Книга 13-4 Конец казачьей вольницы на Яике

                Последний промысел

   
   Пришла зима 1698 года, в Яицком войске все было тихо. Как только началась оттепель, беднота казацкая заволновалась.
   
   Тут один из казаков стал звать с собою хотящих на море,  как казаки гуторили:
   
   - То был Шаменок (так они промеж собой его звали), а в самом деле звали его Иваном, он сын Ивана Шамина.
   
   - Разорим Гурьев городок, - говаривал он примкнувшим к нему бездомовным казакам, -  и уйдем все к Шавкалу Тарковскому.
   
   Казаки вдруг неодобрительно зароптали, а он продолжил:
   
   - Там на реке Аграхане по сей день живут бежавшие казаки-старообрядцы с Дона. Они оттуда ходят в море на промысел, и царь им не указ. Прибегших к ним людей они не выдают. Поставим там городище свое и будем жить поживать. И в море будем ходить как старообрядцы донские.
   
   Собрав вокруг себя ватагу казаков, атаман Шаменок обратился к войсковому атаману Федору Семенникову, чтобы тот дозволил спустится им к морю, а по морю они уйдут к туркменским берегам для промысла над их караванами.
   
   Атаман посоветовался со старшинами, те атаману напомнили недавние события с башкирцами, и какая угроза была войску. Атаман отказал Шаменку и его ватаге в осуществлении похода на море. Ватага, затаившись, затихла и стала дожидаться подходящего случая.
   
   Когда пришло время отправляться за продуктами, войско стало снаряжать обозы на Самару и Сызрань. В то же время, когда уходили обозы с казаками, отправился на Дон нам уже знакомый старый казак Иван Белоус.
   
   Вспомните, когда он был войсковым атаманом, они в 1654 году ходили на промыслы на море. За что впали в немилость государю. И, чтобы заслужить прощение, ездили в Москву. Но государь отправил их заслуживать прощение в Чигиринский поход.
   
   На этот раз старый казак был избран станичным атаманом и отправился на Дон с другой миссией. В войске назрел наболевший вопрос, и нужно было выяснить, как на Дону разрешается государев указ о беглецах? Как быть: отправлять их в обрат или в войске ставить и жить по-старому?
   
   С таким поручением ехал старый казак Иван Белоус на Дон. Указы были грозными, так что не выдавать опасно, мог быть разгром войска за непослушание, а выдавать войско не хотело, так как войско нуждалось в людях. Повсюду был враг, и казакам угрожала опасность.   
   
   Как только обозы ушли, в городке начались волнения среди казаков. И, вот он, случай подвернулся, так как после отправки обоза в войске зажиточных казаков стало меньше, многие ушли с обозами, ведь закупить хлеба и продуктов могли позволить только зажиточные казаки.
   
   Возникшее волнение в войске не смогли остановить, так как сил у оставшихся зажиточных казаков было мало, и не было возможности сдержать обеспокоенных казаков.
   
   Атаман Шаменок со своей ватагою, воспользовавшись этим случаем, а было это в конце весны, захватили струги, и, не повинуясь войсковому атаману Федору Семенникову и его старшинам, ушёл вниз по Яику на Гурьев.
   
   Спускаясь по реке, вольница Шаменка напала на гурьевских людей, которые сплавляли лес для учугов и шли на плотах вниз по течению реки к Гурьеву.
   
   Где-то в начале июня Шаменок с ватагою в сто пятьдесят казаков, а также с примкнувшими к ним работными людьми, что проживали в войске, появились под ночь около Гурьева и немедля пошли на штурм.
   
   На следующий день воеводе в Астрахани донесли о происшествии. … “Ночью под  городок подступила ватага атамана Шаменка и напала на город. Воеводу городка ранили, как и многих других стрельцов. Оставшись без воеводы, остальные стрельцы сдались. Ватага Шаменка занялась грабежом, разорили денежную казну, запаслись свинцом и зельем, захватили две пушки и ядра к ним. Отняли у стрельцов ружья и бердыши”. …
   
   Получив это донесение, Астраханский воевода Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, отправил в Гурьев полковника Ивана Мейера со стрельцами численностью восемьсот человек морем на легких стругах, а берегом пошло двести человек юртовых татар.
   
