Тени Богов. Ч2. Гл. 4, Гл. 5

Глава 4. Старый друг

Подоспевшие крестьяне сгрудились вокруг их. Странного вида старуха торопливо раздвинула столпившихся.
–  Отойди-ка, – сказала она, решительно отпихнула сотника и присела на корточки возле Тэя. Его обдало запахом чеснока, вареных трав и старого тела. Увидев рану, старуха обменялась с Арсаром короткими многозначительными взглядами. Сотник с гримасой провел пальцем по своему горлу, однако женщина решительно покачала головой.
Казалось, этот жест заставил Арсара ненадолго оступить. Пальцы, судорожно стискивающие рукоять ножа, чуть ослабили хватку.
Крестьяне тревожно зашептались, не решаясь приблизиться. Старуха увидела край золотого узора у Тэя на запястье. Нахмурилась.
–  Его нужно убить, – услышал арсин очень тихий голос сотника. – Сжечь живьем. Иначе он превратится в это….
–  Рот закрой, - резко произнесла старуха. – Сразу не превратился – и потом не превратится. Хамаран-то, видать, знал, что делал.
Арсар с сочувствием взглянул на раненого.
–  Я его к себе заберу, –  пробурчала старуха. – А то вы его еще убьете, а он явно не из простых. Вдруг удастся его вылечить.
Очередная судорога выгнула тело.
Он снова выгнулся с воплем.
«Хватит», беззвучно молил он. «Хватит, хватит, хватит».
Крестьяне и воины в ужасе попятились, только старуха и Арсар остались рядом, внимательно наблюдая за выражением его лица.
Время будто замедлилось, и его дух, кажется, был гораздо быстрее, чем то, что происходило вокруг. Но его тело не успевало….
Опасность.
Прежде, чем он успел пикнуть, один из воинов Арсара, не выдержав, подскочил к Тэю с обнаженным ножом, и, прежде чем кто-то успел что-то сделать, оттолкнул стоявшего рядом сотника и ….
Черный клинок, возникнув словно ниоткуда, высекая искры, со звоном скрестился с ножом. Высокий мужчина в темных одеждах, пробившись к Тэю через толпу, ногой отшвырнул нападавшего в сторону. Тот с глухим воплем покатился по земле. Пришелец отпихнул Арсара плечом и, несмотря на свой значительный вес, тот отшатнулся и едва не полетел на землю от неожиданности.
Между толпой и лежащим на земле арсином встала высокая, стройная, похожая на тень фигура, с черным как уголь клинком.
Пальцы в темной перчатке судорожно стискивали рукоять.
Через его плечо была перекинута ручка довольно увесистой сумки и странный предмет в форме небольшой белой коробки. Он уверенным движением сбросил их на землю, готовясь к драке.
Тэй видел, как тяжко вздымаются плечи пришельца, и, с трудом сдерживая улыбку, откинулся назад.
– Ацката, – прошептал он.
– Только посмейте, – прошипел тот. – Только посмейте приблизиться к нему, смертные. Только посмейте….
Он с ненавистью оглядел собравшихся своими сияющими как звезды оранжевыми глазами. Тэй не видел его лица, но очень хорошо представлял, какое впечатление производил на людей Ацката, похожий на дикую шипящую кошку с угольно-черными когтями. Толпа отступила, с сомнением разглядывая змееглазого пришельца. 
– Только подойдите, я убью каждого, – он ткнул мечом в направлении толпы.
Люди невольно отодвинулись еще на несколько шагов.
Ацката отложил клинок, бросился к раненому и попытался приподнять его.
– Тэй, – зашептал он. – Тэй…. Ты жив, слава Звездам… жив…. Тэй….
Ацката, зажмурившись, охватил его плечи и почти прижал к себе. Тэй вскрикнул от боли и взглянул на него.
– Ты пришел, – прошептал он. – А я уж думал, ты бросил меня.
– С ума сошел? – прохрипел Ацката, продолжая прижимать его к себе. – Разве я могу бросить тебя? О, Звезды, как же ты… как же ты в это влез? Тэй…. 
Он полез, было, в свою сумку, но безжалостная судорога вновь настигла Тэя. Он выгнулся с воем, из уголка рта вытекла струйка слюны. 
