Чужие дети

Как – то друг пригласил меня в гости. Жил он в Новосибирске. Ехать к нему далеко, с пересадкой в Москве. Но повод был такой, что непременно надо ехать, нельзя отказать. Мы с ним в армии вместе служили. С тех пор и стали настоящими друзьями, связь поддерживали много лет. Он меня постоянно в гости звал. Мол, приезжай, посмотришь, как я живу, какой город у нас красивый, какие места сказочные. А у меня всё времени не было.

Недавно я на пенсию вышел. Загрустил что – то совсем. Никак места себе найти не могу. Жена говорит, что обстановку сменить надо. Уже собиралась мне путевку в санаторий брать. А тут Паша звонит, кричит в трубку: - Приезжай, дорогой друг, у меня внук родился! Я возьми и согласись. Собрался в путь.

Сел я в поезд ближе к вечеру. Сижу, в окошко поглядываю. Хотел было книгу почитать, да передумал. Уж больно за окном пейзажи красивые, да и некрасивого тоже много. Только меня это и привлекало. Стал я жизнь свою вспоминать, по полочкам всё раскладывать. И смотреть, смотреть на неё, как бы со стороны, в окно поезда, под стук колес.

Не знаю, сколько времени прошло. Может часа два. После очередной остановки в моё купе вошла женщина. Женщина молодая, миловидная, ничего особенного, вот только глаза её меня поразили. Нет, глаза как глаза, а вот взгляд…такой глубокий и пронзительный, как – будто не молодая девица, лет тридцати, на меня смотрит, а седая старуха, и не с усталостью прожитых лет, а с мудростью житейской.

- Сколько же тебе, милая девочка, пережить – то пришлось – подумал я. – Какие такие повороты судьбы тебя в таком молодом возрасте смотреть на мир заставляют такими – то вот глазами.

Стал я не в окно смотреть и не в себе копаться, а на эту женщину. А она прижалась в уголок и сидит помалкивает, о своем думает: то грусть по лицу пробежит, а то вдруг засияют глаза, заулыбаются. Тут я все – таки не выдержал и начал разговор первым.

- Меня Владимир Петрович зовут – улыбнулся я.

Она помедлила немного, возвращаясь от своих мыслей, в реальный мир и тихо сказала:

- Лида. Очень приятно.

Ещё минут двадцать мы ехали молча, всё это время я беспрестанно перебирал в голове слова, с которых мог бы продолжить беседу. Уж больно мне хотелось узнать, хоть что - нибудь о судьбе этой молодой женщины. Почему – то я был уверен, что это будет интересная история. С таким – то взглядом. Ведь не даром же говорят, что глаза зеркало души. Наконец  решился.

- Лидочка, я вот еду из Воронежа к старому другу в Новосибирск. Сначала, правда до Москвы, там меня уже сын ждёт с билетом до Новосибирска. И добавил, что я на пенсии, а друг позвал в гости. В ответ молчание. – А вы, куда и зачем едете? – продолжал я свой монолог.

- А вам – то зачем? Вы, что не нормальный какой – то? – она встала – Пойду к проводнице, может найдёт для меня место в другом купе.

И тут я понял, что напугал мою скромную попутчицу своими расспросами и рассказами и теперь она просто боится ехать в одном купе с болтливым пожилым мужчиной. Срочно пришлось спасать ситуацию.

- Извините меня, Лида. Не уходите. Обещаю, больше словом не обмолвлюсь, и спрашивать ничего не буду, я сейчас же лягу спать. Не бойтесь, у меня сын вашего возраста, я вас ни чем не обижу.

 Она смутилась:

- Простите, я первый раз в поезде еду, да ещё так далеко, в Москву, а по телевизору такое показывают. Да и мама меня в Москву не пускала, пугала, что прямо в поезде ограбят, такую доверчивую и сердобольную.

- Как, как? – засмеялся я – Сердобольную? Так вы значит, в Москву едете?

- Да, туда и обратно.

Лида видимо обиделась на мою насмешку, повернулась спиной и стала снимать с верхней полки матрац и подушку. Я даже и не пытался помочь, побоявшись напугать её снова. Постелив постель, сняв обувь, она юркнула под одеяло.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать её примеру. Я включил ночник, достал книгу.

- Что читаете? – неожиданно спросила она.

