Часовщики. Часть 8

Вещие сны Лешик начал видеть с четырех лет. Так он утверждал.

- И что же тебе приснилось? - притворно заинтересованно спрашивала Олечка у сына. История с вещим сном была популярной и Лешик, округлив глаза, пугаясь задним числом, очень любил ее рассказывать.

- Снился медведь. Огромный, страшный, он вылез из берлоги, встал на задние лапы и пошел на меня и так рычал жутко: "Ррррр"!

В доказательство своих слов, а также, чтобы мать осознала весь ужас произошедшего во сне, перепачканный черничным вареньем Лешик вставал на цыпочки, грозно поднимал руки, изображая медвежьи лапы и начинал бродить по кухне, зачем-то натыкаясь на мебель.

- А дальше что было? - еле сдерживала смех Олечка и нежно вытирала замурзанное личико сына.

- Дальше? - задумывался Лешик и мать понимала, сейчас он обдумывает очередную версию . В первоначальной все было просто: Лешик так обмер от страха, что проснулся. Но это было неинтересно и в поздних версиях того самого сна откуда ни возьмись появлялась отважная овчарка, совсем как в папином любимом кино и они вместе с Лешиком разделывали медведя под орех. Это выражение Лешик очень любил и употреблял к месту и не к месту, весьма смутно представляя, что же именно оно обозначает, но чувствуя в нем сильную, неприятную и непонятную угрозу. Именно так сказал Лешиков дед своему соседу, когда тот выстрелил резиновой пулькой в Тишу - бабушкиного любимого кота. Тишу пришлось везти к ветеринару и лечить, а дед сначала соседу вот так пригрозил, а потом и вовсе стукнул его. Вроде бы легонько по уху, но сосед громко взвыл, как будто ему это ухо отрезали и побежал жаловаться. Лешик помнил, сколько потом было ругани и нервов и поэтому выражение с которого все начиналось, запомнил прекрасно.

- И что же предсказывал твой сон? - спросила Олечка в самый первый раз, когда услышала о страшном звере.

- Как?

- Не "как", а "что", - поправила сына Олечка и переспросила, - к чему сон снился?

- Это как? - все равно не понял Лешик.

- Ты сказал, сон - вещий, а это значит, он должен что-то предвещать, то есть предсказывать, - пояснила Олечка и Лешик немедленно взъярился.

- Вещий, значит важный, ты ничего не понимаешь! - разозлился еще тихий Лешик и убежал играть во двор, в знак протеста не доев свою любимый пирог с черникой.

К пересказу этого сна он возвращался не раз, а когда взрослые все-таки втолковали ему, что же такое "вещий", во сне немедленно объявилась овчарка Ава и Лешик стал утверждать, что сон предсказывает скорое появление собаки.

- Вот переедем, тогда и купим овчарку, - обещал отец, но не торопился с покупкой нового дома. Лешик знал, папа все деньги вкладывает в дело и ему очень хотелось найти этот огромный коробок, на боку которого написано "дело" и посмотреть, не хватит ли им денег на дом побольше, чтобы и двор был и овчарка и будка для нее и клумба для мамы. Лешик неоднократно этот дом рисовал и уже даже определил, где будет его комната и какое сокровище он найдет в заброшенном, темном и страшном подвале. Представлялся ему ларец с драгоценностями, совсем как в мультфильмах. Большой, тяжелый, наполненный драгоценными камнями. Один он ясно увидел в обрывке сна: красивый голубой камень, к которому зачем-то были приклеены несколько перьев. Лешик успел подумать, что эти перья курам на смех и их немедленно надо оборвать, но тихий голос, иногда появлявшийся в его снах, шепнул ему, что это такое украшение и называется оно... Как ни старался Лешик, он так и не вспомнил, как же называется эта штука, а мама, обычно догадливая и сообразительная, так и не смогла понять, что же такое нарисовал сын и какое название он хочет узнать. Лешик тяжко вздыхал, но потом быстро веселел. Незнакомое слово было не так важно. Но вот новый дом...

