Геноцид индейцев Место для жизни

Рассказ старого алкоголика, индейца племени чероки, почему-то считающего себя Вождем. Подземная железная дорога в действии.


– Слушай меня, добрая сеньора, и запоминай хорошенько. Давным-давно, когда Техас еще был самостоятельным государством, когда Санта-Анна еще не стал генералом мексиканской армии, когда шестизарядные револьверы только появились на этом свете, вся земля между Мексикой и Техасом принадлежала индейцам. Индейцы жили не хорошо, не плохо, кочевали вокруг холмов в поисках сочной травы, воевали друг с другом, и иногда с белыми, и не думали менять свою жизнь и свои обычаи.
Но было среди них одно племя, которое совершило невиданное. Это было мое родное племя. Это было племя чероки. Люди племени чероки послали разведчиков в страну белых, на восход солнца, туда, где они и сами жили когда-то. И разведчики целый год кочевали по стране белых, и великие перемены увидели они на той земле. И многое поразило их, и вот что рассказывали они, сидя в вигваме великого вождя:
”Белых людей стало много-много, больше чем всех индейцев, больше, чем птиц и мышей-полевок. Белые люди изменили землю вокруг себя. Они истребили бизонов, и посадили множество разных растений, доселе невиданных в землях чероки. Белые люди построили большие дома, в которых прохладно летом, а зимой тепло. Белые люди изобрели говорящую бумагу, покрытую тысячей волшебных знаков. Белые люди посылают немые слова по проводам, на другой конец земли, до самого океана.
Дети у белых людей всегда чисто одеты, и ходят в церковь и воскресную школу. В церкви они молятся своему богу, и это прекрасно. Белые люди знают магию голосования, и они могут сотворить в своей стране Президента.”
Так говорили разведчики, и дым их трубок смешивался с дымом трубок старейшин, и никто не смел перебивать их, рассказывающих о чудесном. И так продолжали они:
”Президент живет в огромном доме, он самый большой и сильный мужчина в стране. Его любят самые красивые женщины в стране белых. Когда он вынимает топор войны, все малые народы дрожат, а когда он закапывает топор войны в землю, они вздыхают с облегчением.
Его эрекция поднимает в воздух тысячи летательных аппаратов, посылает корабли к далеким берегам за Морем, на другом краю земли. Его эякуляция подобна грому, она сотрясает Небо и Землю, и могучие орудия уничтожают само Пространство. Никто не может перед ним устоять. Конечно, надолго этой магии не хватает, и каждые четыре года белые люди создают нового Президента, еще более сильного, чем прежде.”
И великий вождь понял, что страшная опасность грозит народу чероки. И собрал он большой совет вождей, и пришли в его вигвам все самые лучшие воины, и самые мудрые шаманы.
И сказал великий вождь:
”Горе нам, братья чероки. Наши боги слабы перед богом белых людей. Наша пища хуже пищи белых людей. Наши дети слабее, чем дети белых людей. Белые люди смотрят на мир прищуренными глазами. Их тонкие ноздри трепещут. Их тонкие рты змеятся в недобрых ухмылках.
Они жадны, сильны, и коварны. Они убьют всех индейцев. Они застрелят их своими ружьями, они отравят их огненной водой, они обманут их при помощи говорящей бумаги. Они прогонят их в безводные пустыни, они сожгут их вигвамы, они оттеснят их в голые скалы, где индейцы умрут от голода. Наши земли уже не принадлежат нам. Белые люди придут, и отберут все. Они отнимут наши земли силой, или колдовством обменяют их на клочки волшебной зеленой бумаги.
Они придут на эти земли и убьют всех индейцев, ибо они никогда не смешиваются с индейцами. Они не отдают красным людям своих белых скво, они не берут наших скво себе в жены. Они говорят:
”Хороший индеец – мертвый индеец!”, и убивают всех.
Они говорят:
”Нам не нужны индейцы, нам нужна их земля!”.
Так говорят они.”
Молча сидели воины в вигваме вождя, слушая страшную правду. Сухи были их глаза, и сердца их были полны горечи. И никто не мог разомкнуть губ, и не было слов, и не было надежды.
Но великий шаман по прозвищу ”Спутанный след”, выкурил три трубки, и сказал:
”Я знаю способ, как спасти индейцев племени чероки.”
После этих слов он выкурил еще три трубки, и все вожди и воины тоже сидели, и курили, и слушали молчание старого шамана. Когда сухая трава третьей трубки окончательно превратилась в пепел, шаман взял свой бубен, и начал плясать. Сначала он трижды обошел вокруг костра, медленно ударяя в бубен, и прислушиваясь к эху его голоса, отраженному мягкими стенками вигвама, и твердыми телами вождей и лучших воинов. И он слышал, как бьются их сердца, соединяясь с ударами его бубна. Тогда он начал бить чаще и сильнее, и услышал, как эхо отражается от холмов, стоящих вокруг вигвама, где все вожди и лучшие воины собрались для великого совета. И тогда шаман стал петь и кружиться вокруг костра, и кружиться вокруг себя, и развевались перья в его прическе, и скальпы белых людей, пришитые к его одежде. Он поднимал свой бубен к солнцу и луне, опускал к земле, бил и бил, собирая духов. И духи явились, и он послал их далеко, на самый край равнины, где жили белые люди. И духи побывали там, и вернулись, и говорили шаману. И шаман упал без движения, и пена пошла у него изо рта, и глаза закатились, и все тело его одеревенело. И долго лежал он так, и слушал, что говорят ему духи. И солнце уже давно скрылось за краем прерий, а вожди и лучшие воины ждали. Наконец, душа шамана снова вернулась в его тело, и вот что сказал он индейцам чероки:
”Слушайте, индейцы чероки, что сказали мне духи, как нам спастись, и обмануть белых. Мы не можем воевать с белыми людьми силой нашего оружия. Оружие белых сильнее и опасней нашего. Белых людей больше, потому что их женщины рождают больше детей, и на всех хватает пищи с полей, которые возделывают белые люди. Их запасы продовольствия огромны. Белые люди всегда могут обмануть наших соседей, и заставить сиу или апачей вновь вырыть топор войны, и напасть на мирных чероки. Но есть способ, который поможет отвести глаза белых людей от нашего народа.
