Ч. 2. Вологодская кружевница. 14

       Следующим утром, когда город побелел от лёгких пушистых снежинок, два русских корабля огибали остров смерти Мудьюг, расположенный у входа в Двинское устье. Гиблое это было место. Многочисленные отмели и рифы, островки и протоки, постоянные перемены направления течений, отливы и приливы, словно природа сама позаботилась о защите жителей Архангельского града на мысе Пур-Наволок.

       Все суда, прибывающие или отплывающие, нанимали особых лоцманов, знающих опасные сюрпризы Двинской губы. Без них пройти тридцать миль до города было равнозначно жестокому и нелепому самоубийству – кинуться в омут со связанными руками и ногами и камнем на шее.

       На юте первого судна над штурвалом возвышался русоволосый мужчина с рыжей бородой. Он родился в Архангельске, с пяти лет рыбачил с отцом, а когда подрос, стал лучшим лоцманом Двинской губы, а затем и лучшим кормщиком на Беломорье. Кондрат Шилов знал, как преодолеть опасные мелководья, и казалось, сердцем чувствовал все изменения и подводные течения.

       Вторым судном правил Захар Черных, внешне полная противоположность Кондрату, низкорослый и черноволосый, но не менее опытный кормщик.

       Корабли не успели ни пришвартоваться, ни бросить якорь у острова, с северо-запада прибывала большая вода. Оценив, насколько поднялся уровень, Кондрат решил, что прилив начался не менее часа назад. Не мешкая, кормщик направил судно в Двинскую «глотку».

       Налетевший шквалистый ветер раздул паруса и подтолкнул корабли в нужном направлении, но поморы прекрасно знали, что расслабляться рано. Широко расставив ноги, Кондрат Еремеевич крепко держал штурвал и четко выкрикивал свои команды. Сейчас от него, от его мастерства зависели жизни десятков матросов и их семей, да и состояние самого корабля, что немаловажно в дальнейшей судьбе всего экипажа. Уверенность, сквозившая в грубом охрипшем голосе кормщика, помогала слаженной работе остальных.

       — Паруса долой! Рангоут рубить!

       Купец Матвей Александров и его помощник Василий Дорошин не прятались по каютам, а наравне с матросами выполняли команды Кондрата Шилова.

       Словно забавляясь своей властью, и проверяя корабли на прочность, ветер атаковал их со всех сторон. Море решило подыграть своему вечному спутнику. Стремясь опрокинуть и поглотить суда, вздыбившиеся волны бросали и укладывали их то на правый, то на левый борт. Корабли стонали, скрипели, но стойко поднимались вновь.

       Пока на море шло настоящее сражение, Стрешнев с Телегиным впервые попали на Архангелогородскую ярмарку. Сколько же там было видов рыбы, живой, копчёной и солёной, берестяных лукошек с ягодой, всевозможных пирогов и пряников, рыболовных снастей и поделок из дерева! Но более всего вологжанам приглянулись молочно-желтоватые фигурки животных из моржовой кости. Стёпка поглаживал тройку коней, запряженных в сани. А Сашка, увидев гребешок для волос с летящей чайкой, сразу же подумал о Маше. Спросив у продавца стоимость, Стрешнев присвистнул, но не думал торговаться, и уж было полез за пазуху.

       — Скока? Скока? — Не удержался Стёпка. — Да за такие деньжищи нам воз рыбы обещали!

       — Дак не стойте тута, идите за своей рыбой! — Ответил несговорчивый торговец. На мастера-резчика он не был похож, скорее на перекупщика. Толстые пальцы неловко перекладывали товар с места на место, а красное круглое лицо выдавало в нём любителя выпить и закусить.

       Стёпка не унимался.

       — Видать, ты сам возами рыбу заглатываешь, а нам стока не съесть! Обакулить нас хочешь? Думаешь, ежели не местные, так можа и драть с нас три шкуры?! Вишь, торгован-хитрован! Да мы из Вологды приехали, погостить у вашего целовальника! Только свистнем, и шабаш твоей торговле! — Стёпка демонстративно взял Сашку под руку и развернулся.

       — Э, погодьте! Что же вы, сразу не сказали, что из Вологды?! Родня у меня тама! Ради такой встречи я и уступить могу! Можа, ещё что? — Руки торговца нервно затеребили его же неопрятную в крошках бороду.

       — Можа и возьмём! — Стёпка подмигнул Сашке и нехотя взялся за разглядывание фигурок, причитая, что вырезаны они не так уж искусно, как хотелось бы. В итоге себе он выбрал небольшого белого медведя, в подарок Вареньке – белую сову, а младшей сестрёнке Калитникова – длинноухого щенка. Стёпка не был жадным, но цену деньгам знал, ведь зарабатывал он с малых лет. У него никогда не было возможности покупать дорогие подарки, но дарить любил, в основном что-то, сделанное своими руками. Рассудив, что сейчас вполне может позволить себе что-то приобрести, он не поскупился. Денег на дорогу выдали достаточно, а жильё и еда им до сих пор обходились бесплатно, да и подзаработать друзья умудрились.

       Сашке ничего не оставалось, как кроме гребня купить Маше ещё и зеркальце. Сговорившись о цене, парни расплатились, забрали добычу, и направились за копчёными лещами, шаньгами и козулями. Там же они встретили и Федьку Калитникова, задержавшегося на баркасе по делам, и умирающего с голода. На морозном воздухе с витающими в нём ароматами аппетит разыгрался не на шутку.

