Именем Космоса. Часть 3. Глава 9

Глава IX

На следующий день Мария поехала после работы на космодром. Ей нужна была межпланетная связь с Фатолгой.

Налиэ Чиль не оказалось на месте. Мария оставила ей сообщение и едва успела добраться до дома, как лаурка связалась с ней сама. Связь была открытой и шла через диспетчера космодрома и через эфир в Космосе.

– Мария, здравствуйте, – на космолингве заговорила Налиэ Чиль. – Вы искали меня.

– Да. Здравствуйте, Налиэ.

Они обменялись несколькими общими фразами, и Мария перешла к тому, что так её беспокоило:

– Мне нужно посоветоваться с вами, Налиэ, и, возможно, просить о помощи. Дело в том, что у нас живёт лульская девочка по имени Лунталэ. Она почти год провела в плену на Юнседе, её разлучили с мужем, а вы можете себе представить, что это значит для лула, и она долгое время считала его погибшим, хоть, возможно, он жив. Она до предела измучена и никак не может очнуться от пережитых ужасов. Медицина, судя по всему, тоже сделала уже что могла. Ей нужна помощь какого-то иного плана, и я вспомнила о Храмовых Циклах. Налиэ! Они могут помочь Лунталэ? Девочка говорит, что умерла, а Майран – что она потеряла связь с Космосом.

Налиэ Чиль выслушала Марию внимательно.

– Да, вы правы, – с глубоким пониманием сказала она. – Циклы направлены именно на энергетическое и духовное здоровье. Если она сможет восстановить связь с Космосом, то сможет и попытаться сама найти духовный контакт со своим мужем. Этой девочке надо прилететь на Лаурк. Я узнаю, какие Циклы будут исполняться в ближайшее время, и подберу наиболее подходящий. В таком состоянии ей нужен длительный Цикл, от небольшого пользы может не быть. Я сообщу вам. Мария, мы с мужем собираемся вскоре побывать на Лаурке и хотим видеть вас и Лунталэ своими гостями.

– Спасибо, Налиэ, – дрогнувшим голосом сказала Мария. – Я буду рада.

– От вашего мужа нет известий?

Мария покачала головой.

– Некоторые известия привезла о нём Лунталэ, но с тех пор больше не былоничего.

– В таком случае, мне кажется, Цикл, который необходимо прослушать Лунталэ, подойдёт и вам.

– Я думала об этом. Цикл, запись которого вы мне давали, оказался просто бесценен.

– Я не сомневалась в этом, сам Великий Космос вёл тогда и вас и меня. Как осваивается после возвращения ваш сын?

– Ему трудно. Но рядом ваш сын, Налиэ!

Лаурка всмотрелась с экрана в лицо Марии.

Мария вздохнула. Нельзя было что-то скрыть от лаурки – та всё поняла.

– Я мало знаю о работе сына, – сказала Налиэ Чиль, – и никогда не спрашиваю – об этом не надо знать лишнего. На нём большая ответственность, но и ошибки, которые он в связи с этим совершает, тоже большие. Вам надо встретиться с ним. Но он и сам знает об этом и прилетит.

– Я жду его. Он всегда был верным другом – не только моему сыну, но и мне. В самые тяжёлые моменты он оказывался рядом. Сложность для меня заключается в том, что его безупречная честность и доверие, которое я к нему чувствовала, словно подвергаются сейчас испытанию.

– Да, – повторила Налиэ Чиль, – вам надо увидеться.


Посреди выходного Тэада вызвал на лунную базу Ноэр Ниан.

– «Меридиан» снимается с дежурств и временно передаётся в подчинение других подразделений СГБ.

– Да, иркмаан, – ответил Тэад.

– Вижу, ты не удивлён, из чего делаю вывод, что о причинах ты знаешь лучше меня. Нет, объяснения оставь при себе, мне ни к чему знать лишнее. Но у меня в таком случае два вопроса. Первый: надеюсь, вы не уйдёте насовсем из моего отделения?

– Нет, иркмаан. Мы сделаем одно дело и вернёмся.

– Тогда второй вопрос: как долго отделению обходиться без «Меридиана»?

– Несколько суток, иркмаан.

– Что ж, прекрасно. Мне, как командиру отделения, льстит, что для выполнения каких-то особых заданий потребовался именно мой экипаж.

