Глава 12. через ловушку

ГЛАВА XII.
ЧЕРЕЗ ЛОВУШКУ.
Трое мужчин начали достраивать свой плот, работая изо всех сил. Через несколько часов работа была закончена, и они были готовы спуститься вниз по реке по первому сигналу. Тогда Бен принялся за работу над другим тайником для своих шкур, который невозможно было взять с собой. Он выбрал место в каньоне, через который протекала река, и положил там шкуры. Его лоб был печален. Старик был обманут в отношении товарища, и он был огорчен.

- Не горюй о плохом человеке, - сказала девушка, заметив его печаль. - Он не стоит ни единой боли.”

- Совершенно верно, девочка. А я-то думал, что парень настоящий. Я действительно знал. Но отпусти его, придет время, когда он в душе пожалеет о содеянном.”

Когда все было готово, они подтолкнули плот к самому устью каньона и там погрузились. Лошади были брошены. Бен занял свое место перед плотом. Бентли и Ян встали по бокам, каждый вооруженный длинным шестом. Миллисент сидела на корточках в центре, рядом с грудой провизии, которую предусмотрительный охотник заставил его принести.

Перед ними лежал опасный путь. Ручей бежал темным и быстрым потоком между огромными котловинами серых скал, вздымая их головы к небу. Без умения Ловца Бена их жизнь не стоила и минуты. Сначала они были во власти “засоса”, который быстро тащил их к другому берегу и грозил разбить их о то место, где другой плот был разбит вдребезги. Но быстрый глаз Бена увидел опасность и отвел ее. Когда плот ударился о стену, умелый толчок длинного шеста отправил его вниз по течению, в то время как другие люди бросились на него. Стояла ошеломленная, и Миллисент тоже закрыла лицо руками.

Когда она подняла глаза, теперешняя опасность миновала, и они неслись вниз по темному каналу с головокружительной скоростью. В глазах старого охотника, направлявшего плот по курсу, было дикое торжество.

“Ура, мальчики, теперь мы идем! - крикнул он. - Не пугайтесь, малышка. Я провожу тебя в целости и сохранности, а то перестанешь что-то делать. Проклятый француз! Неужели он думает, что может перехитрить меня? Эй! берегись вон той скалы, Бентли. - Вот именно. Со временем ты станешь хорошим сплавщиком. Смотри в оба, Ян. Тар-это скала, маячащая на твоей стороне. Легонько постучите по нему. Вот и все. Отлично сработано. Ef we onc t git on the level, it[96] все будет хорошо. У меня есть идейка. Стойте спокойно, ребята. Время вустов приближается. Ты мне не очень-то поможешь. Бентли, иди на корму, и когда эта коричневая скала будет как раз над нами, поставь на нее шест и сильно толкни его, родня. А теперь имей в виду, сделай это.”

- Да, да, - сказал Бентли, направляясь на корму. - Дай мне слово.”

Теперь они приближались к месту, где падение в русло ручья делало стремительным, в котором вода взбивалась в ослепительную пену—страшное зрелище для глаз тех, кто не привык к ужасам западных равнин. От природы храбрая, Миллисент не могла не содрогнуться, увидев опасность, на которую они неслись сломя голову. Но взгляд на этого старика, стоявшего прямо на носу плота, сурового и спокойного, мрачно уверенного в себе, вернул ей мужество.

Вниз, в эту дикую пустошь клубящейся пены, устремился плот. Скала была справа, одна слева, и она, казалось, неслась прямо на разрушение впереди. Но вдруг голова плота повернулась, и впереди показалась чистая вода, футов десять шириной, в которую они и бросились. Брызги взлетели высоко над головой и на мгновение ослепили их. В следующее мгновение они миновали опасность и лежали, поднимаясь и опускаясь, в более спокойной воде, как раз над другой бобровой плотиной, посреди каньона.

“Ага,” сказал Бен. “Хьяр мы будем. Индейцам будет неприятно вынюхивать нас, хьяр. Они будут ходить вокруг да около, если это сделают.”

Плот поплыл дальше и ударился о плотину. С помощью шеста Бен подтолкнул его к краю плотины, добрался до берега, помог Миллисент сойти с плота и закрепил его.

“Дат иш гут,” сказал Ян. - Еще эш петтер эш гут. Де рет Черноногий нефер находит нас здесь. Вон тей пе мат!” и голландец громко расхохотался. - А теперь ты знаешь, Пенн?”