Ацката невольно крепче стиснул объятья.
– Тихо, тихо, – шептал он, прижимая к себе бьющееся в конвульсиях тело. –  Слушай мой голос. Слушай мой голос. Иди за ним. Не дай тьме забрать тебя. Иди на мой голос, Тэй. Слушай меня.
Не помня себя от боли, Тэй вцепился в плечо Ацкаты и, сжимая зубы, невольно уткнулся лицом ему в грудь.
– Ну, вот, все, уже почти все, – шептал тот. – Уже почти прошло. Почти прошло.
Через несколько секунд Тэй беспомощно повис на его руках. Его рука бессильно упала на землю, прерывистое дыхание срывалось с запекшихся губ.
– Ацката, – прошептал он, не открывая глаз. – Убей меня. Я не хочу… не хочу быть этим….
– Его надо убить, – подал голос Арсар. – Иначе он начнет убивать своих.
Ацката повернулся и смерил его бешеным взглядом с головы до пят.
– Только посмей, – хрипло сказал он, снова впиваясь в рукоять своего клинка. – Только тронь его, и ты узнаешь, как я могу быть жесток.
Ацката через плечо окинул людей внимательным взглядом, и его глаза остановились на старухе.
– Ты, – он ткнул в нее  острием меча. – Показывай, где твой дом.
Та неторопливо отряхнула юбки.
– Чего это ты раскомандовался? Я и так собиралась его к себе забрать.
– Нужно спешить, – сдавленно сказал Ацката, перекидывая руку Тэя через свое плечо и пытаясь поднять его. – У нас не так много времени. Тьма рано или поздно заберет его. Нужно вытащить наконечник.
Высокая  женщина крепкого телосложения торопливо раздвинула собравшихся.
– Ну, во что ты опять ввязалась, мама? – напустилась она на старуху, а потом, увидев Тэя в залитой кровью одежде, бросилась на помощь Ацкате.
– Что это с ним? – воскликнула она. Вгляделась в рану.
– Это что, та самая стрела? – она вскинула на Ацкату встревоженный взгляд. И, увидев вертикальные зрачки в его глазах, отпрянула.
– А ты еще кто такой?!
Ацката мрачно посмотрел на нее.
– Я защищаю его, – буркнул он, кивнув в сторону Тэя. – А ты кто такая?
 – Сатина, – отозвалась та. – А это моя мать, знахарка местная, – она указала на старуху. – Ну, и я кое-что понимаю. Идемте, да побыстрее, у нас тут не жалуют ни Шехи, ни стрелы эти…. Давайте, пока вас обоих не убили.
Ацката презрительно фыркнул, снова оглядев толпу уничтожающим взглядом.
– Да мне плевать, – сказал он.
– Пусть только попробуют, – добавил он. – Узнают, кто такие Боги с Очень Далекой Звезды, – он кивнул в сторону своих вещей. – Захвати их, будь добра.
Как шли они, куда, как его перевязывали –  Тэй помнил очень смутно. Он даже сомневался, было ли все это на самом деле, или привиделось ему в бреду.
Тэя устроили полулежа в небольшой хижине, подложив под спину и голову какое-то тряпье и старые подушки. Он трудно дышал. Начиналась лихорадка.
Странные судороги с одинаковой частотой продолжали терзать его тело, но он уже понял и предчувствовал их возникновение. Стало чуть легче, или он уже просто привык к ним, или это присутствие Ацкаты так успокаивающе действовало на него.
Кровь не желала останавливаться, и от этого он стремительно терял силы.
Вокруг хижины и внутри нее сновали дружинники, споря меж собой о том, как им лучше доставать стрелу, пока старуха не прикрикнула на них и не велела прекратить шуметь и лучше заняться тем, чтобы охранять вход. Арсар, однако, все же проник в хижину и сначала о чем-то тихо переговаривался и даже спорил с бабкой, а потом тоже вышел, раздраженно хлопнув хлипкой дверью, не преминув, конечно же, выразить свое презрение змееглазому врачевателю.
Впрочем, тому было действительно плевать.
Ацката швырнул в угол свою сумку и плащ и впился в запястье раненого, стараясь нащупать слабое сердцебиение. Вглядываясь в его бледное лицо, тускнеющие глаза и синеющие губы, сам сначала побледнел, потом покраснел, потом позеленел, а потом почернел от гнева.