– Спасибо, иркмаан.

– А что ещё понадобится тебе в этом деле, кроме удачи, которая всегда нужна при боевой операции?

Тэад помедлил. Усмехнулся:

– Чудо, иркмаан. Но мы все знаем, что таких чудес не бывает. А то живы были бы мои брат и отец.


Большую часть времени экипаж проводил теперь с Майраном за составлением плана операции. Парни изучали схему движения спутников планетарки Терции; Володя и Поль выясняли для себя местонахождение космодрома и скопления пиратских кораблей, откуда, в случае, если «Меридиан» обнаружат, мог вестись по нему огонь; Уил уточнял маршрут и ориентиры и выбирал с Майраном и Тэадом наиболее удобное место посадки.

Многое из того, что предлагал Майран, вызывало горячие споры. Но дверь в гостиную, где проходили обсуждения, была закрыта, это обеспечивало звукоизоляцию, и можно было не опасаться, что Мария, Лунталэ или маленький Дарми услышат их.

– Почему из «Меридиана» ты хочешь выйти один? Уил, Тэад, хотя бы один из стрелков нужны на тойере, но второй стрелок и связист – люди лишние, – доказывал Алексей. – Мы можем пойти с тобой!

– Это объективно ни к чему, – доносил до них свою точку зрения Майран. – Много народа – мало кислорода, как говаривал Капитан. Вы не знаете группировки. То, что для меня привычно, любым из вас будет расценено по-другому. Работе в группировке учат не один год.

– А откуда он был у тебя – этот «не один год»? в запале спросил как-то Алексей.

– Ты тоже пришёл на тойер в восемнадцать, – заметил ему Майран.

– В девятнадцать! Я просто ни минуты в жизни не сомневался, что буду тойеристом.

– А я сомневался, – усмехнулся Майран. – Благодарение Космосу, мой курс вовремя подправили.

Лунталэ встречала тойеристов каждый раз, но в разговоры больше не вступала. Сначала Майран опасался, не пугают ли они её, но потом понял, что она относится к ним спокойно и с уважением, как к защитникам мира и носителям справедливости – орудиям в руках Высших Сил. Он сказал об этом парням, те смутились – честь была высока, но доверие ещё выше.

После этого разговора, приходя к ней в дом, экипаж стал приносить ей цветы. Тойеристы не знали, как ещё они могут поддержать храбрую девочку и выразить ей своё уважение.

Отпустив парней, Майран мчался на занятия с курсантами. Мать осторожно наблюдала за ним и ни о чём не спрашивала. Её сын нашёл себя и, несмотря ни на что, жил деятельно и с полной самоотдачей.

Тэад, возвращаясь домой, ни словом не упоминал о том, что его сейчас занимало. О чём они говорили наедине с Аифаш, не знал никто. Анна смотрела на сына с молчаливой тревогой. Она оказалась в курсе его дел, но особой опасности для него не ощущала. Её волновал исход предпринимаемой операции – волновал настолько, что если бы это было хоть немного возможно, попросилась бы полететь с сыном. Всей душой она молилась, чтобы задуманное удалось.

И не менее пристально, чем мать, за Тэадом наблюдала Фарите. Ничего не знавшая ни от него, ни от Майрана, ни от Анны, она тем не менее видела произошедшие перемены. После встречи с Майраном у Тэада поменялся график. Что-то готовилось. Изводясь от беспокойства, она подступилась к Тэаду с расспросами.

– Скажи, Тэад, что вы затеваете вместе с Майраном?

Он в ответ улыбнулся:

– Ничего. Что мы можем затевать?

– Я не знаю, поэтому и спрашиваю! – рассердилась Фарите. – О чём разговаривал с вами Майран на веранде?

– О погоде.

– Я всё равно это узнаю, Тэад!

– Узнай, – ответил он, окончательно её рассердив.

Она поднялась в свою комнату, куда сбегала каждый раз, когда ей надо было поговорить с Майраном, и позвонила ему.

– Скажи, – с ходу начала она, – что за общие дела у вас с Тэадом?

– А что случилось?

– Ничего. Я хочу знать, что происходит. Это связано с Дарголом?

– Фарите, я всё расскажу тебе, но не сейчас.

