Убийство Пунша

ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ "СМЕРТЕЛЬНЫЙ КРЕДИТ"

Основано на реальных событиях. Имена изменены

Из мрачного, наполненного дикой, все разрушающей энергией, мира смотрели злые, не знающие пощады глаза [1]. Объектом наблюдения глаз был коридор здания на Профсоюзной улице, где располагался один из московских НИИ. Туда в октябре 2002 года переехала контора кидальщиков [2], сменившая вывеску на "Холдинговую компанию "Интерпродукт" взамен отработавшей свое и подлежавшей списанию в утиль "Интерпродукт-Capital". В коридоре, располагающимся на первом этаже здания и совмещенном с фойе центрального входа, должен был произойти показ будущей жертвы. Седовласого мужчину 56 лет в центре коридора должны были окликнуть по имени "Владимир Михайлович" [3], это действие служило сигналом для глаз, кого надо "мочить". Просматривать коридор, идущий от служебного входа к лифтам, глазам мешал турникет с кабиной охранника. Это неудобство вынуждало глаза часто менять угол наблюдения и мельтешить перед стражем и присутствующими в фойе. Но гражданам, погруженным в свои проблемы, было глубоко все равно, кто за кем наблюдает, поскольку лично их это никак не касалось. А охранник должен был бы обратить внимание на то, что один из присутствующих в фойе мужчин всем своим видом демонстрирует, будто кого-то ждет, а на самом деле хищными глазами пристально наблюдает за движением в коридоре. Но охранник ничего не заметил.

Пунш подъехал к офису "Холдингой компании "Интерпродукт". Сопровождавшие его охранники Роговицкий, Назаренко, Леонов и Жуков во главе с Чеботаревым не сочли нужным изучать маршрут следования Владимира Михайловича на предмет наблюдения за ним ликвидаторов. При въезде на территорию института, которая якобы охранялась, ожидая на КПП открытия электрических ворот, Леонов, находившийся в автомобиле Пунша, и Роговицкий с Назаренко в машине сопровождения по незнанию или нежеланию не вышли из машин и не закрыли собой Владимира Михайловича. Одновременно они не стали осматривать каждый участок близлежащей территории, что является обязательным действием телохранителей. Те, кому надо, видели все это и проанализировали, как лучше подобраться к Пуншу, чтобы его убить.

Проехав по территории около трехсот метров, Пунш увидел на улице возле служебного входа говорившего по телефону Бубенцова. Владимира Михайловича не удивило, почему тот стоит на улице и не идет в офис, как будто там нет работы. Поздоровавшись, попутчики вошли в здание через служебный вход вместе и по коридору направились к лифту. Пунш двигался впереди, Бубенцов почему-то отстал от него на несколько метров. Когда Пунш приблизился к центральной части проема, ведущего в фойе, какая-то неизвестная сила заставила его посмотреть направо, в сторону находившихся там граждан, чего Владимир Михайлович раньше никогда не делал, потому что считал себя большой фигурой. Его взор сразу больно столкнулся со смотрящими на него глазами энергетически чудовищной силы. Пунш всем своим существом испугался этого взгляда, его дух мгновенно онемел от холода. Подсознательно он понял, что этот человек пришел по его душу.

– Владимир Михайлович, я скоро вернусь. Совсем забыл вам сказать: мне нужно заехать в старый офис.

Пунш остановился, медленно повернувшись к Бубенцову, и поинтересовался, через какое время он вернется.

– Примерно через час.

Получив ответ, Пунш снова, но теперь уже по собственной воле посмотрел в фойе. Человек, который своим взглядом перевернул все в его душе, исчез. Охранники Роговицкий с Назаренко и Леонов, следовавшие за Пуншем в коридоре, ничего не поняли…

Тем временем я, действуя по новому заданию Пунша, нарабатывал связи в Испании для создания компании "Интерпродукт-Мадрид", вел переговоры с мясопромышленниками Испании, Аргентины и Уругвая. Дело понемногу двигалось вперед. В конце октября 2002 года в Мадриде в отеле Ritz прошли очередные подготовленные мной переговоры с мясопромышленниками Испании и Уругвая. С нашей стороны, кроме меня, принимали участие Пунш с Танечкой Осипенко [4]. Переговоры были трудными из-за большого объема информации, подлежащей переводу с русского языка на испанский, но прошли конструктивно, в атмосфере доверия, при совместном видении перспектив развития бизнеса. Юристы получили от Пунша команду подготовить проект соглашения. Владимир Михайлович был очень доволен удачным началом сотрудничества и высоким статусом на рынке мясопродуктов наших иностранных компаньонов. Во время обеда со всеми участниками переговоров и присоединившимися к нам двумя представителями российского посольства в Мадриде, способствовавшими проведению встречи, Пунш подтвердил наше намерение развивать бизнес в рамах компании "Интерпродукт-Мадрид".

