Гл. 28 Отвергнутый Москвой

Повесть о счастливом поколении

            В Киев поезд прибыл утром, самолёт в Ленинград улетал поздно вечером. У старшего лейтенанта в Киеве жили родители, он предложил старшинам ехать с ним, если есть желание, либо посмотреть город. Конечно, ребята выбрали экскурсию по городу. Назначив время и место сбора, офицер уехал.
             Столица Украины, древняя, и обновленная после войны, поразила ребят. Киев не зря называли городом-садом: все улицы были покрыты зелеными деревьями и благоухающими цветами.
             Они проехали в центр города, прогулялись по Крещатику - главной улице города. В период восстановления после войны на ней очень много строилось, в эти годы происходило строительство только единичных домов. Какое восхитительное зрелище - знаменитые киевские каштаны на Крещатике!
              Саша предложил товарищу посмотреть мост имени Патона через Днепр. Когда он в техникуме изучал сварочное производство, преподаватель рассказывал им о нём, знаменитым тем, что на момент строительства это был самый большой в Европе цельносварной мост, у которого впервые все швы выполнены с помощью автоматической сварки. С моста был хорошо видна прекрасная Киево-Печерская Лавра, в которую они тоже сходили на экскурсию. Потом отправились в краеведческий музей.

              Был воскресный день, спектакли в театрах начинались рано, они успевали посмотреть «Лебединое озеро» в Киевском театре оперы и балета. В Новосибирске была прекрасная балетная труппа и Саша, сходив на «Спартака» и «Лебединое озеро», просто влюбился в балет. Он стал уговаривать товарища пойти на балет.
              Однако его сослуживец, видевший пару раз балет по телевидению, сказал, что он лучше сходит на футбол: неизвестно когда ещё предоставится возможность посмотреть киевское «Динамо». Команда столицы Украины в этот год просто блистала, показывая прекрасный футбол и громя все клубы, в том числе и московские (в результате в этот год киевляне стали чемпионами).
              Они договорились встретиться там, где им назначил старлей и отправились получать каждый своё удовольствие: один на стадион, другой - в театр.

             Удивительное по архитектуре здание Киевского национального театра оперы и балета поражало и внутри (1). Спектакль очень понравился Саше. Видевший в жизни ещё мало балетных спектаклей, не имеющий какого-то художественного или музыкального образования, он не мог сравнить увиденный балет с «Лебединым озером» в постановке Новосибирского театра - он просто получил удовольствие.
             С этой поездки, с посещения Киева, у Саши закрепилась на всю жизнь традиция: приезжая в крупный российский город он всегда ходит в местный краеведческий музей, в храм и в театры.

              Ещё большее впечатление на ребят произвёл Ленинград, в то время, наверное, самый красивый город Советского Союза, который часто называли «культурной столицей». Тысяча культурных и исторических памятников, музеев ждала их, времени же было только три дня, так что Ленинград им только чуть приоткрылся.
              Один день ребята посвятили прогулке по городу, или, если так можно сказать, пробежке по нему. Конечно, в первую очередь посмотрели то, о чём им рассказывали часто на уроках в школе: о связанных с восстаниями, революциями, Сенатскую и Дворцовую площади. И то, что было на слуху по фильмам, книгам: Невский проспект, Мойку и Фонтанку, Аничков дворец, знаменитые разводные мосты.
             Сам развод мостов они посмотреть конечно не могли, так как жили в квартире их старшого по командировке, старлея, а он приказал им не позже 22 часов возвращаться. Офицер и так сильно рисковал, патрули ведь могли забрать старшин даже за какое-нибудь мелкое нарушение: например, загляделись на красоты города и не отдали честь.

              Весь следующий день ушёл у них на то, чтобы походить по залам Эрмитажа, вечером Сашин товарищ отправился ещё погулять по городу, посмотреть вечерний Ленинград, а Саня - в знаменитый Кировский театр (бывший Императорский). Там была очень редкая постановка, балет «Шурале» на сюжет из татарских народных сказок о лешем (2).

