Тропа в никуда

      1.УЛИКИ.

      Гуляя по берегу весенней Тверцы, до которой от дачи  ходу-то метров триста, и любуясь ее разливом, скрывшим прибрежные кусты и летние песочные пляжи, в только что освободившейся от снега пожухлой  траве обнаружил тревожную находку – чьи-то вещи, оставленные, скорее всего, с осени: рюкзак защитного цвета, возле него кроссовки без шнурков и серые хлопчатобумажные  носки. Шевельнув сапогом рюкзак, заметил в нем, предъявив свету, намокшую пачку сигарет и пластмассовую бутылочку с пробкой-соском для  питья. В бутылочке  по края налита бесцветная жидкость.
       Чье это имущество и почему оказалось брошено (или забыто?) прошлой осенью именно здесь, у реки,  -  пред снегопадом, укрывшим на зиму вещи?

        Невольно  отмечаю как факт: в прибрежной прошлогодней траве обнаружены улики, за которыми стоит что? Явно детективный сюжет, вариантов развития которого – тьма тьмущая: где сокрыт подлинный?
      На ум приходят несколько:
   а). Кто-то пошел осенью купаться и утонул? Но что это за «морж», о котором никто не забил тревоги, и где тогда остальные его вещи - рубашка, брюки, куртка? Да и на дачах разговоров о пропавших купальщиках давненько не заводили…
   б). Рыбак, заблудившийся или потерявший в темноте свои вещи? Но какой курящий рыбак уйдет к воде без сигарет, оставленных в рюкзаке? Да и за вещами мог бы вернуться, пусть даже утром.
    в). Просто дачник, вышедший осенью полюбоваться рекой и пройтись по воде босиком? Но зачем он, выходя с дачи, брал с собою, словно в дальнюю дорогу, рюкзак, запас курева и питья, а часть вещей на берегу потом бросил?
    г). Но почему именно Он, а не Она? Кроссовки-то женского  размера, да и питье в бутылочке мужчина с собой не возьмет: в лучшем случае банку пива или что покрепче в нагрудной фляжке… Да и сигареты, оставленные в рюкзаке, скорее дамские, - пачка длинных и тонких, курево явно не «горлодер»…
     Сей дамский вариант вообще черт-те куда увести может: как в детектив, так и в авантюрный или  приключенческий роман!
     А то и в фэнтези…

     Но вспомнилась  почему-то иная река – летней тропою юности.

     2. НА МЕЖЕ

     В тот июльский  денек жарко и душно было уже с утра. В пыли купались воробьи, а горожане к полудню дружно потянулись к тенистой и прохладной местной достопримечательности – речушке  Меже, что цепляла своим изгибом окраину города, соединяя берега висячим мостком – дощечки-ступени, настеленные параллельно на  тросах,  протянутых над рекою. Другая пара таких тросов, помещенная чуть выше, служила пешеходам перильцами.
     С женой  и дочуркой-дошкольницей перешли мостком реку - на том берегу пляжик песчаный привлекал отдыхающих. Расположились на нем  и мы.
     Тоже вот из дома рюкзачок прихватили  - с питьем, бутербродами и полотенцами.
 
     Погрелись чуток на песочке, расслабились, да и будет – пора в воду! Пока супруга с дочуркой плескались на мелководье у бережка, мне следовало проявить себя и показать класс: не даром еще в армии, помню, был первым во взводе по подтягиванию на перекладине, а на руках мог на спор по казарме  пройтись и даже по лестнице в таком виде на несколько ступеней подняться… Вот и тут – без разбегу, с берега,  да нырок под воду! Зеленые воды, прогретые сверху, без всплеска расступились, пропуская в холодную глубину. Вытянутые над головой руки коснулись придонного камня, гладкого и брезгливо –ослизлого, толчок об который выносит меня вверх, к воздуху и людям, в  мое время и мой мир.