– Расскажешь? Ты рассказываешь мне всё только про Даргола! – тут же ухватила суть Фарите. – Значит, речь правда о нём? Что ты планируешь?

– Фарите, я не могу сейчас говорить.

– Когда сможешь?

– Вот развяжусь с делами немного.

– Когда? – повторила Фарите.

– Я не знаю.

– Майран! Я прошу тебя! Я приеду к тебе домой и подожду, когда ты вернёшься.

– Не надо таких крайностей, – попросил он. – Это небольшая экспедиция, которая в общей сложности займёт не больше двух суток. Когда вернёмся, я всё тебе расскажу.

– Так, – сказала Фарите тихо. – Я поняла. Майран, возьми меня с собой!

– На Терцию? Тебя там и ждут. Кильрат с Лок-Ланом.

– Тебя тоже. Именно они. Но ты всё равно летишь.

– Так я, по крайней мере...

– Неужели ты не понимаешь, как для меня это важно?

– Понимаю. Но взять тебя не могу.

– Почему? Я умею стрелять. У меня результат девяносто пять процентов.

Майран устало покачал головой:

– Всё, Фарите. Это не обсуждается. Прости, но я правда не могу сейчас разговаривать.

– Скажи хотя бы, когда вы летите! – взмолилась Фарите.

– Вернусь – тогда. Всё, до связи.

Сжимая кулаки от злости, Фарите заметалась из угла в угол. Она понимала, что спорить с Майраном бесполезно. Но мысль, что он полетит на Терцию, будет что-то делать, в то время как она обречена сходить с ума от бездействия и неизвестности, была невыносима. Тогда, взяв себя в руки, чтобы заставить включиться голову, она забралась в кресло и стала думать.

Итак, Майран с Тэадом полетят на Терцию. Полетят на «Меридиане», потому что иначе какой смысл был привлекать Тэада к этому делу? Скорее всего, они хотят пройти маршрутом, которым в июле провёл их Майран.   Просить замолвить за неё слово Володю или кого-то ещё из экипажа бесполезно – в экипаже главный Тэад, и он никого не послушает. Просить Тэада нельзя, потому что тогда всё придётся ему объяснить. И, кроме того, над Тэадом в этой экспедиции, скорее всего, начальник – Майран, который ни за что её не возьмёт. А над Майраном? Чиль? Иркмаан Чиль! Но кто он? Где его найти? Когда он прилетал на Аниоту к Томе, она называла его кэрровцем. И Майран, представляясь кому-то, тоже называет своим местом службы КЭРР. Но Фарите-то знает, что это неправда. Разведка где-то в Войсках.

Как найти иркмаана Чиля?

Фарите снова встала и принялась ходить по комнате. Кто он такой, иркмаан Чиль? Кто это знает? Кто?

Мария! Чиль прилетал к ней, пока Майран был у пиратов, значит, он говорил ей, где служит. Лаурки никогда не лгут.

Схватив варежки и шапочку, Фарите выскочила из комнаты, сбежала по лестнице и влетела на кухню, достала большое красное яблоко и, крикнув Тэаду, что скоро вернётся, запрыгала в прихожей, переобуваясь.

К ней вышла Аифаш.

– Фарите, ты куда?

– К Майрану.

– Он прилетел за тобой?

– Нет, я сама.

– Уже поздно.

– Всего восемь часов. Я быстро. Я очень-очень быстро. – Фарите обняла сестру за шею. – Мне правда нужно. Я побежала!

Она выскочила из дома.

На улице мело, ветер горстями кидал в лицо снег, и Фарите пожалела, что не надела чего-то плотного – можно же было накинуть куртку. Воздушную дорожку от дома к калитке начистило летящей с бешеной скоростью снежной крупой как полиролью, и у Фарите возникло ощущение, что она ступает по тропинке из лунного света, словно во сне или в сказке.

Она выбежала за ограду. Флаеры не ходили в метель – их сносило. Пришлось вызывать наземную машину, что значительно удлиняло путь.

Ей открыла Мария.

– Фарите?

– Мария, здравствуйте. Майран дома?

– Нет.

– Мария, можно мне кое о чём спросить вас?

– Проходи.

Фарите прошла в дом, сняла варежки и шапочку, потопталась на коврике перед дверью, чтобы обувь обсохла от снега и почистилась, и за Марией прошла в гостиную. Они присели в кресла.