- Еще не время, - вредничал отец и открывал новое кафе. "Наверное оно и называлось "дело", - думал Лешик и шел играть в их маленький двор, куда даже папина машина помещалась с большим трудом. Куда уж здесь будку для Авы ставить. А ведь он собаку представлял также хорошо, как и дом: большая, можно сказать огромная, желто-черная, уши торчком, язык длинный и розовый, мягкий такой, у всех собак языки ласковые, а зубы - страшные - белые, острые и длинные, как у волка из сказки. Но добрая она, эта Ава и послушная, особенно Лешика слушается и зимой катает его на санках. Лешик так ясно все себе представлял, что каждый раз, выходя из дома, немного удивлялся, где же большой двор и собачья будка и где бегает Ава. В те давние времена, Лешик еще был послушным, его ставили в пример всем детям в детском садике и собаку он просил робко и неуверенно.

К тихому и спокойному Лешику привыкли все и его преображение, произошедшее в одну минуту, стало неприятным сюрпризом для взрослых и детей.

- Ты больше не мой любимый мальчик, - сказала ему воспитательница Наталья Павловна после того, как Лешик подрался со своей детсадовской невестой Танечкой - девочкой волевой и противной. Она посмела указывать Лешику, как правильно водить руками во время танца и, неудовлетворенная стараниями партнера, стукнула его по локтю и случайно попала на особо больную точку. Лешик заорал от боли и пнул Танечку по ноге. Он знал, что с девочками драться нельзя, что так делают только слабаки и негодяи, вроде их уличной знаменитости дяди Славы, который напивается каждый день, а жену колотит по субботам, как по расписанию, Лешик и не собирался драться, он думал, все будет по-честному: Танечка двинула его по локтю, он ее по ноге и все квиты, но Танечка, удивленная и разозленная Лешиковой непокорностью, повела себя, как настоящая предательница: она дернула Лешика за волосы и укусила его за руку.

- Мам, почему девчонкам можно драться, а мне нельзя? - спросил Лешик Олечку вечером, когда она намазала его царапины зеленкой. Танечка дралась, как кошка, царапалась, кусалась и даже шипела, а виноватым объявили именно Лешика и вычеркнули его из списка любимчиков.

- Драться никому нельзя, все можно решить словами, - заученно объясняла Олечка, сама немного сомневаясь в своих словах. Лешик вспомнил своего недавнего обидчика, вспомнил, как бесславно погибли под ботинками чужака четыре танкиста и собака и глубоко вздохнул. Наверное, бабушка была права, когда шептала деду, что невестка им попалась уж больно чокнутая и оторванная от жизни и если бы не Аркашка, жить бы ей или в монастыре или в борделе. Лешик второе слово не понял, спрашивать взрослых побоялся, они вообще были странными. Говорили слова непонятные и умные и смеялись, когда он их пытался повторять или узнать, что же они значат.

Так вот, о снах и девчонках. Если первые продолжали сниться и показывали Лешику странные вещи, как-то - его хомяка Рокки, то со вторыми он прекратил дружить и назначил их в свои если не враги, то недруги уж точно. Девчонки чуть что бегали жаловаться воспитательнице, их нельзя было толкать в снег и лужи, а уж если отобрать куклу, то и вовсе орали, как пароходные сирены. На девчонках Лешик поставил большой и жирный крест, так бабушка, бывало, говорила о тортах из папиной кондитерской. Обычно это случалось после того, как бабушка доставала весы и взвешивалась, потом она расстроенно наливала себе кофе, демонстративно отодвигала от себя сахарницу и коробку с тортом и говорила, что ставит на сладком крест. Лешик удивлялся и искал этот самый крест на коробке или в торте, ничего не находил, а когда расспросил бабушку, та необидно рассмеялась и объяснила, что же это значит. Звучало это страшно и беспощадно и Лешик считал, бабушка неправа и можно бы торту с красивым названием "Анна Павлова" дать еще один шанс, что бабушка и делала, немного успокоившись и мстительно засунув весы далеко под шкаф.