Мы должны совершить небывалое. Мы спрячемся прямо здесь, на нашей земле. Мы построим такие же дома, какие строят белые. Мы будем носить их одежду, и молиться белому богу. Мы построим школы, и научимся говорить на языке белых людей, и понимать знаки на волшебной говорящей бумаге. Мы будем пахать землю и разводить скот, как белые, и каждые четыре года принимать участие в магии выборов Президента. И мы будем говорить и думать, как белые. Белые люди придут, и примут нас за таких же белых людей. Мы отведем им глаза, обманем, околдуем их. Они не разглядят в нас индейцев. Тогда они не тронут чероки. Тогда наши дети будут живы, и они никого не убьют.”
Старый вождь кружился на маленьком пятачке земли перед своим домом. Его седые косички вращались в воздухе, создавая белый ореол вокруг круглой черной шляпы, застилавшей солнце. Вождь подпрыгнул несколько раз, пытаясь проникнуть взглядом за далекие холмы, где стоял некогда вигвам, в котором выступал шаман по прозвищу ”Спутанный след”. Наконец, старик выдохся, и рухнул в кресло рядом с Лютицией. Он опустил голову на грудь, и продолжал свой рассказ прерывающимся шепотом:
”И индейцы чероки сделали все, как сказал старый мудрый шаман. И они переняли язык и обычаи белых людей, и стали жить по их законам. И когда белые пришли на земли к западу от Техаса, то увидели, что чероки живут в таких же, как у них, домах, что они носят их одежду, у них есть губернатор, полиция, суд, и они выпускают газету на английском языке. Они ходят в церковь, чтобы молиться их богу, а их дети в чистой одежде посещают школу.
Белые увидели, что мальчики чероки носят аккуратные костюмчики, белые рубашки, галстуки и шляпы, а девочки ходят в платьях и больших чепчиках, закрывающих их лица от солнца. И все чероки читают газеты, трудятся на полях и разводят скот, а не охотятся, как другие индейцы. И белые люди не прогнали чероки, и признали их право на землю, и разрешили участвовать в магии голосования. И чероки, как и другие настоящие американцы, приняли участие в выборах Президента.
Белые люди прогнали всех других индейцев в безводные пустыни на юго-западе, они сожгли вигвамы сиу и апачей, и всех других племен, и дали им жить в резервациях. В резервациях не было бизонов, не было травы, и много индейцев умерли от болезней и голода, и в отчаянии убивали друг друга. Но чероки по-прежнему жили на своей земле мирно и счастливо.”
Старик прослезился, утер глаза тылом ладони, и протянул руку к большой оплетеной бутыли с текилой. Он сделал пару хороших глотков, и продолжил:
”Но однажды в землю чероки приехали странные бородатые люди. Они разрывали с помощью железных орудий горы в земле чероки, они творили магию динамита и рудничных работ. И страшная магия людей с черными бородами удалась: они открыли в этих горах золото. Чероки никогда не интересовались золотом, им не был нужен мягкий тяжелый металл, они прекрасно жили в своей земле без него. Но белых людей этот металл свел с ума. Они сказали:
”Индейцы чероки! Вы казались нам такими же, как мы, американцами. Но это не так! Убирайтесь немедленно с этой земли! Уходите отсюда, или мы силой прогоним вас, сожжем ваши дома, а недовольных убьем.”
Чероки не согласились уйти. Они сказали:
”Мы такие же американцы, как вы. У нас есть наши права. У нас есть конституция, шериф, и губернатор. Мы выбирали Президента. Мы исправно платили налоги в федеральную казну.”
И чероки послали по проводам жалобу самому Президенту. Но Президент сказал:
”Индейцы чероки! Вы были настоящими американцами и хорошими налогоплательщиками, пока в вашей земле не нашли золото! И в блеске этого благородного металла я ясно вижу, что никакие вы не американцы, а обыкновенные краснокожие! Вон с нашей земли! Или я уничтожу Вас!”
И индейцы чероки собрались и пошли через пустыню. Шли мужчины в рубашках и брюках, круглых черных шляпах. Шли женщины в длинных платьях, шли мальчики в белых рубашках и девочки в больших чепчиках. Шел священник, неся с собой библию, и редактор газеты, неся шрифт для печатного станка. Шел шериф со звездой, и губернатор в черных ботинках и с большими серебряными часами. И были у них фургоны, запряженные лошадьми и быками. И инструменты, чтобы построить дома, церковь, и большой дом для губернатора. И они вошли в большую сухую безводную пустыню, за которой находилась резервация, где им предстояло жить, и где жили их бывшие враги – апачи и сиу. И скорбен был их путь. Они уже не могли, подобно предкам, находить воду и пищу в этих сухих местах. И они шли, и видели могилы апачей и сиу, которые потеряли каждого десятого на этом пути. И люди чероки тоже погибали в этих местах. Они хоронили своих женщин, детей, стариков и мужчин. Они потеряли более десяти тысяч человек. И они пришли в резервацию, и снова построили школу, и церковь, и большой дом для губернатора. Но мужчины племени чероки больше не смогли жить по-прежнему. Они стали пить огненную воду, меньше работать и молиться. И стало чероки совсем мало, и почти не осталось их на этой земле.”