Необразованные 2

Шоуолтер остался после того, как остальные ушли. Он сел через стол, а Хокли снова повернулся к окну. Только верхушка гамматронной башни теперь отражала вечерний солнечный свет.

«Может, я старею», - сказал Хокли. «Может быть, они правы, и лабораторию не стоит сохранять, если это означает разницу между получением или не получением опекунства от Райков».

«Но вы не думаете, что это правда, - сказал Шоуолтер.

"Нет."

«Вы тот, кто превратил лабораторию в то, что она есть. Она имеет такую ;;же ценность, как и когда-либо, и вы обязаны не допустить ее уничтожения группой политиков, которые никогда не могли понять ее необходимости».

«Я не строил его», - сказал Хокли. «Он вырос, потому что я смог найти достаточно людей, которые хотели, чтобы это учреждение существовало. Но я так долго не занимался исследованиями - я никогда не был в этом хорош. Знаете ли вы об этом? Я всегда думал об этом я как своего рода импрессарио научных работ, если я могу использовать такой термин. Может быть, те, кто ближе к реальной работе, правы. Может, я просто пытаюсь держаться за прошлое. Возможно, пришло время для прыжка в новый вид прогресса ".

«Вы не верите ни во что из этого».

Хокли пристально посмотрел в сторону зданий лаборатории. "Я не верю ни во что из этого. Это не просто скопление там зданий с присвоенными им именами. Это наступающий финал всей истории человечества, когда он пытался узнать о себе и Вселенной. Это началось еще до того, как неандерталец забрался в свои пещеры полмиллиона лет назад. С тех пор и по сей день идет постоянный путь проб и ошибок - обучения. Есть ликование и отчаяние, успех и неудача. Теперь они хотят сказать, что все это было напрасно ».

«Но быть учениками - позволить Райксам учить нас -»

«Единственная проблема с аргументом Сильверса состоит в том, что наша культура никогда не понимала, что преподавание в общепринятом смысле невозможно. Может быть только обучение, но не преподавание. Прежде чем научиться по-настоящему, необходимо исключить учителя из реального процесса обучения. может когда-либо иметь место. Но Райкс предлагают стать Абсолютным Учителем ».

«И если это правда, - медленно сказал Шоуолтер, - вы не могли бы научить этому тех, кто не согласен, не так ли? Им придется изучить это сами».

Хокли повернулся. Какое-то время он продолжал смотреть на своего помощника. Затем его лицо расплылось в узкой ухмылке. «Конечно, ты прав! Есть только один способ, которым они когда-либо научатся этому: пройти через реальный опыт того, что будет значить опека Райка».

В это время вечера большинство мастерских Информационного центра было пусто. Хокли выбрал первое, к которому пришел, и запросил все данные, относящиеся к Райкману III. Доступно изрядное количество информации о физических характеристиках мира. Сканируя, Хокли делал быстрые и понятные записи. Райки жили при гравитации, на треть тяжелее земной, с днем ;;немногим более чем вдвое короче, и они получали от своего хрупкого солнца лишь на сорок процентов больше тепла, чем привыкли земляне.

Культурные особенности включали торговую систему, которая делала всю планету единой экономической единицей. А на планете вообще не было войн. Сами Райки, однако, почти ничего не внесли в центральные библиотеки галактик, касающиеся их личного состава и психических функций. То немногое, что было доступно, поступило от наблюдателей, не принадлежащих к их расе.

Были признаки того, что они были крайне бесстрастной расой, не склонной к какому-либо художественному выражению. Хокли это удивило. Общее правило заключалось в том, чтобы высокоинтеллектуальные достижения сопровождались столь же высоким художественным выражением.

Но все это не давало никаких данных, которые он мог бы отнести к своей нынешней проблеме, ни основания для аргументации, кроме того, что у него уже было. Он положил пленки в серебряные банки и сел, глядя на аккуратную стопку пленок на столе. Затем он улыбнулся собственной тупости. Данных о Райкмане III могло и не хватать, но план Райка опробовали во многих других мирах. Данных о них не должно быть так мало.

Он вернул банки и набрал новый запрос на панели вызова. Двадцать секунд спустя он был приятно удивлен множеством новых лент в бункере. Этого хватило на работу на всю ночь. Он пожалел, что не взял с собой Шоуолтера на помощь.