   В то же самое время в Яицкий городок прибежали сбежавшие работники с плотов, гурьевцы, и рассказали  атаману Семенникову о столкновении с ватагой Шаменка. Немного погодя пришла весть и о разгроме самого городка Гурьева. Снарядив станицу в Москву, атаман отписал о случившемся и отправил эту отписку государю.
   
   Оба известия пришли в Москву одновременно. Сразу все государевы люди всполошились: как так? откудыва взялись воровские казаки? На Волге и на Каспийском море было тихо и про воров не было слышно. Только изредка аграханские казаки-раскольники, жившие у Шавкала, промышляли на море. И, вдруг, кроме них объявились новые воровские казаки на Яике.
   
   Узнав о случившемся, Петр принял решительные меры. Тут же он отправил указы воеводам Самары, Уфы и в Царицын. Еще были отправлены указы в Казань и Астрахань о незамедлительном выступлении войск на Яик. На Яик тоже была отправлена грамота, где прописывалось атаману Федору Семенникову показать свою службу государю и выступить всем войском на поимку воровских казаков.
   
   В общем, повторялась история как в 1696 году, Яик был на грани уничтожения.
   
   После разорения Гурьевского городка ватага атамана Шаменока передумала идти в море к намеченной цели, так как не было у них кормчих, а скорее всего узнали, что стрельцы из Астрахани по морю подходили к Гурьеву. Ватага Шаменка повернула назад и пошла вверх по Яику.
   
   Войдя в город, Астраханские стрельцы не застали воровских казаков. Полковник Мейер дал команду начать преследовать казаков.
   
   Ватага шла медленно, видимо решала, что им предпринять и куда идти. На Яике им появляться нельзя, за ослушание атамана и старшин их ждет казнь или выдача Москве, где ждет также казнь.
   
   Недалеко от Клумашнова ярка на реке Яик стрельцы полковника Майера настигли ватагу Шаменка.
   
   В ватаге Шаменка началось паническое движение,  беготня и крики, так что атаман сам не знал, что делать. Наконец казаки собрались и двинулись к берегу, чтобы на стругах уйти водой.
   
   - Атаман, - решился заговорить Михаил Фролов, атаманивший среди работного люда, шедший рядом с Шаменком, - смотрю я на тебя и думаю: эх жаль, что не пошли морем. Хотя може еще хужей было. -  Фролов задумался.
   
   Атаман шел осторожно, вглядываясь в рассветную даль, все молчали. Еле слышно раздавались шаги казаков; ночь постепенно отступала, и спящая земля начинала оживать ото сна. Ватага уже слышала шум воды, до струг оставалось рукой подать.
   
   Как вдруг послышались какие-то ритмичные звуки.
   
   То был человеческий голос, а не шум ветра в кустах, кусты говорить не умели и ритм бряцания говорил о том, что шел большой отряд.
   
   - Это стрельцы, атаман! – подойдя к атаману, сказал Фролов. 
   
   Но тут раздались новые звуки, гораздо ближе. Казалось, что отряд стрельцов слышался со всех сторон.
   
   - Вишь как их разбросало вокруг, государевых детей! – приблизившись к атаману, проговорил Фролов.
   
   - Атаман, - предложил Михаил Фролов, - должно быть, стрельцы близко, я чаю, за этим взгорьем они будут видны. Дозволь, я пойду, взгляну, что и как, а вы тут осмотритесь да в струги грузитесь.
   
   - Ступай с Богом, - сказал атаман, и Фролов исчез в утренней мгле.
   
   Ватага отправилась осматривать струги и стали грузиться, стараясь не нарушать утренней тишины. Мертвое молчание царствовало в ватаге. Все понимали важность дела и необходимость безусловного повиновения. Между тем звуки ритмичности движения стрельцов слышался по-прежнему, день приходил в свои права и освещал степь на другом берегу реки, все было тихо и напряженно, и лишь изредка легкое дуновение ветра волновало ковыль серебристыми струями.
   
