Где живет Любовь. Глава 5

Ночь выдалась беспокойной, — в четвертом часу утра болезнь бабушки вдруг неприятно напомнила о себе. Успокаивая старушку, меряя той давление и делая уколы, Варька вспоминала свою первую практику в больнице и свой первый укол, сделанный ею настоящему, живому человеку, а не резиновому муляжу.

Тогда это тоже была пожилая женщина, чья-то бабушка, возможно. Руки у Варьки дрожали, лицо все горело от волнения. Она долго искала вену, понимая, что скорее всего причиняет боль женщине своей неловкостью. А та... та терпела. Терпела и тихим голосом подбадривала Варьку. А когда у той наконец все получилось как надо, долго и искренне благодарила девушку...

С того времени Варвара поднабралась опыта и подобные процедуры делала уверенно, руки ее давно уже не дрожали. Но, отложив шприц в сторону подумала, что посторонним людям делать уколы все же проще. Она пододвинула неудобное деревянное кресло поближе к бабушкиной кровати и долго всматривалась в ее спокойное лицо, пока та засыпала.

* * *

Варваре показалось, что она вот только что склонила голову на руки, намереваясь поспать хоть немного, как ее разбудил быстрый стук в окошко. Варя сонно потянулась, распрямляя затекшие конечности, посмотрела на часы. Почти полшестого, значит и Катюшка тоже проспала. Прошла босыми ногами на цыпочках и, приложив палец к губам, открыла дверь, моментально оборвав намерение Катьки что-то ей сказать.

Катюшка моментально захлопнула рот и понимающе попятилась обратно на двор. Варька набросила старый бабушкин халат, обула стоптанные уличные чуни и аккуратно прикрыла за собой дверь, стараясь не потревожить спящую больную. Ее встретило свежее раннее утро. Варька посмотрела на затухающий рассвет на востоке, вдохнула прохладный, пахнущий влагой воздух...

— Бабушке ночью было плохо... — пожаловалась она Катюшке. — Перестаралась она, зря вчера столько на ногах провела. Обошлись бы мы и без ее пирожков.

— Это да... бабуля у тебя неугомонная. Пусть поспит, — Катюшка зябко повела плечами и поплотнее укуталась в легкую кофточку. — Ну, что? Пошли к Розке?

— Пошли... А ты знаешь, что делать надо? Вчера мне козу бабуля показать не успела, а сегодня ей не до этого точно... — Варька нерешительно покосилась в сторону сарая.

— Погоди, сначала надо гусей покормить да выпустить. И кур тоже, — Катька уверенно открыла дверь в летнюю кухню, ухватила старый алюминиевый тазик с чем-то непонятным и направилась в сторону сарая.

Услышав слово «гуси» Варька замерла в ужасе. С гусями у нее с детства отношения складывались очень непросто. Она смотрела в спину решительно распахнувшей двери сарая Катьке и думала, куда бы спрятаться побыстрее... Меж тем из сарая хлынула на двор вперемежку шумная гомонящая стая. Впереди всех, важно расталкивая крыльями курочек, выступал красавец петух. Высокий гребень, красивые длинные оранжевые перья на хвосте и шее и... огромные шпоры на лапах. Варвара сделала робкий шаг назад...

Следом за курами показалась небольшая гомонящая стая белоснежных длинношеих гусей. Они широко расправляли свои огромные крылья, выгибали шеи, клокотали и переговаривались, радуясь новому летнему дню.

— Ну, чего замерла? Кормить давай, время же... Еще и Розку доить и на пастбище отправлять. Дед Макар скоро всех погонит мимо, хорошо бы успеть и твою козу к нему пристроить, — Катька бесцеремонно толкнула в живот Варьке краем миски с кормом. — А то он ждать не будет! Корми, я ворота гусям распахну.

Катька побежала к воротам, а гуси меж тем, поняв, у кого в руках находится их завтрак, громкой гомонящей стаей окружили Варвару. Та набрала горсть непонятной комковатой массы из миски и, прикрыв глаза от страха, вытянула руку вперед. Кулак с кормом никак не хотел разжиматься. Девушка почувствовала, как кто-то ощутимо ущипнул ее за манжет и стал колошматить чем-то тяжелым по сжатому кулаку.

— Варь? Ты чего над птицей издеваешься? — раздался рядом насмешливый Катькин голос. — Кулак бы разжать надо, ты посмотри, что творишь!

Варька опасливо приоткрыла один глаз и увидела, как собравшиеся вокруг куры и гуси смотрят на нее с недоумением и осуждением. Самый крупный гусь колотил клювом по руке, пытаясь разжать ее кулак, остальные вытягивали длинные шеи, чтобы достать корм сразу из миски. Катька ловко выхватила посудину из рук подруги и стала быстро раскидывать птичий завтрак вокруг себя. Куры моментально вышли из ступора и с облегчением принялись склевывать корм с земли.

Клевавший Варькин кулак гусак выгнул шею, обошел девушку сзади и... пребольно ущипнул Варьку за пятую точку. Халат немного смягчил чувствительный щипок, но Варьке было ужасно обидно. Сразу вспомнилось детство и долго заживающие синяки после общения с таким же наглым бабушкиным гусем.