Вечером мы вчетвером – Пунш с Танечкой Осипенко и я со своей супругой Мариной – пошли ужинать в очень хороший ресторан, расположенный рядом с парковой зоной ниже отеля Melia Princesa. После напряженных переговоров мы с Пуншем выпили водки. Пропустив, Пунш начал изливать наболевшее на душе:

– Саша, нам нужно многое менять сейчас, поскольку завтра будет поздно. Иван обнаглел! Почему люди твоего ЧОПа начали охранять его семью?

– Потому что он попросил меня об этом, – ответил я разволновавшемуся Пуншу.

– Почему не охраняются мои жена и дочь, чем они хуже? Я хочу уволить Чеботарева [5], а Иван против. Если Иван начал охранять свою семью, значит, проблемы не решены до конца, – почти кричал Пунш.

Мне пришлось напомнить Пуншу о результатах инициированного Чеботаревым при поддержке Бубенцова голосования по поводу его охраны [6], а также о том, что я занимаюсь созданием компании "Интерпродукт-Мадрид". И также – бизнеса по продаже испанской недвижимости. На мое предложение присоединиться к риэлтерскому бизнесу Пунш ответил положительно и добавил, что с его стороны также будет участвовать его дочь.

– Предлагать ли участие в бизнесе недвижимости Бубенцову? – уточнил я.

– Нет, перебьется, его только у нас не хватало!

Еще изрядно приняв водки, Пунш на несколько минут замолчал, а вдруг неожиданно не своим голосом воскликнул:

– А я, вообще, скоро умру!

Танечка Осипенко взвизгнула и закричала на него:

– Типун вам на язык!

Марина проговорила:

– Упаси Боже!

Я, как человек, которого расстреливали в упор, произнес:

– Все будет так, как угодно Господу!

Еще немного выпив, мы покинули уютный ресторан и не спеша двинулись по ночному парку в сторону королевского дворца, чтобы взять разновозрастной парочке такси. Пройдя молча несколько минут неожиданно быстрым шагом, Пунш опередил меня и, повернувшись ко мне лицом, встал передо мной на колени. Он начал просить меня спасти его от Циклаури [7], хрипел и со слезами на глазах уверял, что за ним следят и точно хотят убить. Я в недоумении смотрел на стоявшего на коленях Пунша не понимал, что с ним происходит. Танечка Осипенко подбежала к нему и стала поднимать его с колен. Забыв, что нужно скрывать их любовную связь, она запричитала:

– Володенька, что с тобой? Тебе нельзя много пить, поехали к нам в номер.

Я, невзирая на ночь, набрал номер телефона Циклаури:

– Пунш просил меня спасти его от тебя, сказал, что за ним следят и явно хотят убить. Что скажешь, Григорий?

– Пунш – мразь. Несмотря на то, что он сломал мне и карьеру жизнь, я об него пачкать не стану руки! До свидания!

Очень хорошо зная Циклаури, я понял, что он не врет и на самом деле не при расстрельных делах. Я изложил Пуншу в мягкой форме суть сказанного Циклаури и посоветовал ему не напрягаться излишне и не грешить на бывшего компаньона.

После Мадрида Пунш с Танечкой улетел к себе в Вену отдыхать и набираться сил для дальнейшей борьбы с проблемой, которую он сам себе создал. Я с Мариной отправился домой в Испанию, в Кальпе, изучать рынок недвижимости и готовиться к новому визиту Пунша, запланированному на конец января 2003 года.

В ноябре 2002 года недовольство Пунша всем, что его окружало, и в первую очередь своей охраной, начало нарастать как снежный ком. Основания для этого были кричаще серьезные. Охранники спали везде. "Телохранитель" Леонов частенько умудрялся спать с открытыми глазами во время движения автомобиля с находившимся внутри Пуншем. Раздражение Пунша охраной еще больше обострила информация от начальника службы безопасности Чеботарева, сообщившего, что в его адрес пришел факс с угрозами убийства. На вопрос, что он собирается делать, Чеботарев ответил:

– Я не знаю, давайте вместе решим.

Рассвирепев, Пунш в очередной раз собрался уволить Чеботарева и даже начал вести переговоры со своим бывшим куратором, кагэбистом Левитиным, которому постукивал на сотрудников Министерства промышленности СССР, чтобы тот возглавил службу безопасности ХК "Интерпродукт". Левитин согласился работать на своего бывшего стукача в качестве вице-президента "Интерпродукта" по безопасности. 28 ноября 2002 года он написал заявление с просьбой принять его на работу – но не в этот же день, а по настоянию Бубенцова, только с декабря 2002 года.

Мне затеявший перемены Пунш поручил подыскать ему надежную домработницу, пояснив, что не хочет, чтобы этим вопросом занимался Чеботарев или кто-либо другой, чтобы избежать утечки информации о своей личной и семейной жизни. Я выполнил эту просьбу, и в доме Пунша стала работать порядочная и ответственная женщина. Нареканий в ее адрес со стороны членов семьи Пунша никогда не было.

