Мужчины догонят. Продолжение. БельВилль

Продолжение. Начало здесь.  http://proza.ru/2020/12/29/1674

Средневековая Франция.

***

Живот мой становился всё больше и заметнее, а к концу зимы стало трудно ходить из города в город. Надо было где-то остаться жить. Однажды мне повезло - меня согласилась приютить старуха- вдова рыбака. Её муж утонул, и  она жила одна в небольшом ветхом домике на краю деревеньки. Я дала ей несколько монет и пообещала дать еще, когда рожу ребенка.

И вот…
Пришло время разрешиться от бремени. Я сидела в углу комнатушки, держа новорожденного, тело мое ныло, а редкие судороги в животе продолжались. Старуха, помогавшая в родах, ушла к  морю. Ребенок был маленький, красный и скользкий. Я приложила его к груди и сидела, не отрываясь глядя на солнечный луч, пробивавшийся через щелку. И вдруг почувствовала, что судороги стали усиливаться. Что это? Пресвятая дева! Я повалилась на бок и, глухо вскрикнув, произвела на свет еще одно дитя! Нееет!

Нет! Так не может быть! Я испугалась. Двойня – это от дьявола! С разными мужчинами я спала. С дьяволом – нет. Да только кто мне поверит?! Меня сожгут на костре вместе с детьми. Я с ужасом смотрела на второго ребенка, и сердце мое бешено колотилось. Страх противной тошнотой подползал к горлу и сжимал шею своими холодными потными пальцами.

Надо было что-то придумать. Бежать прямо сейчас? Не получится: крови я потеряла много. Спрятаться и прокормить двоих младенцев не смогу, даже если мы избежим гибели. 
А если нас сожгут....

Пожалуй, впервые в жизни я не знала, что делать, слезы сами собой потекли из глаз. Два младенца пищали рядом со мной. Я попыталась встать, но едва поднявшись потеряла сознание.

Когда  очнулась, дети молчали. Передо мной сидела старуха, покачиваясь и уставившись в одну точку, потом она перевела взгляд на меня:
- Кто из них от дьявола?
- Я не видела дьявола…
- Зато дьявол видел тебя. Убирайся. Мало мне с тобой позора на мою седую голову, так теперь еще и это. Чтобы к утру тебя здесь не было.

Она медленно встала и шаркая вышла, притворив за собой дверь.

Что делать дальше…
Конечно, я думала об этом ни один месяц с тех пор, как стало ясно, что я беременна. Я жила в этой деревне на деньги, которые у меня оставались от отца детей. Сомнений не было, что именно Майкл был отцом этих младенцев.
Они сопели, а я смотрела в полумрак моей каморки и  вспоминала ту встречу, которая тогда показалась мне огромной удачей, посланной свыше.
Майкл…

***

В тот день я шла  по дороге в город БелльВилль. Красивая:  в новых башмаках  и новом зеленое суконном платье. Солнце уже перекатилось к западу. Пыль. Урчание в животе. Я хотела есть.
А до города идти еще полдня.  Я очень устала.

Я вздохнула, остановилась и оглянулась. Вдалеке тянулась струйка пыли: похоже, всадник летел на галопе.  Цвет плаща разобрать было трудно.  Он быстро приближался. И он тоже, как и все предыдущие, проскачет мимо.

Дробный топот нарастал. Ближе. Ближе. И вдруг мощный конь остановился, нависнув прямо надо мной – резко осаженный, на расстоянии моей вытянутой руки. Я только и успела отпрыгнуть к краю дороги. Пыль из под копыт осЫпала меня с головы до ног.
-O;?  - спросил меня всадник, привстав в стременах.
Я отряхнула свое зеленое платье, прищурилась против солнца и ответила, глядя на него снизу вверх:
 - En Belleville!
Потом опомнившись присела в почтительном реверансе, на всякий случай опустив глаза и придерживая подол юбки. В животе моем снова отвратительно заурчало. Оставшись в реверансе  я пыталась угадать, слышит ли всадник это урчание. И еще - нравлюсь ли я ему? Ведь найти денег на поесть не мешало бы. Что-то нынче господа проезжали мимо не останавливаясь, несмотря на то, что и платье у меня новое, и башмаки ладные.

