Глава 14. Последняя капля. Глава с документальными

Глава 14. Последняя капля. Глава с документальными вставками).

Год выдался сумбурный какой-то. События навалились чередой, одно за другим, да все такие неоднозначные. И оттого, какие по ходу этих событий будут приняты решения, резко может измениться жизнь Штольца. О том, что в сторону улучшения – и в мыслях такое даже не возникает. Сохранить хотя бы такую, какая есть! Трудную очень, хлопотную жизнь, но – привычную. А иначе, обидное, незаслуженное скольжение вниз по служебной лестнице в силу «объективных», происходивших в бывшей стране, в Республике, в областях, неблагоприятных политических и экономических событий.
Так некстати свалившаяся борьба за самостоятельность предприятия, досадный конфликт с руководителем областной администрации, постоянные, больно бившие по кошелькам сюрпризы шоковой терапии, и как следствие, прочно вцепившееся в душу стрессовое состояние, периодически вроде бы начинавшее ослабевать, а потом оживающее вновь с прежней силой.

А тут ещё слухи разные поползли. Вроде бы соседние области в целях сокращения непомерно разросшегося административно-управленческого персонала начнут объединять. Аймак какой-то на территории трёх северных областей образован будет. И какие два города при этом со всеми вытекающими последствиями потеряют статус областного центра – только и приходится гадать на кофейной гуще. А вдобавок, ещё одна, и тоже, шокирующая новость. Столицу из Алма-Аты будут переносить в центр Казахстана. Может быть – в Целиноград, а может быть – и в Синегорск…
И ведь не так уж беспочвенными были эти слухи. Прошло совсем немного времени и вот, принято официальное решение начать подготовку переноса столицы в Акмолу. Так с некоторых пор город Целиноград стал называться.
Всё-таки, не в Синегорск! И даже новое название Целинограда, в переводе означавшее «Белая могила» не смутило реформаторов. Все кому не лень открыто обсуждают это одиозное решение, однозначно не одобряют и предрекают скорый бесславный провал странного начинания первого Президента Республики.

Правда, синегорские строители воспарили духом и радуются. Без нового строительства не обойтись! Акмола всего в трёхстах километрах находится. Значит, появится там для них работа. И не беда, что далековато. Приспособятся!
Ну, а телефонное развитие в Синегорске, пока не появятся новые свободные номера с пуском цифровой АТС, прочно, на весь 1994 год застыло на нуле.
Общее количество телефонных номеров в городе, без учёта ведомственных АТС, насчитывает двадцать две тысячи. И по-прежнему, первоочередной задачей для Штольца является обеспечение их бесперебойной работы. Приоритет качества всегда был для него выше приоритета развития.
В первую очередь, Городская телефонная сеть является эксплуатационным предприятием. И сейчас, когда развитие сети в силу полного заполнения телефонных мощностей, замерло, и только готовится новая техническая база для установки телефонов гражданам, в лучшем случае, к концу следующего года, казалось бы – самое время свести количество повреждений на сети к нулю.

Но, не получается. И даже, наоборот, – тревожные тенденции прослеживаются.
Если в 1992 году, из сложно устраняемых, каждый день, в среднем, насчитывалось 33 кабельных повреждения, то в 1993 году – уже 54. А в этом году, и это очевидно, их будет ещё больше. Конечно, до точки кипения, когда из-за плохой работы связистов недовольство горожан выльется наружу, ещё далеко, но если всё-таки до этого дойдёт, чрезвычайно трудно будет, восстанавливая утраченные позиции, сохранить управляемость сетью.
Штольц пережил такую ситуацию в 1986 году, когда не работало ежедневно в областном центре более 500 телефонов при общем их количестве всего лишь – 11 тысяч. Ему, молодому руководителю тогда и поручило руководство Областного управления связи устранить этот кошмар. Ценой неимоверного физического и душевного напряжения удалось Штольцу тогда вернуть деморализованному коллективу Телеграфно-телефонной станции веру в то, что нормальную работу телефонной связи в городе можно наладить. И коллективными согласованными действиями работников  – сделать это удалось! Уже в 1987 году среднее количество неработающих телефонов в день составило – 64, а затем, вплоть до 1992 года, и вовсе, с небольшими колебаниями держалось в районе нуля.

Врагу не пожелаешь, того, что в том самом 1986 году Штольцу пришлось пережить. Выдержал, переломил ситуацию. С тех пор и является бессменным телефонным начальником в городе. И он точно знает, допустить опять этот кошмар нельзя, ни при каких обстоятельствах. Но, как ни крути, в реалиях, тенденция к росту числа повреждений на сети сейчас налицо. И это – тревожит очень, и тоже не позволяет расслабиться.
Казалось бы, и причин для ухудшения отношения людей к работе особых нет. Но, всё-таки – страна меняется, порядки в стране меняются и люди, тоже – меняются. Отделяются друг от друга, всё больше замыкаются в своих личных, семейных проблемах. Лучшие специалисты увольняются с предприятия, покидают Казахстан.
Так хорошо зарекомендовавшие себя бригадные методы организации работы с коллективной ответственностью за соблюдение дисциплины каждым членом бригады, за общий результат труда, канули в лету. Каждый теперь хочет отвечать только сам за себя. И подставит ли как прежде плечо споткнувшемуся товарищу – нет в этом уверенности.

