Часовщики. Часть 9

- Какие у ребенка могут быть психологические травмы? - так ругался Аркадий на заплаканную Олечку.

Лешик угасал, таял, как пингвин на фирменном торте, истончался и исчезал.

- Я чувствую, его что-то гложет, - заламывала руки Олечка и таскала сына по психологам и психиатрам. Лешик покорно рисовал себя и родителей, рассматривал выданные ему картинки и тихо пояснял, что же именно он там видит.

- Глупости это, - раздражался Аркадий и снова пошел на поклон к Самому Главному. В глубине души он считал Господа Бога даже не предателем, инквизитором, который пообещал долгожданную свободу, а потом, когда узник уже вышел за порог темницы, за шиворот втащил его обратно. Именно так Аркадий видел все, что происходило с сыном: долгожданный, любимый ребенок, изменившийся характер, как того и пожелал Аркадий. Здоровый, смелый и решительный сын вдруг, безо всяких причин превратился в тень.

- Все твоя гордыня! - не преминула уколоть его заплаканная мать, Лешикова бабушка. Она считала, что ребенка сглазили и несколько раз водила покорного Лешика выливать порчу. Аркадий отмалчивался, ходил в церковь и снова просил. А потом, не умея сидеть и ждать высшей помощи, снова начинал действовать.

- Это глисты, наверняка, дети едят все, что в рот попадет, руки не моют. Пролечим Лешку и все пройдет, - успокаивал себя Аркадий, расплачиваясь за анализы и пилюли в больших, красивых банках. Лешик покорно сносил и острую иглу в вене и противные, горькие отвары, которыми пичкала его бабушка, сказав, что эту химическую дрянь пусть Аркашка сам пьет.

Прежний, первый Лешик, пожалуй и в обморок бы упал от всех этих страшных манипуляций над своим телом. Второй, обновленный Лешик обязательно бы поинтересовался, нельзя ли ему нацедить лишнюю пробирку крови, чтобы посмотреть, что с нею станет или стал бы выпрашивать острую иглу на память. Но Лешик, лишенный снов, лишь равнодушно смотрел, как течет темная, загадочно темная кровь в пробирку, кровь цветом вишневого сиропа, да она и по густоте казалась такой же. Тягучая, непонятная субстанция. Эта кровь совсем не была похожа на яркую, веселую, которая щедро лилась, если порезать палец или стесать коленку. Лешик без интереса смотрел, как ловко медсестра управляется с пробирками и как аккуратно заклеивает ему руку пластырем, не удивляло его абсолютно ничего и он не задал ни единого вопроса, на что втайне надеялся Аркадий, который ждал сына в коридоре, борясь с подступающей тошнотой, вызванной страшными запахами антисептика и больницы. Лешик вышел из кабинета спокойный и бледный и Аркадий, взяв сына за руку, вдруг остро прочувствовал этот вроде бы неважный, рядовой и грустный момент собственного бытия. Маленькая ладошка ребенка в его руке, сам Лешик - безразличный ко всему и вялый. Невероятные нежность и любовь к сыну, страх за него, за жену, за свою жизнь, все эти чувства вдруг так ярко вспыхнули в душе Аркадия, что сердце его почти остановилось, пронзенное этой болью и одновременно счастьем за то, что все эти люди у него есть, что он может чувствовать. Странная мысль забрела к нему в голову. Про счастье от чувств. Он никогда не задумывался, что может настать такой момент, когда ты вроде бы еще жив, но уже ничего не хочешь и не чувствуешь. И как назвать такое существование? Жизнью? Аркадий посмотрел на сына, вот именно так, почему-то сейчас и живет его ребенок. Любимый, обожаемый, за которого он готов отдать все, абсолютно все.

Спасла Лешика, как это ни странно, его любимая официантка Соня - девушка восторженная и увлекающаяся. Аркадий не увольнял странную особу именно потому, что она искренне любила Лешку. Злые языки шептали ему, что Соня через ребенка намерена пролезть к Аркадию в постель, потом в душу и опустошить кошелек, но он такие разговоры пресекал одним бранным словом и велел незваным советчикам идти своей дорогой, в одном очень популярном направлении и выписывал Соне премию, несмотря на то, что волосы у нее были вызывающе зеленого цвета и жвачку она жевала, принимая заказы, что некоторых посетителей раздражало до нервного тика и написания гневных отзывов. Кого раздражало, но большинство приходило только в Сонину смену, потому что едва взглянув на человека, она могла предугадать его желания, даже те, о которых он и сам не подозревал. Аркадий как-то с изумлением увидел, как она сначала принесла одной хрупкой особе большой бутерброд с ветчиной, а потом, не успела она его съесть, вазочку мороженого.

