Вчерашняя роза, 2 глава, продолжение

На первый взгляд казалось нелепым, что Сильвия влюблена в него, потом стало грустно, потом по-детски. Он вспомнил трагедию Нинон де л'Энкло и ее сына, и это было ужасно, пока он не
вспомнил абсурдную историю близорукого молодого человека
, который влюбился в свою бабушку, потому что тщеславие не позволяло ему носить
очки. При этом воспоминании полковник Уимпол слегка улыбнулся,
хотя вынужден был признать, что у Сильвии всегда были очень
хорошие глаза. На мгновение ему захотелось, чтобы он был уже совсем старым.
быть только на пороге старости. Легче было бы посмеяться над этим. Он был рад, что не помолодел на десять лет, потому что в этом случае он мог быть виноват. Сворачивая на
главную улицу, он заметил свое отражение в большой зеркальной
витрине магазина. Он резко остановился с болезненным ощущением.

Если бы это было изображение незнакомца, он решил бы, что
оригинал-молодой человек. Фигура, которую он увидел, была высокой, прямой и
энергичной, одетой с безупречной опрятностью и хорошим вкусом. Солома
шляпа затеняла верхнюю часть лица, но солнечный свет падал на
хорошо очерченный подбородок и золотил маленькие, аккуратно подстриженные усики.

Полковник был крайне раздражен его моложавым видом. Он остановился и подошел к зеркальному окну так близко, что смог отчетливо разглядеть в нем свое лицо
на фоне темной лавки. Он испытал явное облегчение, когда смог ясно
различить тонкие линии, морщины и седые волосы, которые
каждое утро видел в зеркале, когда брился. Это играло солнце
с тенью, которая на мгновение вызвала легкое отражение его ушедшей юности.
Сильвия никогда бы не увидела его таким, каким он показался ей в окне.

Он посмотрел еще немного. Дама в черном разговаривала с лавочником, а рядом с ней стоял невысокий молодой человек. Пальцы полковника Уимпола внезапно сжались на знакомом серебряном набалдашнике трости, лицо его слегка побледнело, и он затаил дыхание.

Дама тихонько повернулась, подошла к витрине в сопровождении
лавочника и молодого человека и указала на миниатюру, лежавшую среди них.
огромное количество более или менее ценных древностей и предметов искусства,
все они расположены так, чтобы показать их с неоправданной выгодой. Она
стояла совершенно неподвижно, глядя на то, что ей было нужно, и слушая,
что говорит лавочник. Полковник, стоявший по другую сторону
толстого зеркального стекла, ничего не слышал, хотя мог бы сосчитать
тяжелые ресницы, темной бахромой обрамлявшие опущенные веки, когда леди
не сводила глаз с миниатюры. Но сердце его остановилось, потому что она была
той женщиной, которую он любил так долго и крепко, и он не знал, что она
должен был пройти через Люцерн. Невысокий молодой человек рядом с ней был ее сыном,
и полковник Уимпол тоже знал его и видел время от времени в течение девятнадцати лет своей жизни. Но теперь он почти не замечал его , потому что все его существо было сосредоточено на лице женщины, которую он любил.