– Я слушаю тебя, Фарите.

– Мария! Скажите, вы ведь знаете иркмаана Чиля, друга Майрана?

– Знаю.

– Мария, мне очень нужно с ним встретиться. Подскажите, как его найти?

Мария покачала головой.

– У меня есть только координаты его матери.

– А самого иркмаана Чиля?

– Нет.

– Мария, а может быть, вы знаете, где он работает?

– Не знаю. Точнее...

Фарите подалась вперёд:

– Что?

– Он начальник Архива Галактики.

– Как это может быть? – растерялась Фарите. – Разве он не военный, как Майран?

– Зачем он понадобился тебе, Фарите?

– Он очень мне понадобился. Мария, помогите мне!

– Он работает на Удеге, но, боюсь, это мало тебе поможет – не полетишь же ты через пол-Галактики, чтобы встретиться с ним?

– Полечу!

– Ты можешь не застать его – попасть на выходные дни, к примеру.

– Это не страшно. Я дождусь.

– Когда хочешь ты лететь?

– Сейчас, когда же ещё?

– Ночью?

– Ночь в Космосе?

– А Институт, Фарите?

– Институт – не самое главное! Я позвоню и предупрежу, что буду отсутствовать несколько дней, вот и всё. Я потом нагоню пропущенное.

– Но ты хоть взяла с собой необходимое?

Фарите сунула руку в карман, сжала в кулаке рутийский шар Даргола.

– Всё со мной. Главное – документы, – она тронула медальон на шее. – А продовольствие закажу на космодроме. Вы же не станете меня держать?

– Какое же я имею право тебя держать? Если решила – лети. Я предупрежу в Институте о твоём отсутствии.

– Правда? Спасибо, Мария!

Фарите встала и только тогда спохватилась:

– Ой, а яблоко – для Дарми. Он не вышел, и я про всё забыла. Где он?

– С Лунталэ медитируют. Она старается, чтобы он, как ребёнок Лулулулулуса, получал правильное энергетическое воспитание.

– Как это здорово! – восхищённо пробормотала Фарите. – Мария, передайте ей от меня привет и самые-самые добрые пожелания.

– А что передать Майрану?

– Скажите, что я забегала. В общем, секрета нет.

– Но кто такой Чиль, ты решила спрашивать не у него?

– Мне он сейчас бы не сказал. Но я знаю, что права. До свидания, Мария.


Из машины Фарите позвонила на «пчелу» Аифаш. Та ответила с явственной тревогой в голосе:

– Фарите, что-то случилось? На экране темно, где ты?

– В транспорте. Не пугайся, со мной всё в порядке. Аифаш, я сегодня не буду ночевать дома, ты не теряй меня.

– Так, – сказала Аифаш. – И где, если не секрет, ты собираешься ночевать?

– На «Катуни».

– Где? На космодроме? А где Майран?

– Я его не видела, только его мать, Марию. А ночевать я буду, разумеется, не на космодроме, а в Космосе. Я лечу на Удегу, но ты не переживай, хорошо? Я умею управлять кораблём, а трасса с Земли на Удегу одна из самых охраняемых в Галактике.

– Ничего не понимаю. Зачем тебе на Удегу?

– У меня там одно неотложное дело. Я сделаю его и вернусь. Возможно, мне придётся задержаться, но тогда я выйду на связь с нашим космодромом и попрошу, чтобы тебе передали от меня сообщение.

– А может быть, ты вернёшься домой и мы спокойно всё обсудим?

– Мы и сейчас спокойно всё обсуждаем. Ну, Аифаш, пожалуйста! Я тебя люблю, но мне очень – понимаешь? – очень нужно попасть на Удегу. И именно сейчас, потому что потом я могу опоздать. А ты не знаешь, у Тэада завтра-послезавтра нет каких-то вылетов на двое суток  по службе?

– Завтра, насколько я знаю, нет, а потом неизвестно. Но он же военный, его могут вызвать в любое время. Да что происходит-то?

– Ничего, я так спросила. До связи, fratino’чка!

– Не коверкай слова, ты, маленький авантюрист. Если тебе так надо, лети, разрешение на корабль я тебе перешлю. Но старайся быть на связи, ясно?

– Да, иркмаан! Ты самая лучшая fratino’чка на свете!