- Встань, сказал он.
Я распрямила коленки, но глаз не поднимала. Я точно знала: надо ждать. Ведь удача должна улыбнуться, если ты терпелива и ведешь себя скромно. Этот господин явно был не из простых. А конь… Холеный конь был великолепен.
Мне были видны стремя и шпора – они были, похоже, серебряными.

Я подняла глаза. Мужчине до красавца  далеко:  невысокий, с залысинами, маленькие светлые глазки смотрят на меня с прищуром. Наверное, он видит не очень хорошо. Да, какая мне разница, насколько он красив… Но плащ дорогой и сбруя у коня тоже. «Будь терпеливой» звучало внутри наставление матушки. Я сдержала вздох и улыбнулась.

Он поразмышлял несколько секунд, потом кивнул мне.
Я хотела сесть впереди него боком, как дама. Он мотнул головой отрицательно, недовольно поджав пухлые губы. Я ухватилась за седло, перекинула ногу через спину кряжистого коня и покрепче уселась верхом.

Через короткое врем на легкой рыси мы добрались до города, он что-то сказал на чужом языке начальнику стражи, который тут же вытянулся перед ним, мы въехали внутрь по перекинутому через ров подвесному мосту и вскоре спешились у постоялого двора в конце  широкой улицы. Стремглав подбежавший чумазый мальчишка забрал поводья из рук господина и повел коня в стойло.

Еда! Пресвятая Дева, здесь дают еду! От голода у меня кружилась голова.  Но я чутко следила за всем, что происходило вокруг. От моего взора не ускользнуло, что господин дал мальчику монетку. Какая щедрость! Тем временем навстречу нам вышел Хозяин постоялого двора.  Он был немолод. Высок, Сутул. С густой седой бородой. Усталые голубые глаза в сетке морщинок смотрели нас по-отечески ласково и немного грустно. Он  неспешно поклонился, сняв шапку. Господин подошел к нему вплотную и что-то тихо сказал, хозяин также тихо ответил и жестом пригласил нас пройти внутрь.

Мы вошли в харчевню, помещение с низкими  сводчатыми потолками, освещенное тусклыми лампами. Народу было мало. Женщина, видимо жена  хозяина, разносила вино и еду.

Меня снова слегка замутило от голода.
Мы уселись на широкие лавки.
Хозяин постоялого двора вынес сам блюда и кувшин, а я  напряженно соблюдала приличия, чтобы не наброситься на жаркое как голодная собака. Скромно сидела, потупив взор.

Господин тоже был сильно голоден. Он впился зубами в баранью ногу и с аппетитом начал есть. Потом взглянул на меня и взглядом показал на еду.  Я с достоинством присоединилась к трапезе.

Да, я была крайне голодна.  Но деньги мне были нужны больше, чем еда.  Уж что-что, а ждать я умела хорошо.

Господин сосредоточенно ел, тщательно пережевывая куски мяса, и запивая их вином. Когда мы закончили ужин, он коротко кивнул хозяину, потом мне, хозяин торопливо взял светильник и повел нас в глубину харчевни, по узкому темному коридору, пахнущему сеном, курами  и едой.  Остановившись перед небольшой  дверью, снял с пояса связку ключей и заскрежетал по железу замка в полутьме. Замок негромко звякнул, дверь со скрипом отворилась. Зажегши фитиль коптилки в углу комнатки, он с почтительным поклоном направился к выходу.

Господин неторопливо зашёл, сел на лежанку, снял плащ, ботфорты, отстегнул пояс. Я продолжала стоять у двери.
Он посмотрел на меня сытым взором и наконец устало спросил:
- Как зовут тебя?
- Андри, - ответила я.
- Ты красивая.
Я присела в поклоне.
- Хочешь спать?
- Нет.
- Хорошо, - он громко рыгнул, - молодец, раздевайся, ложись. И распусти волосы.
Он говорил с акцентом. Похоже, что он англичанин.  Но уточнять я не стала. Зачем?
Он задул фитиль.