Затем его взгляд заметил этикетку на самой верхней банке в стопке: Janisson VIII. Это имя прозвучало знакомым сигналом где-то в глубине его разума. Потом он узнал - это был родной мир Уолдона Тара, одного из его самых близких друзей в тот год, когда он ходил в школу в Галактическом центре для продвинутых исследований.

Тар был одним из самых блестящих исследователей, которых когда-либо знал Хокли. В дебатах о быках он мгновенно оказался вне глубины всех остальных.

Яниссон VIII. Тар мог рассказать ему о Райках!

Хокли отодвинул банки с лентой и подошел к телефону в мастерской. Он набрал номер межзвездного оператора. «Правительственный приоритетный звонок Janisson VIII», - сказал он. «Уолдон Тар. Он посещал научно-исследовательский институт Галактического центра двадцать три года назад. Он приехал из города Плар, который был его домом в то время. У меня нет другой информации, кроме того, что он, вероятно, работает ученым-исследователем».

Во время минутного молчания оператор записал информацию. «Будет некоторая задержка», - сказала она наконец. «В настоящее время межгалактические лучи заполнены».

«Я могу использовать для этого высший приоритет чрезвычайной ситуации», - сказал Хокли. "Можете ли вы очистить для меня чемодан на этом?"

«Да. Одну минутку, пожалуйста».

Он просидел у окна полчаса, выключив свет в мастерской, чтобы видеть поток транспорта в порту к западу от зданий лаборатории. Два космических корабля взлетели и три вошли, пока он ждал. И тут зазвонил телефон.

«Мне очень жаль, - сказал оператор. «Сообщается, что Уолдон Тар отсутствует на Джаниссоне VIII. Он отправился на Райкман III около двух лет назад. Вы хотите попытаться найти его там?»

«Во что бы то ни стало, - сказал Хокли. «Тот же приоритет».

Это было лучше, чем он ожидал. Тар действительно мог дать ему необходимую информацию о Райксах. Через двадцать минут телефон снова зазвонил. В первых словах оператора Хокли почувствовал извинения и понял, что попытка провалилась.

«Наш офис узнал, что Уолдон Тар в настоящее время находится в поездке в качестве помощника эмиссара Райка Лиакана. Возможно, мы сможем отследить…

"Нет!" - крикнул Хокли. «В этом не будет необходимости. Теперь я знаю…»

Он чуть не рассмеялся вслух. Это была невероятная удача. Уолдон Тар, вероятно, сейчас находился в космопорте - если только один из взлетавших кораблей не был «Райком» -

Он задавался вопросом, почему Тар не попытался связаться с ним. Конечно, это было давно, но они были очень близко в центре. Он набрал номер диспетчерской вышки. «Я хочу знать, отправился ли корабль с Райкмана III», - сказал он.

«Они были запланированы на шесть часов назад, но их задержали из-за механических трудностей. Текущий расчетный взлет - 1100».

«Осталось почти два часа, - подумал Хокли. Этого времени должно быть достаточно. «Пожалуйста, свяжите меня с одним из помощников на борту по имени Уолдон Тар. Это Шерман Хокли из научных служб. Приоритетный запрос».

«Я попробую, сэр». Оператор башни выразил внезапное уважение. "Один момент, пожалуйста."

Хокли услышал гудение и щелчки переключателей цепей связи, тянущихся к кораблю. Затем, через мгновение, он услышал несколько раздраженный, но знакомый голос своего старого друга.

«Говорит Уолдон Тар», - сказал голос. "Кто хочет поговорить?"

"Слушай, старый сын тети девицы циклотрона!" - сказал Хокли. «Кто захочет поговорить о Sol III? Почему вы не развеселили меня, когда приземлились? Я только что узнал, что вы здесь».

«Шерм Хокли, конечно», - сказал голос далеким, невозмутимым тоном. «Это действительно сюрприз и удовольствие. Честно говоря, я забыл, что Земля была твоей родной планетой».

«Я постараюсь придумать что-нибудь, что пробудит твою память в следующий раз. Как насчет того, чтобы собраться вместе?»

«Ну, у меня осталось совсем немного времени», - нерешительно сказал Тар. «Если бы вы могли прийти на несколько минут…»

У Хокли возникло трепетное предчувствие, что Уолдон Тар так же скоро упустит возможность их встречи. В его голосе пропала часть энтузиазма. «Там на поле есть хорошая круглосуточная межпланетная столовая и бар. Я буду через пятнадцать минут».