С девчонками так не получалось. После нескольких недоразумений с нежными созданиями, которых ни в коем случае нельзя обижать, Лешик решил, что они вполне заслуживают такое сильного выражение про жирный крест, потому как с плаксами и ябедами дружить неинтересно. Родные предлагали ему дружить с тихими и послушными девочками, с такими, каким он и сам был когда-то, но это казалось даже хуже. Девчонки тихо сидели на стульчиках и что-то шептали куклам.

- С ними не поиграешь по-настоящему, - так объяснил Лешик свой отказ и решил с девчонками не водиться.

Когда Лешиковы мысли возвращались к его странным снам, которые были такими ясными и настоящими, что он их стал воспринимать как свою вторую жизнь (папа рассказывал ему о героических разведчиках, живущих по легенде, так почему бы и ему, Лешику не попробовать жить в двух мирах? Лешик не видел в этом ничего странного, все казалось ему возможным), сразу становилось понятно, что самое неприятное в этих снах - хомяк Рокки, которого Лешик в своей реальной, не сонной жизни не просто не любил, а брезговал им и даже немного побаивался, хорошо помня тот день, когда Лешик, не послушав деда, схватил на руки маленького нутренка. Крыс был мягок и хорош, но дед закатал рукав своей рубашки и показал внуку страшные шрамы, которые остались после укуса прапрадеда того самого нутренка и Лешика это почему-то так напугало, что он зарекся близко подходить ко всяким грызунам.

Лешик и хомяк - тупой, маленький грызун, которого ничему не научишь. Но Лешик почему-то видел хомяка также ясно, как и их большой дом, действительно именно такой, о котором он мечтал и двор и клумбы, вот только ни Авы ни ее будки нигде не было видно и это было очень странно, почти также невероятно, как и этот вонючий хомяк, которого во сне Лешик почти что целовал и играл с этой бестолочью днями напролет и вроде бы даже рассердился на какую-то девчонку из-за хомяка. Вот так эта девчонка хитро и вплелась в его сны, несмотря на все Лешиковы клятвы не водиться с противным полом. Была она славная. Во-первых, красивая. Глаза - ярко синие, веселые, волосы такие каштановые и два ярко-красных банта повязаны (на рот и нос Лешик внимания не обратил, они почти у всех людей одинаковы, вот разве что у девочки передних зубов не было, так это не беда, новые вырастут), платье тоже красивое, но что самое замечательное, карман у платья надорван, подол в свежей краске, ноги расцарапаны, а сандалии такие грязные, сразу видно, не по асфальту девочка бегала. Лешику она этим и приглянулась, сразу было ясно, не любительница она порядка и правил. Тот Лешик, который во сне, ее за это ругал, именно за то, что она лазила по чужим садам и не слушалась старших, а Лешик, смотрящий этот сон негодовал на себя самого и обзывал мямлей и занудой. Во сне они жили на одной улице и мама очень хотела, чтобы они подружились. Лешик не понимал, как можно НЕ дружить с такой боевой и веселой девочкой и искренне негодовал на себя того, сонного, скучного и примерного Лешика, который старательно поливал цветы на клумбе и был вполне доволен обществом своего хомяка, не требуя собаку. Ава тоже маячила в его снах, где-то на отшибе, почти на границе бодрствования. Он видел ее в те моменты, когда тело тяжелеет, сознание путается и сон только-только начинает овладевать мозгом. Именно в такие даже не минуты, секунды, Лешик чувствовал на своем лице горячее дыхание и мокрый, бархатный собачий язык. Ава приходила к нему часто, почти также часто, как и девочка, которую звали Алисой, как противный хомяк Рокки, которого Лешик гладил и кормил и, просыпаясь, чувствовал мягкость и теплоту маленького тельца. Эти ощущения были настолько живыми, ощутимыми, что в первые секунды после пробуждения, он тихонько лежал, не открывая глаз и прислушивался и к тому Лешику и к той жизни. Как-то раз он попробовал рассказать об этих снах матери, но Олечка так испугалась, стала расспрашивать его, не слышит ли он голоса, не приказывают ли они ему какие-нибудь глупости, что Лешик понял, его сны - не совсем обычны для маленького мальчика и лучше о них никому не рассказывать. Он продолжал их видеть и понимал, с этой самой Алисой ему обязательно нужно познакомиться. Девчонкой она была необыкновенной. Кроме заводного и легкого характера у нее было одно очень важное для жизни качество - она умела дарить время.