Удивлённый её смелостью, я сразу ответил.

- Перечитываю томик стихов своей землячки, воронежской поэтессы Галины Умывакиной.

- Я знаю эти стихи – оживилась моя попутчица – «Кто? Душа моя стучится, на заре в окно твоё» - с улыбкой процитировала она.

- Да. Да, именно так, прекрасная поэзия.

- А вы, знаете что? – сказала Лида – Почитайте, пожалуйста, вслух.

- Хорошо, только и вы мне сделайте одолжение. Когда я закончу читать, расскажите все – таки о себе. Договорились?

- Договорились. Вот, только не пойму, зачем вам?

- Так, ведь говорят же, что глаза это зеркало души. Вот я и углядел, что душа у вас светлая и ранимая.

Я прочитал книгу от корки до корки. Томик был не большой. Лида молча слушала и то улыбалась, то на её глазах появлялись слёзы, в общем судьба героини не оставляла ее равнодушной, заставляя душу трудиться.

- Теперь ваша очередь – дочитав, настаивал я.

- Не знаю даже с чего начать, а вы спрашивайте, что вам интересно?

-Для начала, откуда вы?

Я живу в одном из райцентров Тамбовской области. Мне тридцать два года, - начала она – Знаете, когда мне было девятнадцать лет, я познакомилась с молодым человеком. Мы с ним вместе ездили на учёбу в Тамбов. Так и познакомились. Он в соседней деревне жил, рядом с райцентром. Мама его учительницей работала в сельской школе, вот он по её стопам и пошёл. Поступил в институте, учителем истории мечтал стать.

- А вы?

- А я училась в техникуме на бухгалтера – экономиста.

 Дали Васе отсрочку от армии, чтобы институт закончил. А как закончил, так перед тем, как в армию ему идти, мы и поженились. Родители говорили: «Куда спешить, отслужишь, тогда и поженитесь» - но он настаивал – Люблю, говорит, хочу жениться! И правда любил меня очень, при каждой встрече цветы дарил. Как чувствовал, что беда случится. Родители нам на свадьбу дом подарили. Когда в армию уходил, я уже на первом месяце беременности была. Он просто счастлив был. Каждый день письма писал. А после «учебки» отправили Васю в Чечню. Когда мальчик родился, Коленька, дали ему отпуск на три дня. Два дня на дорогу ушло туда и обратно, а сутки дома побыл. Сына увидел, меня, маму повидал. Всё было так хорошо, мы были так счастливы. Вдруг Лида замолчала, будто собираясь с силами:

- Через год пришёл домой не своими ногами, в цинковом гробу – и как не пыталась сдержать слёзы, всё же заплакала.

- Похоронили мы его, а я как в тумане ходила, как былинка на ветру, не понимала, как дальше жить. В голове только и крутилось: «Как так? Почему? За что?». Мама его сразу постарела, осунулась. Придёт к нам, вцепится в Коленьку и рыдает. Так вот и жила я одна. Только сынишкой и жила, мир вокруг не замечала.

- И что ж ни одного мужчины не было на примете. Ты ж совсем молодая, сколько тебе было?

- Двадцать один год. Были предложения, только всё не то. 

А вы что не знаете, чем у нас сейчас деревня живёт? Девчат много молодых, все красавицы, а вот с парнями беда. Каких поумней, да не пьющих всех давно к рукам прибрали. А пьющие дураки переходят из рук в руки к бабам одиноким, стареющим. Половина ребят в Москву подались, на заработки, и женщины многие, уехали туда, работать негде, колхоз разогнали.

- А женщины, что ж тоже на стройку?

- Кто без образования, те сиделками, за больными стариками ухаживать, а другие горничными, няньками. А как школы сельские стали закрывать, так учителя некоторые поехали гувернантками в Москву работать.

Хорошо, что я в райцентре живу, что детишки мои каждый день домой ходят, а то как представлю, пришлось бы их в интернат отдавать, прямо не по себе становится. Ведь у нас при школе интернат открыли, для детей из деревень, где школ не стало.

- А про каких детишек ты говоришь? Как мне известно, у тебя один же мальчик был.

- Был один, а стало двое. Через пять лет я всё – же встретила мужчину. Мне тогда двадцать шесть было, а ему тридцать. Он с женой тогда разошёлся и квартиру с сынишкой снял у моей соседки.