«Хорошо, - сказал Тар, - но, пожалуйста, постарайся не опаздывать».

По дороге на поле Хокли задумался об изменении, которое, по всей видимости, произошло в Таре. Конечно, он тоже изменился - возможно, в гораздо худшую сторону. Но сейчас Тар звучал как набитая рубашка, а это последнее, чего Хокли мог ожидать. В школе Тар был самым непочтительным из всего класса неверующих, в экстазе осуждающий установленные и недоказанные знания, верхом на профессорах необоснованных гипотез. Теперь… ну, он не походил на то, что знал Тар Хокли.

Он взял стол и сел в тот момент, когда Тар вошел в столовую. Широкая улыбка последнего на мгновение развеяла сомнения Хокли. Улыбка не изменилась. И было такое же проявление дьявольского пренебрежения установленным порядком. Такое же теплое дружелюбие. Хокли озадачило понимание того, как Тар мог не вспомнить, что Земля была его домом.

Тар упомянул об этом, когда подошел и взял Хокли за руку. «Мне очень жаль, - сказал он. «Было глупо забывать, что Земля имела в виду Шермана Хокли».

«Я знаю, как это бывает. Я должен был написать. Думаю, это я должен письмо».

«Нет, я думаю, что нет», - сказал Тар.

Они сели по разные стороны маленького столика у окна и заказали напитки. На поле они увидели обширные темные очертания судна «Райк».

Тар принадлежал к расе, генетически близкой к Райксам. У него не было перистого покрова, но он был заменен слоем тонкой чешуи, которая имела тенденцию стоять на краю, когда он был возбужден. Он также носил дыхательную маску и нес небольшой наплечный баллон со слабым видом превосходства.

Хокли наблюдал за ним с растущим чувством потери. Первое впечатление было более точным. Тар не хотел с ним встречаться.

«Это было давно, - неубедительно сказал Хокли. «Я думаю, что мы мало что сделали, что сейчас что-то значит».

«Ты не должен так говорить», - сказал Тар, как будто осознавая, что был слишком далек. «Каждый час нашего знакомства много значил для меня. Я никогда не прощу себя за то, что забыл, но расскажи мне, как ты узнал, что я был на борту корабля Райка».

«Райки сделали нам предложение. Я хотел выяснить влияние на миры, которые приняли. Я узнал, что Джениссон VIII был одним из них, поэтому я начал искать».

«Я очень рад, что вы это сделали, Шерм. Вы, конечно, хотите, чтобы я подтвердил целесообразность принятия предложения Лиакана».

«Подтвердите - или опровергните это», - сказал Хокли.

Тар развел руками, похожими на когтистые. «Отрицать это? Самая великолепная возможность, которую могла иметь планета?»

Что-то в голосе Тара заставило Хокли внезапно похолодеть. "Как это сработало в вашем собственном мире?"

«Janisson VIII превратился из трущоб в мир особняков. Наши экономические проблемы были решены. Здоровье и долгая жизнь - это рутина. Мы не хотим ничего, чего бы мы не могли получить по просьбе».

«Но довольны ли вы этим? Разве нет ничего, от чего вам пришлось бы отказаться, что вы хотели бы вернуть?»

Уолдон Тар запрокинул голову и громко рассмеялся. «Я, возможно, знал, что вы зададите такой вопрос! Простите меня, друг Шерман, но я почти забыл, насколько вы непредсказуемы.

«Ваш вопрос смехотворен. Почему мы должны возвращаться к нашему экономическому неравенству, бедности и бедствиям, нашим невежественным трудоемким исследованиям в науке? Вы можете ответить на свой собственный вопрос».

Некоторое время они молчали. Хокли подумал, что его друг с радостью прекратил бы их визит прямо здесь и вернулся на свой корабль. Чтобы предотвратить это, он перегнулся через стол и спросил: «Твоя наука - что с этим стало?»

«Наша наука! У нас ее никогда не было. Мы были невежественными детьми, играющими с грязью и камнями. Мы ничего не знали. У нас ничего не было. Пока Райки не предложили обучать нас».

«Вы, конечно, не верите в это», - тихо сказал Хокли. «Проблема, над которой вы работали в Институте, - гравитация на микрокосмических уровнях. Это было не по-детски».

Тар коротко и горько рассмеялся. «Какое разочарование у вас впереди, друг Шерман! Если бы вы только знали, насколько это было по-детски. Подождите, пока вы не узнаете от Райков истинное представление о гравитации, ее природе и той роли, которую она играет в структуре материи».