Лешик знал, время - это такая вещь, которая есть только на часах. И когда взрослые вечно ноют, что им его не хватает, они просто не умеют правильно смотреть на часы. Времени не просто много - оно занимает весь космос, далекий и бесконечный, время - противное, оно ползет как улитка, а если скоро Новый год или День Рождения, то и совсем может остановиться. Как ни смотри на часы, стрелки будут все там же. Стоит на ровном месте и хоть ты ногами топай, хоть книжку читай, не сдвинется ни на минуту. Лешик рано понял, что это самое время - вещь тягучая и иногда недружелюбная, но его не просто много, его десять океанов и еще несколько морей и весь космос вдобавок. Но в тех самых странных снах, он также вдруг понял, что есть люди, у которых его действительно мало. Такие времядефицитные люди выглядели более блеклыми, выцветшими, словно пройдет дождь и смоет их. Не останется от них ни следа на этой земле. Во сне Лешик каким-то удивительным образом научился вот так людей видеть и порадовался, что и мама и папа и бабушки и дедушки выглядят ярко и прекрасно, а это значит, они все врут про время, у них его достаточно. Лешику даже тот неизвестный и таинственный голос в самое ухо прошептал: "У вас есть все время мира" и тихо рассмеялся. Лешик хотел проснуться и посмотреть на этого человека. Было странно, но, как ни удивительно, не страшно, что кто-то зашел в спальню к Лешику и стал шептать ему такие невероятные и непонятные вещи. Так же голос поведал ему, что "без снов человек ничто", что было еще загадочней. Лешик подумал, мысленно повертел эту фразу и решил, он что-то неправильно запомнил. Не может никто сказать такую глупость, ведь человек - это человек и его сны тут абсолютно не при чем. А вот с людьми, у которых время было в недостатке, Лешик решил разобраться.

Во сне он их видел легко, даже не надо было прищуриваться, просто вот шел человек и был слегка бледным, весь, не только лицо и сразу становилось ясно: ему-то и надо торопиться. Куда и зачем, Лешик не думал, просто хотелось ему подойти и предупредить, что надо что-то делать. А что именно надо предпринять, Лешик и сам не знал, пока этот чертов хомяк не надумал умирать. Сначала он ничего не заметил, наверное, сильно хомяка любил и не обратил внимания, что он бледнеть начал, но потом Алиса открыла ему глаза и сказала, что Рокки вот-вот сдохнет и предложила подарить ему немного времени.

Именно с этого самого момента Лешиковы сны самым предательским образом прекратились. Нет, он продолжал видеть всякую чепуху, которую и запоминать неохота было, но как он ни старался, как ни настраивался, ни Ава, которая маячила на границе его сна и бодрствования, ни девочка Алиса с расцарапанными коленками, ни вонючий хомяк Рокки, в его сны больше не возвращались. Лешик осунулся и лишился аппетита, он послушно ходил в детский сад, где смотрел на детей и воспитательниц, поворачивая голову, то так, то эдак, стремясь увидеть их яркость или блеклость, он пытался вспомнить ощущение теплого языка Авы на щеке или даже пушистую шубку Рокки на ладонях, но у него ничего не получалось. Лешик стал чахнуть и угасать. Он вдруг осознал, что те его сны были даже важнее самой жизни и внезапно вспомнил слова, сказанные ему в самое ухо: "Без снов человек ничто." Он и становился этим ничем.