Аифаш покачала головой и отключила «пчелу», обернулась к Тэаду, стоявшему рядом и слышавшему их разговор. С непонимающей улыбкой пожала плечами:

– Хотела бы я знать, что происходит. Но это в её характере – резко сорваться с места и отзвониться уже с пути. Впрочем, я рада, если к ней возвращается её прежний темперамент.

Она обняла Тэада, прижалась головой к его плечу:

– Если бы ты знал, как это хорошо, что есть ты, двойняшки и Фарите. Как драгоценно, что вы в моей жизни!


«Катунь» стояла в большом общем ангаре при космодроме. Фарите сняла защиту, поднялась по трапу и вошла в люк, словно в двери давно не посещаемого родного дома.

Она остановилась, не выходя из переходника, обвела взглядом отсек управления, в котором провела с Аифаш почти весь первый год работы на Аниоте. Они жили на орбите, и вместе приземлялись при необходимости на Аниоту и Тетраллу. Тогда Фарите стала впервые учиться практической космонавигации, начатки которой успела освоить в Космической Школе на Земле, и обращению с исследовательским оборудованием, за которое теперь получала лёгкие «пятёрки» на занятиях в Институте. Это теперь лёгкие... В тот период у неё и стал вырабатываться её «целеустремлённый характер» – другого способа забыться, кроме как сбежать в трудную, неподдающуюся работу, не было. Сбежать сейчас в учёбу не удавалось. Может быть, прошло ещё слишком мало времени?

Если бы у них с Аифаш и теперь оставалась Аниота! Вся их система Гая! Но задержаться там было нельзя. Они оставили Аниоту усыпанной грязными обломками взорвавшихся пиратских кораблей, с выломанными деревьями, вытоптанными травами... После Закрытых месяцев там побывали экологи и Санитары. Они убрали то, что оставили после себя пираты. Но Фарите до сих пор снилось в страшных снах, какой попытались сделать пираты Аниоту.

Сдерживая слёзы, Фарите прошла в отсек управления.

«Что хочу я от полёта с Майраном на Терцию? – устало спросила она себя. – Какого-то действия. Чтобы снова оказаться там. Ведь и Майран, если говорить честно, хочет того же – сделать хоть что-то, лишь бы не чувствовать тяжёлой боли, которая не отпускает.

Вы будете жить в моей душе всегда, потому что я люблю вас, Даргол. Я буду жить, раз вы так сильно этого хотели, и вы будете жить со мной. Умершие живы до тех пор, пока живы те, кто их любит – это сказала ваша мать. Если нельзя по-другому, вы пройдёте путь в цивилизации в моей душе. Но если бы вы были живы!..»


Фарите прилетела на Удегу, у Планетарной Охраны узнала, на какой космодром нужно зайти для посадки, чтобы удобнее было попасть в Архив Галактики. Ей объяснили и перекинули на экран информатора путеводитель.

Фарите случалось бывать раньше на Удеге. Ориентируясь по путеводителю на улицах, мало чем отличавшихся от улиц городов многих колонизированных планет с их сборной архитектурой разных цивилизаций, она нашла здание Архива. В просторном холле подошла к Справочному.

– Подскажите, – волнуясь, спросила она, – как мне увидеть иркмаана Намэля Чиля, начальника Архива Галактики? По личному вопросу.

Говоря прямо, она вовсе не была уверена в том, что иркмаан Чиль действительно начальник Архива Галактики. Слишком невероятным это ей казалось.

Её попросили зарегистрироваться и подождать.

О её визите было передано в Гепард Стерси Мелиа. Та знала, кто такая Фарите, и по личной связи сообщила о ней Чилю. Он находился в это время на Карпакарулсе и вернуться должен был только на следующий день. Он попросил Стерси узнать, сможет ли Фарите задержаться до того времени.

Фарите не стала брать номер в гостинице и вернулась на «Катунь». У неё впереди оказались свободными целые сутки. Пожалев, что не захватила с собой хотя бы тетради с конспектами, она разархивировала хранившиеся на «Катуни» видеозаписи системы Гая. Она не касалась их более полугода, и поначалу просмотр увлёк её. Но виды родных Аниоты и Тетраллы против воли наводили на воспоминания о первой встрече с Дарголом – практически весь мир состоял для неё из памяти о нём. Она выключила экраны и заходила по отсеку управления.

