Скорый... Гл. 4. 6. Светлое завтра воровской семьи

       Роман Пиксель тронул с места «Волгу» и небрежно полюбопытствовал:

       — Как ваше ничего... как настроеньице, считай, у новоиспечённого зятя? Комси-комса?

       — Не торопи события и дыши ушами, — Максим не остался в долгу перед нахалом. — Пока не зять, но настроение улётное и всё в ажуре, а тебя, вижу, жаба душит?

       — Уже не душит.

       — А что так? Протанцевала мимо тебя Любава? Между прочим, Роза Григорьевна рассказывала, что ты волочился за дочкой.

       — Успела-таки насвистеть в уши? Максим, какая там любовь, какие чувства! Пустое всё. Мне все равно, с кем обниматься. Если бы не Роза Григорьевна, мигера несносная, то постепенно уладилось бы с Любавой. Богатая у неё мамочка, я уже не говорю про торгового шулера Игнашу с его комиссионками. Клеился я к Любаве — факт не существенный: мне в охотку пожить бы поближе к несметным сокровищам.

       — Хвалю за откровенность, но на месте Розы Григорьевны гнал бы тебя в три шеи с шофёрского сиденья.

       — Легко сказать. Только для Игната Васильевича и распрекрасной Розы я и швец, и жнец, и на дуде игрец.

       — Слишком много знаешь о них?

       — Кое-что из подноготной их богатой жизни не является для меня секретом. И для этой «Волги».

       — Сокровища в ней перевозишь, что ли?

       — Сокровища не сокровища, но наличные деньги и всякие там дорогие вещицы, от кого надо и кому надо, машина повидала вдоволь.

       — Слушай, Пиксель, а зачем ты откровенно рассказываешь об этом? Вот возьму и настучу и шефу, и Розе Григорьевне. Скажу, что мегерой её обозвал, а шефа — шулером торговым. Так что мой совет тебе: закрой варежку, пока не поздно.

       — И не подумаю. Да ты и не настучишь. Какая тебе выгода дятлом быть? Да никакой. Жить по выгоде надо. А ты, я вычислил, не из числа лохов. Была бы Любава нищенкой, хоть и не дурнушкой, не примчался бы сюда. Наверняка, в твоём родном городе таких хорошеньких, как она, полным-полно, но без шиша в кармане они тебе не нужны.

       — Любопытные умозаключения. Не скрою, они мне нравятся. Но что дальше в твоих рассуждениях?

       — А то, что предстоит нам с тобой в одной упряжке пахать, как обмолвился с утречка Игнат Васильевич. Смекаешь, чем, в конце концов, займёшься?

       — Догадываюсь. Левая торговля. Теневая. Вначале по мелкому, а потом, наверное, и по-крупному.

       — Совершенно верно. Не килограмм яблок на рынке продать или бутылку самогонки.

       — Так посадить могут, Пиксель!

       — У тебя фаза замкнула?! В Речовске своих не сажают. Всё схвачено определённым кругом влиятельных лиц.

       — А куда абвер смотрит?

       — Да никуда. Милиция и дельцы теневой экономики — одна шайка-лейка. Живут на хитростях.

       — Возможно, слухи да сплетни?

       — Как бы не так. Один майор Юшикин из областной автоинспекции чего стоит. Её главный начальник. Как-нибудь расскажу о нём поподробнее.
               
       — А если в нескольких словах?

       — Такой же ушлый прохиндей, как и мой шеф. На одну зарплату, пусть и майорскую, сказочные хоромы не построишь. Бывал я не раз в его загородном доме с поручениями от Игната Васильевича. И в городской квартире тоже. Не перестаю удивляться, почему таким, как он всё, а мне ничего. Лишь шофёрский заработок. Несправедливо.

       — Так уж ничего и не перепадает?

       — Товарищ хороший, не смешите мои тапочки, а то подмётки отвалятся! У Игнатия Васильевича от скупости давно зубы смёрзлись, но позавидовать ему можно: этот жулик из грязи и всякого дерьма мастер пенки снимать. А мне лишь продуктовый набор да червонец в зубы. Как говорится, детишкам на молочишко, хотя их у меня и нет. Так что всё своё я ношу с собой. А мне деньги нужны, много денег.
 
       — Зачем тебе столько?

       — Хочу заняться пикселизацией. Если не всей страны, то уж собственного жилища точно. И в нём что-нибудь этакое прибыльное изобрести. Чую носом, что выгодное дело — пикселизация-компьютеризация. Пока я в ней дилетант, но, главное, успеть к нужному поезду. В любом случае, с такими типами, как мой шеф или майор Юшикин, следует поддерживать доверительные отношения и свою выгоду извлекать.    
             
       — Признаться, я благодарен за откровенный рассказ. В некоторой степени чувствую себя должником. И вижу, что ты по жизни не амеба.

