Посланец из Эдема. г. 4-6. Последние дни заключени

 
   

     - Ну, как прошел допрос? - поинтересовался архиепископ  у иеромонаха, когда тот, весь взъерошенный и красный, пришел после допроса в комнату начальника тюрьмы.
       Его преосвященство специально прибыл в этот монастырь, чтобы лично наблюдать за ходом  допросов Симона и руководить ими вплоть до самой казни.
       - Плохо, я бы сказал! -  иеромонах был хмур и избегал смотреть в глаза архиепископу. - Этот отец Симон - твердый орешек. Он разбил в пух и прах все  обвинения, - налил  стакан воды и жадно выпил, - и предпочел пытки, чем добровольное  признание себя виновным. Признаюсь, свидетельства против него мне  кажутся малоубедительными.  Если бы  не  ваша настойчивость, ваше преосвященство, я бы  установил, что он никакой не колдун, и нет за ним никакой вины.
 
       - Вы, я вижу, сами чуть не попали под его влияние. Это ли не доказательство нашей правоты. Ни один колдун добровольно не признается в своем деянии. Только факты это могут подтвердить и камера пыток. Если фактов недостаточно, пытки помогут, - назидательно проговорил  архиепископ. - Назначьте ему  для начала  пятнадцать ударов плетью, а там видно будет.
       - Вы, смею заметить, используете методы инквизиции!
       - Ах, брат мой, чтобы уберечь церковь от раскола и сохранить  единство,  на что только не приходится идти, - вздохнул Иоанн и, взяв кружечку горячего чая со стола, стал осторожно пить.
 
        Часа  через два после допроса Божьего посланца повели в камеру  пыток.  Оказавшись внутри нее, он  ужаснулся увиденному зрелищу. В ней имелось несколько приспособлений для истязания людей, и почти все они были заняты осужденными.  Камера была наполнена криками и стонами людей. К ним подошел служитель, которому сказали, какому наказанию повергнуть арестованного. Симон собрал в кулак всю свою волю, чтобы вытерпеть ту боль, что ожидала его через несколько минут.
       Его привели к месту экзекуции и передали  палачу, который уложил свою жертву на  специальную лавку  лицом вниз, закрепив ремнями руки и ноги.  Затем началось истязание.  Удары плетью были сильными и резкими. Жертва наговора, зависти и обмана, зажмурившись и стиснув зубы, стойко принимал удары, которые обжигали его тело и тонкими полосками сдирали с него кожу.  Каждый последующий удар был больнее предыдущего, который приходился уже по живым ранам.
   
        Как ни старался Симон терпеть адскую боль, но под конец не выдержал и потерял сознание. Палач  на пятнадцатом ударе прекратил его стегать и  облил водой. Когда  бедняга очнулся, стражники подхватили его под руки и поволокли в камеру. Там они положили его на топчан, где он пролежал, почти не двигаясь, сутки, так как даже  малейшее  движение причиняло ему  нестерпимую боль.
        На третий день к нему  пришел  монах-писарь.
        - Как вы себя  чувствуете? - с оттенком сочувствия  спросил он, но ответа не получил. Узник лежал, отвернув от него голову.

        - Мне понятно ваше состояние, - продолжил монах. -  А я пришел с добром: вам разрешили написать письмо жене, которая ничего не знает и, вероятно, ждет от вас весточки. Небось, думает, что вас уже нет в живых. Вы сможете ей написать? - в ответ послышался стон и скрежет зубов. - Уж постарайтесь! - настойчиво стал упрашивать тот. - Много писать не надо. Достаточно  всего несколько слов о главном.  Не признаете себя виновным, ну и не надо! Так и напишите: «С обвинением не согласен. Я не признаю себя виновным.  Привет детям. Люблю. Целую. Жди. Симон Байер».
        - Хорошо! - со стоном проговорил обитатель камеры, не видя в этом никакого подвоха. - Я попытаюсь.

        Монах  услужливо помог ему  приподняться и опереться на локоть.   Симон взял протянутую им перо и бумагу и,  превозмогая боль в спине, написал короткое письмо под его диктовку. Сделав подпись, где было велено,  отдал ему.  Монах подсушил чернила  песочком,  стряхнул его с бумаги и  с довольным видом положил письмо в рукав:
        - Вот и хорошо, господин Байер! Сейчас  пойду и передам письмо гонцу, чтобы доставить вашей жене из рук в руки, а  вы ложитесь отдыхать. Хочу еще порадовать: больше вас пытать не будут. Признаюсь: вы мне симпатичны, и  на редкость умный и мужественный  человек. Позвольте откланяться!
        - Бывают и среди монахов сердобольные  люди, - подумал бывший священник, когда за ним закрыли дверь.

                ***

        Прошла еще одна  томительная неделя  заключения Симона в монастырской тюрьме.  Раны на спине начали затягиваться и уже не причиняли  больших страданий.  Ему  стало легче подниматься и поворачиваться с боку на бок.
        На исходе недели  перед сном  камера его  вновь озарилась светом, и появился  Теофил. Лицо ангела было подернуто грустью, несмотря на  приветливую улыбку. Симон  обрадовался другу, но небесный посланник   сообщил ему, что принес  нерадостную весть: завтра его ожидает казнь – сожжение на костре.
       -  Ты должен выдержать это последнее испытание перед тем, как покинуть  этот грешный мир навсегда.
       - Казнь  уже будет завтра?! -  не поверил своим  ушам безвинно заключенный. - Но ведь я же  не признался в своей вине! Хотя, что  можно было ожидать, если я обречен?

