Монстр

Чудовища. Их тени клубятся во тьме, пугают и преследуют нас с самого раннего детства. Они перешептываются в шкафу за ненавистным вельветовым костюмом, в котором ты каждую субботу ходишь в церковь; протяжно давят лапами скрипучие ступени в подвале, пытаются схватить за ноги, чтобы затащить под кровать и съесть, разложив оставшиеся от тебя косточки по коробкам с игрушками; сплетают свои длинные когти с тенями ветвей на стене. И всё, что может тебя спасти — это мама, натянутое на голову одеяло или свет ночника. Но проходит время, и однажды ты видишь чудовище не в полумраке ночной улицы или пыльном углу чулана, а посреди тёплого солнечного дня, когда проходишь мимо зеркала в собственной гостиной...

— Там никого нет, Мэтью.

Боясь встретиться взглядом с собственным отражением в стекле, Лора задернула шторы, подошла к шкафу и, распахнув настежь дверцы, заглянула внутрь:

— И здесь ни одного монстра. Если, конечно, не считать твой прошлогодний костюм на Хэллоуин. Но он такой милый! — сказала она весёлым голосом, закрыла дверцы и подошла к кровати: — А теперь спи и ничего не бойся. Я очень, очень сильно люблю тебя. — Лора крепко обняла сына, поцеловала в лоб, и, поправив одеяло, вышла из детской.

— Спи, малыш.

 


*
— Мам, идём!

— Сейчас. Ещё немного. Подожди, Ноа!

Извертевшись от нетерпения, сын капризно хнычет и настойчиво тянет за руку:

— М-а-а-м...

— Поиграй пока во дворе. Я быстро. Да, мистер Элвэй, сейчас посмотрю. Да, я сейчас же отправлю вам документы.

Чёртов шеф! Даже в выходные приходится выслушивать его старческое ворчание и выполнять бестолковые поручения. Неужели нельзя обойтись без неё? Лора, сделай то... Сделай это... Лора, сходи... Ещё и этот мяч. Стучит по входной двери как молот по голове.

— Ноа, прекрати! Ты сейчас выломаешь дверь! Жди меня!


Комната на втором этаже залита светом. В воздухе парит тополиный пух. Он влетает сквозь распахнутые настежь окна и, немного покружив по комнате, медленно опускается на монитор и пальцы.

Успокойся, Лора. Всё хорошо, Лора. Это всего лишь работа, всего лишь мяч. Сейчас ты всё быстро сделаешь, и вы пойдете на озеро.

— Я скоро, Ноа.

— Да, мистер Элвэй.

Солнце греет волосы и плечи. Стук клавиатуры сливается с голосом шефа и звуком скачущего по дороге мяча.

— Да, мистер Элвэй. Я вас слушаю, мистер Элвэй...

 

*

— Мам, вставай.

Сквозь закрытые жалюзи продирается лунный свет. В поисках Лоры он шарит по комнате, как луч фонарика кладбищенского сторожа, а когда находит, светит в лицо, прожигает глаза и сверлит насквозь череп, чтобы разбудить. И всегда приходится приложить немало усилий, чтобы подняться и разомкнуть неподъемные от слёз и снотворного веки. Таблетки почти не действуют, лишь ненадолго погружая в состояние беспокойного полусна, где вдалеке, как в тумане, слышится голос сына и какой-то стук.

Мяч... Он монотонно бьется в стену, с каждым ударом поднимаясь всё выше и выше.

Последний чёткий удар, и семейная фотография в узорчатой рамке падает на пол, заполняя комнату звоном разбитого секла. Изображение старшего сына отделяется от снимка, растёт, смахивает с себя осколки и подходит к кровати матери.

Ноа. Точно такой же как месяц назад, только совсем бледный, даже веснушки исчезли, и в карманах шортиков вместо фигурок супер-героев ворошатся маленькие склизкие лягушки.

— Мам, вставай. Мне страшно.

Руки Ноа холодные и пахнут тиной. На щеках и ладошках ил.