Человек человеку – друг, товарищ и брат – так было при социализме. По крайней мере – в это верили. А вот, при капитализме – человек человеку – волк…
Всю систему экономических стимулов для работников приходится перестраивать. И всеми возможными способами – облегчить их адаптацию к новым условиям жизни. И тогда, даст Бог, общими усилиями, может быть и удастся обеспечить устойчивую работу телефонной сети на достойном качественном уровне.
ГТС, по-прежнему, является прибыльным предприятием. И после всех обязательных отчислений, прибыли остающейся в распоряжении достаточно, чтобы материально поддержать коллектив. Те средства, которые раньше расходовались на строительство жилья, на путёвки в дома отдыха, санатории, и на другие социальные нужды – теперь распределяются в виде дополнительных денежных выплат работникам.
Вот и в сентябре в дополнение к основным должностным окладам, которые регулярно выплачиваются два раза в месяц в виде аванса и получки, проведены две дополнительные выплаты.
Первая – из фонда потребления:

ПРИКАЗ №129. (12 сентября 1994 года).
По результатам работы коллективом ГТС получена прибыль 3738260 тенге. В целях социальной защиты работников на основании Постановления профсоюзного комитета от 12 сентября 1994 года
ПРИКАЗЫВАЮ:
Произвести доплату по итогам 8 месяцев по 34,3 тиын на 1 тенге заработной платы работников ГТС из ФОНДА ПОТРЕБЛЕНИЯ за фактически отработанное время, за исключением вновь принятых и уволенных.
1.Администрация –        28 591, 44 тенге
2.Прочие ИТР –           10 164, 23 тенге
3.Абонентское бюро –     12 648, 52 тенге
4.Цех ЛКЦ –              83 719, 49 тенге
5.Цех АТС –              139 570, 57 тенге
6.Цех радиофикации –     45 472, 56 тенге
7.Детский сад «Звоночек» – 52 665, 16 тенге
8.Прочее хозяйство –     9 143, 00 тенге
ДИРЕКТОР ГТС В.В. Штольц

И вторая – из Фонда оплаты труда:

ПРИКАЗ №134. (22 сентября 1994 года).
«О премировании рабочих, ИТР, служащих
и администрации за АВГУСТ 1994 года ».
В соответствии с Положением о премировании от 03.03.1993 года
ПРИКАЗЫВАЮ:
Выплатить премию из ФОНДА ОПЛАТЫ ТРУДА на коллектив в размере 95 806 тенге.
ДИРЕКТОР ГТС В.В. Штольц

И выплат таких дополнительных с начала года уже 16 проведено. Куда уж больше! В этих выплатах всё учтено – и ударный труд и разгильдяйство, влекущее за собой материальное наказание. Для тех же, кто добросовестно работает – весомые прибавки к основной зарплате!
Правда, тут же инфляция нейтрализует даже и такой рост. Много не накопишь! Но на других предприятиях далеко не так гладко с заработками. Ценить это надо. И в целом, доволен коллектив. Вопросов по системе распределения прибыли даже у отдельных работников не возникает. Всё предельно прозрачно и понятно людям.
Вот только…
Трудно сейчас жить людям, а если говорить прямо – выживать, в очень неблагоприятно складывающихся геополитических реалиях, а тут ещё как специально для связистов погода подбрасывает проблем. Очень уж богатым на осадки выдался год. И очень уж влияет избыточная влага на живучесть телефонной сети.

Повреждения возникают и растут как грибы. В паводок весенний 1994 года вступила ГТС с количеством кабельных повреждений – в среднем – 21,6 – в день. В апреле их количество резко возросло и достигло – 109,5. Май и июнь дали некоторую передышку. Число повреждений начало снижаться и составило соответственно – 91,6 и – 56,1. А потом практически на весь июль и август прохудилось небо. Дожди шли каждый день, с кратковременными перерывами.
Линейно-кабельный цех – монтёры и кабельщики, как могли, противодействовали природной аномалии. И всё-таки, сдержать рост повреждений не смогли. В июле их количество опять составило – 97,6.

