрию концлагеря и позицию психотерапевта в концлагере.
В главе «Психология концлагеря» он описывает реакцию заключенных, которую разбивает на три фазы:
- шок поступления;
- типичные изменения характера при длительном пребывании в лагере;
- освобождение.

Шок поступления – «безысходность ситуации, ежедневно, ежечасно и ежеминутно подстерегающая угроза смерти, близость смерти других – большинства» подталкивала людей к желанию прикоснуться к колючей проволоке. Ежедневные систематические унижения, обезличивание человека до животного состояния приводило к тому, что газовая камера выглядела не такой уж ужасной, она избавляла от жажды броситься на колючую проволоку.

«Вскоре паническое настроение уступает место безразличию, и здесь мы уже переходим ко второй фазе – изменениям характера».
Франкл писал, что апатия была защитным механизмом психики. Люди словно впадали в культурную спячку: вся их жизнь сводилась к удовлетворению сиюминутных потребностей. Главным достижением было пережить наступивший день, который мог закончиться по мановению руки охранника, старосты, решившего, что ты уже достаточно пожил на этом свете. На смену апатии приходила агрессия, которая проистекала из-за невозможности уединиться.

«Бессрочность существования в концлагере приводит к переживанию утраты будущего». Плюс полная деперсонализация – заключенный концлагеря переставал ощущать себя свободной человеческой личностью. Те, кто продолжал ощущать чувство собственного достоинства и собственной значимости как личности, были единицы.
Фаза освобождения похожа на чудесный сон: человек не может поверить в то, что его мечты о свободе сбылись. Но Франкл предупреждал, что «само освобождение, внезапное снятие душевного гнета опасно в психологическом отношении». Он даже сравнил эффект освобождения с кессонной болезнью в психологии.

В главе «Психиатрия концентрационного лагеря» Франкл приводит мнение некоторых психиатров и психотерапевтов, которые так же, как и он оказались в концлагере из-за преступного фашистского антисемитизма. Согласно их мнению, заключенные невротики становились здоровыми. Если ухудшение памяти, снижение либидо и апатия принимало яркие формы у большинства, то депрессивные реакции, фобии и истерические симптомы встречались редко.
У людей, вернувшихся из концлагерей, «обнаруживались многообразные симптомы»: беспокойство, чувство усталости, ухудшение концентрации, возбудимость, непоседливость, ослабление памяти и способности к концентрации, раздражительность, вегетативные симптомы, депрессии и головные боли.

В главе «Психотерапия в концлагере» Франкл рассказал об организации психотерапевтической помощи в концлагере. Он и еще целая группа заключенных организовала что-то вроде устного телеграфа. Им сообщали о любых попытках заключенных броситься на колючую проволоку.
Сам Виктор Франкл спасался от таких попыток тем, что представлял себе, «что я стою на кафедре в большом, красивом, теплом и светлом конференц-зале, собираюсь выступить перед заинтересованными слушателями с докладом под названием «Психотерапия в концентрационном лагере» и рассказываю как раз о том, что я в данный момент переживаю.

Какой вывод делает Франкл из всего вышеописанного? «Если мы себя спросим о самом главном опыте, который нам дали концентрационные лагеря, эта жизнь в бездне, то из всего пережитого нами можно выделить такую квинтэссенцию: мы узнали человека, как может быть не знало его ни одно из предшествующих поколений».
Про себя могу сказать только одно: даже в трудные моменты мне не хотелось приблизиться к колючей проволоке.