Она всегда считала Аифаш человеком действия. Не смотря на, казалось бы, малоподвижную работу, та всегда находилась в движении, физическом и интеллектуальном. Бездействие было тягостно для неё, особенно в каких-то сложных ситуациях. И вот сейчас Фарите металась, мучимая вынужденным бездействием. Они были сёстры, они были похожи. Это сходство напугало Кильрата, палача их родителей и Даргола.

Наконец, устав от мыслей и переживаний, она подняла «Катунь» и улетела в Космос.

«Разве можем ты или я представить себе жизнь без Космоса?..»

Он знал её – так же, как она его знала.


Чиль вернулся в начале галактических суток, переделал наиболее необходимые из накопившихся дел и поехал в Архив, где бывал из-за загруженности в Гепарде нечасто.

Фарите появилась рано. Она зашла в его кабинет, улыбнулась – и Чиль увидел, сколько мучительной, скрываемой ото всех боли в её улыбке.

– Здравствуйте, иркмаан Чиль.

– Здравствуйте, Фарите.

– Вы помните меня, да?

– Конечно, помню.

– Иркмаан Чиль, помогите мне!

– Я слушаю вас.

– Вы – начальник Майрана, вы один можете на него повлиять. Мне нужно, чтобы он взял меня с собой на Терцию!

– Вы знаете об этой экспедиции?

– Да. Не думайте, он ничего мне не говорил. Они все только отговариваются. Я сама поняла.

Чиль покачал головой.

– Мне очень надо лететь с Майраном и Тэадом! – сказала Фарите.

Будучи лаурком, Чиль и сам видел это, и с глубоким уважением отнёсся к её стремлению. Но снова покачал головой.

– Да почему же! – с отчаянием, едва не со слезами воскликнула Фарите.

– Потому что если бы я мог, я не пустил бы и Майрана.

– С ним что-то случится? – испугалась она. – Вы же лаурк, вы знаете!

– Я не знаю, Фарите. Я знаю только, что лететь вам не надо. Это тяжёлая доля – ждать, когда опасность грозит близким людям, но приходится принимать её.

– Да, вы ждали Майрана, пока он был у пиратов... – пробормотала Фарите. – Иркмаан Чиль, скажите, ведь вы лаурк...

Не договорив, она сжала руки и опустила голову.

– Простите, вы же не гадалка. Да и я не за этим прилетела к вам. Ну, пожалуйста, иркмаан Чиль, я должна попасть на Терцию! Я не буду в тягость!

– Нет, Фарите. В тягость вы не будете, но это бессмысленный риск. Я не уверен, что эта экспедиция Майрана принесёт хоть какую-то пользу, и чем меньше людей будет принимать в ней участие, тем лучше.

– Но он тем не менее летит. И Тэад со всем экипажем тоже.

– Это решение добровольное...

– Моё тоже добровольное!

– А запретить Майрану я не могу. Это его долг перед памятью друга.

– И мой – перед человеком, которого... – Фарите не договорила.

Чиль вздохнул.

– Не воспринимайте как оскорбление то, что я сейчас скажу, Фарите, но ваш долг – это ждать. Верить, как верите вы, и ждать.

– Я верю? – чуть усмехнулась Фарите.

– В этого человека – Даргола. В его характер, в его чувство к вам.

Фарите посмотрела удивлённо. Для неё верить Дарголу было так же естественно, как дышать.

– Майран любит стихи Константина Симонова. Вы не читали, Фарите?

Фарите покачала головой, борясь со слезами. Она поняла, что проиграла и уговорить Чиля ей не удастся.  Он чувствовал, какие слова дойдут до неё лучше всего, и своего добился – она смирилась.

– Я даже не слышала о таком поэте.

– Это не удивительно, он не из современников.

– Как Пушкин? – чуть улыбнулась Фарите.

– Лет на сто позже Пушкина. Поищите какой-нибудь его сборник и почитайте. Он писал о войне. И у него есть одни стихи об ожидании.

– Я поищу...


Прибежав на «Катунь», она задала поиск на информаторе. И, к своему удивлению, нашла то, о чём говорил ей Чиль. Она прочитала статью об авторе и стала перелистывать страницы со стихами, зачитывать отрывки. И стихи неожиданно понравились ей. Человек, сам прошедший страшную войну, он знал, о чём писал. Наконец, она нашла то, которое искала – стихотворение, обращённое солдатом к женщине:


Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди... 


