Перестройка 22. Председатель с большой дороги

      

   Перед местными органами власти стояла задача обеспечения населения всем. Постановка вопроса была тем интереснее, что возможности сокращались, а требования возрастали.
   Появились многие вещи, о которых раньше никто не задумывался. Например, Олегу Сергеевичу еще несколько лет  назад в голову бы не пришла мысль, что питание его семьи как-то зависит от председателя сельсовета или горсовета. Он просто шел в магазин и покупал в нем продукты. Многого в магазине не было, приходилось доставать. Дефицит был либо искусственным, либо незначительным. При известном запасе можно было перераспределять и обеспечивать потребление. И занималась этим торговля, какие-то склады, снабженцы, люди пронырливые, жуликоватые и далекие от власти, обходящие ее десятой дорогой.
   И вдруг все эти заботы свалились на местную власть. Видимо перераспределять стало нечего.
   Мгновенно расплодились сонмы всевозможных льготников. Их самих стали делить на категории как говядину. Например, ветераны ВОВ делились на: просто участников, инвалидов, Героев, обладателей Орденов Славы. Заслуженные работники отраслей, вроде НКВД; родов войск, вроде СМЕРШ и т.д.
То же у шахтеров, работников лесной, химической и прочей промышленности. В области образования, здравоохранения, науки, культуры и коммунального хозяйства.
   Люди теперь при входе в кабинет сначала протягивали руку с «корочкой» красного цвета и с гербом несокрушимой державы. А как же, теперь без него и консервов не получишь. Горько шутили , что скоро за палку колбасы придется исполнять гимн страны.
   Осуждать грешно, все хотят есть. А сколько вокруг этого кормилось прохиндеев учету не поддается. Как правило, они были убедительнее, чем действительно заслуженные и нуждающиеся.

   При слабеющей роли Москвы власть стала перетекать в регионы. Административные границы начали приобретать признаки сначала территориальных, потом все больше государственных. На въездах посты ГАИ трансформировались в блок-посты, оборудованные защитными стенками с бойницами и местами даже с автоматчиками. На них нередко ошивались сомнительные личности то в штанах с лампасами, то в черкесках с газырями. Плетки и кинжалы прилагались к форме. Некоторые города начали взимать с транзитников плату за проезд.
   Стремление удержать товары народного потребления для собственного населения побудило региональные власти почти повсеместно издать директивы о запрете вывоза со своей территории продукцию народного потребления. Лица, проявившие преступную халатность, приравнивались к пособникам и рисковали карьерой, если не хуже.
   После очередного совещания, на котором председателям исполкомов ставилась задача обеспечить население, особенно льготников продуктами питания любой ценой, Олег Сергеевич ломал голову над способами ее выполнения.
   Внимательно изучив постановление края о запрете вывоза продукции с подведомственной территории, он понял, что является обладателем золотой жилы.
   Через его территорию шла трасса союзного значения, связывающая центр страны с кавказскими и закавказскими республиками. Если правильно истолковать постановление, то все передвигающиеся по ней грузы были вне закона. Пункт доставки товаров в их документах был за пределами края.
   Из республик в Россию везли промтовары, которые его интересовали мало. А вот в республики везли продовольствие, которое раньше он провожал с завистью, снабжение у них было не в пример лучше.
   Перед майскими праздниками и Днем Победы он издал привычное постановление об обеспечении всех льготников набором продуктов, обязав при этом торговые и снабженческие структуры  представить планы с графиками выполнения в установленные сроки. Руководители стали обосновывать невозможность исполнения по причине полного отсутствия запасов и фондов в обозримое время.
   Вышестоящее начальство отмахивалось, ссылаясь на компетенции. Пришлось срочно собирать совещание руководителей всех ведомств.

   На нем выяснилось, что потребности в разы превышают возможности. Получилась пустопорожняя сходка, на которой ничего не решили, но слухи о грядущем голоде разнесли на всю округу. Льготники повалили толпами. Олег Сергеевич никогда не подозревал, что в стране так много диабетиков, которые могут внезапно умереть без гречки.
   Тогда он пригласил к себе начальника ГАИ и управляющего директора «Курортторга».
   Начальнику ГАИ приказал задерживать все транзитные автофуры с продовольствием, кроме тех, что идут по правительственным разнарядкам, а в «Курортторге» создал личный фонд для распределения по спискам, представленным исполкомом.
   Расчет на то, что в соседних республиках вовсю процветала теневая экономика и половина товара имела левое происхождение. За его изъятие никто не заступится, да и владельцы, учитывая незаконное его происхождение, не станут жаловаться.