“Сделать? Я собираюсь помочь. Я тоже его люблю. Я видел знаки Ворон, когда гонялся за тобой по прерии, Бентли, и думаю, что мой старый друг, Падающий Дуб, как его называют, сейчас на равнине. Если я найду его, я обеспечу тебе безопасность, если ты останешься.”

[97]

“Я согласна, - сказала Миллисент.

“И я тоже, - сказал Бентли.

“Я бы рулем пошел мит Пенн, положим, если он скажет штай здесь, я это сделаю, - крикнул Ян.

- Тогда я говорю: оставайся хайаром. Ты можешь им понадобиться. Если придет ветер, оттолкни свой плот и отправляйся на равнины. Ты можешь свалить мерзавца с дороги. Эф, если уж я нахожусь над землей, то не пропаду и двух дней. Я оставил тебе мяса на неделю, если ты не будешь слишком налегать. До свидания, девочка. Если я не вернусь, а ты уйдешь, вспомни иногда старика, не так ли?”

Миллисент обвила его шею руками и поцеловала, как могла бы поцеловать своего отца. Лицо старика на мгновение исказилось, а потом неустрашимый захныкал.

“Тар, убирайся. Наконец-то ты сделал из меня ребенка. Я знал, что ты это сделаешь. А теперь отпусти меня. До свидания, мальчики. Что бы ни случилось, позаботься о маленькой девочке. Будьте в этом уверены.”

Он вскочил на плотину и перешел на другую сторону. Они видели, как он взобрался на дальний склон горы и обернулся, чтобы помахать рукой в знак прощания. Затем он перевалил через гребень и пропал из виду.

Странное чувство охватило их тогда. Чувство одиночества, чувство незащищенности, и все почувствовали, как сильно они научились любить и доверять Трапперу Бену. Ян больше всего почувствовал свою потерю и отошел в сторону, где бросился на землю и закрыл глаза рукой.

Остальные не хотели останавливать прилив печали честного голландца, и полчаса прошли в беспрерывном молчании, как вдруг Миллисент воскликнула::

- Смотрите, смотрите!”

Над ними, на выступе скалы, стояло странное существо, которое преследовало их с тех пор, как они вошли в горы. Ян рванулся к ружью, но Бентли схватил его и не дал выстрелить. Но при виде ружья чудовище отпрыгнуло в сторону и спряталось за скалой, откуда выглядывало на них, увернувшись при виде ружья.

- Не смей стрелять, - сказал Бентли. - Вы не знаете, какую опасность можете навлечь на нас своим поступком.”

[98]

Ян неохотно уступил и отложил пистолет. Как только он это сделал, существо с яростным хохотом прыгнуло вверх по скале и исчезло.

- Слава богу, он ушел, - сказала Миллисент. - Это чудовище беспокоит меня больше, чем индейцы и Жюль Даман в придачу. Что-то внутри подсказывает мне, что этот негодяй еще доставит нам неприятности. О, если бы он мог во что бы то ни стало заполучить меня!” И она заметно вздрогнула.

“Один из нас должен стоять на страже, - сказал Бентли. - Нам есть чего опасаться.”

“Так и есть, - прокричал голос с утеса наверху. - Берегись!”

Они подняли глаза и увидели злобное лицо Жюля Дамана, смотревшего на них сверху. Это был лишь мимолетный взгляд, потому что он тут же исчез.

“Именно этого я и боялась, - вздохнула Миллисент. - Этот негодяй не даст нам покоя.”

- Он знал, что мы выйдем к реке, и следовал за нами вдоль гребня, пока не увидел, что мы приземлились. Вот его винтовка, он стреляет во что-то.”

За выстрелом винтовки последовал крик Горного Дьявола. Затем они услышали звук шагов на уступе наверху, и вскоре после этого Жюль Даман появился на гребне, преследуемый диким зверем. В руке у француза был нож, и когда он добрался до ровной скалы, нависшей над рекой, и увидел, что бежать дальше он не может, он повернул назад и был готов сражаться за свою жизнь. Горный Дьявол держал в руке дуло ружья, которое он вырвал из рук Жюля, и приклад которого он разбил о скалы.

- Может, поможем ему, Ян?”

“Фу,” сказал Ян. “Ден, мы свяжем его, оп.”