– Суеверные дикари! Самые настоящие дикари, варвары, – разорялся он. – Они его еще и убить пытались! А еще говорят, что люди – разумные существа! Ни в какие ворота!
Тэй только слабо улыбался, слушая его ворчание. Ацката огляделся по сторонам.
– Эй, вы, – он повернулся к еще стоявшим возле него и наблюдавшим за его манипуляциями женщинам. – Принесите мне какую-то палку сюда, да поживее! Черенок от лопаты, или что! Быстро! И воды!
Сатина и ее мать поспешно выскочили за дверь.
Ацката снова склонился над Тэем. Тот едва дышал.
–  Придурок, – мрачно бурчал он. – Вечно лезет, куда не просят. Да и я тоже хорош…. Бросил тебя, а тебя и на минуту оставить нельзя, обязательно вляпаешься в какое-нибудь дерьмо.
Тэй глупо улыбался и молчал, слушая его голос.
–  Тэй, не засыпай, – шептал Ацката, торопливо стягивая с него одежду и осматривая все еще кровоточащую рану. Прохладные гибкие пальцы бережно касались кожи, заставляя арсина нервно вздрагивать. – Говори со мной.
Тот приоткрыл глаза и слабо улыбнулся.
– Как же мне… как же мне не вляпываться, если иначе ты не придешь навестить меня? – задыхаясь, прошептал он. – А так… я смогу побыть с тобой.
Ацката молча сглотнул и замер на мгновение.
– Тэй, ты… тебе что, в голову стрела попала? – на всякий случай спросил он, принимаясь с озабоченным видом ощупывать его виски и затылок. – Несешь такое. Всякое.
Тэй тихо засмеялся и закрыл глаза.
Внезапно он ощутил знакомую дрожь в позвоночнике, и в следующий миг его тело опять пронзила судорога.
Он выгнулся и взвыл от боли. Ногти скребли по мокрому от крови тряпью, на котором он лежал.
Но в этот раз судорога прошла быстрее, чем предыдущие. Ему даже показалось, что он усилием воли подавил ее. 
Ацката молча и внимательно наблюдал за ним.
–  Занятно, – пробормотал он себе под нос. Затем отвернулся и продолжил копаться в своем барахле. –  Просил убить тебя, а сам борешься за себя, как самый настоящий Титан…. Как же ты мог быть таким неосторожным?
 Ацката повернулся и вдруг увидел, что голова Тэя бессильно запрокидывается, а лицо заливает мертвенная синеватая бледность.
–  Тэй? –  Ацката поспешно отложил инструменты, которые только что вытащил из сумки. – Тэй!
Он приподнял его голову, потрепал по щеке.
–  Тэй! Не спи, посмотри на меня!
Тот не отзывался. Его голова болталась как у тряпичной куклы.
–  Твою мать, – пробормотал  Ацката. – Неужели… неужели я опоздал?
Он попытался поддержать его голову, потом дернулся, было, к своим вещам, а затем, недолго думая, зажал раненому нос, в отчаянии прильнул губами к его полуоткрытому рту и попытался вдохнуть ему в грудь немного воздуха.
Вдох. Снова вдох. Ацката надавил ему на грудь, раз, еще раз.
Тэй дернулся, из его легких вырвался сдавленный стон. Он широко распахнул глаза, с ужасом глядя на Ацкату, прильнувшего к его рту.
У двери раздался вскрик.  Ацката оторвался от Тэя и обернулся. Опешившая Сатина стояла у двери с ведром воды в одной руке и длинным черенком от лопаты в другой.
–  Что ты делаешь, – прошептала она.
–  Заткнись, женщина, – мрачно ответил  Ацката, утирая рукавом губы и  поднимаясь на ноги. – Помоги перенести его на стол.
Он снова принялся рыться в своей сумке и вытащил оттуда несколько пакетов, в одном из которых была багровая жидкость, по виду напоминавшая кровь, и маску с трубкой, которая была подсоединена к той самой коробке, что он все это время таскал за собой.
Сатина нерешительно придвинулась. Вместе с  Ацкатой они перетащили деревянный стол ближе к окну, в полосу света, падающего из окна.