Помимо проблем с личной охраной, Пунша утомляли постоянные дрязги из-за денег среди руководителей структур, входящих в "Интерпродукт". Дошло до того, что Михаил Макаров, гендиректор дочерней компании "Интерпродукт-Санкт-Петербург", взвесив все "за" и "против", в понедельник, 18 ноября 2002 года, позвонил Пуншу на мобильный телефон и объявил, что уходит с должности. Пунш удивился и попросил не принимать скоропалительных решений, добавив, что он во вторник прилетит в северную столицу, где они во всем разберутся. 19 ноября, никуда не заезжая и не отвлекаясь ни на какие другие дела, Пунш прямо из дома направился в "Шереметьево-1" и в 17 ч 25 мин приземлился в "Пулково-1". Макаров встретил его в аэропорту с одним из своих заместителей и повез в ресторан "Лесной". Там после хорошего ужина и большой порции водки Пунш сказал Макарову, что между ними никаких проблем нет, он его уважает, просит не уходить. Уже около двух часов ночи Макаров отвез пьяного Пунша в подконтрольный ему отель "Коринтия Невский Палас". По просьбе Макарова, Пунша поселили в номере 352, славившийся тем, что он был напичкан прослушкой ФСБ.

Проснувшись поздно с чувством похмелья после вчерашнего и испуганно осматриваясь по сторонам, Пунш не стразу понял, где находится. Обследовав номер, он сосредоточил свое внимание на баре с традиционным набором бутылок спиртного и большим количеством закусок. Поправив здоровье, Пунш успокоился и начал размышлять над тем, что происходит и почему он оказался в Санкт-Петербурге. Сделав несколько звонков в Москву, он восстановил в памяти все последние события и разговор с Макаровым. Немного подумав, Пунш решил, что конфликт нужно разрулить и с Севостьяновым, чтобы не раскачивать лодку.

На следующий вечер, после переговоров в офисе "Интерпродукт-Санкт-Петербург", во время ужина у Макарова дома, Пунш пил много водки и изучающе смотрел на собеседника, размышляя про себя, занимался ли тот "мокрыми" делами. Ведь все-таки служил в Афганистане, может, по крайней мере, знать людей, способных за деньги это провернуть. Сейчас к нему обратиться или немного погодить? Пунш мялся, раньше ему никогда не приходилось заказывать убийство. Но и самому умереть раньше времени тоже не хотелось.

– А что, Михаил Борисович, у вас в городе постреливают или тихо-мирно все решают? – спросил Пунш, как бы невзначай, не глядя Макарову в глаза.

– Постреливают иногда, но уже реже, чем в "лихие" девяностые, – ответил Макаров, посмотрев на Пунша.

– А что делят? – продолжил развивать тему Пунш, не отрываясь от еды и не поднимая взор на Макарова.

– В основном бизнес или сферы влияния.

– Нам-то здесь никто из бандитов серьезно не угрожает? – поинтересовался Пунш, посмотрев в глаза Макарову.

– Нет, никто не угрожает. Мой "Феникс" [9] котируется в Питере, – гордо заметил Макаров.

– А если беспредельщики заявятся, что будешь делать? – допытывался Пунш.

– Земли много, на всех хватит, – ответил Макаров.

Пуншу понравился ответ Макарова. Он сделал выбор, что если примет решение о заказе Бубецова, то обратится по этому эксклюзивному делу только к Макарову.

Переночевав у Макарова, Пунш с утра, на свежую голову, принял решение приблизить к его к себе и пригласил ему стать своим заместителем с хорошей прибавкой в зарплате. Для Макарова это предложение было неожиданным и непонятным, поскольку только вчера Пунш собирался уволить его сына из "Интерпродукт-Санкт-Петербург" и серьезно урезать бюджет филиала.

– Надо подумать, Владимир Михайлович, – задумчиво произнес Макаров.

– Думай, Михаил Борисович, но только не затягивай, а то у нас работы много, – чуть надавил Пунш.

Погуляв немного по центру Санкт-Петербурга, Пунш в сопровождении Макарова приехал в аэропорт "Пулково-1", чтобы лететь в Москву. Макаров организовал проводы через депутатский зал, со всеми рисовками и охранными понтами, подчеркивая солидность фигуры Пунша, но не забывая про саморекламу. Распрощавшись с Макаровым, Пунш, как робот, подчиняясь Нидси, присмотрел на часы, висевшие на стене. Было 20 часов, заканчивался четверг, 21 ноября. Обратный отсчет времени жизни Пунша был запущен. Когда Пунш был уже в самолете, ему позвонила супруга Кирина Леонидовна:

– Ты прилетел ли из Австрии, или находишься еще там?

– Из какой Австрии?