И в следующем месяце небо не просыхало, а в третьей декаде августа и вовсе обрушились на город ливневые дожди. В городе добавилось столько воды, что накопившись массой в телефонной канализации, 25 августа нащупала она лазейку, прорвалась в шахту АТС-6 и затопила её. Семь мощных кабелей одновременно вышли из строя. Сложилась угроза паралича связи в городе и области.
На ликвидацию аварии были привлечены работники линейно-кабельного цеха ГТС. Пять суток без перерыва работали монтёры и кабельщики, устраняя её последствия. Самоотверженной работой, грамотными, успешными их действиями всплеск повреждений был ликвидирован в кратчайший срок. Наиболее отличившиеся 18 человек были премированы отдельным приказом. В зависимости от вклада размер премии конкретному работнику составил  – от 350 до 1200 тенге.

***
Естественно, и в августе не смог Линейно-кабельный цех остановить ползучий рост числа повреждений. Среднемесячное их количество из расчёта на один день составило – 126,8. Наконец, дожди пошли на убыль, но инерция роста повреждений распространилась и на сентябрь. Число повреждений в день возросло до 135.
Штольц ежедневно контролировал ход их устранения. Он знал, что начальник линейно-кабельного цеха Шмидт Александр Семёнович правильно ориентирует монтёров и кабельщиков на эффективный труд, что люди хорошо мотивированы и понимают, что рост их зарплаты напрямую связан с реальным снижением повреждений до минимума. Верил Штольц, что люди делают всё от них зависящее, чтобы достичь желаемых результатов. Знал, что на подходе зима и скоро морозами своими иссушит всю влагу. Впереди, до очередного паводка целых пять месяцев, и за это время, уж точно, можно будет войти в нормальный рабочий ритм, основательно подготовиться к очередным испытаниям непредсказуемого следующего весенне-летнего сезона.
И всё-таки, испытывал Штольц постоянное беспокойство. Ничего не мог с собой поделать. Каждый день, пока в сводке числилось свыше пятидесяти повреждений, жил в напряжении.

Октябрь принёс, наконец, некоторое облегчение. Повреждения начали стремительно снижаться, и к середине месяца количество их уменьшилось до сорока кабельных в день. Можно было позволить себе расслабиться, вздохнуть, наконец, свободно. Перелом наступил, и теперь точно, до конца года, и в начале следующего, повреждения определённо будут уменьшаться. Начальник ЛКЦ Шмидт и его люди понимают задачу и своего шанса не упустят.

По воскресеньям, на «Жигулях» с женой и двумя дочерями Штольц ездил на рынок. Цель – закупиться продуктами и всем необходимым на неделю. Порядок этот установился давно.
Жена его – Амалия Болиславовна, тоже выделить окошко в обычные дни для нужных закупок не могла. Она отвечала за работу Автоматической междугородной станции и в должности старшего инженера постоянно боролась за надёжность и согласованность работы её многочисленных реле содержащих бесчисленное множество контактов. Маленький свой коллектив, состоявший из техников и инженеров женского пола, воспитывала Амалия личным примером.
– Рабочее время должно быть полностью посвящено работе – это был её принцип.
Для дочурок – Ольги и Лены, десяти и восьми лет, соответственно, посещение рынка было своего рода праздником. Что-нибудь из необходимого и им, обычно покупали родители в такие дни.

Домой с рынка семья возвращалась к обеду. Дорога была узкой и загруженной автомобилями, Штольц сосредоточился на управлении и не смотрел по сторонам. Амалия, вдруг, заинтересовалась чем-то и сказала
– Ну вот, и по воскресеньям гэтээсникам твоим нет покоя! Гляди – кабель какой-то тянут…
И действительно, справа на тротуаре возились с кабелем связисты. И вместе с ними помогал затягивать кабель в канализацию начальник ЛКЦ Шмидт.
Не было на воскресенье запланировано никаких работ, Штольц это знал точно. Может быть, кабельщики проявили собственную инициативу, и не жалея времени, решили с повреждениями разделаться побыстрее? Решили свести их до минимума к концу месяца, и тем самым, увеличить себе процент премиальной выплаты? Такое могло быть. Но чтобы лично Шмидт принимал в этом участие… Это было что-то новенькое!
Штольц проехал мимо, не стал останавливаться. Ладно, завтра разберёмся. Что там ещё случилось?..

В понедельник, утром после планёрки он попросил Шмидта задержаться в кабинете. Задал прямой вопрос
– Александр Семёнович, я видел, как вы лично вчера вместе с кабельщиками работали на сети. Что случилось? И почему я об этом не знаю?
Шмидт повёл себя странно. Он не ожидал подобного вопроса и был не готов отвечать с ходу. Глаза его забегали, он напрягся весь и мучительно соображал – что ответить. Понятно, не устранением повреждений занимались кабельщики.
Вчерашние смутные подозрения Штольца подтвердились. Бригада занималась развитием. Прокладывала новый кабель одной из недавно образовавшихся коммерческих фирм. Понятно, фирма очень нуждалась в телефонной связи. Непонятно было другое.
Почему работа проводилась в нерабочее время? Почему этим занималась не группа развития, а кабельщики, у которых собственной работы невпроворот? Это в то время, когда ни в коем случае нельзя их отвлекать на другие работы от исполнения основной, важнейшей  своей задачи – в кратчайшие сроки свести повреждения к нулю! Почему лично развитием занимается Шмидт?