- Если хоть один килограмм или фамилия вызовут сомнения, вам придется искать другое место работы.

   Теперь в его приемной всегда сидели два-три снабженца с задержанных фур. Он рассматривал документацию и выносил вердикт.

- Груз коммерческий, подлежит конфискации. Сдайте на склад, получите деньги и соответствующие документы.
- Нэ дэло говоришь, начальник! Какие деньги я получу? Государственные цены на масло сливочное два рубля сорок копеек, а у меня оно восемь рублей. Как я перед начальством отчитаюсь?
- Мы с вами в одном государстве живем. Отчитаетесь документами. Пусть направляют нам запросы, поясним. Вы здесь не при чем.
- Давай договоримся.
- Нет, вот постановление, читай. Если договоримся, я с тобой пойду по одной статье. Ты откупишься, а мне нечем. Не теряй времени. Ты же видишь, просто я первый на твоем пути. Все равно эту продукцию до места тебе не довезти. До границы тебя раз десять остановят. Потом с меня спросят, почему пропустил.

   Представитель, скрипя зубами, уходил. Можно представить какой куш он теряет при такой разнице в ценах.

   Дельцы забеспокоились, стали искать подходы. Начальник милиции доложил, что появились слухи о нестандартных методах воздействия на начальника ГАИ и него лично.

- Я намерен поставить охрану  в исполкоме и выделить для вас сопровождение. Местные кооператоры тоже обид не забыли.
- Не чуди, я еще не клоун пока. Лучше на рынке порядок наведи, если люди лишние. А местные успокоились, для них порядок надежнее.
- Как сказать, случись что, с меня спросят.
- А за рынок скоро я спрошу, недолго осталось. На следующем исполкоме по плану. Не забыл?

   Олегу Сергеевичу жутко завидовали коллеги, к которым транзит попадал уже с пустыми фурами, называли его председателем с большой дороги. Просили помощи. Он охотно делился. Роль Соловья-разбойника намного облегчила жизнь. Продуктовые наборы достались не только ветеранам, но и местным предприятиям. Имеющих отраслевую принадлежность он отсылал к своему начальству, мотивируя тем, что они должны содержать хозяйство за счет своих регионов.
   Настало время талонов на все. Исполкомы распределяли товары первой необходимости, и в эту категорию их включалось все больше. От детского питания до  пиломатериала на изготовление гробов. Ткань черного, красного и белого цветов также выдавалась по бумажке с печатью исполкома. Спиртное полагалось по случаю похорон и свадеб тоже по бумажке.
   

   Последний Первомай в стране прошел в обычном порядке. Сколотили трибуну, организовали шествие колонн. Так же стояли секретари горкома, райкома, директора, поздравляя коллективы и возглашая привычные здравицы.

   Следом подоспел и День Победы. В этом году решили ветеранам устроить сюрприз и провести его в воинской части в обстановке «приближенной к боевой».
   После торжественной части в ДК, поздравлений и вручения подарков Олег Сергеевич пригласил ветеранов и членов их семей в автобусы для прогулки на природу, пообещав, что будет обед и интересная развлекательная программа. Приготовления в воинской части удалось сохранить в секрете.
   Погода была прекрасная, летняя. Автобусы, украшенные цветами и флагами, прошли по улицам и поднялись в гору. Когда остановились, ветераны с женами вышли из машин, их встретил салютом строй солдат и под марш оркестра всех пригласили проследовать «на передовую».
   Вместо столов были отрыты в половину роста траншеи и окопы с ходами сообщения. Как полагается, стояла полевая кухня. Рядом палатка санчасти, в которой разместили женщин. Началась концертная программа с исполнением песен военных лет.
   Олег Сергеевич еще раз поздравил ветеранов и передал руководство командиру части. Полковник зычно скомандовал рассредоточиться всем по местам для приема пищи. Возле полевой кухни стояли котелки, которые раздали ветеранам. Женщинам накрыли в палатке, их обслуживали официантки в форме санинструкторов.
   Ветераны, оживленно переговариваясь, стояли в очереди к полевой кухне. Кашевар наполнял котелки и выдавал каждому солдатскую фляжку, что совсем растрогало стариков. У многих глаза подозрительно заблестели, некоторые украдкой вытирали слезы. Что не говори, а возраст брал свое, всем было в пределах семидесяти.
   После приема «фронтовых», увеличенных до трехсот граммов по случаю победы, языки развязались. Бойцы повыпрыгивали из окопов и под баян, на котором наяривал замполит, начали не только петь, но и плясать. Некоторые были еще вполне годными к строевой. К ним присоединились боевые подруги.
   Часа через три Олег Сергеевич распрощался, чего никто не заметил, праздник продолжался. На следующий день полковник позвонил и сказал, что такого бардака у него в части еще не было. Ветераны умудрились подпоить не только офицеров, но и половину солдат. Многие из участников приходили с благодарностью работникам исполкома и командованию части.

