Шлейф. Посвящение Алексею Архиповскому

День был не простой, полный американских горок, по чувствам: доверие, страх, надежда, напряжение, неизвестность.

Вечер распахнул всё это занавесом. Выманил на сцену первой мелодией. Ураган звуков снёс лавиной, резонируя с внутренней тревогой, раздул, расшатал до пламени.

Мозг отказывался верить происходящему, отключался, из-за несостыковки: то, что я видела — никак не совпадало с тем, что слышала. На сцене сидел Он и играл на балалайке. А слух подводил.
Беспощадно.

Торжественно звучал орган. Наверное, туман на сцене не простой, трансовый: не может балалайка звучать, как орган, не бывает так. Мне мерещится))

Пространство лопнуло, и звуки тамтамов заполнили зал. Племя африканцев так и не появилось: Мастер выбивал первобытные ритмы, заставляя сердце биться быстрее, слиться в единую пульсацию. Он натягивал до предела нерв зала за невидимую струну, и отпускал, чтобы услышать общий выдох и шум дождя, переходящий в ливень апплодисментов.

Когда внезапная тишина нависла над всеми, балалайка вдруг притворилась гуслями и нежно баюкала. А потом, усыпив хрустальным звучанием старины, беспощадно смяла надрывом тяжёлого рока.

Внезапно спохватилась, что инструмент-то она народный, и давай рисовать испанские воспоминания Архиповского. А может, и не испанские вовсе? Не знаю... Восточные.

Тело просилось танцевать. Оно и отплясывало там. Иногда так близко приближалось к Мастеру, что казалось, он тянет уже не за струны, а щипает за саму душу, каждого. И меня. И она вибрирует. И звучит. Даже сейчас. Спасибо.
__________
09.04.2021, Томск, ТГУ.