Потом он вспомнил, что солгал жене, будто улетает в Австрию, чтобы скрыть свою поездку в Санкт-Петербург, и укусил себя за кулак. Ведь он заранее, помимо урегулирования отношений между Севостьяновым и Макаровым, планировал подготовить почву для разговора по поводу заказа на убийства Бубенцова. Поняв, что слегка запалился, Пунш наигранно сердитым голосом ответил супруге, что находится еще в самолете. Не уточнив, где именно находится самолет, он отключил телефон. По приезду домой Пунш сказал супруге, что смертельно устал и на самом деле был в Вене, просто у него от этой работы уже мозги набекрень. Карина Леонидовна сделала вид, что поверила мужу.

Утром в пятницу, 22 ноября, в офисе во время разговора с Бубенцовым и Танечкой Осипенко о перспективах развития компании Пунш поднял вопрос, кто сколько в холдинге расходует денег, оставшихся от украденных в МКБ девятнадцати с половиной миллионов долларов. Из представленного Танечкой сводного баланса выяснилось, что больше всех тратит на свои личные нужды и удовольствия Бубенцов. Сумма, которую он вынул из бизнеса в течение года, перевалила за миллион долларов США. Еще Танечка пожаловалась, что не успевает за ним, поскольку как только она подведет баланс, Бубенцову снова нужны деньги.

Бубенцов, давно решивший, что вся украденная сумма будет принадлежать ему одному, дерзко заявил Пуншу, что ему еще нужны будут средства на покупку земельного участка в пансионате управления делами президента "Бор". Сумма, которую он собирался вынуть дополнительно из бизнеса, без учета непременных взяток чиновникам с посредниками составляла еще 920 тысяч долларов. Пунш недовольно заметил Бубенцову, что тот уже много спустил и что у него тоже есть потребность в финансах – купить своей дочери квартиру в Москве. Бубенцов истерично закричал Пуншу, что у него уже есть частный дом с большим земельным участком в элитном местечке, а ему тоже хочется построить себе дом и жить рядом с нужными людьми. Пунш напомнил Бубенцову о предварительных договоренностях между ними и упрекнул в том, что он их не соблюдает и делает все по-своему. Бубенцов не стал развивать очередную громкую ссору с компаньоном, поскольку уже решил, что с Пуншем будет в ближайшее время. Владимир Михайлович, в отличие от Бубенцова, еще не решил окончательно, заказывать ли своего молодого компаньона. Но глядя на Ивана, Пунш заметил, что тот имеет какие-то свои планы по развитию компании по тратам украденных ими денег и явно что-то замышляет против него. Переглядываясь, как профессиональные боксеры перед боем, Пунш и Бубенцов обоюдно поняли, что им нужно спешить. Танечка Осипенко покашливанием напомнила о своем присутствии и попросила подельников дать ей время для полного отчета, сколько от украденного осталось в наличии, хотя бы до середины декабря 2002 года.

Оставшись наедине с собой и бутылкой Hennessy VSOP, Пунш впал в глубокие размышления. Внутренняя борьба, которую последнее время вели в нем Пунш-хороший с Пуншем-плохим, была мучительной и изнуряла душу и тело. Хорошему Пуншу мешало нечто, живущее в нем и сковывающее его силы и волю. Оно принуждало его быть подозрительным и идти туда, куда он не хотел идти, показывало его воображению мрачные картины и сны, заставляло думать о скорой смерти. Притупив душевную боль коньяком, Пунш-плохой, окончательно уничтоживший Пунша-хорошего, заключил, что в его состоянии виноваты все окружающие. Они завидуют ему и желают зла, потому что он достиг в жизни большего, чем они, поэтому ему надо немедленно действовать и не ждать, пока они сживут его со света.

Определившись, Пунш начал действовать. Первое, что он сделал, – это составил список своих врагов. Затем позвонил Макарову в Санкт-Петербург и сказал, что приедет к нему в среду, 27 ноября, серьезный разговор. На следующий день, в субботу, 23 ноября, Пунш во время прогулки известил супругу, что собирается расставаться с Бубенцовым, так как не может больше с ним работать. Карина Леонидовна удивилась и заметила, что ей казалось – у них прекрасный деловой союз: у него большие связи, жизненный опыт, зрелось, а у Ивана молодость и напор. Пунш заявил супруге, что та ничего не понимает и не знает, он уже принял решение. И если не произойдет ничего непредвиденного, то в начале 2003 года он разделит бизнес пополам и распрощается с Бубенцовым. Карина Леонидовна призналась мужу, что начинает за него бояться и посоветовала ему бросить бизнес. Пунш, в очередной раз обманув жену, заверил ее, что действует в правовом поле, и никто не посмеет его тронуть, зная его связи и круг общения. А для того, чтобы Карина Леонидовна его больше не донимала своими страхами, сообщил ей, что к новому году принесет домой миллион долларов США. Услышав приятное известие, Карина Леонидовна успокоилась.