       — Ловлю на слове. И я сразу понял, что ты парень на понтах. Удачно выйдешь в деловые люди, не забудь про меня. Долг платежом красен.

       — Да, Пиксель, ты не такой уж простачок, не балалайка бесструнная, как может показаться на первый взгляд. Так и быть — обещаю не забыть. Только помни: на дурняк и уксус сладкий. Пахать будешь.

       — Сговорились.

       Каждый из них был по-своему доволен состоявшимся разговором. Роман Пиксель мог считать, что обрёл себе друга и покровителя, чтобы извлечь существенную выгоду из будущих грязных делишек своего непростого молодого шефа, а Максим Тихлов увеличил свои амбиции во сто крат. Он готов был виртуозно продолжить необыкновенную шахматную партию, в которой каждый его очередной ход будет выверенным и безошибочным. «Такова нынешняя социалистическая действительность, такова проза жизни. Деньги любят все, деньги — великое счастье. Конечно, не о такой стране мечтал любимый вождь Владимир Ленин, не о такой. И кто же я в ней? Любопытный вопрос, однако...». 
            
       Когда подъезжали к управлению торговли, Максим вдруг предложил:

       — Послушай, Пиксель. К шефу оформляться на работу успеем. Отвези меня сначала к Юшикину.

       — Да тут рядом! Засветился перед гаишниками?

       — Под знак проскочил и нахамил вдобавок, — Максиму резонно не хотелось рассказывать о наркотиках в бардачке. — Надо к нему явиться на  поклон, как советовали хорошие люди. Дескать, поможет в любой ситуации.

       — Майора в нашем городе на кривой козе не объедешь. Его полисы хозяйничают на всех дорогах, безнаказанно стригут крутые бабки. Мой тебе хороший совет: барашка в бумажке ему не предлагай. Не забывай, чьим зятем скоро станешь.

       — У меня же на лбу не написано, что скоро женюсь. Может, и придётся деньгами отмазаться.

       — Не надо. Держи хвост пистолетом. Я могу, конечно, ошибаться, но майор про тебя всё знает. А Игнат Васильевич, ясное дело, сообщил ему о твоём приезде. Чувствую, что аудиенцию с майором они тебе с каким-то смыслом организовали. Только не понять, с каким.

       — Пиксель, ты мне всё больше нравишься! Башковитый, очень даже смекалистый. Приехали?

       — Ну да. Буду здесь тебя ждать. Стоп. Вот и сам Игорь Александрович подкатил. Выходим и мы из машины.

       А тот заметил знакомую «Волгу» и первым поздоровался:

       — Здравствуй, Рома! Ты ко мне?

       — Добрый день, товарищ майор! Вот подвёз, можно сказать, друга. Максим Тихлов, будущий зять Игната Васильевича и Розы Григорьевны.   
 
       — Здравствуйте, товарищ майор, — Максим счёл нужным тотчас вежливо поздороваться. — Я к вам. По совету Леонида Артёмовича.

       — Рад встрече! — майор энергично поздоровался с Максимом за руку. — Как поживает мой давний приятель?

       — Проблем нет, как мне кажется. Большой привет вам просил передать.
         
       — Вот и хорошо, если проблем нет. На днях я разговаривал с ним по телефону. Рассказывал он, что твой отец по карьерной лестнице успешно продвинулся. Молодец, твой отец! А Елена Сергеевна на партийной ниве преуспевает — знаю, знаю. Повезло тебе, Максим, с родителями. Родному Отечеству преданно служат, о своём и твоём благополучии неустанно пекутся. Что же мы тут стоим, разговариваем? Пойдем в кабинет.

       Вошли в здание областного управления внутренних дел, и дежурный лейтенант резво козырнул высокому начальству. Майор приостановился:

       — Новенький?

       — Так точно, товарищ майор!

       — Ну вот что, новенький. Рядом со мной Максим Тихлов. Запомнил?

       — Так точно, товарищ майор!

       — Занеси его имя в мой особый список. Есть такой?

       — Так точно. В левом верхнем ящике стола.

       — В любое время суток Максима Тихлова безоговорочно пропускать ко мне. Понятно?

       — Так точно!

       — Ну что ты заладил одно и то же? Живи проще, лейтенант. Генералом станешь...

       Они вошли в кабинет, и майор Юшикин без обиняков поставил на стол два бокала:

       — Рад буду выпить толику армянского за наше знакомство. Не бери в голову причину своего визита ко мне. Мои люди свою работу делают честно и исправно с учётом всяких жизненных обстоятельств. Не держи зла на них. А в остальном — с кем не случается. Ясно, что тебе ненароком какие-то мерзавцы подложили свинью. Держи бокал.

       — Спасибо, товарищ майор! Я тоже так утверждаю, что подставили не специально. Больше, чем уверен, что перегонщики машин.