   Прошло некоторое время, вернулся Фролов.
   
   - Атаман! – произнес Михаил, скалясь. – Все высмотрел, стрельцы  со всех сторон и схватки не избежать. 
   
   - Водой уйдем, - вздохнув, сказал атаман.
   
   - Нет, на воде нас стрельцы всех побьют.
   
   - Дозволь атаман, взять своих молодцов, ударю им с боку, а ты с остальными ударь с берега, да с добрым гиком, глядишь, многих перережем. Это я так, толкую для почину, если бы ночь, а ночное дело мастера боится. Вона уже солнышко всходит, так уж тебе указывать, атаман, а нам только слушаться!
   
   - Славно! – поддержал Фролова атаман.
   
   - Видишь, атаман, это взгорье? - продолжал Михаил. – Дойдешь до него, за ним увидите стрельцов. А мой совет: ждать вам там, пока не услышите наших гиков, а как услышите, так и напускайтесь на стрельцов.
   
   Атаман согласился сделать все, как предложил Фролов.
   
   Фролов со своими молодцами вскоре исчезли в траве. Кто-то подумал бы, что они тут же притаились, но более внимательный заметил бы колебание травы не по направлению ветра.
   
   Не прошло и получаса, как работные молодцы были уже вблизи от стрельцов.
   
   Лежа в ковыле, Фролов приподнял голову.
   
   Где-то в ста шагах перед ним шла группа стрельцов. Двое о чём-то говорили, а другие шли молча.
   
   Какое-то время он любовался этой картиной, раздумывая про себя: броситься ли ему с ножом на стрельцов и, не дав им, опомнится, перерезать всех до одного?
   
   Фролов укрылся в ковыле.
   
   - Ну, молодцы, - тихо прошептал Михаил молодцам. – Вишь, стрельцов всего-то полсотни, а нас двадцать, так что на каждого из нас более чем два человека. Так что, как послышите, что я гикну, так всем разом надо загикать, да прямо на них!
   
   - Мы готовы! – ответили шепотом молодцы.
   
   Фролов перевел дыхание, отполз и начал потихоньку вытаскивать из-за пояса длинный нож.
   
   Резкий крик раздался с той стороны, куда ушли молодцы с Фроловым. Затем в воздухе раздались смутные крики и невероятный гул.
   
   - Пора! – сказал атаман и вынул саблю. – Слушай меня, ребята, в кучу не сбиваться и не рассыпаться врозь, каждый знай свое место! С богом, за мной!
   
   Ватага двинулась за атаманом и перевалила через взгорье, заграждавшее их дотоле от стрельцов.
   
   Неожиданное зрелище поразило казаков и атамана: со стороны, где Фролов и молодцы бились со стрельцами, змеился по степи огонь, он то расширялся, то сливался с другими узкими огненными узорами, огонь все ближе и ближе подползал к стрельцам.
   
   - Молодец, Фролов! – вскричали казаки. – Вишь, подпалил степь, пустил змея прямо на стрельцов!
   
   Огонь быстро набирал силу, и вскоре настигло стрельцов.
   
   Стрельцы, спасаясь от пламени, бежали в беспорядке к реке.
   
   - Казаки, вперед! Отрезай их от реки! – прокричал атаман. – Бейте их, гоните в огонь!
   
   Крик казаков отвечал атаману, ватага бросилась на стрельцов, и закипела бойня. …
   
   Когда совсем рассвело, схватка все еще продолжалась.  Стрельцы переломили натиск нападавших и бросились на малочисленную ватагу, что привело казаков в такое волнение, в дыму они не знали, куда бежать. Многие были убиты, часть казаков была взята в плен, и только небольшая группа с Шаменком всё же сумела прорваться через ряды стрельцов и скрыться в степи.


                http://proza.ru/2021/04/17/1913