Где живет Любовь. Глава 21

Виктор Ильич молча смотрел на жену. Ирочка, его любимая Ирочка... Он знал ее много лет, а полюбил с самого первого мгновения как увидел. Юная, легкая как перышко, каждый ее шаг, казалось, отрывал ее тонкую фигурку от земли, — вот еще минута, и она вопреки земному притяжению воспарит как белокурый ангел. Он помнил ее легкую, вскользь улыбку, подаренную ему тогда, помнил, как сердце сильно зажгло от любви...

А потом были встречи, прогулки по ночному городу, робкие прикосновения рук, первый легкий поцелуй. Он и сейчас ощущал вкус любимых губ. Свадьба, рождение их красавицы Вареньки. Невообразимое счастье и гордость почувствовать себя отцом... И вот теперь всему этому пришел конец. Все, что он любил, во что он верил, оказалось ложью.

Нет, такого просто не может быть! Ему показалось! Его жена просто не могла с ним так поступить! Они годы прошли рука об руку! Она любит его, всегда любила... Он чувствовал ее любовь каждый прожитый день, чувствовал свои любящим сердцем. А дочь? Его гордость, его счастье, его любимая девочка...И он не ее родной отец? Виктор перевел глаза на Эдуарда.

Мужчина опустил голову и смущенно отвел глаза, не выдержав вопросительного, пронизанного горечью и болью взгляда Виктора. Вот этот вот тощий сморчок, этот выскочка — отец его Вареньки? Что же теперь будет? Как жить дальше. Из ослабевших рук мужчины выпали на пол рукавицы и шапка, которые он изо всех сил сжимал все это время. Он не заметил этого. Молча повернулся и, чуть оттолкнув плечом стоящего на его пути Михаила, медленно вышел из дому.

Никто не стал его удерживать. Все стояли молча, смущенно пряча друг от друга глаза. По щекам Варьки катились горькие слезы, которых он даже не замечала. Мать, Ирина Павловна, прикрыла ладонью раскрасневшееся лицо. Бабушка, тяжело опустившись на табурет, нервно теребила руками кухонное полотенце.

— Варь, послушай, — тихо начал Эдуард Петрович. — Мама тебе сказала правду. Я твой настоящий отец. Я... Так уж получилось, постарайся нас понять и простить, если сможешь. Я и сам недавно про то узнал. Ирина молчала все эти годы.

— Знаешь, я так всегда мечтал о ребенке... — не дождавшись ответа девушки продолжил Зеленин. — А тут такая новость. Грешно так говорить... А тем более сейчас, в такой момент, но я счастлив. Я прожил свою жизнь все же не впустую. У меня есть дочь!

— Какая я вам дочь? У меня есть отец! Есть! И я люблю его! Другой мне не нужен! — сорвалась на истерический крик Варя. На ее глазах буквально рушился привычный мир, и это причиняло ей невыносимую боль. Обида за отца вызывала раздражение и злость по отношению к этому совершенно ненужному и чужому для нее человеку...

— Варенька, ты не кричи, ты послушай, что тебе Эдуард Петрович говорит, — подала голос бабушка.

— Мне не нужен другой отец! — зло, сквозь зубы повторила Варя.

— Он же не претендует... Да и большая ты уже совсем, взрослая, тебе и решать самой. Но он-то помочь хочет. Также, Эдуард Петрович? — не унималась бабушка, нервно переводя взгляд с внучки на Зеленина и обратно. — Ирочка, а ты чего молчишь? Объясни дочке-то, поговори с ней! Свадьбу играть не на что совершенно, а тут солидная помощь будет на торжество...

— Мама, мама...Что же ты наделала! Что? Зачем, ну вот зачем ты во все это влезла? — заплаканная Ирина Павловна наконец оторвала руки от лица и с упреком посмотрела на мать. — Мы бы сами разобрались с этим. Сами! Постепенно! А теперь что? Моя семья, вся моя жизнь разрушены!

— Ой, да ладно тебе голосить!  Витька твой мужик умный, перебесится и примет правду как она есть! — отмахнулась баба Дуся. — Надо просто вам с ним спокойненько переговорить и все будет в порядке, как должно быть.

— Переговорить? — Ирина Павловна растерянно уставилась на оброненные мужем варежки и шапку. — А где он? Где Витя? Господи, на улице ведь мороз, метель! Миша, что же ты стоишь, верни его немедленно!

Стоявший все это время молчаливым свидетелем Михаил, очнулся и быстро выскочил из избы. У самого порога белели глубокие следы, которые уходили в сторону леса. Четко видимые поначалу, дальше они пропадали под обильно падающим с неба снегом. Михаил вздрогнул и попробовал через снежную вьюгу вглядеться, в надежде заметить одинокую фигуру Виктора. Но он ничего не увидел и вернулся в дом...

* * *

Виктора искали несколько часов, пол деревни было поднято на ноги, людей оторвали от праздничных столов случившейся бедой. Виктора звали, пускали дворовых собак, в надежде, что заметив засыпанного снегом человека, те подадут знак лаем. Мужчины нигде не было А между тем вьюга становилась все сильнее, заметая протоптанные дорожки, покрывая все мягкими снежными сугробами.