- Как с сынишкой, разве наши суды не с матерями детей оставляют после развода?

- Да, с матерями, только не с такими. Он свою жену в постели застал с одним алкоголиком. Пришёл раз с работы пораньше, дети на улице бегают. У него дети погодки, старшей Ванечка и дочка Надюша.

- Не ходи туда пока папка, мама не велела. Там дядя Юра по важному делу пришёл. – подбежала дочка.

- Какой ещё дядя Юра?

- Да Сидоров же.

- Так ведь он алкаш последний, на нём пробу ставить не где! Какое важное дело у него может быть?

Женя дверь дёрнул, она закрыта. Толкнул плечом со всей силы и выбил защёлку, понятно, чем они там занимались. Бутылка уже пустая на столе стояла. Женя Юрку за шкирку и прямо без штанов на улицу выкинул. А то пьяный орёт, матом ругается. Жену следом на улицу, а она буробит

- Он сам пришёл, я  ни в чем не виновата.

А соседи, которые за этой картиной наблюдали, не удивились. Ведь давно знают семью  этой Оли. У неё и мать, и сестра старшая от алкоголя умерли, да и она в молодости ни одного мужика не пропустила, пока Женю не встретила.

Женя жену не простил, подал на развод. Сразу снял квартиру, как раз у моей соседки. На суде ему сына отдали, а этой горе мамаше, Надю оставили. Вот так мы с ним и стали жить по соседству. Мальчики наши ровесники, потому быстро сдружились, прямо не разлей вода стали. Детки нас и сблизили. Женя по началу ко мне бегал, спрашивал, как суп сварить, как постирать, как погладить.

 

- А, что ж ему и помочь было некому?

- Есть у него старшая сестра, да она в Нижнем Новгороде живёт, у самой шестеро детей и муж пьющий.

- А ты помогала?

- Конечно, и сама часто к нему за помощью обращалась. То прибить чего, то тяжелое поднять. Так и не заметили, как вместе жить стали. Мама моя по началу против была, говорила, что свой ребёнок это одно, а чужой совсем другое. А я, глядя на Ванечку, часто думала: «А бывают ли они, чужие дети?» Для меня быстро этой разницы не стало. Одного прижму к себе, сердце от радости заходится, и другого  обниму, тоже самое.

А жена его бывшая, Оля эта, как узнала, что мы с Женей сошлись, так стала к нам ещё и дочку приводить, с отцом повидаться. Приведёт на ночь, а забирает через неделю. Она тогда совсем загуляла.

- И что ж, не работала?

- Да нет, работала, только искала места, где работа до обеда. Платят копейки, зато на развлечения времени много оставалось. Она ж не на свои силы надеялась, а на то, что мужики ей дадут. Один походит с месяц – дрова привезёт, другой уголь. Бутылку выпьют, подерутся и разбегаются, вся любовь проходит.

- А вы с Женей дружно жили?

- Да, дружно, пять лет прожили душа в душу. Он весёлый был, заботливый. Хозяйством обзавелись: поросята, бычок, гуси, куры, всё как положено.

Только вот сократили его на работе. Это его и подкосило. Я бухгалтером работаю, зарплата у меня небольшая. Ну, пенсию Коле платят за погибшего папку, вот и весь наш бюджет. Женя очень переживал, он ещё тогда машину в кредит взял, Жигули, а расплачиваться нечем. Моих денег он из принципа не брал, говорил, что последнее мужское достоинство потеряет. Однажды, кто – то сказал, что в области завод новый сахарный строить собираются. Женя быстренько собрал бригаду из своих сослуживцев, сел в машину и поехал туда.

- А сына, что ж, тебе оставил?

- Конечно, а как же иначе, мальчик мне родным стал. Да вы знаете, какой Ванечка замечательный. Он ведь до пяти лет ласки материнской не знал. Как волчонок был, к отцу подойдёт, а тот что? Положит руку на голову, вихры потреплет, вот и вся ласка. Так я стала Ваню к себе приучать: то обниму, то слово ласковое скажу. Потихоньку он привык и таким добрым стал, знаете, как нас с Коленькой полюбил, просто от всего сердца.