Я сняла платье и скользнула под полог в одной рубахе.  Он сразу грубо перевернул меня на живот, запустил пятерню в волосы и хозяйским жестом намотал их на кулак...

В общем, мне было все равно, что он будет со мной делать, только бы не причинял много боли. Я была сыта, в БельВилле, у меня был ночлег, в моем положении это была уже очень большая удача. Пусть делает свое дело поскорее. Об остальном я предпочла бы подумать завтра.

На утро, выспавшись, он стал заметно веселее. Мы снова вышли с ним в харчевню. Он даже представился Хозяину, коротко бросив «Майкл». Значит, и правда англичанин. Я уже видела таких в других городах.

Потребовав горячих булок, господин начал трапезу, иногда поднимая на меня свои маленькие голубые глазки и прищуриваясь внимательно вглядывался в мое лицо.  Разговаривал и  шутил с хозяином, иногда громко смеялся, а иногда недовольно складывал свои пухлые обветренные сухие губы в «бантик», отчего становился похожим на капризного мальчика. Я молчала. А что мне было говорить? Еда была вкусная. Елы было много. И это было хорошо.

Потом он кивнул мне, и мы вышли во двор.  Мальчишка поспешно вывел коня, но Майкл только погладил своего любимца и велел отвести его снова в стойло. Я попросила разрешения тоже погладить мощное животное и покормила  припасенным хлебом.

Потом я сопровождала господина по городу. Я ходила за ним молча, иногда он жестом приказывал мне, где надо подойти ближе и поздороваться с господами. Новое платье сослужило мне очень хорошую службу!

План уже созрел. Внимательно наблюдая за всем происходящим, где надо, улыбаясь, где надо, приседая в реверансах, я смотрела, куда он убирает бумаги и прячет кошелек.

Надо только дождаться вечера!
За ужином я играла на лютне, пела и танцевала. Весело просила принести нам больше вина. Майкл явно решил днем много важных дел и был добродушен и весел. Он потребовал у хозяина лучшего вина. И оно сделало свое дело: он размяк, стал смеяться и подпевать мне своим красивым баритоном. Я обнимала и целовала его. А содержимое своей кружки незаметно выливала  на пол, требуя налить мне еще и еще. А потом мы вместе с Хозяином отвели Майкла  в нашу комнату.

Я приласкалась к господину. Потом дождалась, пока он захрапел. Нащупала в его одеждах кошелек  и свернутые бумаги, убрала кошелек в корсаж, а  заодно спрятала в сумку тяжелые серебряные шпоры, уж очень они мне нравились. Бумаги прижала к груди.

А теперь надо было действовать.
С решительным видом я вышла, не забыв затушить лампу и поплотнее закрыв дверь, и направилась прямо к хозяину. Потребовала оседлать коня, потому что надо срочно доставить документы государственной важности по поручению Майкла. Я развернула перед неграмотным стариком бумаги и для пущей важности стала водить  перед его носом пальчиком по строчкам с витиеватыми буквами, произнося обрывки фраз, которые слышала днем в разговорах собеседников Майкла. Хозяин поверил то ли моему виду, то ли убедительной речи и поспешно пошел в конюшню. Я едва успевала следом. Подождала, пока оседлает,поможет мне сесть верхом, потребовала  факел и с достоинством выехала  за ворота, не забыв оставить горсть монет за труды.

Теперь надо было так же миновать охрану на выезде из города. На мою удачу на посту стояли два неграмотных здоровенных стражника. Я повторила с ними тот же фокус, что и с хозяином постоялого двора, они тоже поверили мне и выпустили за ворота без лишних вопросов.

Я проехала по дороге. Потом, обогнув городскую стену, затушила факел и, круто изменив направление, ударила коня  в упругие бока.

Прощай, недоверчивый  Майкл! Я обхитрила тебя!
Там, за холмами родной Франции, меня никто не найдет!