Значит, помимо первейшей своей задачи, собственно, устранения повреждений и организации своевременного ремонта линейно-кабельной сети с целью предотвращения их появления, он имеет и другой, личный интерес! Явно, развитие коммерсантам выполняет и, конечно же, не за красивые глаза! Калымит, одним словом! Интересно, а откуда у него дефицитный кабель и материалы для этих работ?..
Штольц напирал на начальника цеха. Тот лихорадочно пытался сочинить правдоподобную историю, но туго соображал. Сам себе противоречил Шмидт и, пытаясь выкрутиться из щекотливой ситуации, просто нагло и беззастенчиво врал…

Штольц наливался яростью. Он доверял людям. Особенно высокие требования предъявлял к руководителям подразделений. Рассчитывал на полное с ними взаимопонимание. Они должны были разделять ЕГО видение текущего состояния сети, должны были искренне верить, что поддерживать её с минимумом повреждений, а ещё лучше – и вовсе без них, вполне достижимая задача. Это неоднократно было доказано в прошлые, бывало, тоже очень сложные годы. И если по каким-то причинам количество неработающих телефонов превышало минимально приемлемый уровень – это означало, что работает предприятие в чрезвычайном режиме. Специально Штольцем была занижена планка, над которой, по его видению, начинался этот чрезвычайный режим. И период такого, по оценке Штольца, чрезвычайного состояния, любыми путями, должен был стать максимально коротким.

Особенно касалось это линейно-кабельного цеха. Цех эксплуатировал наиболее уязвимую часть многогранного телефонного хозяйства и оттого, как он справляется с возложенными на него функциями, всё, в целом, качество связи зависело. Начальник ЛКЦ был ключевой фигурой в вопросах содержания сети – был на особом счету у Штольца. Проблемам его цеха уделялось повышенное внимание со стороны администрации, ему в первую очередь оказывалась помощь и максимальная поддержка. Полагаться должен был Штольц на Шмидта как на самого себя.
Нет, Шмидт совсем не был идеальным руководителем. Вот Висящев Александр Дмитриевич – бывший начальник ЛКЦ, с которым, собственно, и вывел в 1986 году Штольц телефонную сеть из чрезвычайно неудовлетворительного состояния, вместе с ним преодолел тогда затяжной кризис – это да!
Также как и Штольц, все недостатки на сети воспринимал Александр Дмитриевич как личную боль. И ведь не бросил связь эту распроклятую, сам прочно привязался к которой. Не выдержало сердце огромных нагрузок. Безвременно ушёл из жизни. Во всех отношениях достойный был человек. Надёжный – как скала.

Шмидт не такой! Шмидт – сам себе на уме. Но другого кандидата не эту должность нет, и с этим приходится мириться. Нет у Шмидта особого желания как можно быстрее свести повреждения к нулю. Живёт по принципу: – более-менее стабилизировалась ситуация, – и так сойдёт! Нет ничего идеального в этой жизни.
Шмидту не хватает внутренней собранности, нацеленности на нужный Штольцу, да и горожанам, в конечном итоге, результат. Шмидт живёт более богатой личной жизнью, чем Висящев. Помимо производственных, ему и других забот хватает. Как-то признался он Штольцу, что, как и другие немцы, тоже подал документы на выезд в Германию. И это, похоже, его расхолаживает.
Особо Штольц над этим не задумывался. Шмидт, безусловно, честный человек, ответственный и исполнительный. Пока работает – достойно будет выполнять  должностные обязанности. Когда ещё придёт этот вызов… Штольц чувствует – по основным производственным вопросам нет у Шмидта от него секретов.

И вот, стоит этот Шмидт перед Штольцем, выкручивается как нашкодивший кот и нагло в лицо врёт ему! Не монтёр, не кабельщик, а начальник цеха!
Ну, ладно, отступился… с кем не бывает. Не так уж и велика провинность. Но нет! Не сознается, не признает  вину, и это Штольца особенно возмущает. Если он так упёрто врёт, значит, и раньше мог врать! Как ему доверять после этого? Как с ним дальше строить отношения…
Штольц кипел внутри от возмущения, но как мог, сдерживал себя. На громкие тона не переходил, на крик не срывался. Всё-таки начальник цеха перед ним, а через тонкую дверь кабинета в приёмной всё слышно. Он пытался узнать – откуда же всё-таки раздобыли коммерсанты более пятисот метров телефонного десятипарного кабеля. Именно такая длина была вчера протянута по телефонной канализации к их новой конторе. Но вразумительного ответа так и не дождался. Документы, подтверждающие то, что кабель приобретён законно, явно отсутствовали. А Шмидт – он мог взять кабель на ГТС.