    Работать становилось все веселее. В стране появился второй центр принятия решений – Правительство РСФСР. Оно и раньше существовало, но решений не принимало. Сидела там группа товарищей, выполняющая бутафорскую роль якобы республики.
   Что это роль бутафорская понимали все. Поскольку власть в стране по Конституции и фактически принадлежала партии, то любая самая захудалая артель имела в своем составе хотя бы цеховую парторганизацию. Или наоборот. Кто кого там имел, зависело от личностных качеств руководителей. И как прикажете рассматривать целую республику не имеющую этой важнейшей составляющей? Только как квазиобразование.
   В любой автономии с населением в несколько тысяч человек имелся региональный партийный комитет возглавляемый Первым секретарем, как правило членом ЦК КПСС, т.е. человеком принимающим участие в управлении страной. А в многомиллионной РСФСР такого органа и такого человека не было. На заре советской власти  и сразу после ВОВ вносились предложения создать хотя бы Бюро партии, но инициаторы как-то незаметно оказывались в числе репрессированных как враги народа по другим делам. Что не удивительно. Как говорил предатель Резун, на протяжении всей истории страны ею управляли враги народа. Их разоблачали, стреляли, ненадолго назначали новых, которые тоже оказывались врагами, их тоже стреляли.

    Продолжилась череда денежных реформ и ограничений  на выдачу наличных денег. Все они, в той или иной степени, по факту оказывались конфискационными.
   Кашу заваривали в далекой Москве, а  расхлебывать приходилось на местах.
 

  Власть начала расползаться на два центра. После нелепой конструкции президентства в СССР таким же статусом захотела обладать РСФСР. На этот пост прорвался ярый оппонент компартии Ельцин, который не любил полумер, поэтому стал тянуть властное одеяло на себя. Он успешно противопоставил популизм косной и беззубой пропаганде и агитации. Стал падать с мостов, ездить в трамвае в районную поликлинику, а помощники наделяли его простонародными качествами. В короткое время был создан миф о прямолинейном и бескомпромиссном борце за справедливость и радетеле за интересы простого народа. К тому же недавно был гоним высшим партийным руководством страны, что наделило его ореолом мученика.
   Возглавив республику, он выдвинул лозунг вседозволенности: «Что не запрещено, то разрешено!». Вдогонку призвал разбоярить руководителей всех рангов и воззвал население брать земли, сколько и где хотите.
   Призывы цели достигли. Вольница начала править бал. Начальство в глазах населения было низвержено и не могло воспрепятствовать самозахвату земель. Просто не успевало уследить, как раскапывались и распахивались земли специального назначения в охранных зонах водо- и недропользования, даже в местах захоронений токсичных и заразных веществ.  Умудрились расковырять старый скотомогильник и заброшенный участок после ликвидации склада ракетного топлива.  Олег Сергеевич вызвал к себе командира ракетной части, который являлся депутатом их Совета и устроил ему головомойку, обязав обеспечить охрану объекта. Тот не нашел ничего лучшего как установить стандартные таблички «Осторожно, заминировано!». После первых же выходных в исполком ворвалась толпа разъяренных грибников с требованием навести порядок. На импровизированный сход граждан был снова вызван для объяснений командир части. Объяснил, что охрана не предусмотрена штатной численностью, но обязался огородить опасный участок.

   Даже природа стала вносить свою лепту в дело всеобщей разрухи. Первого августа в сорока километрах от моря ночью в горах выпал смерч такой силы, что по пути превратил обычную горную речку в бурлящий поток, который снес на своем пути несколько горных селений, железную и автомобильные дороги и линию электропередачи. Мощь была такова, что трактора, автомобили и сельхозтехнику плотной стеной несло по руслу, сметая на своем пути мосты, жилые дома и хозяйственные постройки.  Сколько туристов погибло в горах в разгар курортного сезона, никто не знал. Несколько десятков местных жителей хоронили местные власти, число жертв можно было установить по количеству гробов. Сколько унесло в море, тоже неизвестно. Трупы людей на второй-третий день вылавливали в море в сорока километрах от устья реки, а животных находили еще дальше. Понятно, что обнаружили далеко не всех. Интерес к этой теме пресекался немедленно. На вопрос председателя райисполкома начальник местного КГБ жестко ответил, что о жителях района им известно, а остальные его не касаются.