Хокли почувствовал, как внутри него что-то сжалось. Это был не Уолдон Тар, дикий демон, отбросивший все авторитеты и слухи в своем безудержном поиске знаний. Это не мог быть Тар, который пассивно сидел рядом, когда ему рассказывали, какова природа Вселенной.

"Ваши ученые?" Хокли настаивал. "Что стало со всеми вашими исследователями?"

«Ответ тот же, - сказал Тар. «У нас не было науки. У нас не было ученых. Те, кто когда-то носил это имя, впервые стали честными студентами, зная, что получать удовольствие от обучения у ног мастеров».

"Вы создали лаборатории, в которых вашими исследованиями руководят Райки?"

«Лаборатории? Нам не нужны лаборатории. У нас есть мастерские и учебные комнаты, где мы пытаемся усвоить то, что Райкс открыл давным-давно. наши собственные умы, но сейчас это маловероятно ".

«Значит, вы отказались от всех собственных исследований?»

«Как мы могли поступить по-другому? У Райков есть все ответы на любой вопрос, который у нас достаточно ума, чтобы задать. Следуй за ними, Шерман. Не позорно быть ведомыми такими, как учителя Райка».

«Разве тебе не хочется, - сказал Хокли, - сделать хотя бы один короткий шаг на собственных ногах?»

«Зачем ползать, если можно лететь на сверхлегком транспорте?

Тар отпил последний глоток и взглянул на настенные часы. «Я должен идти. Я могу понять направление ваших вопросов и вашего мышления. Вы колеблетесь, потому что можете упустить возможность поиграть в грязи и сосчитать красивые камешки на песке. Уберите детские вещи. Вы никогда не пропустите их! "

Они обменялись рукопожатием, и мгновение спустя Хокли попрощался с Таром у входа в поле. «Я знаю, что Земля примет», - сказал Тар. «И мы с тобой не должны были терять контакт, но мы это наверстаем».

Наблюдая, как он движется к темному остову корабля, Хокли задавался вопросом, действительно ли Тар верит в это. Менее чем за час они исчерпали все, что могли сказать за двадцать лет. У Хокли была необходимая информация о плане Райка, но он хотел бы сохранить свои старые воспоминания о своем друге-студенте. Тар был опьянен пьянящей ерундой, которую разносили Райксы, и, если то, что он сказал, было правдой, она была достаточно сильной, чтобы отравить целую планету.

При этой мысли его кровь похолодела. Это было больше, чем борьба национальных лабораторий. Это была борьба за то, чтобы не дать всему человечеству стать тем, чем стал Тар.

Если бы он мог представить Тара на завтрашнем собрании и показать, каким он был когда-то, он бы изложил свою точку зрения. Но Тар, до и после, был недоступен для выставки. Он должен был найти другой способ показать своим коллегам и сенаторам, что Райки сделают с ними.

Он взглянул на часы. Им бы не хотелось, чтобы их разбудили в такой час, но и ученые не стали бы сопротивляться его просьбе о поддержке на собрании Маркхэма. Он вернулся в бар и позвонил всем своим коллегам, которые присутствовали на встрече в тот день.

Хокли был вызван первым, когда собрание собралось в десять утра. Он медленно поднялся со своего места рядом с Маркхэмом и взглянул на несколько озадаченные лица ученых.

«Я не знаю, могу ли я говорить от лица всей группы присутствующих ученых», - сказал он. «Мы встретились вчера и обнаружили некоторые расхождения во мнениях по поводу этого предложения. Хотя это правда, что подавляющее большинство поддерживает его, некоторые вопросы остаются, на которые, как нам кажется, требуются дополнительные данные, чтобы на них можно было правильно ответить.

"Хотя мы признаем, что официальное признание может быть дано Райксам без какого-либо одобрения со стороны ученых, кажется справедливым, что у нас должны быть все возможности провести то, что мы считаем надлежащим исследованием, и высказать свое мнение по этому поводу.

«Не ученым - и, возможно, многим из моих коллег - может показаться невероятным, что могут возникнуть какие-либо вопросы. Но мы задаемся вопросом о положении студентов будущих поколений, мы интересуемся деталями управления программой, мы задаемся вопросом о полном воздействии программы на наше общество в целом. Мы хотим попросить разрешения провести дальнейшее изучение этого вопроса, чтобы ответить на эти и многие другие вопросы. Мы просим разрешения посетить Райкман III в качестве комитета. и из первых рук изучить, что Райки предлагают делать, как они будут учить нас и как будут распространять информацию, которую они так щедро предлагают.