Я в то время не знал замыслов Пунша и Бубенцова по душу друг друга. Владимир Михайлович поручил мне подготовить доказательства игнорирования Роговицким и Назаренко своих рабочих обязанностей, их нерадивости и некомпетентности. Он пояснил, что намерен уволить их (и не только), и для этого ему нужен подходящий повод. Пунш спросил меня, как они работают, когда его нет в Москве. Пришлось заново объяснять, что Роговицкий и Назаренко, если бы думали о его или хотя бы своей безопасности, то должны были бы в это время проверять территорию его близ дома: дороги, лес, возможные места наблюдения или нападения. Разумеется, ни Роговицкий, ни Назаренко, ни якобы контролирующий их действия Филипенко ничего подобного не делали, о чем мне ежедневно докладывали сотрудники моего ЧОПа. Сделав вид, что он якобы этого не знал, Пунш сообщил мне, что в среду, 27 ноября, его не будет в Москве, и попросил меня в этот день проверить их действия. Во исполнение этого задания, я взял у своего знакомого владельца таксомоторного парка черную, смахивающую на генеральскую, "Волгу" с тонированными стеклами, поскольку мой Mercedes Gelandewagen и другие автомобили сотрудников ЧОПа все личные охранники Пунша знали. Увидев наше приближение, они могли начать имитировать надежность охраны.

Назаренко с Роговицким в течение всего дня и вечером 27 ноября (впрочем, как и в другие периоды отсутствия Владимира Михайловича в Москве) ни на маршруте следования Пунша, ни возле его дома и офиса я не обнаружил. У дома оказался только водитель-охранник Карины Леонидовны Игорь, который был очень недоволен тем, что его разбудили. Впрочем, в его обязанности и не входила проверка близлежащей территории. Игорь был привязан к Карине Леонидовне, к ее делам и заботам, хотя если бы он не спал в машине, то мог бы послужить живым пугалом для недоброжелателей.

Пунш тем днем прилетел в Санкт-Петербург. Макаров, не знающий цели его приезда, по дороге из "Пулково-1" спросил:

– Где будем разговаривать, Владимир Михайлович, – в "Лесном" или у нас в офисе?

– Давай начнем с "Лесного".

Демонстрируя своим видом, что он крутой человек, у которого все схвачено, Макаров позвонил администратору "Лесного":

– Я еду! Нас будет двое. Все как обычно.

В ресторане Пунш, не забывая о водке, водил Макарова по разным темам, касался всего понемногу, но в итоге все сводил к тому, что Бубенцов разрушает их бизнес, ведет себя непредсказуемо и явно что-то замышляет против него и его друзей, работающих в "Интерпродукте".

Чередуя многочисленные тосты за дружбу и за их совместное с Макаровым будущее в бизнесе, Пунш старался побыстрее довести собеседника до нужной кондиции, когда можно было бы начать деликатный разговор о необходимости убийства Бубенцова. Решив, после четвертой бутылки водки, что Макаров созрел, Пунш произнес:

– Только ты, Михаил Борисович, можешь снять с меня этот крест.

Макаров быстро понял, что предыдущий приезд Пунша к нему в Санкт-Петербург был не ради урегулирования проблемы с Севостьяновым, а своего рода подготовкой к нынешнему разговору.

– Под "крестом" ты имеешь в виду Ивана Бубенцова? – спокойно спросил полностью протрезвевшей головой Макаров.

– Да.

– С ним-то понятно, куда ему и дорога. А что делать с теми, кто окажется рядом с ним: охранниками или зеваками? – думая о цене вопроса, уточнил Макаров.

– Кто виноват, что они оказались рядом? – цинично ухмыльнулся Пунш.

– Это дело дорогое и непростое, – промычал Макаров, понимая, что Пунш теперь у него на крючке.

– Сколько? – уверенно спросил Пунш.

– Сейчас не скажу, нужно многое увидеть, проанализировать, чтобы определиться, как лучше его упаковывать. Но сразу скажу, Владимир Михайлович, что немало.

– Когда можешь приступить к работе?

– Уже приступил, – спокойно произнес Макаров.

Закончив предварительное обсуждение, злоумышленники переместились из "Лесного" к Макарову домой для согласования деталей, где под водку проговорили всю ночь.