              Театр внутри поразил его своим великолепием, богатством, вот уж поистине Императорский! И как ему повезло, что они приехали именно в эти дни. Сказочный, озорной спектакль, с девушками-птицами, Шайтаном и злым лешим Шурале, ставился в основном на сцене Кировского театра и более никогда у Саши не было возможности посмотреть это чудо.
               Последний день они ходили по залам Русского музея, который незаслуженно не так знаменит, и известен в стране, как Третьяковка или Эрмитаж (3)
             
               Закончились четыре дня нежданного-негаданного праздника, пора было отправляться из культурной столицы в столицу Северного флота, Североморск. По прибытии их разместили на одном из кораблей, где они должны были переночевать, на следующий день получить команду в 50 моряков и на поезде отбыть на юг.

               Утром Сашу ждал неприятный сюрприз: значок «За дальний поход», наиболее ценимый моряками, пропал с его форменки, лежащей, как и положено, на рундуке у койки. В общем-то сюрпризом это бывает для людей, которые сами не украдут и на других не думают. «Ведь только перед командировкой у тебя из сейфа, кто-то из служащих с тобой бок-обок (!) на одном корабле, выкрал деньги. А здесь ты чужак. О чём ты думал?!», - так ругал себя на все лады Саша.
               Наверное, ругать нужно было ворюгу, но что толку? Завтра встретится другой.
               Значок этот вручают морякам за поход, когда корабль не один месяц находится в плавании, преодолевая тысячи и тысячи миль по штормовому океану. На значке на фоне военно-морского флага изображён стремительный в движении корабль и сделана надпись: «За дальний поход». Значок вручают только один раз, и не каждому моряку удаётся его получить.
              Ну чего ему стоило на ночь снять с формы и приколоть к тельняшке, в которой спал!? Поэтому он костерил себя: за доверчивость, глупость. Но жизнь учит, что некоторых она ничему не учит: ещё много раз потом Саше приходилось ругать себя подобным образом.

               Горевать и разбираться с проблемой было некогда, их ждала собранная с разных кораблей флота команда, с которой уже сегодня нужно было отправляться в Николаев. В команде были и молодые, после учебки, и уже довольно опытные моряки, так что старлею и двум старшинам предстоял нелёгкий путь. Но всё сложилось хорошо, до корабля добрались без особых происшествий.

               Вечером четверка друзей-мамонтов собралась в посту химиков и ребята рассказали Саше о том, что произошло на корабле в его отсутствие. Наверное, главная новость - поймали воришку. Возможно, кроме пойманного были и другие, но в большей части краж признался этот. Когда Саша услышал фамилию воришки, ему стало особенно обидно: мало того, что его обворовал моряк одного года призыва с ним, между такими обычно устанавливаются более дружеские отношения, но ещё и земляк, из Оренбургской области, к которому он довольно тепло относился.
                Командование корабля не стало поднимать ненужный ему шум, поскольку состоялся бы суд, моряка отправили в дисбат, это было для командира так некстати. Возможно, сказал своё слово сказал и замполит, говорили, что это один из его стукачей. Воришку быстренько сплавили в другую часть, так как на «Стройном» оставлять его было нельзя: с ним мог приключиться какой-нибудь несчастный случай.

                Саша, после успешного завершения ответственной командировки, несколько реабилитировался перед командиром, но видать чёрная полоса ещё не закончилась. В его отсутствие произошёл ритуал приглашения в годковский умывальник моряков следующего за годками призыва, тех, которые теперь будут старшими.
                Но вскоре после возвращения Саши с Северного флота, произошёл конфликт между этими группами. Вообще авторитет тех моряков, что вот прямо в ближайший месяц начинают отбывать домой, обычно непререкаемый, особенно если это уважаемые старшины. Сами они вообще стараются практически не влезать ни в какие дела, у них все мысли о доме. Те, что приходят им на смену, обычно находятся в приподнятом, радостном настроении: ведь они становятся первыми по старшинству, а кроме этого, освобождается много старшинских должностей. Возможно, сказалось долгое нахождение корабля в ремонте, не в условиях боевой службы, что ослабило морские традиции?