- Соня, скажи, она именно так и заказала? - не утерпел тогда Аркадий.

- Нет, просила бутерброд, но я ясно видела, что ей сразу после соленого мороженого захочется, вот и принесла, - невозмутимо ответила Соня и поспешила в зал.

В те жуткие дни, когда Лешик перестал видеть сны и не мог, просто не мог никому об этом рассказать, у Сони начался "индейский" период. Она украсила шевелюру несколькими перышками и в свободное время трудилась над настоящей ловушкой снов. Перья для ловушки она собирала в лесу, прислушиваясь к совету духов. Духи наказали ей приобрести маленький там-там и пригородный лес нередко оглашался звонкими звуками и Сониными подвываниями. Она пугала птиц и лис, вышедших поковыряться в остатках шашлычных трапез, спокойных и степенных грибников и романтически настроенных особ. Перья она насобирала быстро (злые языки язвили, птицы от Сониного пения лысели в момент), но с древними духами продолжала общаться и вот однажды она сказала Аркадию:

- Знаете, индейцы говорят, что человек заболевает от несбывшихся желаний.

Соня печально смотрела на безразличного Лёшика, сидевшего за "своим" столиком. Она чувствовала, он ничего не хочет и ничему не рад, но все-таки принесла ему из цеха забавного пингвина из крема.

- Соня, какие у ребенка могут быть желания! Да еще такие, от которых можно заболеть! Не говори ерунды! - разозлился Аркадий. Он был сыт по горло подобными мудростями и диагнозами. И дня не проходило, чтобы кто-нибудь не предложил свою версию болезни его сына. Соня пожала плечами и пошла к Лешику. Просто поговорить.

Лешик и сам не понимал, почему он не может рассказать про свои сны. Никому. Ни маме, доброй и ласковой, она теперь каждый вечер дожидалась пока он уснет, он притворялся спящим, а она плакала и что-то шептала. Ни Соне, такой веселой и умной, которая всегда знала, какое пирожное Лешик захочет именно сегодня. Ни папе - сильному, заботливому папе, для которого не было неразрешимых проблем. Вернее, была одна. Он не мог вернуть Лешику сны.

- Уволю, к чертовой матери, - злился Аркадий именно на Соню, сам не мог понять почему. Ее слова вертелись в его голове до тех пор, пока он не вспомнил о чем просил сын.

- Лешка, у меня для тебя сюрприз, - сказал Аркадий сыну на следующий день, - мы едем выбирать дом! Большой, с двором и огородом, как ты и хотел!

Аркадий думал, эта новость вызовет хоть проблеск интереса в глазах сына, хоть какую-нибудь реакцию. Не дождался, тогда в ход пошел еще один аргумент. Самый последний.

- А потом мы едем в питомник, купим тебе овчарку!

Лешик заинтересованно взглянул на отца. Аркадий выдохнул и мысленно взмолился: "Господи, помоги! Умоляю!"

- Это неправильно, - неожиданно сказал Лешик.

- Что? - опешил Аркадий.

- Дом и собака должны быть вместе.

- Лешка, вместе не бывает, никто не продает дом вместе с собакой, - попытался объяснить Аркадий, но Лешик снова замкнулся в себе и надежда оставалась только на то, что ему приглянутся и дом и щенок.

Первые два дома забраковал Аркадий.

- Тут даже смотреть нечего, что ты мне пытаешься подсунуть, - немного грубо сказал он Марине - риэлтору, которая и подбирала дома.

- Почему же. На мой взгляд, очень приемлемые варианты, - попыталась поспорить не пуганная дама, рассчитывая не только на комиссионные, но и на щедрый денежный подарок от благодарного покупателя.

- На твой взгляд, а мне нужно, чтобы ты моим на дома смотрела, усекла? - Аркадия почему-то раздражала эта пигалица с бегающими глазками.