Не все кабели, включая бывшие в употреблении, были точно учтены бухгалтерией. Так сложилось. По большому счету начальник ЛКЦ и был настоящим распорядителем гэтээсовского кабеля. Конечно, скрупулёзной ревизией можно было попытаться доказать, что Шмидт взял кабель именно на предприятии. Но не было на это времени. И вопрос не стоил того.
Шмидт это понимал отчётливо и оттого, отказывался признаваться. Но глаза у него всё время бегали и выдавали внутреннее смятение. Штольц не мог ошибиться – слишком хорошо он изучил Шмидта за время многолетней совместной работы. Но вот только сегодня ему с ним окончательно, всё стало ясно. Он заново открыл для себя Шмидта. Надо было заканчивать этот балаган.
– Представьте мне письменное объяснение по существу поставленных вопросов – наконец, потребовал он.
Шмидт тут же решительно отказался.

– Ничего я писать не буду! Я работу выполнял в выходной день, в своё личное время! Вы не имеете права меня за это наказать! А кабель мне дали заказчики – и точка! Вы ничего не докажете…
Действительно, получалось так, что Штольц ничего доказать не сможет. Глупо просто с его стороны зацикливаться на этом инциденте. Проблем более серьёзных – выше крыши. И всё-таки, заканчивая разговор, он пригрозил Шмидту, что непременно его накажет. За что? Да мало ли поводов! Сеть никак не может оправиться от многочисленных повреждений. И это полностью, виной лежит на линейно-кабельном цехе. И в первую очередь, на Шмидте – за недостаточно эффективную организацию труда. Калымить, видишь ли, он решил! Денег ему не хватает…
Ответственности должной не хватает, вот и весь сказ! Штольц никак не мог погасить возникшую вдруг во время неприятного разговора неприязнь к своему начальнику цеха. Надо будет проучить его, чтобы впредь неповадно было. А поводов для этого – пруд пруди. Взять хотя бы этот…

И недели ещё не прошло, как на очередном заседании Маслихата начальник аэропорта Грузнов пожаловался Штольцу, что вот уже полгода молчит его «вертушка». Как повредилась в апреле – с тех пор и молчит.
– Мне конечно легче работать! Меньше начальство беспокоит – с горечью усмехнулся он. Но, согласись, Виктор Васильевич – это же непорядок!
Да, действительно, непорядок! Штольцу стыдно было выслушивать это. Вернувшись с заседания, он сразу же поручил Шмидту взять на особый контроль это повреждение и срочно восстановить работу телефона.
Штольц вспомнил об этом задании уже после того, как отпустил Шмидта. Время торопило. Никто кроме самого Шмидта, его повседневных дел исполнять не будет. Чем врать в кабинете нагло в глаза начальнику – пусть работает!

Раз он пообещал Шмидту, что накажет его, значит, так и будет. Нечего бередить себе душу сомнениями, нечего тянуть время. Чем быстрее будет поставлена точка на этом неприятном деле – тем лучше! Он позвонил на бюро ремонта и поинтересовался – работает ли «вертушка» начальника аэропорта? Оказалось – нет!
Штольц выждал день и на следующее утро осведомился об этом у Шмидта.
Вертушка всё ещё не работала. Оказывается, у работников цеха не нашлось времени ею заняться.
Ну, вот – и прямого указания своего начальника Шмидт не выполнил! С его стороны – это был перебор.
На требование – написать объяснение и по этому поводу, начальник цеха опять категорически отказался. Обвинил Штольца в предвзятости. Ну, не отстранять же его от работы на самом деле…
Приказ Штольц написал лично. Тут же передал текст кадровичке и через несколько минут уже отпечатанный – подписал. Шутки кончились! Пора к подчинённому, за строптивость необоснованную, и власть применить!

ПРИКАЗ №150. (5 октября 1994 года).
С апреля-мая месяцев 1994 года находятся в неработоспособном состоянии телефоны на важнейших предприятиях города, а именно, в аэропорту, в приёмнике-распределителе УВД, пожарной части. Так «вертушка» аэропорта 2-69 не работает с 19 апреля 1994 года, телефон Пожарной части 6-41-71 не работает с 4 июля 1994 года. Квартирные телефоны абонентов Застанционного посёлка 6-55-26, 6-56-26 не работают с 13 июня 1994 года. Практически, только на 619-620-х шкафах 12 телефонов не работают по четыре и более месяца. Причин, оправдывающих длительный простой  телефонов, практически нет. Мои неоднократные распоряжения начальнику цеха тов. Шмидту А.С. – восстановить работу вышеуказанных телефонов наталкиваются на непонимание, неисполнительность и прямое их игнорирование. Пояснить причины, препятствующие этому  тов. Шмидт отказывается.
На основании выше изложенного
ПРИКАЗЫВАЮ:
Начальнику ЛКЦ тов. Шмидту А.С. за игнорирование распоряжения директора, личную недисциплинированность, низкое качество работы вверенного подразделения  объявить ВЫГОВОР.
Восстановить работоспособность вышеуказанных 12 телефонов и в срок до 12 октября 1994 года об исполнении доложить.
ДИРЕКТОР ГТС В.В. Штольц

