7. Дружба между мужчиной и женщиной

После ряда откровенно нахальных сексуальных хулиганств с ее стороны. мои прежние чувства к ней сошли на нет. Но, хотя в ее присутствии у меня больше не возникало сексуального возбуждения, наша дружба (если это можно было так назвать) продолжалась. Такая дружба возможна с бывшей любовницей, когда «прошла любовь, увяли помидоры…»

Но я и после того отмечал ее чувство, как искреннее. И она реально помогала мне, когда могла, или, во всяком случае, старалась  помочь.

Был такой случай, когда она, уволившись из своего  детского сада и перейдя в пансионат для одиноких пенсионеров (проще сказать: в дом престарелых), закрутив роман с очень возрастным самодеятельным поэтом, пыталась через него, точнее, через литобъединение, в котором тот состоял, предложить мои стихи на творческий конкурс в литературный институт.

И ведь дело чуть было не выгорело! Они подключили еще одну престарелую поэтессу, которая долгое время была преподавателем в этом вузе, та сделала подробный разбор моих опытов и, главное, написала большую хвалебную рецензию, заканчивающуюся словами: «Стихи Коки Казанова нужны советской молодежи.»

Но я, как всегда, поверхностно отнесся к представившемуся шансу, документы в институт подал, но не удостоился хотя бы раз встретиться с моими рекомендателями, да и тетрадку с характеристиками от творческой старушки посчитал зазорным предъявлять приемной комиссии и был, как незнакомый случайный прохожий с улицы, отвергнут этим ареопагом, с пожеланиями и дальше работать над собой, но в одиночку.

Выручала она меня и напрямую, материально, как тот раз, когда я, завербовавшись на сезонную работу на Сахалине, промотав деньги, отложенные на билет, обратился за выручкой к ней (правда, в последнюю очередь). Билеты туда, как понимают грамотные читатели, стоили для студента непомерно дорого, а дело не терпело отлагательств и времени у меня на поиски денег не было, от слова «совсем».
Но она, не задумываясь ни на минуту, предложила сдать в ломбард костюмы из реквизита театра, в котором она в то время работала.

И ведь помогла, не принимая во внимание то, что я в то время был студентом, числившимся в академическом отпуске и не имевшем в Москве ни постоянного места жительства, ни  просто прописки. Повторись у меня нечто подобное, нелегко было бы ей меня отыскать!

Но все сошло по лучшему сценарию. Вернувшись через пару месяцев с приличным заработком, я щедро расплатился со своей «кредиторшей». И пригласил отметить наши хорошие отношения в высотке МГУ, где я к тому времени успешно восстановился. Зная, после визита к ней, что в ее «костюмерном цехе работают вполне себе привлекательные дамы, я, для заманки, сообщил ей, что запланированный банкет я заготовил с сокурсниками – иностранными студентами.

Так как я считал, что наши нежные отношения не имеют перспективы, я считал возможным предложить ей на выбор кого-нибудь из «инвалютных» женихов, а сам надеялся на то, что кто-то из ее «коллег» может прийтись и мне по вкусу.

Примерно так и случилось. Правда та, которая мне более понравилась, тут же попала в зону интересов нашего турецкого друга. Я к тому же несколько замешкался из-за того, что моя подруга настоятельно рекомендовала, даже просила, чтобы я занялся третьей подругой, которая рисковала в этот вечер остаться в одиночестве.

Миниатюрный турок Шенер явно ей не подходил по габаритам, да и он сразу выявил свое предпочтение. Правда, на ту же малышку и я было губы раскатал, но бывшей Мадонне, вниманием которой с первого взгляда завладел мой сосед по общежитию колумбиец Мануэль, я не решился отказать, чтобы не нарушать складывающегося равновесия.
А маленькой блондинкой я решил заняться отдельно, в другой раз. Я видел, что на нее я успел произвести благоприятное впечатление, Подтвердилось это и тем, что она, без всякого жеманства, продиктовала мне свой номер телефона, перед тем, как ее увел в свою каморку Шенер.

Я, когда Мадонну пригласил к себе Мануэль, послушать под гитару латиноамериканские песни, остался с третьей. Которая тоже была неплоха…но мы же стремимся выбрать себе лучшее. Она была постарше подруг, но еще не замужем, в отличие от юной блондинки.

Разделив с ней узкую «солдатскую» постель, я с первой минуты понял, почему она еще в девушках и почему ей так сочувствует моя главная подруга…Пусто простит меня читатель за анатомические подробности, но, я думаю, что ей трудновато было найти партнера с совпадающим размером. Мне-то на свой размер не приходилось жаловаться, но здесь я не только вошел без минимального труда, но, как бы, просто провалился…Просто ухнул вниз…не головой, так головкой. Как говорится, ударившись об одну стенку, не сразу долетаешь до другой!

Какое-то время я, со своим, давно не подводившим меня интимным другом,  пребывали в дискомфорте. Но, по какому-то наитию, я сообразил – перехватить пальцами ее нижние губы и не отпускать их до победного конца!

Когда это произошло, я понял, что «кайф словил» не только я. Еще в процессе от, думаю, прежде ею неиспытанного трения, я наблюдал ее счастливые гримаски искаженного лютой похотью враз помолодевшего личика.

Когда наутро мы снова сошлись в моей келье для завтрака и прощания, она, как серьезно поглупевшая, просто прилипала ко мне, лаская меня чарующими глазами. ..

Когда девушки ушли, Мануэль с грустью произнес: «А со мной ведь была твоя девушка. Мне ничего не досталось, она говорила, что тебя любит! И до утра я только это слышал…И свою гитару…»

Маленькую блондинку я пригласил через дня три. Она приехала, разумеется, одна. Я ее накормил, напоил, согласно законам студенческого гостеприимства. Но долго не мог перестроиться, найти к ней ключик, который открывает вход в альков.

Мешало воображение – я все время представлял ее в объятиях турка а это злило. Чтобы сбить настроение, я стал читать ей свои стихи, достав чемодан с рукописями с антресолей.

Она слушала меня, я видел, вполуха. Поглядывала на часы. Раза два упомянула мужа, и как ей добираться домой поздним вечером. Махнул рукой на интеллигентный подход я, когда она откровенно зевнула…

На удивление легко я овладел ею, кажется, она сама все делала. Мы и не раздевались…наверное, для того, чтобы потом не терять время на одевание. Провожал я ее чуть ли не бегом, она опять упоминала ждущего ее мужа…

Больше ее я не видел.  Сначала было не до нее – учеба, сдача-пересдача экзаменов, спортивные и другие дела. Когда, освободившись, стол названивать по ее номеру (мобильников еще не было), подходила не она, видно, ее муж. Спрашивать о ней я не стал...А когда случайно встретился с бывшей Мадонной, та сообщила о ее смерти…Сердце…Безумно рано…