Лора опустилась на колени, взяла в руки ладони сына и принялась дышать на них, пытаясь согреть, чтобы он снова, хоть совсем немного, стал похож на прежнего, ещё живого Ноа.

Почувствовав тепло, лягушки заквакали, выпрыгнули из карманов, и, не долетев до пола, растворились в воздухе. Ноа по-мальчишески разочарованно похлопал по пустым карманам и с надеждой посмотрел на мать.

— Он снова зовёт, мама. Мне страшно.

— Я знаю, милый. Знаю. Сейчас.

Медленно поднявшись с пола, Лора подошла к окну. Мистер Тень. Так Ноа называет его. Он приходит ночью из-за холма, пряча голову в серой рыхлой туче. Приходит, чтобы увести его в царство мёртвых. Ноа говорит, что иногда мистер Тень похож на огромную чёрную мокрицу, а иногда на гигантского человека, и что над ним всегда кружат птицы, как будто они свили в его голове гнездо, а теперь кто-то хочет разорить его.


Лора открыла жалюзи, и приложив ладони к стеклу, стала пристально вглядываться в царящую за окном темноту. Но как бы она ни старалась, у неё никогда не получалось рассмотреть в раскачивающихся на ветру деревьях ни огромной тени, ни тучи с птицами. Лишь мрак, тишина и блёклая впадина луны, равнодушно взирающая свысока.

— Вот! Вот он!— вздрогнув всем телом, прошептал Ноа.

Набитая до краев отчаянием и страхом комната мгновенно сжалась до размеров тёмного, похожего на лягушку пятна, расплывающегося на шортах Ноа.

— Прости, мам.

— Ничего, солнышко. Я найду его. Сейчас.

Она достала из ящика стола фонарик и, плотно закрыв за собой дверь, вышла из спальни.


На улице ни звука. Вместо далеких сигналов машин и дружного хора кузнечиков, тишина.

Словно дом и всё, что его окружает на сотни миль вокруг, накрыли непроницаемым бетонным куполом. Лора остановилась и обессиленно опустила руки. Она не плакала, не кричала, не молила, а просто стояла...

Что толку в который раз бежать к озеру, где тоска снова нарисует ей покачивающийся на волнах красный мяч, зачем бродить по влажной траве, блуждая светом фонарика по макушкам деревьев и хмурому небу в поисках чудовища?

Она снова никого не найдёт и вернётся в дом, и снова каждую ночь к ней будет приходить Ноа и просить защитить от мистера Тени.


Странное имя. Злодей их Вселенной. Наверное Ноа сам его придумал. Зеленый, с грудой мышц Халк, грозный Тор в алом плаще. Сын так любил этих героев и постоянно носил с собой. Однажды он тайком положил отцу в портфель фигурку Капитана Америка, чтобы тот охранял его от злых адвокатов. И тогда это сработало. Сейчас им не помешал бы Капитан Америка... Но никто не придет на помощь. Сюда, за стену, где остались только она, её дети и монстр, скрывающийся в облаках.

Лора встряхнула погасший фонарик и в ту же секунду за её спиной раздался звонкий смех. Обернувшись и заметив, что в окнах детской погас свет, она со всех ног бросилась к дому.


Малыш Мэтью стоял в дверном проеме, держа в руках красный мяч. Лора отшвырнула игрушку в сторону, схватила сына за руку и вбежала внутрь дома.

— Что ты здесь делаешь?!

— Мамочка, не ругайся. Я хотел погулять, — дрожащим голосом ответил Мэтью и громко шмыгнул носом, готовый вот-вот разрыдаться.

— Где ты взял этот мяч? Говори! — она схватила сына за плечи и начала трясти.

— Это Ноа. Он не превратился в ангела, как ты говорила. Он вернулся домой и позвал меня поиграть у озера, — прохныкал Мэтью, вытирая рукавом пижамы выступившие на глазах слёзы.
Не сказав ни слова, Лора схватила его в охапку и бросилась вверх по лестнице.

— Сиди здесь и никуда не выходи! Ты слышишь меня, Мэтью?! Никуда и ни с кем!

Она задернула шторы и включила в детской свет:

— Я скоро вернусь.