Вечером в четверг, 28 ноября, Пунш, довольный результатом поездки, вернулся самолетом в Москву. По обыкновению, в конце каждого месяца мы с ним подводили финансовые итоги. На тот момент было много вопросов, и не только по моим личным деньгам, крутившимся в обороте "Интерпродукта", но и по Испании. Во-первых, там создавалась компания по работе с недвижимостью. Во-вторых, все, что требовалось для учреждения фирмы "Интерпродукт-Мадрид", мною было сделано. Оставалось только определиться с финансированием этих двух проектов и с ассортиментом и объемом первичных закупок испанских мясопродуктов. Я набрал номер телефона Пунша в этот же день, чтобы договориться с ним о встрече на понедельник, 2 декабря. Пунш пожаловался мне, что у него сильно болит спина, которую он потянул, катаясь на лыжах, и зубы. Сославшись на это, Владимир Михайлович предложил созвониться в понедельник в 10 часов утра, и тогда он, по состоянию своего здоровья, решит, во сколько состоится наше рандеву, или его лучше перенести на другой день. Пожелав Пуншу здоровья, я предложил ему посетить, когда ему будет удобно, очень хороших врачей из госпиталя Бурденко – моих друзей, чтобы они поставили его на ноги. Пунш с благодарностью согласился воспользоваться моим предложением на следующей неделе. О бездельниках Роговицком и Назаренко Пунш попросил меня в данный момент ничего не говорить, чтобы его зубная боль не усилилась, но вернуться к этой проблеме при встрече.

В пятницу, 29 ноября, Пунш не поехал на работу, потому что у него по-прежнему очень сильно болели зубы. К тому же, он не хотел больше видеть Бубенцова. Посетив стоматолога, он сразу же вернулся в поселок Заря. Не зная, что находится под внимательным наблюдением глаз, Пунш отпустил Роговицкого и Назаренко домой, чем чрезвычайно обрадовал их. Вместе с супругой и другим спящим на ходу "охранником", Леоновым, пересев с "Мерседеса" на джип Toyota Land Cruiser, он поехал на южный рынок в близлежащий городок Балашиху за продуктами.

На рынке Пунш попросил жену идти за продуктами без него, но вместе с Леоновым. Оставшись в машине один, Владимир Михайлович позвонил Макарову узнать, как продвигается работа по исполнению заказа. Тот намеками объяснил, что дело идет к заключению сделки, и деньги скорее всего нужно будет подготовить к середине декабря. Сумму Макаров пообещал назвать в понедельник, 2 декабря. Пунш успокоился и начал размышлять, сколько же за убийство такой сволочи, как Бубенцов, может запросить Макаров. Владимир Михайлович решил, что больше 50 тысяч долларов он за это дело не даст. Жадные подсчеты Пунша прервали вернувшиеся с рынка с продуктами Карина Леонидовна и Леонов, несший сумки. Уложив небрежно продукты в багажник, недовольный Леонов дергано, без уважения к пассажирам, как дрова, отвез их домой. Он обиделся на то, что Пунш не отпустил его домой так же, как Роговицкого и Назаренко.

Бубенцов, планомерно занимаясь организаций убийства Пунша, продвинулся дальше, чем его старший компаньон в отношении него самого. Ему вместе с исполнителем оставалось сделать только последние штрихи. Проблема заключалась в том, что Пунш передвигался на разных автомобилях, что явно вводило штаб противника в заблуждение. Устанавливать точно, в какой день Пунш поедет на "Мерседесе", а в какой – на джипе, Бубенцову было и сложно, и рискованно. Дополнительной помехой для исполнителя убийства был тот факт, что Леонов приезжал к Пуншу и возвращался от него практически на таком же, как у него, "Мерседесе" идентичного цвета. Между тем госномер в плохую погоду из-за вездесущей грязи можно было и не разглядеть. Во избежание непростительной ошибки Бубенцов в субботу, 30 ноября, организовал генеральную репетицию с показом киллеру Пунша с его охраной и автомобилями.

Позвонив Пуншу в 11 часов и не обращая внимания на его жалобы из-за плохого самочувствия, Бубенцов выдернул партнера в город Домодедово под предлогом неотложного и очень серьезного не телефонного разговора с общим знакомым. Пунш купился на эту уловку. Своей супруге Владимир Михайлович автоматически соврал, что ему якобы нужно кого-то проводить в аэропорт. По дороге от дома до места встречи с Бубенцовым в Домодедово Пунша вели глаза. Леонов не имел никакого желания контролировать дорогу на предмет выявления "хвоста" или определения мест, откуда злоумышленникам было бы удобно совершить нападение. Ему, как, впрочем, и остальным охранникам, не было дано понять, что если хочешь мира, то готовься к войне, а убив Пунша, и до них доберутся. Это безразличие было продиктовано прежде всего социальной ненавистью к якобы преуспевающему бизнесмену. Думать Пуншу, что в случае нападения киллеров кто-то из телохранителей закроет его собой, было лгать себе и людям.

В Домодедово Пуншу пришлось долго ждать почему-то опоздавшего на час Бубенцова. Затем вместе с ним они так и не дождались общего знакомого, звавшегося Михаилом, но не Макаровым. Телефон "Михаила" был вне зоны действия сети. Бубенцов разводил руками и высказывал предположения, что со знакомым что-то случилось. Пунш разнервничался, в результате чего у него еще сильнее разболелись зубы и спина. Не желая больше ждать, Пунш распрощался с Бубенцовым и поехал домой. Опытные глаза увидели все, что им нужно было нужно для принятия решения относительно способа ликвидации, и при этом никак не засветились. Дело оставалось за выбором дня, когда будет совершено убийство.