***
Нельзя просто так махать шашкой, когда объявляешь работнику дисциплинарное взыскание в письменном виде. Нельзя руководствоваться эмоциями. Внутренний голос подсказывал Штольцу
– Не торопись! В таком деле очень важно соблюдать все формальности.
А он даже с профсоюзным комитетом не согласовал этот выговор. Получается – самоуправством занимается. И даже прошлый опыт не остановил. Бывали в его руководящей практике случаи, когда вот так, даже, казалось бы, с соблюдением всех необходимых процедур, его решение по дисциплинарному наказанию провинившегося работника отменяли. Таких отмен – по пальцам пересчитать. Но все случаи память сохранила отчётливо. Неприятно очень, когда решения твои отменяет вышестоящая организация. Бьёт это очень чувствительно по самолюбию.

Многие думают, что отмена своего, озвученного решения, неважно кем, собственноручно или вышестоящей инстанцией, это всегда – удар по авторитету руководителя. Штольц так не думал. Воспринимал тяжело отмену своих решений, но мирился с этим и никогда не мстил работнику, законными методами доказавшему несправедливость применения к нему дисциплинарных мер.
Понимал Штольц – умение признавать свои ошибки, это, наоборот – способствует укреплению авторитета. Мужество надо иметь для того, чтобы победить собственную гордыню. Важно при этом, что ошибки такие случаются чрезвычайно редко и носят штучный характер.
Последний раз подобный случай произошёл в конце 1992 года. Был он, ну просто очень одиозным и возмутительным. Опытный, квалифицированный и совсем не глупый работник Вася Лущенко перепутал адреса и вместо того, чтобы по наряду установить телефон инвалиду Великой отечественной войны установил этот телефон соседу. Шум поднялся неимоверный.

Возникла жалоба. Инвалид ВОВ недавно переселился в многоэтажный дом и у ГТС сразу не оказалось технической возможности установить ему телефон на квартире. И вот, в доме из ранее телефонизированной квартиры съехал абонент. В полном соответствии с Правилами, освободившийся телефонный номер должен был с этой квартиры снят и распределён очереднику на установку телефона. В данном случае – инвалиду ВОВ.
А оказалось, что установленным телефон оказался в соседней квартире.
– По блату! – сразу же вынесли возмущённые очередники дома безапелляционный вердикт.
Разразился скандал.
Штольц сначала отказывался верить.
– Покуситься на льготу инвалида ВОВ??? – такое сотворить мог только сумасшедший!
Стал разбираться. Этим «сумасшедшим» оказался Вася Лущенко – опытный кабельщик-спайщик, в общем-то, исполнительный и в каких-либо сомнительных махинациях не замеченный работник. Он даже некоторое время был бригадиром в кабельной бригаде. Не справился, правда – недостаточно требовательным оказался. Ну, так не каждый командовать людьми может! А кабельщик он неплохой. По этой части к нему нет претензий.

Объяснительная Васи Лущенко была лаконичной. Состояла из двух предложений.

Директору ГТС Штольцу В.В. от Лущенко В.Н.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ.
9 декабря я был на установках и ошибся квартирами. Вместо кв. 119 сделал в кв. 117.
10.12.92г.  Лущенко.

Штольц негодовал.
– Да он что, издевается?!! Нет даже и тени раскаяния! Подумаешь, ошибку совершил! С кем не бывает...
Ну, да – конечно. Вот только на этот раз ошибка была совершена по отношению к инвалиду ВОВ. Льготы для этой категории граждан предоставлялись неукоснительно при первой же появившейся технической возможности. И вдруг – такой прокол!
Казалось бы – всё просто. Надо извиниться перед жильцом, случайно по ошибке получившим телефонный номер, отключить его и переустановить инвалиду войны. Но «счастливчик» оплатил уже стоимость установки и теперь категорически отказывался забрать деньги обратно.

– Мне нужен телефон, а не деньги – твердил упрямо и тоже грозился устроить вселенский скандал.
А перед ним в очереди на установку телефона были ещё неудовлетворёнными заявления из семи квартир, вслед за инвалидом войны, который должен был получить этот злополучный номер вне очереди. И права этих семи очередников тоже были нарушены.
Телефон снять у «протеже» Васи Лущенко не получилось. Чтобы с миром урегулировать ситуацию, необходимо было теперь установить восемь телефонов. Для этого требовалась дополнительная телефонизация дома.
С большим трудом техническое решение нашли. Оно оказалось затратным очень. К дому дополнительно был проложен кабель протяжённостью 1200 метров предназначенный для ремонтных работ. От более неотложных дел отвлечены были люди и материальные ресурсы.