Ноа, как всегда, был в спальне родителей. Мяч глухо стучал об стену, с каждым броском поднимаясь всё ближе к семейной фотографии. Лора подошла к сыну и, наклонившись, взяла его за холодную, словно покрытую тонкой корочкой льда руку:

— Зачем ты ходил к брату, Ноа?

— Он, — мальчик повернул голову в сторону окна, — снова приходил. Мне страшно, мама.

— Зачем ты ходил к брату? — повторила вопрос Лора.

— Чтобы он пошёл со мной к мистеру Тени. Ведь ты не хочешь! Ты бросила меня. Убила! — выкрикнул Ноа, пристально глядя матери в глаза.

Она столько раз слышала это слово... Круглосуточно оно кружилось в голове, читалось в глазах знакомых и родных, безмолвно слетало с губ коллег вместе со словами поддержки и сочувствия. Убила. Как будто в груди лопнул и разлетелся на куски большой резиновый мяч, а вместе с ним и она сама, и всё, что осталось — это лишь крохотный кусочек жизни и бессмысленное, ничего не меняющее «Прости».

— Прости.

— Нет! И папа тебя не простил, ушел. Я ходил к нему, но он меня не видит. А ты видишь. И Мэтью видит, — прошипел Ноа, крепко сжимая от злости кулачки. — Теперь вы будете любить только его! А меня заберет мистер Тень к мертвецам и чудовищам! Но разве я похож на мертвеца, мама?

За дверью послышался шорох шагов, и сонный детский голос спросил:

— Мамочка, ты скоро? Я боюсь один.

Стараясь казаться невозмутимой, Лора медленно поднялась и вышла в коридор.

— Всё хорошо, милый. Ничего не бойся,— она наклонилась к Мэтью и прошептала: — Сейчас я позвоню папе и он приедет.

Чтобы не расплакаться, она сделала глубокий выдох и крепко обняла малыша.

— И никогда не забывай, что я люблю тебя! Никогда.

Дождавшись, пока Мэтью поднимется по лестнице и вернется к себе в комнату, Лора побежала в гостиную.

«Сообщение отправлено». Лора выключила телефон. Пора убить монстра.

Самым трудным оказалось выпить полный стакан спиртного. Она налила джин и сделала маленький глоток, потом ещё один и ещё. Затем зажмурилась и закинула в рот целую горсть таблеток.

— Мам.

Лора открыла глаза и осмотрелась. Рядом лежало её мёртвое тело, с застывшей на губах пеной и скрюченными судорогой ногами. Ноа стоял у стола, с интересом разглядывая два пустых блистера от снотворного. Лора подошла к сыну и взяла его за руку:

— Пойдем, солнышко.


Теперь всё казалось немного другим, словно подёрнутым пыльной дымкой. Дом, лес, беседка и цветы на клумбе будто погрузились в полупрозрачное серое облако, в котором они с Ноа, крепко взявшись за руки, брели неизвестно куда.

— Где же он?

— Кто, мамочка?

— Мистер Тень.

— Зачем он тебе, мамочка?

— Но...

Она повернулась и увидела, что идет за руку с огромной тенью. Лора отпрянула назад и, не удержав равновесия, упала на траву. Чёрное, вытянувшееся до неба туловище склонилось к земле.
— Что с тобой, мамочка? — Спросила тень голосом Ноа и расхохоталась.

— Это был ты! Где мой сын?

— Его забрали. В тот же день,— голова похожая на вырванный из тумана клок приблизилась вплотную к лицу Лоры. — Ангелы. Кажется вы так их называете.

— А ты, кто ты?! — закричала Лора и почувствовала, как её рука проваливается в пустоту.
Развернувшись к дому и медленно покачивая головой в такт шумящим клёнам, мистер Тень уходил. С каждым шагом он становится всё меньше, а расплывчатый силуэт приобретал четкие, до боли знакомые Лоре очертания. Дойдя до порога дома, «Ноа» обернулся и весело помахал ей рукой: «Пока, мамочка! Я передам от тебя привет папе и Мэтью! Не грусти, вы скоро увидитесь».