Пунш вернулся домой после непонятной для себя поездки примерно в 18 часов. Супруге о том, что он ни в каком аэропорте не был и никого не провожал, Владимир Михайлович не рассказал. Карина Леонидовна, почувствовав, что Пунш пребывает в удрученном состоянии, предложила ему развеяться и поехать в недавно открывшийся новый французский ресторан в Балашихе. Пунш не хотел никуда ехать, но чтобы не обижать жену, скрепя сердце согласился. В ресторан они отправились на джипе под управлением Леонова. Их старый знакомый "лежачий полицейский" на дороге – не без желания Леонова – напомнил Пуншу о больной спине. Он выругался на водителя по рабоче-крестьянски.

В ресторане Пунш, сам того не замечая, говорил только о прошлом, вспоминал своих старых знакомых, уже давно ушедших из жизни, сетовал на то, что ему не хватает их совета и поддержки. Карина Леонидовна по большей части беззвучно смотрела на Пунша, но когда тот замолкал, опрокидывая очередную рюмку, начинала, в разрез с мужем, вести речь о будущем. Она размышляла вслух об их скорой поездке в Австрию, о том, где им лучше купить квартиру в Москве для своей дочери, о том, в какой австрийской клинике ему нужно лечить спину. Посидев последний раз в жизни вместе в ресторане и поговорив в течение двух с половиной часов каждый о своем, супруги вернулись в поселок Заря.

На следующий день, в воскресенье, 1 декабря, Владимир Михайлович почувствовал себя очень плохо. Карина Леонидовна вновь подняла вопрос о том, что ему необходимо бросить работу. Пунш ответил язвительно:

– Все бросить на радость Бубенцову? Сейчас, разогнался. Я это делаю для своей дочери и никогда не брошу, чтобы, когда отойду от дел, у нее был свой бизнес и без участия в нем Бубенцова.

После 14 часов Пунш набравшись решимости и вместе с Леоновым, под прицелом глаз, поехал в Балашиху в аптеку и на рынок. Ему нужно было купить лекарство от зубной боли и мясо у знакомого мясника. Вернувшись через пару часов, он сразу же обессиленно упал диван. Спина и зубы разболелись неистово. Немного вздремнув, Пунш медленно, с большим усилием встал, поставил видеокассету с новым фильмом и снова лег. Настроился посмотреть боевик, в котором стреляют, убивают, и за это ничего не бывает, но как назло, просмотру байки помешал звонок Бубенцова.

Пунш с трудом добрался до городского телефона и нехотя начал отвечать на вопросы собеседника о своих планах на понедельник, 2 декабря. Откровенно желая побыстрее закончить разговор, Владимир Михайлович выложил, что утром, в зависимости от состояния здоровья, решит, поедет ли он вообще куда-либо. Но если поедет, то по дороге будет определяться, куда ему направляться в первую очередь. Во второй половине дня, возможно, будет встречаться с Маркиным, но это будет ясно после согласования с ним по телефону в 10 часов утра. Бубенцов всерьез напрягся, но вовсе не из-за того, что сопереживал больному Пуншу. Он понимал, что должен любой ценой выманить компаньона из дома, убедив того, что его присутствие в офисе 2 декабря крайне обязательно. Уговорив Пунша с помощью придуманных на ходу нескольких "важных" аргументов, Бубенцов переключил его внимание на телевизионную программу "Момент истины", в которой выступал знакомый Владимира Михайловича Леонид Тропко, бывший первым заместителем министра энергетики РФ. Пунш, не желая больше говорить с Бубенцовым, сослался на то, что ему сейчас нужно позвонить как раз этому человеку, и распрощался.

Ночью Пунш спал плохо, что-то душило и терзало его, и это была не физическая боль, в последнее время исходившая из его спины. Это была мучительная душевная боль, предупреждающая тело о скорой смерти. За кулисами жизни, последние часы которой проживал Пунш, происходила казнь его души. В состоянии, что не было сном, до него доносились ужасные крики, стоны, вопли, рыдания, плач. Они то приближались к нему, то отдалялись, иногда были слышны внутри него. Он несколько раз вставал, мокрый от пота, и ходил на первый этаж, прислушивался к гробовой тишине, в которую был погружен дом. Затем снова ложился в постель и пытался заснуть. Моментами ему казалось, что он спит. Под утро все страшные звуки притихли.

Пунш встал пустым и легким и начал собираться на работу. Около 10 часов к дому на автомобиле ВАЗ-2109 подъехали Роговицкий и Назаренко. Они, как обычно, не проверили опасные места близлежащей территории. Так же поступили и подъехавшие несколькими минутами позже Владимир Жуков и Александр Федоренко. Глаза профессионала видели это безобразие. У него все было готово, и уже ничто не могло помешать запланированному убийству Пунша, а в качестве "балласта" – Жукова и Федоренко.

