Степаныч

              Был теплый августовский день, скорее он уже перевалил за середину. Лето уже взяло своё, и ощущение скорой осени,  уже напоминало о себе, то желтыми листами в зелени лип, то  дуновеньем холодно ветерка, еще скромного в своей силе, с моря.
              Наше предприятие, в котором я работал, скромное по масштабу и по своей силе, не процветало, но пыхтело изо всех сил, пытаясь объять необъятное,  и как-то выжить в условиях  жесткой конкуренции. Рабочий день подходил к концу, как обычно, перед уходом домой, уже приняв душ и переодевшись,  было привычкой  посидеть на улице, на скамеечке, подумать, поговорить с кем–то, просто, может осмыслить прожитый день. Погода способствовала расслабиться, подставить лицо, еще теплому солнцу, подышать свежим морским воздухом. Где-то в небе летел самолет, прочертив по нему две  белых полосы, как бы, подводя черту прожитому дню.
             Услышав с боку приближающие шаги, я,  обернулся. Приближался Степаныч, наш электрик.
            - О, привет, Степаныч! Сколько лет, сколько зим, что-то давно тебя не видно было! – произнес,  я, и вправду удивившись. Уже с неделю он не попадался мне на глаза, тогда как обычно,  встречался мне, тут же, почти каждый день. Вид его был усталым, ему было  за  сорок, может чуть больше, я его знал уже несколько лет, но  в  не долгом с ним разговоре, тут на скамеечке, как- то было недосуг спросить его возраст, да и зачем. Он шел чуть ссутулившить, медленно, как делают сильно уставшие люди.
            - Привет, Петрович! Ну что курнем на дорожку, да  по домам – тихо поприветствовал он меня.
             - Что –то, ты, пропал куда –то, чай всех денег хочешь заработать, оставь и нам хоть немного, - съязвил я.
             - Ну да, заработаешь тут, слыхал, опять у них там в конторе какая-то перетрубация, все хотят сэкономить, да отжать у нас – с неподдельным унынием произнес он, доставая сигарету.  Привычным движением он зажег дешевую зажигалку и прикурил. Затянулся, пустил изо рта сизый дымок. Задумался, прищурив глаза от яркого солнца. Говорить о работе ему явно не хотелось и я,  понимая, эту его обоснованную напасть на руководство завода, решил перевести беседу в отвлеченное от проблем русло.
              -  Степаныч, слыхал,  опять десантура  в фонтане купалась. Менты их там вылавливали, поупились и давай куражиться. Танкисты, так те тоже полезут  скоро, вождение  будут подводное сдавать, – улыбнувшись, не без юмора,  как бы предложив тему. Я, то  служил  в пехоте, и мне прикольны были все эти причуды, да и не понимал я этого.
                - Так, я,  тоже в десантуре служил! – с восторгом  ответил  Степаныч, посмотрев в небо.
                - Прикольно там, в небесах, попрыгал в свое время, снайпером был. Уж больно винтовка мешалась, но уж потом…-  он осекся как бы вспоминая, толи те  далекие чувства от высоты, то ли от того как  стрелял, но затянулся и  замолчал.
                - Погода нынче не нарадуюсь! - перевел он  разговор.
                Появилась пауза, налетел ветер, липы зашелестели кронами. Зашептались. Был слышен шум прибоя. Море было еще теплое и оттуда, была слышна музыка и детские визги.
                - Скоро осень, -  вдруг произнес я. Почему- то, как то само вырвалось, может от тех детских забавных криков, то ли просто шелест лип прошептал мне об этом.
                - Да, я, Петрович, вот, с завтрышнего дня в  отпуске. Пришлось доделать все срочные дела, да и начальник попросил кое-что сделать наперед. Хочу  детей сам лично отвести первого сентября  в школу, двойняшки у меня, жена умерла, как могу, справляюсь. Мать, моя, еще помогает, да, тяжело, ей, уже, - он, опять, затянулся, выпустив дым.
                - Ого, вот не знал что у тебя двойня, тяжело нынче детей растить, да  еще и с зарплатой вечная проблема.
                -  Да у меня  детей то трое. Старшая дочка уже в  четвертый класс пойдет.
                Опять появилась пауза. То ли, мое, удивление способствовало этому, то ли, просто не клеился разговор, то ли, просто усталость дня давала о себе знать.
                - Ладно, пойду, я, Петрович, еще надо на дачу заглянуть, возьму беленькой  чекушечку, да там посижу еще, может, что и поделаю. Сам то, что домой не идешь? Никак  отлипнуть от работенки не можешь?- с иронией подколол он, встал, затушил сигарету, выбросив окурок в урну и пошел, так же, ссутулившись, медленно передвигая ногами.
                И было утро. Но уже не такое яркое. С моря дул сильный ветер, гул моря разносился по всей округе. Густые облака,  налитые  влагой, неслись по небу, заслоняя солнце. Мелькали тени и липы уже не шептались, а стонали.
                На работе, мне, рассказали, что вчера вечером, возвращаясь с дачи, Степаныч при переходе дороги был сбит машиной и умер не приходя в сознание.