     Отфыркиваюсь, выныривая за серединой речушки, ближе к другому берегу, обрамленному в кувшинки. Ложусь на спину и отдыхаю, медленно вплывая в их зыбкое царство. Сорвал  за длинный стебель один желтый цветок, другой, третий… Можно возвращаться, прихватив  стебли букета ртом и неспешно работая руками, минуя встречных пловцов.
     Цветы вручаю своим дамам – супруге Лиде и доченьке Олесе.
   - Папа, и я туда хочу, за цветами! – удивила вдруг малышка, не умеющая плавать.-  Возьми меня туда, ты ведь сможешь?
       Как тут откажешь?
    - Конечно, смогу! – соглашаюсь я. – Только чур, держись крепче за мою шею…Ну, поплыли?
       Супруга, не возражая, поплыла с нами чуть сзади.
                *  *  *
       А дальше  случилось  нечто, промелькнувшее быстро и непонятно. Лишь потом, собравшись с силами и отдышавшись на пляже среди ничего не заметивших беспечных горожан, мы с Лидой пытались восстановить в памяти только что произошедшее с нами и все еще не веря в случившееся…
      
      Скорее всего, дело было так. В какой- то миг на середине реки  дочура сильнее обычного обхватила мою шею и я, глотнув воды, попытался встать на ноги. Дна не достал и, судорожно вынырнув, метнул дочь к супруге:
      - Лида, держи! – при этом сам опять ушел под воду.
      Супруга такого не ожидала и тоже ушла от толчка под воду, не удержав дочь.
       Когда я вынырнул, рядом не оказалось ни супруги, ни дочери.
       В панике нырнул вновь, теперь уже вниз по течению, пытаясь догнать и ухватить кого-либо из них под водой. Когда, о чудо!- ухватил кого-то живого и вынырнул, в руках держал дочь Олесю, которая даже не испугалась и не наглоталась водицы. Чуть позади вынырнула, отфыркиваясь, Лида. Тут уже доставали  ногами дно и, пошатываясь, побрели с нею к берегу. На руках у меня сидела, обнимая за шею, так ничего и не понявшая в этой ситуации доченька:
    - Папа, а что ты меня до  тех цветочков не доплыл?
    
      Ничего особенного не заметили  в этот миг и купавшиеся рядом  отдыхающие.
      На сей раз  река нас простила, отпустив с миром!
            
        *  *  *
 
    А моего приятеля - нет…

   На этой же Меже, возвращался ночью домой, решил сократить путь, пройдя по висячему мостку. До середины реки прошел. Но скользнула нога по мокрой дощечке, а рука упустила перильце троса.
   Вот и сорвался, бедолага, в ночную воду, угодив головой на придонные камни: домой попал лишь под вечер другого дня – прибило течением к берегу… Царствие ему небесное!


      3.ГРАНИ  МИРОВ

   Вот и здесь, на иной реке и в иное время, от рюкзака с уликами тропа уводит прямиком в Тверцу, обрываясь у среза воды…

   Делаю шаг, закатав брюки, к замшелому камню, омываемому веками и тайной. То выходя летом из воды и по-стариковски прогревая на солнышке спину, он молодо ныряет в быстрые и холодные воды весною, как сейчас вот, с разливом. А потом, стылой осенью, после затяжных дождей, сонно уходит зимовать  в глубину …
     С этого камня летом видна стайка мальков, что беспечно и радостно греется на мелководье. А чуть шевельнешь воду, ступив к ним, - бросаются врассыпную, метнувшись в спасительную глубину – их дом родной….
     А в знойный июльский полдень на речной валун, как природный аэродром, опустится живой вертолет с прозрачными лопастями – хрупкая и глазастая стрекоза. Передохнет на нем, подзаряжая аккумуляторы теплом и отражая все краски мира в сетчатке выпуклых глаз, да и вспорхнет без разбега  далее -  по своим, не ведомым нам делам.
   
    По освобожденному от снегов  и подсыхающему лугу там и тут чернеют кротовые  кучи – слепые, но неугомонные подземные жители тоже порою наведываются в наш мир  не только за свежими корешками, но и глотком весеннего воздуха.
 
     А высоко над  головой,  в неохватной синеве, славит и славит пробуждение земли трепетной жаворонок…

     Все они, дети природы, заняты, как и мы, обыденностью, столь важной и повседневной для каждого. И глубоко безразличны им, стоящим на грани близких, но столь разных миров, чей-то бесхозный рюкзак, его судьба  и та тропинка, что ведет к срезу воды, -  в никуда?   

    Глубоко вздохнув и еще раз бросив взгляд на неугомонную речку, так и несущую свои воды  из прошлого в будущее, повернул к дому: улики, выходит,  доверяют свои откровения тоже не всякому – им подавай профи …
   
Фото из интернета