«Я прошу вас отнестись к этому самым серьезным образом и официально попросить Райков предоставить нам такую ;;возможность для изучения, чтобы вы предоставили необходимые ассигнования на поездку. Я считаю крайне важным, чтобы это было сделано немедленно».

Когда Хокли сел, члены Конгресса подняли волну беспокойства и неодобрения. Сенаторы склонялись к разговору с соседями шепотом, но Хокли заметил, что ученые оставались тихими и бесстрастными. Он полагал, что продал их в телефонных разговорах ранним утром. Им понравилась идея получения дополнительных данных. Кроме того, большинство из них хотели собственными глазами увидеть Райкмана III.

Сенатор Маркхэм наконец встал, явно обеспокоенный резким предложением Хокли. «Нам, членам Комитета, казалось, что вряд ли может быть необходимость в большем количестве данных, чем уже доступно нам. Замечательное влияние науки Райка на другие отсталые миры общеизвестно.

"С другой стороны, мы признаем квалификацию вас, джентльмены, которая делает вашу просьбу оправданной. Нам придется обсудить это подробно, но на данный момент я считаю, что могу сказать, что согласен с вашей просьбой и могу призвать мой Комитет серьезно обдумай это ".

В тот и последующие дни было сказано гораздо больше. Новости о предложении Райка не были доведены до общественности, но приземление корабля Райка скрыть не удалось. Стало известно, что Лиакан перенес свое предложение в другие миры, и высказывались предположения, что он предлагал его и Земле. Были подняты гневные вопросы о том, почему цель визита не была прояснена, но правительство сохраняло молчание, пока просьба Хокли рассматривалась.

Он вызвал ожесточенные дебаты на закрытых заседаниях, но, наконец, было дано разрешение на встречу с участием девяноста ученых и десяти сенаторов Райкману III.

Это не могло быть скрыто, поэтому факты были изменены, и была выдана история о том, что партия собиралась запросить участие в программе Райка, которую предлагали другим мирам, что визит Лиакана не был окончательным.

В дни, предшествовавшие взлету, Хокли чувствовал, что судьба тяготит его. Он читал каждое слово в потоке мнений, который проходил через прессу. Казалось, что каждый комментатор и обозреватель должен провести свой собственный анализ возможностей визита к Райкману III. И мнения были почти единообразными, что Райкс станет подходом к Утопии. Хокли почувствовал отвращение к массовому обращению Райков на сирену.

Когда наконец настал день и огромный транспортный корабль торжественно поднялся в космос, это было огромным облегчением.

Большая часть группы находилась в салоне корабля и смотрела телевизионный порт, пока Земля уносилась под ними. Сенатор Маркхэм выглядел нервным и почти напуганным, подумал Хокли, как будто от него ускользнуло нечто нематериальное.

«Я надеюсь, что мы не теряем время зря», - сказал он. «Не то чтобы я не понимаю твою позицию», - поспешно добавил он, чтобы скрыть демонстрацию антагонизма, которая, как он почувствовал, закрадывалась в его голос.

«Мы ценим вашу поддержку, - сказал Хокли, - и сделаем все возможное, чтобы время расследования не было потрачено зря».

Но потом, когда они вдвоем остались наедине у ширмы, Сильверс трезво заговорил с Хокли. Математик потерял часть дикого энтузиазма, который у него был вначале. На смену ему пришла глубокая, сильная убежденность в том, что ничто не должно стоять на пути союза Земли с Райками.

«Мы все понимаем, почему вы хотели, чтобы мы приехали», - сказал он. «Мы знаем, что вы верите, что эта задержка охладит наш энтузиазм. Справедливо сказать, что это не так. То, как вы намереваетесь изменить нас, приведя нас в дом Райков, сбило нас всех с толку. Верно и обратное. , Я очень уверен. Мы намерены дать понять Райксам, что принимаем их предложение. Надеюсь, вы не планируете заявлять об обратном ».

Хокли не отрывал глаз от экрана, наблюдая за зеленой сферой Земли. "У меня нет намерения делать какие-либо заявления. Я был совершенно честен, когда сказал, что наше понимание Райксов будет на пользу этим визитом. Вы все согласились. Я имел в виду не больше и не меньше того, что я сказал. Я надеюсь, что никто в группе думает иначе ».