Штольц, неудовлетворённый «отпиской-объяснительной», пригласил к себе Васю Лущенко в кабинет. На удивление, кабельщик повёл себя дерзко. Грубо, в вызывающей форме, как будто бы в его ошибке виноват был сам Штольц, заявил
– Ну, установил телефон по ошибке другому человеку! Что тут такого? Наказывайте! И не было в его поведении даже намёка на то, что он сожалеет о случившемся. Плевать было Васе  – накажут его, не накажут…
Штольц и наказал Васю Лущенко, как он просил. На полную катушку! Не посмотрел даже на то, что он – кабельщик. Люди этой профессии всегда были у него на особом учёте. Им очень многое прощалось. Штольц очень дорожил кабельщиками. Но Лущенко очень уж возмутил его, на этот раз, своим равнодушно-показным, вызывающим поведением. Это он потом понял, что просто Вася таким необычным способом раскаивался в собственной оплошности. А тогда – выгнал Штольц кабельщика из кабинета и собственноручно написал, не откладывая дела в долгий ящик, текст приказа. Чтобы на примере Лущенко другим неповадно было

ПРИКАЗ № 188. (10 декабря 1992 года).
9 декабря 1992 года работники линейно-кабельного цеха проводили работы по установке телефонов населению. Кабельщику ЛКЦ тов. Лущенко В.Н. было дано задание выполнить несколько установок телефонов, в том числе и инвалиду ВОВ тов. Жагупарову С. проживающему по адресу: микрорайон Центральный 45.кв. 119.
Однако тов. Лущенко В.Н. при выполнении порученной работы проявил крайнее легкомыслие – установил телефон не инвалиду ВОВ тов. Жагупарову в квартире 119, а совершенно постороннему человеку, проживающему в квартире 117.
Легкомысленное, безответственное отношение к работе тов. Лущенко В.Н. серьёзно вредит авторитету Городской телефонной сети среди населения города и наносит моральный ущерб её работникам.
Факты халатного отношения к работе т. Лущенко В.Н. имели место и ранее, за что он наказывался в дисциплинарном порядке.
На основании вышеизложенного
ПРИКАЗЫВАЮ:
За систематическое неисполнение тов. Лущенко В.Н. без уважительных причин обязанностей, возложенных на него Трудовым договором – расторгнуть с тов. Лущенко Василием Николаевичем Трудовой договор с 11 декабря 1992 года по статье 33. П. 3. КЗОТ республики Казахстан.
ДИРЕКТОР ГТС В.В. Штольц

Вася – крепкий, здоровый мужик, едва в обморок не упал, когда его знакомили с Приказом. Он потерял дар речи от неожиданного, чрезвычайно жестокого наказания. У него отвисла челюсть, и тряслись губы. Вася испытал настоящий шок. Потерять работу во времена, когда вокруг всё валится? Хорошо оплачиваемую, стабильную работу! С профессией, которая никому, кроме связистов не нужна. Во времена, когда появилось, вдруг, много желающих на работу к связистам устроиться? Хоть монтёром, хоть кабельщиком, и с огромным желанием – усвоить эти профессии…
У Васи была семья. Семью надо было кормить…

Одна надежда оставалась у Лущенко самого себя загнавшего в безвыходное положение – должны профсоюзы защитить рабочий класс! Председатель профсоюзного комитета Галя Чуенко горестно описывала Штольцу состояние кабельщика. Ей было безумно его жалко. По большому счету, Вася стал жертвой собственной глупости, непонятной бравады. Чуенко напомнила Штольцу, что уволен кабельщик без согласия профкома.
– Виктор Васильевич, ну пропадёт же человек! Не дай бог, ещё сотворит с собой что-нибудь. Отмените Приказ! Он уже всё осознал и тысячу раз пожалел о своём поведении. Говорит, что вы его неправильно поняли. Ну, миленький (она иногда позволяла себе фамильярничать), накажите его по-другому! Строгого выговора вполне достаточно… На всю жизнь запомнит! Весь коллектив переживает за Васю. Да и Председатель обкома профсоюза Ситникова Полина Ивановна уже в курсе, и тоже советует вам отменить Приказ. Иначе, она вмешается…
Штольц был непреклонен. А ещё пару дней спустя получил он недвусмысленное решение теперь уже из Областного предприятия связи.

МИНИСТЕРСТВО СВЯЗИ Р.К.
СИНЕГОРСКОЕ ОПС.
ПРИКАЗ № 148.21 декабря 1992 года).
Об отмене приказа № 188 от 10.12.1992 года
директора Синегорской ГТС
Приказом директора Синегорской ГТС кабельщик ЛКЦ Лущенко В.Н. уволен с работы по статье 33 п. 3. КЗОТ без согласия профкома.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1.Приказ № 188 от 10.12.92 г. директора Синегорской ГТС т. Штольца В.В. отменить.
2.За халатное отношение к своим обязанностям кабельщику ЛКЦ ГТС т. Лущенко В.Н. объявить строгий выговор.
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР А.А. Фенин.