       - Да, в хитрости  и коварстве служителям дьявола нет равных. Они использовали то письмо, которое ты написал якобы своей жене. В нём   только стерли  отрицательную частицу «не» и превратили  его в письменное признание  твоей вины. Эту уловку придумали  иеромонах с архиепископом, чтобы не подвергать тебя дальнейшим пыткам.
        - Хоть за это  им спасибо, но дела их черны!  Неужели они совсем не боятся Бога? - воскликнул с горечью Симон. - Ведь я же невиновен!
        - Да, друг мой: в этом мире так. Многие церковные служители  иначе трактуют Писание, - согласно своих преданий. Но, что самое страшное: они думают, что делают правильно. Думают, что, убивая тебя и подобных тебе,  тем самым  угождают Богу.  Но в сущности  они не познали ни Бога-Отца, ни Иисуса Христа. А значит, они - служители дьявола, сами того не ведая. Они слепы на оба глаза. А если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.
 
       Но велика любовь и милость Господня, ибо Он дает время и возможность покаяться каждому человеку. Ведь Христос на Голгофе пролил свою кровь за всех,  искупив своей смертью жизнь каждого человека.   А ты хоть не Иисус Христос, но и тебе выпало принести в этот мир  благую весть о царстве Божьем, построить  храм и создать  новую церковь, и также пострадать безвинно, как и ему. В этом  заключается твоя миссия перед Богом Отцом.
      Ты все  сделал, осталось только последнее. Я пришел сказать это и ободрить тебя, а молитва придаст тебе спокойствие духа и бодрости.  Прощай, дорогой брат, скоро увидимся!- сказав это, ангел исчез, и камера снова погрузилась в полумрак. Оставшись в одиночестве, узник спохватился, что забыл спросить, когда же он увидит жену и детей, но было уже поздно.

                ***

       Он встал на колени и стал молиться: «Отец мой! Пришел час, когда я должен покинуть этот мир. Здесь я, как мог, прославлял Тебя и Сына Твоего, Иисуса Христа, и совершил дело, которое Ты поручил мне исполнить. Я заново открыл  людям имя  Твое, истину Твою и  искупительную жертву Иисуса, научил, что к Тебе можно придти только через Иисуса  Христа, совершив достойный плод покаяния.
       Я скоро покину этот мир и предстану пред Тобой, и  потому прошу: сохрани достойных  моих учеников во имя Твое, чтобы никто  из них не погиб. Я передал им слово Твое, освятил их истиною Твоею: слово Твое есть истина.  Молю также за всех верующих в Иисуса,  уверовавших, что Ты послал им Сына Своего, чтобы они не погибли, а имели жизнь вечную. Да пребудет в них любовь, которую заповедовал им Иисус. Да научит их Дух Святой, посланный Тобой, всему, чему учил и говорил Христос».

       Помолившись, узник  хотел было лечь спать, как вдруг повеяло холодом, чуть не задувшим пламя маленькой свечи, и он услышал  позади себя приглушенный  голос:
       -  Адам!
       -  Кто ты? - он повернулся на голос и увидел фигуру в  черной накидке  с капюшоном.
       - Я тот,  кто  никогда не забывал о тебе, и явился, чтобы помочь тебе в твой самый трудный час, - вкрадчиво ответил он.
       - А, это ты. Как  же ты собираешься мне помочь? - усмехнулся обреченный на смерть, догадавшись, кто это.
       - Я выведу тебя из узницы, и скоро ты окажешься в родной семье, в объятьях любимой жены.
       - Заманчиво! И что же тебе надо от меня взамен? – спросил смертник, изобразив заинтересованность.

       - А ты как думаешь?  Что сделали для тебя твой Бог и друг твой ангел?  Они обрекли тебя на смерть, даже не дав увидеться с семьей,  как обещали, а я даю тебе свободу и жизнь! Жизнь!..Ты это понимаешь?
       - Да, понимаю! И  что же ты хочешь от меня?
       - Сущий пустячок: всего лишь поклониться мне, признав меня своим покровителем, своим богом! - оживился сатана.
       - Жизнь - это хорошо! Но что мне жизнь без Бога!..Ты знаешь, когда приходить. Но и сейчас, когда мне осталось жить всего ничего, я и сейчас тебе говорю: иди прочь, сатана! Или не знаешь, что написано: «Господу Богу твоему  поклоняйся, лишь ему  одному служи?" - повысил голос Симон, и тут же, осмотревшись вокруг,  никого в камере не увидел. «Слава тебе, Господь!» - произнес он и лег в последний раз на свою тюремную постель, которая  уже не казалась такой жесткой. Лежа на  рогоже, заметил, что  раны на спине совсем не болят, как будто их  нет, и всю ночь перед казнью он проспал спокойно.


   продолжение  http://proza.ru/2015/11/03/326