Варька прикрыла место укуса ладонью и задом попятилась в сторону сарая. Катюшка перевернула тазик донышком кверху, постучала, стряхивая птицам остатки корма и, размахивая пустой посудой и растопырив ладони, погнала гусей в сторону распахнутых ворот. Выгнав, прикрыла створки, не давая курам разбежаться на улицу.

— Ну, что? — обтирая руки о старое полотенце повернулась Катюшка к Варваре. — Пошли Розку кормить?

* * *

В хлеву было тепло и вкусно пахло сеном и молоком. Розка, казалось, вовсе и не ждала их, лениво обернулась, лежа на соломе, и сонно уставилась на девушек своими странными желтыми с горизонтальными зрачками глазами. Вид у козочки был весьма презабавный: белоснежная шкурка, огромные уши, торчащие в стороны, на начисто лишенной рогов голове кучерявился смешной пушистый чубчик.

— Вставай, красотка, — уверенно обратилась к козе Катюшка. — Доить тебя пришли, не видишь что ли?

Коза неохотно, но вполне себе изящно привстала на копытца и подозрительно посмотрела на Варьку, потянулась и обнюхала ту. Халат пах знакомым и родным бабушкиным духом, а вот та, что находилась сейчас внутри халата была Розке совершенно незнакома. Коза недовольно ме-мекнула и упрямо наклонила свою безрогую голову.

— Эх, Варюх, не нравишься ты козочке, — разочарованно протянула Катя. — Придется мне ее доить, а ты просто посмотри для начала.

Катька откуда-то выхватила низкую табуреточку, пристроилась к Розке под бок, ловко обтерла и размяла вымя и принялась доить козу. Та присмирела, встала ровненько, отставив заднюю ногу и блаженно прикрыв глаза. Молочные струйки весело звенели о стенки жестяного ведерка. Залюбовавшись четкими уверенными движениями Катерины и умиротворенным выражением козьей мордочки, Варька протянула руку и осторожненько погладила Розкин кудрявый чубчик.

Коза резко распахнула глаза, испуганно дернулась, ударила копытцем. Ведро покатилось по соломе, разливая только что надоенное в него молоко. Катька пошатнулась на табурете, не удержалась и упала вместе с ним на спину.

— Ах, чтоб тебя! — отчаянно закричала Катюшка, непонятно на кого больше злясь, — на пугливую козу или на неразумную подругу. — Варь, шла бы ты отсюда, от греха подальше. Смотри, сколько разлилось молока!

— Прости, Катюш... — виновато попятилась Варька. — Я пойду тогда посмотрю как там бабушка...

* * *

Выскочив из сарая, Варька спрятала раскрасневшееся лицо в ладони и истерично захихикала. Деревенская жизнь давалась ей нелегко. Но ведь это лишь начало... За забором раздалось резкое щелканье кнута и разноголосое мычание. Местный пастух дед Макар гнал стадо на пастбище. С десяток разномастных коров, лениво переваливая свои упитанные бока, важно шествовали впереди. За ними шагал невысокий сухонький дедок, а позади бежали две козы и огромная, вся в репейниках, дворняга.

— Привет, девица, — облокотившись о забор обратился к ней пастух. — Ты чьих будешь-то? Неужели внучка бабы Дуси? Ох, какая большая выросла! На каникулы?

— Здравствуйте, — скромно поздоровалась Варвара. — Да вот, бабушка заболела, и меня в помощь ей отправили!

— В помощь? Это хорошо, хорошо... — дед лукаво улыбнулся в усы. — Неужели городские и коз доить умеют, и с домашней птицей управляться?

— Эм-м-м... — Варька собиралась придумать хоть что-то вразумительное, что могло бы ее как-то оправдать в глазах деда Макара, но услышала позади шаги и, обернувшись, увидела выходящую из сарая Катьку. Вид у девушки был расстроенный и немного встрепанный, в руках она несла ведерко, в котором на самом дне плескалось молоко.

— О, и Катерина здесь! Здравствуй, здравствуй, красавица. А ты что ж, подружке помогаешь либо? — с любопытством посмотрел на ведро в Катькиных руках пастух. — Ну, то дело-то хорошее... Кто ж еще покажет городской девице, что у нас тут и как делается. А Розочка где? Или сами поведете?

— Нет-нет, всполошилась Катюшка, — она отставила в сторону ведро и мигом распахнула дверь в сарай. Розка, щурясь и медленно переставляя копыта, вышла на свободу. Оглядевшись и увидав пастуха, она резко набрала скорость и помчалась к закрытым воротам. Пастух ловко распахнул их перед ней в последний момент, закрыл и, помахав девушкам, продолжил свой путь за околицу, изредка прищелкивая кнутом.

— Уф... Неужели все? — облегченно опустилась на лавочку у входа Варька. — А с молоком что делать надо?

— Совсем мало вышло, — Катюшка с сожалением заглянула в полупустое ведро. — А все ты! У-у-у, коза ты, Варька! И чубчики у вас прям одинаковые! А молоко процедить надо, да на холод. Пошли!

— Господи... — Варька закатила глаза и вытянула ноги. — Это самое длинное утро в моей жизни...