Пунш вышел из дома в 10 часов, поздоровался со всеми "охранниками", сел в "Мерседес" и в сопровождении "хвоста" тронулся в путь. Проехав около 500 метров, водитель Владимир Жуков, помня о "лежачем полицейском", сбавил скорость. Ему не хотелось в очередной раз выслушивать в свой адрес грубости от Пунша. Но как ни старался Жуков, у него не получилось переехать через "лежачего полицейского" медленно. Машину сильно подбросило вверх. Через мгновение, показавшееся Жукову вечностью, Пунш вопросил страшным голосом:

–Зачем ты это сделал? И куда, вообще, ты меня привез? Что это за местность, что это за тени впереди?

Жуков начал оглядываться по сторонам, но не увидел никаких теней. Он заметил только как-то странно и непривычно стоящего впереди Бубенцова. Жуков сказал Пуншу, что видит только Бубенцова. Федоренко подтвердил:

– Точно, Владимир Михайлович, это он, Бубенцов.

– А что он здесь делает? – поинтересовался Пунш у своих охранников.

Федоренко, начиная понимать, что произошло, грустно ответил:

– Бубенцов не здесь. Он стоит там, откуда мы приехали, и смотрит на нас оттуда.

Нидси вышел из Пунша и расположился на сиденье слева от него. Немного подождав, пока его заметят, Нидси [10] заговорил:

– Здравствуйте, господа новички, рад вас приветствовать в нашем пространстве!

– Кто вы? – удивился Пунш. – И как оказались в моей машине?

– Во-первых, это не ваша машина. Насколько я знаю, она оформлена на вашу супругу. Оказаться где угодно для меня не составляет никакого труда. А во-вторых, меня зовут Нидси. В том пространстве, где вы жили, которое так незаслуженно называется белым светом, меня величают невидимым духом смерти. Я подготавливаю людей к смерти, это мое основное занятие.

– Что с нами произошло? Где мы? – истерично закричали Пунш с Жуковым.

– Как, вы еще ничего не поняли? – спросил Нидси и пояснил:

– Вы втроем убиты и находитесь там, где рано или поздно окажутся все люди. И совсем скоро за вами здесь прилетят, а там, где вы жили, приедут.

– Куда заберут нас? – спросил Жуков.

– У вас с Александром Федоренко перспектива того, куда вас заберут здесь, в какую вечность, получше, чем у Владимира Михайловича. А куда отвезут то, что осталось от вас там, я думаю, вы еще не забыли и понимаете, что у Владимира Михайловича там все будет пышнее, – ответил Нидси.

– А можете сказать, кто нас убил? – спросил Федоренко у Нидси.

– Отчего же не сказать. Вас убила ваша беспечность и безразличное отношение к своей жизни. Ведь ваши ангелы предупреждали вас об опасности и о том, что надо уходить от Пунша. Вы же знали, что он вместе с Бубенцовым украл огромные деньги, и они от своей врожденной жадности не смогли их поделить. Но вы все равно продолжали находиться рядом с Пуншем. Так что же вы хотите? А Владимир Михайлович прекрасно знает, что его убил Бубенцов. Ладно, мне пора, а то я что-то засиделся с вами, а у меня очень много работы. Надо лететь готовить новичков. Кстати, Владимир Михайлович, Бубенцов пришлет вам скоро еще несколько ваших знакомых, так что ждите и не скучайте. Прощайте, господа!

Нидси исчез.

***
[1] Соучастник убийства Пунша, Федоренко, Жукова, которого правоохранительные органы даже не искали.

[2] Об этой афере см. подробно мой рассказ "Смертельный кредит".

[3] Владимир Михайлович Пунш – совладелец, наряду с Иваном Бубенцовым, холдинговой компании "Интерпродукт".

[4] Татьяна Осипенко, о ней см. мои рассказы "Казус из жизни частного охранника" и "Смертельный кредит".

[5] Дмитрий Чеботарев – начальник службы безопасности "Интерпродукта".

[6] В результате этого голосования мой ЧОП был отстранен от охраны Пунша, и она была поручена людям, подконтрольным Бубенцову.

[7] О Григории Циклаури см. мой рассказ "Смертельный кредит".

[8] Соучастник Бубенцова в мошенническом завладении доли убитого Пунша в ХК "Интерпродукт". Отравлен Бубенцовым как свидетель его преступлений. Дата смерти 21.11.2004.

[9] Частное охранное предприятие, в котором Макаров – управляющий с 1993 года.

[10] Нидси – невидимый дух смерти. Живет в могилах профессиональных убийц. См. мой рассказ "Нидси".

Мордовия, 2919 г.