       — Скоро я ими займусь. С часу на час жду распоряжения свыше возглавить крупный отдел по борьбе с оборотом наркотиков и организованной преступностью в несколько областях с управлением в Речовске. Экспериментально создан. И это, друг мой, лишь очередная ступенька в моей должностной карьере. Всё выше и выше и выше стремим мы полёт наших птиц! Хорошая песня. Одна из моих любимых. Хотя и не всё мне в ней нравится. Но и у тебя, Максим, должен быть в груди вместо сердца пламенный мотор. Кстати, не желаешь определиться в наших структурах? Найдём не пыльную работу, заочно будешь учиться по специальности. И в автоинспекции, и в угрозыске больших дел непочатый край. Главное, что ты человек не с улицы.

       — Игнат Васильевич предложил поработать комиссионером. Для начала. Учиться заочно буду. Я согласился. Тем более, что завтра он зарегистрирует брак с Розой Григорьевной, а на её дочери я женюсь в ближайшие месяц-два, а, возможно, и раньше. Случайно познакомились в скором поезде.

       — Хорошо, хорошо. Поступай, как знаешь. Одобряю выбор. Правда, торговля порой занятие беспокойное. Не знаешь, где споткнёшься. Если вдруг что, смело ко мне обращайся. Помогу из любой ситуации благополучно выкрутиться, выйти сухим из воды. Сейчас честно живут разве что наивные люди или дураки, так ведь?

       — Я об этом на досуге не раз раздумывал. Надо как-то по-умному научиться зарабатывать деньги. Не хочется в своей жизни уподобляться бедному студенту.

       — В правильном направлении рассуждаешь. Если надумаешь  предпринять нечто весомое, то обязательно посоветуйся со мной. Да и по мелочам тоже. Одна голова хорошо, а две ещё лучше. Я должен быть в курсе, что да как. А в остальном ты парень сообразительный и быстро разберёшься, что к чему. 
 
       — Конечно,  товарищи майор!

       — Вот и хорошо. Давай, пей коньяк, не за рулём же.

       — С удовольствием! Мне здорово повезло, что встретился с вами и впредь могу рассчитывать на всяческую поддержку с  вашей стороны.

       — Иначе и быть не может. Да и Леонид Артёмович за тебя просил. Кстати, в неофициальной обстановке зови меня просто по имени-отчеству. Договорились?

       — Конечно.

       — А как там поживает Людмила Егоровна? — майор вперился в Максима немигающим и проницательным взглядом. — Хорошо ли ей живётся с твоим отцом? Не хандрит ли она?

       — Всегда в добром здравии и отличном настроении, хотя отец с головой увлечён работой на новой должности, — Максим опешил от чрезмерной информированности майора и лихорадочно соображал, к чему он клонит: «Он всё знает обо мне и Люсе, наших шашнях. Точняк, что от Леонида Артёмовича. От кого же ещё?! Наверняка проверяет, солгу ли. А лгать сейчас нельзя, лгать надо тогда, когда выгодно лгать...». Он допил спокойно коньяк в ожидании провокационного вопроса.

       — Я Людмилу Егоровну пару раз видел, — майор по-прежнему смотрел на него в упор. — Редкого великолепия женщина. Заноза в любом мужском сердце. Взглянешь на её точёную фигуру — дух захватывает.

       — Очаровательная молодая особа. Мимо неё равнодушно пройти невозможно. Вы правы, Виктор Александрович.

       — Неужели соблазнился?

       — Было дело. После армии молодой энергии через край. Первый раз в изрядном подпитии по случаю моего приезда. А после — по накатанной дорожке. Моему отцу сейчас не до неё. Начальник Главстроя. Он ушёл в работу с головой, а Людмила Егоровна намного моложе его — сами понимаете.

       — Ответственная должность. А на твоём месте я поступил бы точно так же. Перед неминуемой свадьбой приобрести позитивный опыт не помешает. Людмила Егоровна, я уверен, ничуть не огорчилась. Любвеобильная и опытная женщина в амурных делах.

       — Совершенно верно. Расстались друзьями. А теперь мне по-иному надо выстраивать свою жизнь. У Розы Григорьевны прекрасная дочь, мы влюблены друг в друга.

       — Замечательно, Максим! И знай, что я никому и никогда не проговорюсь. Ты сейчас без утайки рассказал мне о личном, что свидетельствует о тебе с лучшей стороны. Я смогу тебе доверять.

       — И я полностью доверяю вам, Виктор Александрович. Поэтому и рассказал. А как быть с протоколом?

       — Порви и выбрось. Забудь о нём. На свадьбу позовёшь?

       — Обязательно.

       — Договорились. Ну, отправляйся дальше по своим делам. Расстаёмся друзьями. Кстати, колеси по нашим дорогам смело. Не забывай, чей ты зять и, главным образом, чей ты друг.