Я долго чувствовала себя победительницей. Конь у Майкла был холеным и выносливым. Я – легкой. Вряд ли во всем БельВилле могло сыскаться еще одно животное, равное по силе этому красавцу. Поэтому  за сутки пути успела затеряться в далеких деревнях.
Меня не догнали!
Конечно, коня пришлось продать. И поменять на маленькую лошадку, а потом еще на одну. Но денег мне теперь у меня было на целый год! Бумаги…Я не знала, что делать с ними. И они были не нужны. Тем более, что по ним меня могли найти. Так что я просто их сожгла.

Я находила работу на постоялых дворах. Я была умна, наблюдательна, молода и красива. И даже немного умела читать.  Моя жизнь удалась!

И все бы было хорошо, если бы в один прекрасный день не выяснилось, что я жду ребенка. Я нашла повитуху, которая осмотрела меня и сообщила, что рожу я младенца  ближе к Пасхе. Что ж. Значит, так угодно Провидению.

***

И вот у меня два младенца.
Что  делать дальше? Появление близнецов разрушило все мои тщательно продуманные планы.
Мальчик. И девочка. Я смотрела на них и понимала, что выход у меня только один. Либо мы погибнем все трое, либо…

Наконец мне удалось встать. Я вышла из хижины и присела у дверей. Весна набирала обороты, перед домом цвели яблони и распускал листья виноград.  Птицы пели безудержно и бессовестно громко. Надо уходить. Скорее. Ночью.

Вернувшись в дом, я собрала свои немногочисленные пожитки в узелок и  посмотрела на детей.

Сейчас надо было сделать самое сложное: выбрать.
Мальчик был темненький, черноглазый, похожий на мою мать.
Девочка светловолосая, с голубыми, как у Майкла, глазами.
Я вздохнула. Глаза Майкла….
«И кому нужны девочки - от них только несчастья!» - вспомнились мне слова отца. Никогда не хотела быть девочкой… Жаль, что  выбрать другое тело невозможно, иначе сделала бы я это с радостью!
  Да, только несчастья! Откуда она взялась? Я с ненавистью посмотрела на девочку.

Когда совсем стемнело, вернулась старуха. Я протянула ей золотую монету. В ее темных потухших глазах промелькнули удивление и радость: она не ожидала настолько большой платы.
- Помочь? - вдруг спросила она.
Я кивнула. 
- Решила? – продолжила она глухим шёпотом.
- Да, - отозвалась я чуть слышно и протянула ей девочку, завернутую в белую ткань.

Сама быстро запеленала мальчика, привязала его к себе платком, закинула за спину узелок со своими нехитрыми пожитками, и мы вышли за порог.

С моря дул холодный ветер, серебристый круг полной луны тускло поблескивал в вышине. Я остановилась. Посмотрела на сверток в руках старухи и вздрогнула: из свертка на меня не отрываясь смотрели огромные синие  как ночное небо глаза. Старуха, перехватив мой взгляд, перекрестилась. Потом перекрестила меня и нетерпеливо подтолкнула:
- Иди уже. И мальчишка-то тоже тебе не нужен. Зря тащишь … - она кряхтя взяла запищавшую малышку поперёк живота под мышку, достала веревку из складок юбки  и, безнадежно махнув рукой мою сторону, пошла к накатывающимся холодным волнам, выбирая по пути камень побольше.

А я медленно двинулась от моря  к холмам.
Я хотела уйти скорее от проклятого места. Забыть всё случившееся со мной в этот день. И никогда не вспоминать голубых глаз не понятно откуда взявшейся в моей жизни девочки.

***

Мальчика я назвала Дональдом, чтобы имя напоминало ему  родину его отца, Англию. Чтобы Пресвятая Дева была к нему благосклонна.

Через небольшое время  я оставила черноглазого Дональда в маленькой нормандской деревушке на попечение доброй женщины-кормилицы, чтобы потом вернуться на берег Ламанша, в окрестности Франсискополиса, и встретиться ним, с моим сыном.

 ***

А сейчас мой путь лежал снова на юг, в родной Прованс.
 
Продолжение следует.