   Олег Сергеевич, как только узнал о бедствии сразу поехал в райисполком. Председателя на месте не было, первого заместителя тоже. Штаб еще не создан. Начальник отдела по гражданской обороне, напомнил ему об инструкциях по ЧС, сказал, что не до него и Олег Сергеевич поехал на место узнать какая нужна помощь.
   Приехал к обеду, жара стояла пиковая как всегда бывает в сезон смерчей, именно это и является их причиной. Перепады давления. До первого пострадавшего села дорога уцелела, но село разделилось, мост снесен. На въезде стояли «жигули», на капоте бутылки с водой. Подошел, чтобы поинтересоваться, что происходит. Пожилой словоохотливый армянин рассказал, что здесь кошмар, все люди погибли, мало осталось в живых. Техника пройти не может, кто-то пытается разбирать завалы, по крикам определяют живых.
   Олег Сергеевич был уверен, что его собеседник тоже примчался на помощь.

- А вы воду подвозите?
- Я уже вторую ходку сделал. Питьевой воды нет, разлетается по цене водки!

   Восторженную тираду он заканчивал, бороздя гравийную дорогу собственной физиономией. Олег Сергеевич не жалел, что не сдержался. Пока он садился в машину незадачливый маркитант уже пылил в город. Бутылки рассыпались по дороге.
   Оказалось, что работают руками без инструмента, ждут спасателей. Пожарные машины стояли на берегу возле разрушенного моста, скорые там же. Милиция помогала переносить на руках пострадавших и грузить в машины.
   Олег Сергеевич спросил у одного из руководителей района, чем он может помочь.

- Люди сейчас будут. Вопрос в технике. В этом регионе исправной тяжелой техники нет, все попало под стихию. Нужны бульдозеры, автокраны, погрузчики. Поезжайте к себе, сколько сможете срочно гоните сюда.

   Олег Сергеевич по пути заехал в райисполком, в котором начальник ГО уже создал штаб, озадачил его обзвонкой предприятий с тем, чтобы нагнать как можно больше техники в зону бедствия. К председателю из экономии времени заходить не стал, поехал к себе.

   На побережье достраивался большой пансионат. Генподрядчиком выступало министерство Обороны силами своего Главстроя.
   Для этих целей на территории стройки была размещена воинская часть. Заехал в нее, распорядился своей властью направить всю тяжелую технику на ликвидацию. Полковник начал возражать, ссылаясь на начальство. Олег Сергеевич не церемонился.

- В районе объявлено чрезвычайное положение с передачей всей власти штабу по ликвидации последствий. Как представитель его на своей территории приказываю мобилизовать личный состав для участия в работах. Подскажите, что вам требуется для оправдания перед начальством, мы все сделаем. Сейчас не до формальностей.

   Прошли с полковником, переписали технику и от него позвонили в райисполком, чтобы приготовили фронт работ. После этого Олег Сергеевич стал координировать организацию и доставку техники на место. Приехал полковник, слезно умоляя связаться с Главком, чтобы поставить его в известие о вынужденной остановке строительства пансионата.
   Удалось дозвониться до начальника Главка, тот был готов прилететь для встречи и оценки ситуации на месте. Радостный полковник убежал. Олег Сергеевич распорядился, чтобы ему докладывали о ходе работ. До конца дня удалось сформировать техотряд, который уже работал на завалах. Несколько селений было смыто совсем. Склоны гор без единого деревца и кустика обнажились до горной породы. Спаслись те, кто спешно покинул жилье и ушел в горы. Одну бабушку в армянском селе сосед тащил на себе почти километр. Жизнью человек в кромешной тьме рисковал. Невольно сравниваешь с «водяным» мародером. Возможно родственники. Поневоле согласишься, что нет плохих народов, есть плохие люди.
   К вечеру выяснилось, что тяжелый бульдозер до места не дошел. По дороге его тоже нигде не было. Вызвал к себе начальника части, потребовал выяснить. Трактор был нужен на месте позарез и срочно. Тот как-то подозрительно начал выкручиваться. Олег Сергеевич посадил его в свою машину и поехал с ним в часть. В техпарке сказали, что бульдозер вышел вместе со всеми, но уже в первом селе трейлер с ним никто не видел. Не заметить такую махину было невозможно.
   При повороте на какой-то проселок Олег Сергеевич заметил свет фар. Свернул и на дачном массиве воинской части увидел, что бульдозер планирует участки разбитые под дачи. Полковник сидел красный как рак. Не успели остановиться, подбежал прапорщик и, несмотря на то, что командир замахал на него руками, бодро отрапортовал:

- Товарищ полковник ваше задание в стадии завершения. Думаю, через час направим бульдозер к месту назначения. Трал ожидает в полной готовности!

   Олег Сергеевич был вне себя от ярости. Он понял, что эти подонки воспользовались возможностью вывоза техники с территории пансионата, чтобы решить свои вопросы.

- Скоты! Ты понимаешь, что творишь? Сколько времени потеряно. Люди там гибнут под завалами, а вы светлое время потратили на шкурные цели! Быстро бульдозер на платформу! Завтра встречаюсь с твоим генералом. Моли Бога, чтобы на нары не загреметь. Буду ставить вопрос об изъятии у вас дачных наделов. Офицерами называетесь. Дармоеды, привыкли по трупам ходить. На войнах солдатами прикрываетесь, и на гражданке случая не упускаете на чужом горе нажиться, мародеры!

   Едва сдержавшись чтобы не въехать в потухшую физиономию командира, сел в машину и уехал.
   Дождался, когда с места производства работ позвонили о прибытии бульдозера и команды солдат под началом полковника. Поехал домой в первом часу ночи. Завтра, точнее уже сегодня предстоял тяжелый день.

   Наутро позвонил председатель райисполкома, поблагодарил за помощь. Особенно отличились военные. У нас такой техники нет, к тому же привезли полевую кухню, и солдат которые под прожекторами до утра разбирали завалы, спасли несколько человек и достали погибших. Руководил лично командир части. Срочно нужно организовать похороны, жара такая, что к ним уже не подойдешь. Приходится привлекать стороннюю рабочую силу, а денег на аккордную оплату не хватает. Край выделит, но пока бюрократическая машина раскрутится, придется изворачиваться самим.

- Там у тебя заначки были. Может, поделишься? Хотя бы заимообразно, потом разберемся. И подготовь бумагу на имя Главка для поощрения командования части.
- Сейчас обзвоню членов исполкома, подготовлю решение о направлении средств. Распоряжение дам немедленно. Что касается военных, то от нас участвовали обе части. Причем ракетчиков я не просил. Кстати их командир и организовал питание, при этом обошелся своими продуктами. Его начальству подготовлю письмо от вашего имени. Весомее будет. А с генералом строителей встречаюсь после обеда, удалось выдернуть, будем обсуждать дальнейшие действия. Если есть время, подъезжайте. Боюсь, что он к вам не поедет, все-таки генерал-полковник. Да и нужен ли он вам сейчас?
- Ты прав разбирайся с ними сам, наделяю тебя своими полномочиями. И по поводу поощрения его подчиненных переговори.
- Переговорю, но полковник посчитает лучшим, если лично о нем не вспоминать. Есть у нас с ним шероховатости.
- Смотри, тебе на месте виднее.
- Много погибших?
- Пока заявка на тридцать три гроба. В море еще ведутся поиски.

   Когда Олег Сергеевич приехал в пансионат, генерал уже был на берегу моря. Как сказал директор, решил искупаться, пользуясь случаем.
   Пожилой, сухощавый генерал разутый сидел на берегу, опустив ноги в воду и смотрел на прибрежную полосу метров на двести забитую сплошной кашей из дресвы, щепок, коряг. О купании не могло быть и речи. Кое-где в этом месиве качались трупы животных. Никакой свиты, кроме командира части, затравленным взглядом встретившего председателя исполкома, не было. В общении генерал был прост.

- Я не ожидал, что бедствие настолько разрушительно. У меня через четыре часа самолет. Времени на церемонии нет. Полковник со всей материальной и живой силой поступает в ваше распоряжение. Единственная просьба подготовить для заказчика строительства пансионата обоснование о сроках переноса графика.
- Спасибо огромное. Я вынужден у вас отпроситься, дел много.
- Нет возражений, обращайтесь.

   Так начался грозный август 1991 года.