       Максим вышел из кабинета, спустился на первый этаж, прошёл мимо лейтенанта, почему-то козырнувшего ему, и, выйдя на улицу, замер, как вкопанный. Он же в автомобиле все углы-закоулки чистыми тряпочками протирал, чуть ли не языком вылизывал. И бардачок заодно очень тщательно. Никаких там наркотиков и двойного дна не было и в помине. И, кроме него, Максима, в машине могла находиться только Людмила Егоровна. Ах, Люся, ах, змея подколодная! Я, значит, поспешил на дорожку душ принять, а она скорей к «семёрке», дескать, лепить на бардачок гэдээровских девочек! Убить за это мало, но зачем надо было совать в бардачок наркотики? Кто её мог надоумить и почему? Кто же, кто?!

       Пиксель подрулил поближе, громко окликнул его:

       — Ты чего призадумался?

       — Да так. Анализирую полученную информацию.

       — Куда едем?

       — К шефу. Оформляться на работу. Что там ещё? Военкомат. Партийный учёт. Ювелирный магазин. Белые розы для любимой.
 
       — Ну ты даёшь, Максим!

       — Настоящая жизнь только начинается. Мне будут нужны настоящие друзья. Ты первый из них. По рукам?

       — По рукам. Однако, за верную дружбу хочу кучу денег и самый умный компьютер.

       — Всё это получишь. Не сомневайся.

       — И, кроме того, хочу заполучить Любаву, когда она тебе надоест.

       — Ну ты и разбежался на пеньке! Не обезбашенный случайно?!

       — Ничуть. Ты же её не любишь. По красоте Любава далеко не дурнушка, но золотые рога ты ей быстро наставишь. Золото — себе, а ей — очередные рога новые. Или я не прав?

      — Загадочно рассуждаешь, Рома. Лгать не буду: не люблю Любаву. И вообще я в любовь не верю. И рога наставлю. Не одни. Но тебе за дерзкие мысли могу нечаянно надавать колотушек. Не боишься, что убью, если трепаться начнёшь о наших разговорах?

       — Не побьёшь и не убьёшь. У тебя здесь друзей нет, а ты меня в расход. Никакой логики.

       — Ладно. Оправдался. Умный ты, не дурак. Замужняя Любава тебе зачем?

       — Тем самым хочу унизить Розу Григорьевну. Злопамятен я. Живу с кровной обидой. Не отдала любимую дочь на потеху. Я был бы рад, если бы Любава, в конце концов, исчезла с лица земли при странных обстоятельствах.

       — Не сошёл ли ты, действительно, с ума? Тебя же надолго посадят.

       — Вот видишь, Любаву тебе не жалко. Обо мне печалишься. Не беспокойся. Все концы спрячу в воду. Надеюсь, что после возможного исчезновения дочки Розу Григорьевну кондрашка хватит. И с Игнатом Васильевичем можно хладнокровно разобраться. Как думаешь?

       — Да не псих ли ты, Пиксель?!

       — Совсем нет. Я светлое завтра воровской семьи. И твоё тоже.

       — Мне-то какая выгода от твоего «светлого завтра»?   
             
       — Как я случайно услышал, Игнат Васильевич обещал Любаве завещать всё своё имущество, Роза Григорьевна тоже обещала. Если они все исчезнут, ты единственный наследник. Кроме того, они где-то золото и деньги прячут. В немыслимом количестве. Так что, «грабь награбленное» на бессмертном примере Великой Октябрьской  социалистической... Открытым текстом  уточняю, что именно поэтому я хотел жениться на Любаве и стереть всю семью в порошок. А теперь скажи честно, не такие ли гнусные мыслишки в твоём услужливом подсознании мелькают? Что молчишь, друг Максим?
               
       — Страшный ты человек, Пиксель, страшный... проницательный... Ленина ловко приплёл... И, вижу, на лбу у тебя не написано ничего из того, что ты с оптимизмом только что наболтал. И это хорошо. Впрочем, как раз все твои озвученные мыслишки — полная байда. Со «светлым будущим» весёлой семейки ты красиво загнул.
               
       — Шуршишь не по теме. От вопроса не увиливай, поскольку мои финансы поют романсы. Поделишься награбленным по справедливости с верным другом Пикселем?

       — Я не жадный. Поделюсь. Видать, не балбес ты и не промокашка. Обещаю: сыт будешь, пьян и нос в табаке. А предашь — убью.
               
       — Гляди-ка на него: блатная пыль на уши села, но я не из обидчивых. Кроме того, сам не терплю предателей. И учти, дружище: шестерить перед тобой не намерен, хотя верным псом готов послужить. Но не задаром. Даром только птички поют.

       — Поют, Рома, очень поют... когда есть хотят...

       Продолжение: http://proza.ru/2021/04/17/1054