И особенно пронзительно прозвучали для неё строки:


Как я выжил будем знать

Только мы с тобой –

Просто ты умела ждать

Как никто другой.


Это обращено было к ней. И к Анне. Едва не зарыдав, Фарите сжала кулаки и склонилась к самому пульту. Ждать! Она ждала на Аниоте, пока он был жив. Не отчаивалась, как ни мала была вероятность найти когда-нибудь Даргола в цивилизации после его возвращения с Майраном, и ждала. Но что значило её ожидание сейчас? А ожидание Анны, которая ждала его практически всю его жизнь? Она ждёт и сейчас...


Жди меня, и я вернусь...


* * *

Закончив занятие с курсантами, Майран приехал домой уже под утро. Он поднялся на второй этаж, тихонько зашёл в комнату к сыну. Дарми спал, за неимением рядом отца обнимая игрушку.

Удивительно, как привязался Майран к этому человеку. Всего за каких-то полгода. Да нет, что там, почти сразу. Тёплое дыхание на щеке, быстрый взгляд в глаза, доверчивый и отрытый – это стоило многого. Так похожий на мать.

Майран переступил и вышел.

Он быстро собирался в своей комнате, стараясь передвигаться как можно тише. Его отсутствие не должно было оказаться долгим. Часто он отсутствовал гораздо большее время.

Мать встретила его внизу, у лестницы, увидела с сумкой.

– Улетаешь?

Она относилась к его частым отлучкам с пониманием и ни разу не сказала: улетаешь опять. Майран склонился, поцеловал её.

– Я дня на три, не больше. Что, вы с Лунталэ побудете с Дарми?

Вопрос был уже риторическим. Лунталэ оказалась послана им самим Великим Космосом, иначе оставлять каждый раз Дарми было бы сложно.

– Конечно, сынок. Куда ты сейчас?

– Сначала на Удегу, потом ещё кое-куда по делам.

– С Тэадом и его экипажем?

– Да, но это обычные рабочие моменты, не тревожься.

Мать кивнула.

Из своей комнаты вышла Лунталэ, посмотрела на Майрана, словно знала, куда он собрался на самом деле, подняла ладонь:

– Звёзды да благословят тебя, Майран! Высшие силы да пребудут с тобой!

– Спасибо, Лунталэ.

– Не тревожься за Дарми, его дальнейший путь светел.

– Спасибо... – снова сказал Майран. Взгляд Лунталэ и напутствия заставили его ещё раз украдкой взглянуть на мать. В душе появилось опасение, что она о чём-то догадается. И одновременно с этими мыслями возникло воспоминание о прощании с Лэманом, когда он тоже напутствовал Майрана непонятым тогда пророчеством.


Он прилетел на Удегу почти сразу после визита к Чилю Фарите и, найдя его на рабочем месте в Архиве, был немало удивлён.

– У тебя недостаточно дел в Гепарде, что ты оказался здесь? Или кто-то из твоих архивных заместителей не справился вдруг с работой?

– Не всё могут сделать заместители. Пока я начальник Архива, мне приходится не забывать хотя бы о части своих «архивных» обязанностей. Ну, как дела?

– Всё готово. План операции, «Меридиан», экипаж.

– Что твои курсанты?

– У них следующие несколько дней посвящены занятиям с наставниками. А там я вернусь.

– Излагай план.

– Мы пройдём, как я и говорил, во второй половине ночи, приземлимся почти там, где стоял «Меридиан» при нашем побеге – место очень удобное. Экипаж останется на борту.

– Вы будете приземляться на открытом месте? Зачем, если рядом лес?

– Приборы корабля плохо «видят» из-за деревьев. А надо будет следить, чтобы никто не появился рядом.

– Зато в лесу вас труднее будет обнаружить.

– Нет. В лесу не спрячешься. Человек ещё может, а тойер – исключено. Там практически нет подлеска, ветви деревьев высоко вверху и они не прикроют. А уж если «Меридиан» заметит планетарка, то найдёт с равным успехом как в лесу, так и на открытом месте.

– Убедил. Что дальше?