На него и переложили Тэя. Ацката водрузил маску ему на лицо, закрепив ее ремнями, и, оглядевшись, заметил на стене возле стола несколько гвоздей, на которые велел пристроить свои загадочные пакеты.
Сатина поморщилась.
– Что это? – пробормотала она, указав на пакет с багровой жидкостью. – Это кровь?
– Кровь, кровь, – подтвердил Ацката.
Сатина уставилась на него.
– Ты что, хочешь ему чужую кровь влить? – пробормотала она. – А это не опасно?
Ацката злобно зыркнул на нее.
– Это не чужая, ему нельзя вливать чужую. Это его же кровь, только выведенная синтетически. Искусственно. Я когда-то брал образцы….
Сатина во все глаза пялилась на него.
– Ай, да не важно, – фыркнул Ацката. – Ты все равно тупая, не поймешь!
И он снова взялся за свои инструменты.
Что было дальше, Тэй помнил смутно. Он не мог говорить из-за маски на своем лице, но из-за которой дышать было значительно легче, и почти не чувствовал боли благодаря таинственным лекарствам Ацкаты. Он не понимал, что тот делал, и что делала помогавшая ему Сатина, но он хорошо запомнил извлеченный из его тела небольшой матово-черный предмет, похожий на наконечник стрелы с восемью гранями. Кажется, попав в тело, стрела раскрылась подобно бутону, и  Ацката с тихим щелчком закрыл ее и спрятал в сумку.
Сатина попросила рассмотреть странный предмет, но Ацката помахал перед ее носом указательным пальцем.
– Даже не думай, женщина, – заявил он. – К людям она не должна попасть. Не трогай, не нужно, а то еще превратишься в ходячего мертвеца, а ты мне еще пригодишься!
Сатина презрительно фыркнула.
– Вот еще, – сказала она. – Сильно загадочный ты, как я погляжу.
В полузабытьи слушая их разговор Тэй, почему-то, не на шутку развеселился, хотя его ключица, поврежденная в тот самый миг, когда раскрылась попавшая в нее стрела, оставляла желать лучшего.
Правая рука арсина плетью лежала вдоль тела. Даже легкое движение пальцами причиняло боль. 
Увидев на месте ключицы месиво из мяса и окровавленных осколков кости, Ацката нахмурился и заметно помрачнел.
–  Скажи хоть, что это такое? – наконец заговорила Сатина. – Это же не стрела? Какая-то штука Богов с Очень Далекой Звезды, да?
Ацката, оторвавшись от созерцания разбитых костей, внимательно уставился на нее.
– О, да у вас тут слышали про Богов с Очень Далекой Звезды, – сказал он. – Ну, надо же, какая честь.
Сатина закатила глаза.
– Ладно, –  смилостивился Ацката. –  Этот чип производит электрические импульсы, воздействующие на спинной и головной мозг человека или живого существа, – напряженно разглядывая раздробленные кости, пояснил он.
Сатина уставилась на него.
– Ну, короче говоря, эта штука лишает воли, заставляет повиноваться чужой, – продолжил Ацката свои объяснения, пытаясь сделать их понятными для людей. –  По сути, она людей в ходячих мертвецов превращает. На простых смертных обычно действует. Правда, бывает, что и не сразу — все от уровня сознания зависит.
Тэй посмотрел на него мутными глазами. В его взгляде отразилось страдание.
– А он что – не простой человек? – спросила Сатина.
Ацката фыркнул и пожал плечами.
– Он – Меченый Пламенем, что тут не ясно? – он указал на пламенный рисунок на руках Тэя.
Тот продолжал следить за ним, не сводя с него глаз.
– А ты ведь… связан с ними? – продолжала спрашивать женщина.
– Ох, ну, нет, это Второй придумал, это его методы, – махнув рукой, сквозь зубы проговорил Ацката. – Любит все держать под контролем. Я, к сожалению, никак не могу повлиять на это, – он взглянул на Тэя и провел ладонью по его лицу. – Прости. Я знаю, что ты очень хочешь защитить людей.
– Второй? – переспросила Сатина. – А ты какой?
Ацката снова поднял на нее глаза.
– А я никакой, – раздраженно сказал он. – Я… я единственный! Понятно тебе?