                Каковы бы ни были причины, но вскоре начались небольшие конфликты и стычки. Наглее всех вёл себя, задирался, один из артиллерийских старшин. Саша и несколько ребят его призыва поговорили на высоких тонах с ним, и его друзьями. Дело чуть не дошло до рукопашной. Поскольку задиристый старшина, высокий, довольно крепкого телосложения, хвастался своими боксёрскими способностями, Саша предложил ему побиться с одним из «мамонтов», тоже боксёром, Володей Вертковским.
                Бой состоялся на верхней палубе, в окружении сторонников одного и другого. Два бойца были так не похожи: Володя отличался от противника не только телосложением - невысокий, чуть полноватый - но и характером: он любил пошутить, посмеяться, на его круглом лице с флотскими усами постоянно гостила улыбка. Бились в боксёрских перчатках, поэтому драка получилась не скоротечной, а продолжительной, упорной. В конце концов Володе удалось уложить соперника.

                В предыдущей главе рассказывалось, что демонстративный демарш «мамонтов», когда он вывесили гирлянду из коньячных крышек, с запиской «Мы живы», сошёл им с рук из-за целого ряда благоприятствовавшим им факторов и они отделались лёгким испугом. Но за всё в жизни надо платить и кара настигла Сашу, когда о разборках между моряками, о случившейся драке настучали замполиту, а тот представил командиру всё так, что старшина Зиганшин - главный зачинщик.
                Наказали Сашу «по полной»: отправили на губу, а по возвращении разжаловали в рядовые и перевели в боцманскую команду. Для молодых в боцкоманде, наверное, самая тяжёлая на корабле служба, но Саша был годок, уже и приказ министра обороны о демобилизации вышел, так что это изменение в службе его не волновало. Было обидно другое: достойно прослужив два с половиной года, будучи с первый дней службы успешен и на виду, он всё испортил за полгода. В общем-то, большей частью по своей вине. Несомненно, теперь командир отпустит его домой в числе последних.

                В оставшиеся месяц-полтора службы, перейдя, чисто формально, в другую команду, боцманскую, Саня и свой образ жизни несколько поменял. В одном из небольших помещений, находящихся в ведении боцманов, он оборудовал поделочную мастерскую: принёс баночки разноцветной краски, куски плотного пенопласта и пластика, которые на гражданке в то время практически не водились, и занялся изготовлением сувениров. Здесь же было его лежбище: он приволок матрас, на котором отдыхал в дневное время, часами читая классиков марксизма.

               Вскоре закончился ремонт, корабль спустили на воду, и он под звуки заводского оркестра, под крики работников и пришедших провожать жён офицеров, шефов - девушек со швейной фабрики, отправился в Севастополь.

               В этот раз пребывание в городе было более коротким, чем предыдущий раз, когда некоторое время отдыхали после длительного похода. Сейчас была задача загрузить боеприпас, продукты, залить в цистерны топливо и воду. Загружались опять скрытно, в ночное время, годки пахали не меньше других, так как командование обещало: после погрузки, их всех быстро демобилизуют и корабль отправится на службу.
                Действительно, вскоре командир передал в канцелярию проект приказа о демобилизации моряков экипажа, отслуживших три года. Саша попросил начальника канцелярии, бывшего своего починенного, разрешить ему самому отпечатать приказ, потом своей же рукой вписал приказ об увольнении в учетную карточку, в военный билет - также же, как когда-то сделал его предшественник, Слава.

               Отбывающие домой сфотографировались вместе с командованием корабля, на командирском катере прошли вокруг корабля и затем, в течение двух дней, в срочном порядке, всех отправили по домам.
               Перед расставанием «мамонты» написали на фотокарточках адреса своих родителей, договорились переписываться и обязательно в будущем встретиться.

               Вот и прошли они по жизни ещё один этап. Для большинства возвращающихся домой жизнь, в общем-то, только начиналась: окончив перед службой школу они только - только вступили во взрослую жизнь.