Они начали карабкаться по скалам, а Миллисент стояла, затаив дыхание, наблюдая за схваткой на уступе. Чудовище осыпало голову француза градом ударов, но он схватил ее за лохматые волосы на груди, так что удары не были на полном взмахе руки. Уже острый нож трижды по самую рукоять вонзился в тело чудовища, когда оно отбросило ствол винтовки и поймало Жюля Дамана в свои длинные руки.

[99]

Миллисент издала крик, который разнесся по холмам, потому что она увидела, что этот человек обречен. Чудовище получило смертельную рану, но все же сила, которой он обладал, была слишком велика для Жюля Дамана, хотя он и сражался с энергией отчаяния. Он увидел, как над выступом показались головы Бентли и Яна, и понял, что они опоздают, потому что чудовище отбросило его назад к самому краю пропасти, на двести футов выше потока внизу.

Когда ноги Бентли достигли скалы, он мельком увидел измученное лицо Даманда, бледность которого была ужасна. Он судорожно вдохнул и попытался вырваться. Это было последнее; в следующее мгновение с демоническим смехом огромное тело Горного Дьявола взмыло в воздух, неся на руках образ Даманда. Миллисент увидела, как они упали в воду, и побежала туда. Багровое пятно говорило о том, куда они спустились, и было видно, как белая рука слабо барахтается в потоке. Она схватила его и с неестественной силой вытащила Жюля Дамана из воды. У него было время только на то, чтобы прошептать молитву о прощении и умереть.

В тот же день его похоронили в тени скалы. Тело Горного дьявола также было поднято, и они положили его на берег. Затем они увидели, что это был человек гигантских размеров, чей грубый вид мог быть приобретен общением с животными. Его тоже похоронили и стали ждать Бена.

Он вернулся на следующий день, торжествующий, но ничего им не сказал. “Пошли,” сказал он, и они с полной верой последовали за ним по карнизу. День почти закончился, когда они добрались до своего старого лагеря, но Бен поймал лошадей и заставил своих спутников сесть в седла. Жюль оставил свою лошадь, которая вернулась в лагерь. Бентли взял его. Бен отдал своего доброго зверя Миллисент и пошел рядом с ним. Они добрались до входа в ущелье, Бен остановил их и указал на прерию. Там они увидели полосу Кружащегося Ветра, расположившуюся лагерем, по-видимому, в величайшей безопасности.

“Заряжайте свои плащи, ребята, - сказал Бен. - Оставь гал хьяр. Я собираюсь выстрелить из винтовки. Когда я это сделаю, следи за отрогом вон той горы, а потом следуй за мной.”

[100]

Они повиновались ему. Бен поднял винтовку и выстрелил в воздух. Повинуясь сигналу, две сотни воинов, вооруженных до зубов, вышли из своего укрытия и бросились на изумленных Черноногих. Бен вскочил в седло и поскакал вперед, чтобы помочь своим друзьям. Он пришел слишком поздно. Полоса Кружащегося Ветра рассеялась, и он спасся только благодаря скорости своего коня. Бен прибыл как раз вовремя, чтобы отобрать двух прекрасных мустангов и похвалить вождя Ворон за аккуратность и быстроту действий.

Партия предложила вернуться в форты. Вождь и пятьдесят избранных воинов ехали с ними. Среди пленников Бен нашел сына Вихря и спросил о нем вождя. Просьба была удовлетворена, и молодой воин был отпущен на свободу и вернулся к своим друзьям.

- Вождь, - сказал Бен, выслушав рассказ о смерти Горного дьявола, - ты знаешь, что это было?”

“Полукровка,” сказал вождь. - Сумасшедший. Много лет прожил в Черных Холмах. Рад, что он умер. Убейте много воинов.”

- Значит, это был сумасшедший,” сказал Бентли. - Я так и думал.”

В нескольких милях от первого форта индейцы оставили их. Они благополучно добрались до форта. Здесь старик и Ян попрощались с ними, но только после того, как Бентли и Миллисент поженились у капеллана форта. Расставание было болезненным, и молодая невеста была глубоко тронута. Но наконец все было кончено, и Миллисент, держась за руки с мужем, смотрела, как их удаляющиеся фигуры удаляются по прерии к далеким холмам.

Когда Бентли Моррис подрос и у него по колено подрастали дети, он часто рассказывал о тех опасных временах вместе с Траппером Беном и Яном Шнайдером в лагере на Черных холмах.

А раз в год от двух трапперов приходит письмо, странное по орфографии и составу. Ян по-прежнему с Беном и будет с ним до последнего.