Сатина вскинула брови.
– Что ты будешь делать со стрелой? – спросила она.
Ацката снова пожал плечами.
– Придется им ее отдать.
Сатина помрачнела.
– Чтобы они опять воткнули ее в живого человека?
Ацката поморщился.
– Если ты не хочешь, чтобы они завтра явились сюда, чтобы стереть с лица земли твое село, лучше эту стрелу здесь не держать, – буркнул он. – Я зашвырну ее куда подальше, не переживай. В руки не отдам. Они все равно найдут ее, у них есть специальные приспособления для этого.
Продолжая болтать, он ободряюще похлопал ее по плечу.
Слушавший всю эту беседу Тэй прикрыл глаза.
Боль временно отступила, принеся Тэю долгожданное облегчение. Судороги вместе со стрелой исчезли бесследно.
Сатина и Ацката перетащили Тэя обратно на кровать, после чего женщина была выдворена из дома.
Ацката с помощью небольшой перекладины и жгутов пристроил свои пакеты на прилаженный к кровати черенок от лопаты.
–  Тебе нужно отдыхать, ты много крови потерял, Тэй, – проговорил Ацката, склоняясь над ним. – Слишком много, долго будешь выздоравливать. Я расскажу твоим… твоей хозяйке, какие травы тебе давать. Да я думаю, она и сама знает. Травы это, конечно, такое себе, но лучше чем ничего. Кое-какие пилюли оставлю. Постепенно восстановишься. Я сделал, что мог, стрелу вынул, кровь остановил, что смог – собрал, но… я бы…  я бы починил твою кость, но у меня нет с собой нужных материалов. Я не думал, что все так… так плохо. Впрочем, я мог бы отправиться за ними. Думаю, я смогу быстро вернуться, – он с сомнением взглянул на дверь.
Заходили желваки под скулами.
–  Ты снова оставишь меня, – обреченно прошептал Тэй, когда маска с трубкой, наконец, была снята с его лица. – Лучше просто побудь со мной.
Закусив губу, Ацката ненадолго задумался.
– Я правда не знаю, что мне делать. Они сказали, что послали за вашим Советником, – проговорил он.
– Советник сюда раньше, чем через два, а то и через три дня не поспеет, – прошептал Тэй. – Если бы не ты, я бы….
Он осекся.
Ацката опять замолчал, словно задумавшись о чем-то. Тэй, не отрываясь, следил за каждым его движением.
– Ты боишься Советника? Почему? Ты же не делаешь ничего плохого, – наконец проговорил он.
 Ацката задумчиво взглянул в его лицо.
–  Сейчас ничего плохого не делаю, ты прав, – он присел в изголовье постели арсина. – Но я Шехи, и с этим ничего не поделать. В Куре Шехи не жалуют. Они думают, что все Шехи прислуживают Року.
– А ты разве не прислуживаешь Року? – шепнул Тэй. – Он знает, что ты здесь? Что ты помогаешь мне? Или… что вообще между вами происходит? Ты хочешь защитить меня от него, или его… от меня? 
Ацката улыбнулся.
– Слишком долго объяснять, правда. Давай не будем об этом, – он снова помолчал. – Если ты встретишься с ним, ты сам его обо всем спросишь. Если бы я мог забрать тебя к себе, все было бы иначе. Я бы… привел твою руку в порядок. Но я не могу – тебе дорогу не выдержать, Тэй. Ну, и мне совсем не хочется, чтобы твои стали разыскивать тебя, и меня заодно. Представляю, какая тут суматоха поднимется, если они узнают, что тебя похитили змееглазые. Особенно представляю лицо вашего Советника.
Он тихо засмеялся. А потом бережно коснулся лица Тэя, убирая с его лба мокрые от пота пряди волос.
 – Ты весь горишь, Тэй, – тихо сказал он.
–  Таковы... человеческие раны, – прошептал Тэй, прикрывая глаза. –  Дай мне воды, пожалуйста.
 Ацката тут же напоил его.
–  Если я... умру, вина ляжет на женщин, – пробормотал Тэй. –  Ты-то выйдешь сухим из воды.  А они не при чем, но князь накажет их.