«Мы не знаем», - сказал Сильверс.

«Просто вы заставили нас задуматься, как вы собираетесь изменить наши взгляды».

«Я не сказал, что это мое намерение».

"Можете ли вы сказать, что это не так?"

«Нет, я не могу этого сказать. Но вопрос не исчерпывающий. Моя цель - как можно полнее выяснить, каким будет результат союза с Райксами. Если вы придете к выводу, что это будет неблагоприятно, то это будет результатом ваши собственные прямые наблюдения и вычисления, а не мои аргументы ".

«Вы можете быть уверены, что этого не произойдет», - сказал Сильверс.

Им потребовался месяц, чтобы добраться до пункта пересадки, где они могли бы перейти на коммерческое судно, используя принципы Райка. На следующей неделе они преодолели расстояние в несколько тысяч раз больше, чем они уже прошли. А потом они оказались на Райкмане III.

Некоторые из них уже побывали на планете раньше, в отпуске или в обычных исследовательских экспедициях, но большинство из них видели ее впервые. Находясь далеко в космосе, группа начала заполнять обзорные экраны, показывающие улицы и здания городов. Они могли видеть людей, идущих и ехавших там.

При виде этого у Хокли перехватило дыхание, и его охватили сомнения, сказав, что он полный и полный дурак. Город, на который он смотрел, был жемчужиной совершенства. Здания не были беспорядочными массами из кирпича, металла и пластика, сложенными в кучу без учета общего эффекта. Скорее, город был единицей, созданной с прицелом на эстетическое совершенство.

Сильверс стоял рядом с Хокли. «У нас есть шанс сделать так, чтобы Земля выглядела именно так», - сказал математик.

«Не хватает только одного, - сказал Хокли. «Ценник. Нам все еще нужно знать, сколько это будет стоить».

После приземления землян встретила стая их похожих на птиц хозяев, которые сновали вокруг, представляясь своими высокими свистящими голосами. На автобусах их перевели на полпути через город к зданию, стоявшему рядом с огромным парком.

Очевидно, что это здание было спроектировано для приема именно таких делегаций, как это, что дало Хокли свидетельство того, что, возможно, его идея все-таки не была такой оригинальной. После короткой поездки по городу попасть внутрь было большим облегчением. Гравитация, температура, давление и состав воздуха дублировали те, что были на Земле внутри, а условия могли быть изменены, чтобы вместить множество различных видов. Хокли был уверен, что они смогут привыкнуть к внешним условиям через несколько дней, но теперь долго отсутствовать на улице было утомительно.

Им показали отдельные помещения и дали возможность распаковать вещи и осмотреть их окрестности. Мебель была адаптирована к их размеру и потребностям. Единственная оплошность, которую смог обнаружить Хокли, - это слабый запах хлора, витающий в шкафах. Он задавался вопросом, кто был последним обитателем комнаты.

После полуденной трапезы, подаваемой с продуктами, удивительно близкими к их местным блюдам, группе предложили прелюдию к общим инструкциям и идеологической обработке, которые должны были начаться на следующий день. Это было в форме экскурсии по научному музею, который, как понял Хокли, представлял собой модернизированный Райк, параллельный почтенному Смитсоновскому институту дома. Тур был совершенно необязательным, что касалось запланированной программы Райков, но никто из землян не отказался от него.

Хокли пытался сконцентрироваться на памяти Уолдона Тара и всегда держать перед собой образ своего друга, когда он двигался по городу и изучал работы Райков. Он обнаружил, что это помогает подавить благоговение и лесть, которыми он хотел поделиться со своими товарищами.

Он обнаружил, что возможно даже проявить своего рода жестокий цинизм по отношению к подходу Райков. Посещение музея науки могло быть попыткой поразить их бесконечной перспективой превосходства Райка в науке. По крайней мере, на них это наверняка подействовало. Хокли проклинал собственное чувство невежества и неполноценности, когда проводник спокойно проводил их мимо работ мастеров, предлагая лишь небольшие комментарии, позволяя им самим увидеть очевидные отношения.

На огромном дисплее, демонстрирующем развитие космических полетов, атомные корабли, мало чем отличавшиеся от всех усилий землян, находились далеко внизу, очень близко к самым ранним попыткам Райкса запустить ракетный путь в космос. За пределами этого уровня произошла невероятная серия событий, непонятных для большинства землян.