Еще два дома не понравились Лешику. Марина попыталась было сказать, что доверять мнению ребенка в таком деле - большая глупость, но Аркадий просто посмотрел на нее своим фирменным "тяжелым" взглядом, которого его подчиненные и конкуренты боялись больше слов. Марина не знала, что обычно за этим взглядом следует фейерверк брани, но шестым чувством поняла - сморозила нечто неподобающее и, показывая им пятый по счету дом, притворно внимательно обращалась и к Лешику.

Этот дом был не стар и не нов, он был тоскливым и заброшенным, в нем не жили уже полгода и дом решил умереть. Он бы умер сразу, как только его бросили хозяева, но была одна живая душа, ради которой он крепился и жил. Ни Аркадий, ни Лешик об этом, конечно же не знали, но почувствовали тоску, едва войдя в большой, некогда уютный двор. Дом встретил их без надежды, он был так же безразличен к своей судьбе, как и Лешик. Казалось, мальчик должен был почувствовать в доме своего, но этого не произошло и Лешику стало так неуютно, что он уже собрался было потянуть отца за рукав и сказать, что он хочет домой, как где-то за домом, раздался лай и у Лешика громко застучало сердце. Непонятно почему, но лай был ему знаком.

- Кто это? - удивился Аркадий, - в заборе дыры? Соседские собаки бегают?

- А, это бывшая хозяйская собака, они ее тут оставили, - небрежно объяснила Марина и заговорила о новой системе отопления, которую в доме сделали совсем недавно.

- Подожди, как оставили? - не понял Аркадий. Он был человеком жестким, но не жестоким и сторонился и не любил людей, не понимавших разницу между этими двумя понятиями. Людей, обволакивающих рыхлость и гниль своей души жестокостью, считавших, что только так они могут показать миру свою значимость и силу.

- Просто оставили, - пожала плечами Марина, - она им не нужна, куда ее, так и сидит, привязанная к дереву.

- Ты ее кормишь?

- Я? Вы с ума сошли! - рассмеялась Марина, не понимая, что Аркадий только что твердо решил не только сбить цену до минимума, но и ни рубля лишнего не дать этой "милой" девушке, - соседи, наверное, кормят, иначе она бы уже сдохла.

Лешик от этих слов почти проснулся, стал самим собой и ему захотелось облить эту противную тетку краской. Масляной, чтобы не отмывалась или зеленкой. Он сам поразился своему порыву и подумал, что можно было бы даже... Он не успел додумать изощренную месть, собака завыла и Лешик побежал на ее зов.

- Лешка, к собаке не подходи, - успел предупредить сына Аркадий и пошел посмотреть огород.

Участок был прекрасный. Именно такой Лешик и представлял в своих мечтах. Много места, высокие деревья, густая трава, а в самом центре огорода рос раскидистый орех, к которому и была привязана большая собака. Она настороженно смотрела на людей, не смея вильнуть хвостом. Ни будки, ни коробки, ни малейшего укрытия от непогоды рядом не было и Аркадия захлестнула ярость.

- Она так и жила? А осенью как, а зимой?

- Ну да, а что такого? Это же просто дворняжка, - непритворно удивилась риэлтор, - эта собака вообще не мое дело, вот купите дом, пристрелите ее, а мальчику лучше завести лабрадора, у меня знакомая заводчик есть, щеночка подберем, как на картинке.

К счастью, Лешик ее не слышал. Он стоял и внимательно смотрел в глаза этой несчастной, худой собаки, а потом вдруг бросился к ней.

- Лешка, стой! - Аркадий не успел схватить сына.

Лешик сел на землю обнял костлявую дворнягу.

- Ты же моя Ава, правда?

Он смотрел собаке в глаза и понимал: да, это она. И цвет подходящий и ушки торчком (кто сказал, что это дворняжка? овчарка! самая настоящая овчарка!) и послушная. Все это он шептал ей в ухо, а собака, еще настороженная, шумно обнюхивала его волосы, а потом, решившись, лизнула Лешика в щеку.

- Папа, у нее язык правильный Мягкий и ласковый, - счастливо засмеялся Лешик. Впервые за много недель.

- Лешка, отойди от нее, она укусить может, - Аркадий медленно, осторожно подошел к собаке.