–  Ты не умрешь, что за глупости, — Ацката помолчал. –  Кровь я остановил, стрелу вытащил, заражения быть не должно, лихорадка скоро пройдет. С чего бы ты должен умереть?
Он улыбнулся, глядя в его глаза.
– Я бы, конечно... хотел дать тебе больше, гораздо больше, – тихо произнес он. – Я хотел бы… я… мог бы позаботиться о тебе.
Тэй приоткрыл глаза и поднял на него недоуменный взгляд. Разлепил ссохшиеся губы.
–  Что? О чем ты?
–  Ничего, — Ацката заботливо отер испарину с его лба и уселся на пол возле его постели. – Отдыхай. Я еще побуду с тобой. Надеюсь, твои воины не устроят засаду на меня.
Тэй закрыл глаза и усмехнулся.
–  Ты их сегодня утром напугал до смерти, едва успел появиться, не думаю, что они осмелятся сунуться сюда.  С тобой я в безопасности. Не думал, что… что кто-то вроде тебя будет защищать меня от людей, Ацката.
Тот с сомнением взглянул на него.
– Ты бредишь, Тэй, – усмехнулся он. –  Такие вещи мне говоришь. По-моему, ты сам не понимаешь, что несешь. Или стрела все-таки действительно как-то подействовала на твой мозг.
Тэй тяжело сглотнул, не открывая глаз.
– Хоть сейчас… помолчи, ладно? Дай мне сказать то, что я на самом деле думаю. Что я на самом деле хочу сказать, Ацката. Я тебе благодарен, правда. Спасибо.
Тот, сидя на полу, откинул голову, прижавшись затылком к его постели, и только едва слышно хмыкнул.

Глава 5. Бред

–  Ты не должна вмешиваться, ты понимаешь это? – до боли знакомый мужской голос, прорываясь сквозь мутное забытье, говорил очень тихо и терпеливо, будто убеждал ребенка.
– Как так, если вы сами ничего не можете сделать? Он снова ранен, он истекает кровью, мы снова можем потерять его! – женский голос отвечал ему с надрывом, почти срываясь на крик.
Тэю казалось, что они беседуют прямо здесь, в этой комнате, но он никак не мог открыть глаза, чтобы увидеть говоривших.
– Ты не должна спешить, – терпеливо повторил мужчина. – Твое время придет. В прошлый раз мы все очень спешили, и к чему это привело?
– А к чему приведет то, что вы меня к нему не подпускаете?! – уже не так уверенно проговорила женщина. 
– О нем есть кому позаботиться. Послушай, ты знаешь, что Аштахар позволила этому происходить. Ты же все знаешь. Все мы, все Титаны хотят, чтобы он поскорее вернулся. Но он должен двигаться в своем темпе, – тихо произнес мужчина. – Не нужно торопить его. Если ты хочешь сохранить его живым и в здравом уме, оставь его нам. Люди не могут и не должны общаться с богами. Слишком велика разница осознаний. Ты уничтожишь его. Как в прошлый раз Меченого Пламенем уничтожил….
– Замолчи, – прервала его женщина. – Нас могут подслушивать.
Тэй прекратил свои попытки открыть глаза и увидеть говоривших, и стал просто слушать. Он не понимал, происходил ли этот разговор на самом деле, или просто звучал у него в голове.
– Но как же все так произошло? – после паузы продолжала женщина.
Тэю показалось, она закрыла руками лицо.
– Я столько лет потратила на то, чтобы призвать его душу во второй раз! Я столько лет тренировалась, самосовершенствовалась, чтобы призвать его, чтобы вернуть его, и что же теперь? Я не могу даже поговорить с ним?! Я должна так просто отдать его… Я….
Она замолчала.
– Именно потому, что ты самосовершенствовалась, ты стала Богом и смогла призвать его. Но в качестве кого ты сейчас явишься к нему?
– Я буду просто тенью, – прошептала она.
Тэю показалось, что мужчина вздохнул.
– Ты не можешь, – тихо произнес он. – Вы с ним связаны слишком сильно. Ты не можешь быть просто тенью. У всего того, что сейчас делаем мы и другие Титаны, в конечном итоге, совершенно иная цель. Которая не имеет никакого отношения к личным интересам, твоим или моим.
– Да, мне это известно, Деос, – прошептала она.