Надю мать приводила к нам всю грязную, голодную. Повиснет, было, она на отце, как обезьянка и просит:

- Папа, а ты мне новое платье купишь, а портфель, а то мне не с чем в школу идти?

Ну, что он мог сказать? – Куплю. – А сам сел и уехал на заработки. Первое время приезжал раз в месяц, деньги привозил, за ссуду отдавал, немного и на Ваню оставалось. Всё повторял:

- Потерпи, родная моя. Вот за машину расплачусь, вернусь домой, и заживём с тобой, как прежде.

Я и ждала, и терпела. Мальчишкам уже по десять исполнилось, они мне с хозяйством управляться помогали. Но тут случилась беда. Перестал Женечка приезжать. Ссуду выплатил, поехал последний раз на работу, с тех пор полгода уже нет его.

- А ты что ж и не поехала за ним?

- Как же, поехала, конечно. Только там сказали, что он в другое место перебрался. На другую стройку.

- А в милицию не заявляла?

- Так он же мне телеграмму прислал из Владимирской области: «Я уехал строить коровники. Как деньги заработаю, так приеду. Не ищи меня. У меня всё нормально.»

- А как же любовь? Что ж вот так можно взять и уехать от любимой женщины, от ребёнка?

- Не знаю. Это вы мне объясните, вы мужчина.

- Да не все такие же. Просто он не любил тебя может быть. Пожалела ты его, приласкала, вот он и растаял.

- Я может и дура доверчивая, но точно знаю, что любовь была. Любовь я сердцем вижу. Это когда он из дома уехал, вот тогда – то и прошла она. Потерял он ту ниточку золотую, бесценную, которая настоящую семью связывает. Честно говоря, я уже и надежду потеряла, даже если вернётся, всё равно, чужой человек.

- А если в ноги бросится, прощения просить будет, простишь?

- Не знаю, может, и прощу, а может, и нет. У меня сейчас голова совсем другим забита.

- Чем же если не секрет?

- Я вам про жену бывшую Женину рассказывала, помните. Так вот однажды она всё же образумилась и поехала в Москву на заработки. Подруга ей предложила место сиделки, у одного не ходячего старичка. Оля эта взяла Наденьку и уехала, жили там же у хозяйки. Проработала три месяца, но природа взяла своё. Однажды собрала она свои вещички, и сбежала с новым кавалером. А Наденьку она так у деда этого и оставила. Дочка дедова, которая эту горе – мамашу наняла, два месяца у себя девочку держала, надеялась, что та вернётся за ребёнком. Но не дождавшись, отправила письмо на её домашний адрес в надежде, что «кукушка» домой вернулась. А тут никого. Почтальонка наша про всех в посёлке всё знает, так и принесла письмо мне, говорит, почитай, мол, а то вдруг беда случилась.

 В письме женщина писала, что не намеренна держать у себя и дальше девочку. И отведёт её в приют, если в двух недельный срок за ней никто не приедет.

Я, конечно же, сразу начала собираться в дорогу, сделала дубликаты всех необходимых документов, собрала тёплые вещи. Пришлось попросить маму присмотреть за мальчиками. Но мама сказала, что я сумасшедшая и сердобольная, кричала, что это чужие дети, родители сами должны за них отвечать. В дверях встала и пугала меня, что я даже и до Москвы не доеду, меня в поезде ограбят. Только, чтобы я ещё одного чужого ребёнка в дом не взяла.

Пришлось маме пообещать, что как только Наденьку привезу – сразу поеду Женю искать. Отдам ему детей.

- А вы как думаете? Может мама и права?

Я был обескуражен этим вопросом. До сей минуты, я даже и не задумывался об этой проблеме. Не думал о пьяницах, ни о гулящих женщинах, а уж тем более об их несчастных детях. Я думал так же, как думала Лидина мама, что если не родители, то государство должно о них заботиться. Вот если бы мой сын привел в дом женщину с тремя детьми, я и моя супруга выставили бы их за дверь.

Но Лида продолжала смотреть на меня своим пронзительным взглядом, ожидая ответа. Я смалодушничал и соврал.

- Ну, конечно же, я бы забрал девочку, разве можно её в приют отдавать. Только если бы возможность была её на ноги поставить, дать образование хорошее.

Лида взглянула на меня с упрёком.