- Нет, папа, она же наша, не может, - уверенно сказал Лешик и Аркадий неожиданно доверился сыну и несмело погладил собаку по голове. Внезапно она вскочила и не успел Аркадий понять, что происходит, собака стала на задние лапы, передние положила на его белоснежную рубашку и попыталась вылизать Аркадию лицо. Собачий хвост вилял, как заведенный, а псина скулила и просила есть и пить.

- Ну, ну, хорошая собака, - Аркадий с трудом отбился от любвеобильной суки, успев заметить, что зубы у нее белые и крепкие, глаза ясные, значит, собака не старая и не больная. Так он подумал.

- Покажи нам дом, - велел он Марине, - и руки помыть надо. Лешка, брось ты эту псину, пойдем дом смотреть.

- Пап, мы ее возьмем? Скажи, возьмем? - Лешик смотрел на отца так жалобно и так... Аркадий не мог подобрать слова... живо! Сын ожил и все благодаря собаке, неожиданно встреченной собаке.

- Оставим, сынок, давай дом посмотрим, водички ей нальем и корма купим.

- Есть у нее вода, - Марина брезгливо ткнула туфлей старую кастрюлю, собака негромко зарычала, - она может быть бешеной, на вашем месте, я бы от нее избавилась, - авторитетно заявила риэлтор.

- Хвала небесам, ты не на нашем месте, -- мрачно ответил Аркадий, а сам подумал, послал бы он эту стерву к такой-то матери, да ребенок, к счастью, ожил и слушает все также внимательно, как и прежде. Не хочется обогащать его словарь нецензурщиной.

Дом оказался именно тем самым. Лешик сразу же побежал на второй этаж и нашел "свою" комнату. Она была светлой и уютной, окно выходило в огород, где собака, его собака Ава тревожно ждала, еще не веря в свое счастье, еще не зная, что с этого самого дня жить ее изменится и станет совсем другой.

Аркадий долго бродил по дому, дотошно расспрашивал о всяких скучных вещах и активно сбивал цену.

- Так мне и комиссионных не останется, - пыталась кокетничать с ним Марина, но Аркадий лишь хмыкнул и сказал, что собаку они заберут сегодня же и залог он внесет немедленно.

Аркадий выпроводил реэлтора уже из своего дома, сказав, что им хочется побыть здесь вдвоем с сыном. А потом они с Лешиком сели прямо на пол в самой большой комнате и попытались представить, как им будет здесь хорошо и уютно. Лешик почему-то подумал, в этом доме к нему вернутся его сны и он снова встретится с девочкой Алисой. Он так на это надеялся, что даже Аве свое желание на ухо прошептал, словно собака была волшебной и могла его исполнить. Мысли о снах, которые обязательно должны вернуться полностью заняли его голову и когда они вышли из своего двора, ведя на обрывке цепи Аву, он даже не обратил внимания на девочку, стоявшую около забора на другой стороне улицы. Она же внимательно смотрела не столько на Лешика и Аркадия, как на собаку и, казалось, пыталась понять, что же ей делать дальше. Лешик ничего этого не заметил, поглощенный процессом погрузки Авы на заднее сидение папиной машины. Собака боялась и упиралась и даже уписалась, к счастью не в машине, еще на улице. Собака скулила, Аркадий ругался, Лешик переживал и поэтому, когда позвали какую-то Алису, он даже не услышал этот крик. Лешик пыхтел и уговаривал отца не сердиться и очень удивился, когда кто-то ткнул его пальцем в спину и спросил:

- Эй, а вы куда собаку забираете?

Лешик такое обращение не выносил, а уж тем более сейчас, когда вернулись все силы и желания, поэтому он обернулся, горя желанием дать незнакомке по лбу. Обернулся и обомлел. Это была она. Алиса.


Примечание: история с собакой, которую продали вместе с домом, к сожалению, правда. Жила была овчарка, привязанная к дереву, без малейшего укрытия от непогоды, кормили ее соответственно, т.е. плохо. Так она прожила лет 5 (не помню точно). Потом дом купили нормальные люди и стали о собаке хорошо заботиться. Я видела эту собаку и когда узнала ее историю, мне стало даже не грустно и не плохо. Это не передать словами. Жестокость и равнодушие к слабому, беззащитному - одни из самых ужасных человеческих черт.