  Что интересно – на этот раз Штольц даже не расстроился. Приказы вышестоящего руководства надо исполнять. Муторно всё-таки было у него на душе от проявленной собственной жестокости. А тут – камень свалился с плеч. Понимал Штольц, что он, действительно, переборщил с наказанием.
И никто не знал тогда ещё, как на самом деле повезло Васе Лущенко. Яростная защитница рабочего класса Ситникова Полина Ивановна на этот раз не стала открыто вмешивать профсоюз в разборки подчинённого с начальником. Но Фенин заступился за кабельщика явно с её подачи. И, пожалуй, это был последний случай, когда профсоюзы заступились за рабочего человека. Пройдёт ещё немного времени, и ни у кого уже не будет желания защищать интересы простых людей…

***
И действительно, два года прошло с тех пор, как благополучно завершилась история с наказанием кабельщика Лущенко. Много чего изменилось. Надежда на то, что порядки, существовавшие в Советском Союзе, сохранятся, тают с каждым годом. Вот только инерция у людей, воспринимать всё как прежде, сохраняется.
Шмидт Александр Семёнович, конечно же, посчитал объявление ему выговора несправедливым. И, естественно, обратился за защитой к профсоюзам. Вот только суть дела излагал он как-то невнятно. Говорил о праве использовать свободное время для отдыха так, как ему вздумается. О том, что и подрабатывать в свободное от работы время имеет право. И не соображал почему-то, что о событиях, которые он описывал, не было в приказе ни слова.

Полина Ивановна Ситникова – воинственная защитница интересов рабочего класса, начала чувствовать проблемы со здоровьем, и очень сильно сдала после развала страны. Видная, привлекательная женщина, она поникла как-то сразу и даже, стараясь сохранить душевное спокойствие, начала прикладываться к спиртному.
Профсоюзы стараются приспособиться к новым условиям, теряют боевитость, на глазах утрачивают своё влияние на производственную жизнь коллективов. Шмидт этого не понимает. Ну что же – тем сильнее будет его разочарование. Заступить на тропу войны со Штольцем Полина Ивановна уже не испытывала никакого желания. Да и факты недобросовестного исполнения Шмидтом прямых должностных обязанностей в приказе были изложены чётко. Она чисто из формальных соображений позвонила по телефону Штольцу и поинтересовалась
– Виктор Васильевич, надеюсь, до увольнения с работы Шмидта не дойдёт?..
Штольц, конечно же, уверил Полину Ивановну, что таких намерений у него нет. А вот, то, что Шмидт более продуктивно должен работать на своём рабочем месте – об этом следует напомнить ему со всей серьёзностью. Словесных увещеваний в последнее время он не понимает. Похоже, уверовал в собственную непогрешимость. Приказ преследует единственную цель – привести его в чувство.

На этом всё и закончилось. Но от начала конфликта с начальником ключевого цеха до отказа опротестовать приказ Председателем обкома профсоюза работников связи тов. Ситниковой прошёл целый месяц. Штольц переживал, испытывал внутренний дискомфорт от вынужденного общения со Шмидтом, конфликт с которым до конца не решён.
За десять лет работы первым руководителем предприятий связи много подписывал он приказов о дисциплинарном наказании рядовых работников. И почти всегда наказания эти были инициированы начальниками цехов и участков.
С руководителями подразделений, которые находились у него в прямом подчинении, строил Штольц взаимоотношения на основе взаимной уважительности, достижения взаимопонимания при решении любых, самых сложных вопросов. И там, где это было возможно, шёл на компромиссы. Лишь однажды он объявил приказом замечание экономисту Мурносовой. После этого она уволилась с предприятия. Очень уж любила Валентина Васильевна плести интриги и настраивать отдельных работников против начальника.  Правда – всегда безуспешно! И когда, в конце концов, это надоело Штольцу, письменным замечанием он и напомнил зарвавшемуся экономисту, что не всё гладко с исполнением ею прямых должностных обязанностей…

И вот, теперь, второй случай – со Шмидтом. Он ведь не рядовой работник. Помимо прямого соблюдения Трудового кодекса, к руководителю ведь еще и иные требования предъявляются, морально-этические в том числе. Которые, вряд ли точно в письменных формулировках Законов изложишь. Жаловаться, видишь ли, он побежал в профсоюзы!..
Переживал Штольц неожиданный конфликт с начальником линейно-кабельного цеха, очень переживал… Воспринял он случайно обнаруженную воскресную подработку Шмидта как предательство соратника по общему делу в очень сложное для Городской телефонной сети время. И это открытие стало для него сильнейшим стрессом.