- Пока возможности нет, пусть в детском доме живёт? Может быть, приедет богатенький дяденька с мешком денег, на шикарной машине и приютит сиротку, возьмёт к себе в хоромы – так по вашему? – Только этот шанс даётся одному из тысячи брошенных детей. Остальные так и проводят детство, выглядывая в окна и мечтая хоть о каком ни будь, да своём доме, лишь бы там было тепло и чисто. И о маме не пьющей. Вот о чём мечтают дети, когда остаются один на один со своей бедой.

Нет у меня возможности покупать ей наряды шикарные, и на институт, когда вырастет, денег нет. Но я все силы приложу, чтобы у неё в жизни возможность появилась и учиться хорошо, и в институт поступить. Подарю и любовь, и заботу, и ласку свою материнскую. Научу всему, что сама умею:  шить, вязать, хозяйство вести. Судите меня, сколько хотите, но Наденьку я себе заберу.

И Лида, уткнувшись в подушку, зарыдала.

А я смотрел на её безвольно трясущиеся плечи, как загипнотизированный и думал: Мне шестьдесят пять лет, всю жизнь я прожил, как считал правильным. Любил и оберегал своих близких, ценил свою работу, гордился своими достижениями, успехами моего до сих пор не женатого сына. А после разговора с этой хрупкой женщиной чувствую себя мальчишкой, будто мама ругала меня, за какую - нибудь проделку. Мне от чего – то стало очень стыдно.

- Простите меня, Лидочка – только и мог сказать я – Гордыня, закрывает людям глаза на многие правильные вещи, человеческие поступки. Вы правы. Если ребёнка предали его близкие люди, разве мы имеем право, предать его ещё раз. Не прийти на помощь.

Лида постепенно затихла и задремала.

Я вышел в тамбур и закурил. За окном светало, поезд подъезжал к Москве. А я уже придумал план, как помочь Лиде.

Мой сын работает в Москве в небольшой юридической фирме. Он всё равно будет меня встречать. У него- то я и собирался просить помощи.

Когда мы вышли на перрон, сын уже ждал меня. Мы крепко обнялись, и он взял мою сумку. Лида смущенно стояла рядом. Видно было, как она напугана, и как неуютно чувствует себя. Она нервно пыталась вынуть из сумки конверт с адресом.

- Познакомься, Саша, это Лида – повернулся я в её сторону.

- Ты знаешь, сынок, она в Москве по очень важному делу и ты непременно должен ей помочь.

- Конечно! – несуетливо ответил Саша. – Но сначала, давайте выйдем из толпы, и пройдём в кафе.

За столиком привокзального кафе, я рассказал сыну всю историю. Лида смиренно ждала, когда я закончу, пристально изучая здешний пол. Она заказала себе кофе, но почему – то не решалась сделать первый глоток. Сын выслушал меня внимательно и сказал, обращаясь к Лиде

:- Давайте адрес. – достал блокнот и приготовился записывать.

- Нет, нет – заупрямилась, было, девушка.- Я на метро, вы только скажите, куда идти.

- Лида, позвольте мне вам помочь – невозмутимым тоном, как говорят, пожалуй, многие адвокаты, сказал мой сын.

Их взгляды встретились. Лида внимательно смотрела на Сашу, будто  пыталась определить по глазам, какой он человек, можно ли ему доверять. Я очень боялся, что она откажется.

- Я буду очень рада – к моему облегчению ответила она и добавила – Я заплачу – чем вызвала у нас улыбки.

- Отец, ты, наверное, захочешь поехать с нами? 

- Да, да. Мой поезд только через восемь часов, кстати, ты купил мне билет до Новосибирска?

- Да, не беспокойся.

Саша посадил нас в свою машину, и мы поехали. Довольно по долгу стоя в пробках, добрались до места только к обеду.

Дверь нам открыла женщина.

- Здравствуйте, я за Надей – сходу выпалила Лида.

- А вы кто? - спросила женщина.

- Я гражданская жена её отца, сам он не смог приехать, попросил меня – соврала Лида.

Не предложив нам войти, да с какой стати ей было пускать к себе в дом незнакомцев, женщина обернулась и крикнула в комнату:

- Надя, за тобой приехали!

На зов из комнаты выбежала хрупкая девочка, лет десяти со смешными косичками.