* * *
Тэй вздрогнул и раскрыл глаза.
Деос?...
Это был сон? Или он слышал чей-то разговор? Кто-то здесь, рядом с ним? Или где?
Он скосил глаза и не сразу понял, что его голова лежит на коленях Ацкаты. Длинные пальцы змееглазого мягко перебирали его волосы.
Раненый приподнял голову. Вторая рука Ацкаты лежала на его груди, поверх его собственной ладони. Шехи буквально сжимал его пальцы в своих.
Тэй дернулся.  Ацката заглянул ему в лицо своими оранжевыми глазами.
–  Проснулся?
Тэй попытался оттолкнуть его, но рука Ацкаты слегка сжалась.
–  Что ты делаешь, – прошептал Тэй.
–  Ты ведь сам просил не оставлять тебя, – пальцы Ацкаты словно невзначай скользнули по его ладони. Тэй вздрогнул. 
–  Я определенно не это имел в виду, – сдавленно сказал он, пытаясь отстраниться. – Мне кажется, тебе просто нравится, что я не могу сопротивляться.
Ацката нехотя убрал руку с его груди.
–  Ох, ну, конечно, обычное дело, наш Тэй вернулся, – проговорил он. – Недолго музыка играла.
Он принялся выбираться из-под лежавшей на нем головы раненого. Тот заметно забеспокоился.
– Ты уже уходишь?
Ацката, поморщившись, взглянул на него.
– Прежде, чем ты снова начнешь прогонять меня.
– Я не гоню тебя, – прошептал Тэй. – И… прости меня… прости за прошлый раз. Ты не должен говорить мне, где искать Рока. Ты вообще ничего… не должен. Ты и так….
Он осекся. Нет, все-таки слова благодарности каждый раз давались ему с огромным трудом.
Ацката помолчал.
– Ладно, – наконец, смилостивившись, произнес он. – Я еще не ухожу. Еще есть время. Тебя нужно положить по-другому, и руку по-другому перевязать. Я не хотел тревожить тебя, пока ты спал. Держал тебя, чтобы ты не сильно крутился. Ты метался, бредил, звал… кого-то.
Он помолчал, отвернулся, словно взглядом разыскивая что-то в комнате.
– Руку нужно зафиксировать, –  продолжал он. –  Эм… плотнее привязать к телу, чтобы не беспокоить кость. Надеюсь, твой Советник что-то сделает…. С этим. Впрочем….
Он кашлянул, поджал губы и замолчал.
– А где женщины, которые здесь живут? – вдруг спросил Тэй.
Ацката пожал плечами.
– Наверное, эта молодая забрала старуху к себе. Я у нее спросил, она, вроде как, на другом конце села живет. А это дом старухи, – он неопределенно махнул рукой.
– Ты у нее спросил? – удивился Тэй.
Ацката с недоумением взглянул на него.
– Ну, да, а что такое? Я же владею речью.
– Ладно уж, скажи правду, это ты выгнал их?
– Я не выгонял! – воскликнул Ацката. – Они сами ушли. Младшая сказала, что вернется сегодня. Как раз поможет мне с перевязкой. Она толковая, кое-что понимает в медицине…. В лечении. Да и мать ее не глупа. Помогали мне.
Тэй,  нахмурившись, внимательно взглянул в его лицо.
– Удивительно, – сказал он. – Ты можешь быть добр к кому-то из людей?
Ацката хмыкнул.
– Ну, зачем ты так? –  промурлыкал он, склоняясь над Тэем. Его растрепанные, черные как ночь пряди вдруг упали Тэю на лицо и коснулись щеки. Ацката не спешил убирать их. – Ведь я же добр к тебе, верно? Я даже могу сказать, что ты мне нравишься.
Тэй закрыл глаза.
– Не надо, – отворачиваясь, прошептал он. – Я просто не хочу, чтобы ты уходил. Не надо вот этого всего. В моем желании нет никаких скрытых смыслов.
 Он пошевелиться, чтобы придать телу более удобное положение, и тут же стиснул зубы от боли.
Ацката медленно заправил прядь волос за ухо и выпрямился.
– Ладно уж, давай займемся твоей перевязкой, – сухо произнес он. – Не хочу, чтобы эта женщина трогала тебя.