       Через час, проходя мимо пристани, друзья застали толпу зевак. Даже чёрные рясы с такими же чёрными и высокими клобуками пожаловали, они стояли особняком. Поморы их не любили за нечеловеческие условия настоящего рабства и кабалы для тех, кто попадал в монастыри не по своей воле.

       Двина была неспокойна, но увидеть, что происходило в заливе, было невозможно из-за расстояния и множества островов, лишь тёмные тучи на горизонте. Расспросив, что и как, парни узнали, что один из вахтенных с вышки разглядел в подзорную трубу настоящий шторм, в который попали два или три судна. Чем завершится сражение стихии с этими судами, и чьи они, было неизвестно. Людям на пристани оставалось только молиться святому Николаю и осенять себя крестами.

       Прошло немало времени, прежде чем, на пристань прискакал гонец, и сообщил, что ветер сменился, шторм затихает, и вскоре корабли должны поднять паруса и показаться из-за островов. Всё так и случилось. Когда кто-то прокричал: «Кажись, наши идут!», поморы побросали вверх свои затейливые оплеухи* и в радостном возбуждении поздравили друг друга и поблагодарили царя морей и океанов.

       Это действительно были русские торговые суда, хотя построенные поморами совместно с голландцами, да с похожими трёхцветными флагами. Но свои-то корабли, гордо приближавшиеся к причалу, архангелогородцы завсегда могли узнать.

       На плечо Стрешнева легла тяжёлая рука. Не переставая улыбаться, Сашка повернулся и увидел бесшумно подошедшего Ивана Белого. Голубые глаза старца светились неподдельной радостью, будто на корабле спаслась добрая сотня его родственников.

       Он предупредил ребят, прежде чем команды сойдут на берег, на борт каждого корабля должны подняться таможенные офицеры и целовальник. Они будут осматривать товары, проверять качество, искать контрабанду, и назначат размер пошлины. Благодаря тому, что суда всё-таки родные, архангельские, больше недели их держать не станут. Но купцы, как правило, сходили на берег последними. Время их пребывания на борту зависело от качества и количества товара, который ввозят, и от того, как быстро они смогут договориться.

       — Дак можа им помочь? — Не выдержал раскрасневшийся Стёпка. У него в голове не укладывалось, как можно неделю держать людей, с такими опасностями вернувшихся на родину.

       Старец ухмыльнулся в свою белую бороду. Ему нравился этот непосредственный рыжий малец, он даже подумывал предложить тому остаться. Но говорить о какой-то «помочи» при всём честнОм народе не полагалось.

       — В избе поредим*! — Он посмотрел каждому в глаза, кивнул Фёдору, и бесшумно заскользил по первому снегу в сторону дома. Были ли у него какие-то маленькие лыжи под длинными полами одежды, не понятно, но смотрелись его плавные движения чудно и забавно.

       Стрешнев с Телегиным не хотели уходить с пристани, пока не увидят купца Александрова, или хотя бы Фрола Волкова, ведь он приходился Сашкиному отцу двоюродным братом, и многое мог поведать. Но всё-таки Калитникову удалось уговорить друзей следовать за старцем, показав им, что лодка с таможенниками только отчалила от пристани.

       Дома Иван Белый пообещал «мальцам-вологдцам» ускорить таможенные процедуры, насколько это будет возможно, взамен же он просил привести купцов к нему в избу для делового разговора. Ребята были уверены, что и Волков, и Александров не будут возражать, поэтому согласились. Белый сообщил, как только на берег сойдут архангельские кормщики Шилов или Черных, он с ними лично переговорит и поймет, как действовать далее.

       Вологжане оживились, а Федька внезапно приуныл. Следующим утром он планировал отправиться в обратный путь, и надеялся, что и домой поплывёт в тёплой компании. Ему не хотелось оставлять друзей одних, тем более, в Архангельске начиналось всё самое интересное.

       Заметив грусть-тоску в глазах сына своего друга Дорофея, мудрый хозяин дома сразу предложил выход. Завтра в Вельский Посад отходит только один баркас, полностью загруженный и обеспеченный водой и провизией. Экипаж же второго баркаса понадобится для неотложных дел в Архангельске, естественно работа будет оплачена дополнительно. Федьке нужно только добраться до баркасов и предупредить их. Тем временем и на морском причале появятся какие-нибудь новости.

       — Иван Иваныч, а кака работа? — Всё ещё не веря в успех, спросил Федька.

       — Доспеется работа, не толошись! — Белый по обыкновению махнул рукой.

       Повеселевший Калитников поклонился Ивану Ивановичу, сделал такой же жест рукой друзьям, и они со смехом вывались из дома. Народ с пристани практически разошёлся, а те, кто остались посудачить, подтвердили, что с кораблей никто не сходил.

       И, наоборот, на пристани, где причалили вельские баркасы, на суда вернулись не все, на всю катушку воспользовавшись выходным и ярмарочным днём. Таким образом, для шкиперов решение Фёдора Калитникова было настоящим облегчением. Завтра уйдёт в плавание то судно, которое будет полностью «укомплектовано», а «провинившихся» отправят на работу бесплатно.


       * Оплеуха – поморская шапка из шкуры молодого тюленя или оленя.
       * Поредить – обсудить, решить.

       * Иллюстрация. Картина Константина Коровина.

       "Вологодская кружевница". Глава 15: http://proza.ru/2021/04/20/1797