Увидев нас, она на мгновенье остановилась, видимо надеялась, что мама вспомнила и пришла за ней. Но потом, улыбнувшись, кинулась к Лиде.

- Лидочка, миленькая моя, ты за мной?

Лида, присев на корточки, крепко прижала девочку к себе и начала целовать её бледные щёчки.

- Конечно, девочка моя, за тобой, домой поедем, к Ванечке.

- А папка где, он с тобой приехал? – продолжала радостно щебетать Надя.

- Нет, папа на работе, ну, давай, собирайся.

- Тётя Лена, где моя одежда?

- Вот, - женщина вынесла потрёпанные босоножки и лёгкую кофточку.

- Но ведь сейчас же осень, девочка замёрзнет, - возмущённо воскликнул Саша.

- Молодой человек, мать её бросила, не оставив даже сменного белья. Я кормила и поила девочку бесплатно два месяца, а могла бы в приют сдать. Вы бы хотели, чтобы я ей ещё и одежду покупала? Что за семейка, хорошо устроились.

Я молча отвёл сына в сторонку.

- Простите нас, - тихо сказа Лида, глядя на женщину, - большое спасибо за девочку. Дай бог здоровья вам и вашим близким. А может вам денег дать? Вот возьмите, у меня есть немного.

- Нет, нет, ничего не надо, Надя хорошая девочка, она мне во всём помогала – вдруг смягчилась женщина. До свидания, и всего вам наилучшего, - добавила она и закрыла за нами дверь.

Лидин взгляд необъяснимо действовал на людей и они становились добрыми.

- Я же всё привезла – и курточку, и шапочку, и сапожки. Я ж так и знала, что у неё ничего ни будет. Лида прямо на лестничной площадке открыла свой чемоданчик, достала вещи и надела их на девочку. Когда мы спускались вниз, Наденька крепко держала Лиду за руку.

- Лидочка, миленькая, мы же домой поедем, к папе? – повторяла она, весело прыгая через ступеньки.

- Да, девочка моя, - еле сдерживая слёзы радости, отвечала женщина.

Во дворе дома была большая лужа. Надя по детски, непосредственно, взяла за руку Сашу, другой она продолжала держать Лиду. Саша пошёл с одной стороны лужи, Лида с другой, взрослые подняли руки вверх, а девочка поджала ноги. Все трое весело рассмеялись. А я стоял и смотрел на них. Это было так трогательно и так правильно. Два взрослых человека, мужчина и женщина, крепко держат за руки счастливого ребёнка.

- Папа, догоняй! – обернулся сын. – Тебе помочь? – весело спросил он.

- Нет, нет. Я уже иду.

Саша отвёз нас на вокзал и помог купить билеты. У Лиды были все необходимые документы на девочку. Саша записал адрес Лиды, фамилии, имена, отчества, даты рождения Надиных родителей. Сделал копию её свидетельства о рождении, взял адреса её родственников. И пообещал обязательно помочь.

- Спасибо – то и дело повторяла Лида, когда мы провожали её у вагона.

- Бог вам в помощь – крикнула она и помахала рукой в окошко, когда поезд тронулся.

Мы шли по вокзалу, мой поезд отходил через полчаса, у двери сидела убогая старушка с протянутой, трясущейся рукой. Саша положил ей в руку купюру.

Он был весёлым, и глаза его горели.

- Пап, а мы ведь не зря сегодня день прожили, доброе дело сделали.

- Ты не забудь, что ещё его не доделал. Только, знаешь, Сашка, это наше доброе дело очень маленькое по сравнению с тем, которое Лида делает.

- Пап, а ты глаза её видел? Ну и глаза, удивительные глаза -  не унимался он.

- Сынок, ты то тут, как? А то за всеми этими добрыми делами мы и не поговорили с тобой толком.

- Ничего, всё нормально, у меня всё хорошо, отец, я уже взрослый, за меня не беспокойся – ответил он, глядя куда – то в даль.

Я сел в поезд и пустился в долгое путешествие. И было у меня время всё обдумать и сделать выводы. А знаете, что я сделаю, когда приеду домой? Я поговорю со свое замечательной супругой, расскажу эту историю и постараюсь убедить помочь Лиде и детям. А если она меня не послушает, то привезу её из Воронежа в Тамбовскую область, и пусть она сама Лиде в глаза посмотрит.
(фото автора)