– Мы рассматривали вариант, что экипаж проследит за мной по экранам, но решили отказаться от этого. Я выйду, включу над собой экранирующее поле. Если пойму, что наша посадка не обнаружена, то найду в первую очередь могилу Капитана, просканирую и... Словом, если у меня появится подозрение, что Кильрат всё-таки что-то подстроил... Тогда я по шлемофону отдам приказ Тэаду стартовать без меня, а сам займусь фолкомами. К рассвету спрячусь, пережду до следующей ночи. Когда всё будет закончено, угоню корабль.

– Что произойдёт, если кто-то из пиратов увидит тебя?

– Это будет зависеть от того, узнает он меня или нет.

– Если не узнает?

– У меня на плече будет стоять знак Терции. Поговорим и разойдёмся.

– А если узнает?

– По обстоятельствам. Если он окажется один, усыплю и подотру ему память. Если их окажется несколько... Я буду в силовом скафандре. Постараюсь скрыться. Если в меня станут стрелять, несколько попаданий  из обычного бластера силовое поле выдержит. Но я постараюсь быть осторожным и ориентироваться буду по био-иску.

– У прибора экранации небольшой энергетический резерв. Придётся переключаться на другие.

– Переключусь. Я беру их с запасом.

– А если тем временем тебя обнаружат?

– За полминуты? Чиль, кому я там нужен, чтобы выслеживать меня? Если нашу посадку обнаружат, то думать о приборе мне точно не придётся. Начнётся обстрел, и главное будет успеть вернуться на тойер – благо, я уйду недалеко.

Чиль не возразил. Он знал, что, как ни продумывай план любой операции, всего предусмотреть нельзя.

– Ну, а если случится невозможное, и ты найдёшь его живым? Или пусть не живым, а только его тело. Что станешь делать тогда?

Майран дёрнулся как от боли.

– Не надо, Чиль! От такого предположения... Я прекрасно знаю, что это невозможно.

– Нет, давай обсуждать это. Ты найдёшь его тело. Что, ты оставишь его там? А если всё-таки он будет жив? Для чего-то же ты хочешь обследовать фолкомы?

– Чтобы не оставалось иллюзий.

– Для достижения иллюзорных целей подобные операции не проводятся. Попробуй дать такое обоснование плану, который выносишь на Совет. Нет, как вариант мы рассматриваем, что Кильрат подстроил что-то и Даргол жив. А поэтому обсуждаем, что ты сделаешь, если обнаружишь его живым и неспособным передвигаться самостоятельно.

Майран молчал.

– Ты унесёшь его на руках? Подгонишь угнанный тобой корабль к фолкому и перетащишь его тело? Сколько он весил?

– Хорошо, – глухо сказал Майран. – И что ты предлагаешь?

– Только то, что ты выходишь в группировку не один.

– С тобой? Встретив в группировке лаурка, пираты тут же примут его за своего.

– Я буду осторожен. Тоже надену скафандр с силовой защитой, включу прибор экранации, вооружусь, как полагается Гепарду и буду держать в руках био-иск. А в том, что я обучен некоторым видам единоборств и в физических способностях не уступаю тебе, надеюсь, ты не сомневаешься.

– Нет. Но если с тобой что-нибудь случится...

– Это будет не страшнее, чем если что-то случится с тобой. Что должен буду сказать себе я, если ты не вернёшься?

– Что я сам этого хотел.

– А я разрешил. Минуя Совет Гепарда, под свою ответственность. Всё, Майран. Каждый из нас идёт на это дело вполне сознательно. Каждый решил это для себя сам. Сколько дополнительных мест на «Меридиане» ты установил?

– Одно. Ладно, Чиль, пусть. Распоряжусь насчёт второго, ещё не поздно. Скажи мне в таком случае вот что: ты хочешь пойти со мной, чтобы быть рядом? Ты считаешь, что-то пойдёт не так?

Чиль улыбнулся:

– Я не гадалка.

– В таком случае зачем?

– А такой вариант, как то, что я Гепард и ни разу не был в пиратской группировке, не рассматривается?

Майран внимательно посмотрел на Чиля, кивнул.

– Ну хорошо. Допустим. А как насчёт того, что у тебя работа, которую так просто не оставишь?

– Мне полагаются выходные. Я так редко ими пользуюсь, что вы, подчинённые, уже забыли об этом. Так когда ты планируешь вылет?