               Саша приехал в Москву рано утром и сразу отправился на автозавод имени Ленинского комсомола, где выпускали легковые автомобили «Москвич». До пуска АвтоВАЗа в Тольятти это был самый массовый и самый народный автомобиль в СССР.
              Как раз в этот год завершился этап масштабной реконструкции завода, проведённый при участии французской компании Renault: был введён в строй новый главный корпус площадью, оснащённый новым технологическим оборудованием, образовано производственное объединение «Авто-Москвич». В связи с этим правительство выделило заводу значительный лимит на привлечение иногородней рабочей силы.
               Саша был почти уверен в том, что его возьмут на завод, ведь у него была необходимая заводу специальность токаря, кроме этого, он имел хорошее техническое образование и опыт работы технологом по обработке металлов. Но вот это образование его и подвело: расспросив Сашу и посмотрев его документы, в отделе кадров автозавода ему отказали, сказав, что бесполезно соваться и на другие предприятие: по лимиту не брали на работу работавших ранее на селе комбайнерами, трактористами, имеющих сельскохозяйственную специальность, и всех имеющих средне-специальное или высшее образование.
                И то, и другое имело объяснение.
                В предыдущих главах рассказывалось, что население деревень долгие годы в СССР было фактически полукрепостным, паспорта им не выдавали до 1974 года (4).
                Человек, получивший бесплатное образование в техникуме или ВУЗе, являлся как бы обязанным государству. Это Саша тоже понимал. Но в данном случае он ведь уже отработал установленные законом три года. Кроме этого, если, получив образование, например, врача, он устраивался бы на завод токарем или штукатуром, чтобы получить московскую прописку, тогда отказ был бы понятен. Но он имел специальность по обработке металлов, такие специалисты требовались заводу, именно на эту работу он и хотел устроиться.

                Как бы то ни было, столица его отвергла, поступить учиться в Московский университет на вечернее теперь не получится. «Ладно, ладно, ещё позовёшь меня», - сказал он столице и уехал домой (5).
________________________

(1)  Здание построено в 1901 году, да так прочно и «с запасом», что реконструкция понадобилась только через 80 лет! В свое время это был театр с самой большой в царской России оперной сценой, оборудованный по последнему слову тогдашней техники.
       В нём в 1911 году произошло трагическое событие – во время спектакля был убит премьер-министр российской империи П. Столыпин. Этот выстрел изменил ход российской, а по большому счету, вследствие произошедших потом революций, и мировой истории.
(2)  В 1939 году студент Московской консерватории Фарид Яруллин получил от своего педагога задание написать балетные сцены на сюжет из татарских народных сказок о лешем Шурале, обработанных татарским классиком, поэтом Габдуллой Тукаем. Работа студента была так удачна, что его педагог обратился к татарскому писателю А. Файзи с просьбой написать либретто балета. На весну 1941 года была назначена Декада татарского искусства в Москве, на которой предполагался показ первого национального балета Татарии — «Шурале». Грянула Великая Отечественная война, о декаде в Москве пришлось забыть на долгие годы.
      Автор, Фарид Яруллин, погиб в бою.
      Действие происходит в Татарии в сказочные времена и действующие лица сказочные: Сюимбике, девушка-птица; Али-Батыр, охотник; Шурале, злой леший; Шайтан (в мусульманской мифологии: злой дух, дьявол, сатана), и многие другие.
(3)   Русский музей - первый в России государственный музей русского изобразительного искусства, представляет историю культуры более чем за тысячу лет. Его коллекция насчитывала 400 000 экспонатов.
(4)   Собираясь поехать из родного села куда-нибудь дальше райцентра, каждый колхозник был обязан обзавестись справкой из сельсовета, удостоверяющей его личность, действовавшей не более тридцати дней. Давали ее с разрешения председателя колхоза, чтобы пожизненно записанный в ряды колхозников не вздумал оставить коллективное хозяйство по собственному желанию.
             В 1974 году сельским жителям СССР наконец-то решили выдавать паспорта, запретив, правда, принимать их в городах на работу.
(из Википедии)
(5)   Так и случилось: через четыре года меня пригласили учиться в Московский ВУЗ, в известную тогда «Плешку».