Наш любимый Эрвин. книга об эрделе, часть 4

КЛУБОК ЗМЕЙ.

Мы жили в посёлке Чкаловский (старый Звёздный). Подмосковье.Кругом были леса.

Сосновые.

Еловые.

Поля...

Раздолье для детей и зверей.

Гуляли далеко .

Всем бродячим цирком.

Я, сын, дочь, пёс Эрвин, кот Санёк. Когда космическая служба позволяла, с нами ходил и мой муж, офицер.

Однажды мы ушли далеко.

Через городок, через деревню, через лесок, через колхозное поле до пригорка в середине поля.

Под нами были залежи доломита. В центре поля он выходил на поверхность.

Получилась такая каменистая возвышенность, сухая, поросшая деревьями.

Очень удобная для костра, шашлыков... Особенно московской мокрой весной.

Там всегда было тепло и сухо.

И этой весной мы двинулись туда.

Под охраной пса и кота.

Прибыв на место, мы завозились с костром, выпустив из виду шестилетнюю дочь.

Я наклонилась за веткой, вдруг мне прямо в лицо подбежавшая дочка с восторгом сунула клубок извивающихся змей!

Она в каждой руке держала по связке змей и веселилась моему ужасу.

Оказалось, что не только нашей семье приглянулся сухой каменистый пригорок.

С осени там спали клубками колонии ужей. И дочь обнаружила этот копошащейся на солнце шар.

И сцапала его двумя руками.

Смешно, да?!?


ВЫСТАВКИ. ВЫСТАВОЧНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ.

И пришла пора выставок.

Как забавно вспоминать нашу полнейшую девственную неграмотность в отношении выставок...

Достаточно сказать, что ещё до Эрвина мы, прочитав о кошачьей выставке, просто взяли Санька за пазуху и пришли в зал выставки ВДНХ.

Думали , достаточно предъявить кота.

Уж устроители и комиссия поиздевались...!

Но посетители выставки, простые люди, ходили за нами с просьбой

- Погладить чудного тайца!

Всё выставочные сидели в клетках, а наш - вот он.

За пазухой.

Только мордочка торчит.

В результате мы вытащили его и поставили на приступок.

Все желающие отгладились до полного взаимного удовлетворения.

После этого нас выставили с выставки.

Чтобы не мешали.

А мы и сами уже уходили.

Вот.

На улице, на ступенях, на моего офицера- мужа вдруг наскочила кошатница.

- Что, красавчик , уже уходишь?

Обращаясь к Саньку, высовывающемуся из отворотов шинели...

- Да, простите...

Еле убежали.

Без наград, но с бесценным опытом выставочной культуры.
С Эрвином мы уже имели профессионального руководителя.

И готовились.

У парикмахера высшего разряда.

И имели документы.

И справки.

И платили за участие.

Получили розетку призёра второго места среди юниоров международной выставки эрделей в Москве.

И медали разных московских и иных выставок .

Золотые: малые, большие.

И серебряные.

И грамоты.

В результате, было чем позвенеть на праздник при семейной прогулке.
Были и на Евразии.

Там ничего не поймали.

Мало помалу с течением времени отошли от этого затягивающего увлечения... Выставляться.

И переехали.

Жили в разных городах.

И наши эрдель и сиамец - с нами.

По пути обзавелись и попугайчиками Фишера.


НЕУМОЛИМОЕ ВРЕМЯ.


Сначала ушёл Саня.

Через несколько лет после кончины друга и учителя-кота ...Увы, ушёл и ...
Но пусть лучше меня расскажет мой любимый художник, Константин Коровин .

В его записках есть рассказ о Фебе, его пойнтере. Феб достался художнику случайно. Малознакомый ветеринар поинтересовался мимоходом

- Вы, кажется, охотник?

- Да.

- Тут дело неприятное, отправляю на тот свет друзей человека, брошенных собак. Уже месяц пойнтера никто не берёт, должен отправить... Возьмите?! Собака дивная..

- Не убивайте, отдайте её мне, пожалуйста, я заплачу...

- Никаких плат не надо, Ваш адрес, дайте двугривенный на чай дворнику, пришлю. Сегодня же.

И прислал.

Татарина.

А на верёвке красавец, большой кофейно-пегий пойнтер.

Смотрит...

- Такой умный собака, табэ бог молить будэт. Прощай, собака. Барин жизнь вертал.

Имя угадывали по охотничьему календарю.

Коровин зачитывал клички вслух. На" Феб", пёс вскочил , положил голову на колени художнику, смотрел.

И зажили.

Хорошо, радостно.

Однажды, когда Коровин уезжал по делам театра ( писал декорации) , Феба , без ведома хозяина, друзья художника представили в манеже С-Петербурга на выставке кровного собаководства.

Без документов.

Как мы - Санька.

Только "усы и хвост".

И международное жюри присудило Фебу (без документов!) первую золотую медаль!

В Санкт-Петербурге!

Да ещё предлагали купить Феба от хозяина!

За тысячу рублей!

Царских!

Конечно, Коровин вежливо отверг.

Получил золотую медаль ( из золота).

Серебряный ошейник.

Кубок и охотничьи ножи и вилки.

Много лет Феб и художник жили вместе, в деревне - охотились ,гуляли. Когда хозяин писал картины, Феб не отходил от него.

Потом пришла собачья старость.

Пусть об этом, неизбежном,скажет сам Константин Коровин.
" Мне всё казалось, что он что- то хочет мне сказать,... был как-то тих и нежен со мной. Пристально смотрел мне в глаза....

Я вырыл в саду могилу Фебу и надел на него тяжёлый серебряный ошейник, который получил он на выставке. И, опуская Феба в могилу, горько плакал.

У морды его я положил белый хлеб и баранки, которые он так любил при жизни...

Я пишу, а передо мной стоит большой серебряный бокал... Я взял с собой этот бокал, уезжая из России.

Нет у меня теперь дома.

И жалею я, что не придётся мне лежать там, в земле родной, рядом с лучшим другом моим, Фебом, там, в саду моём, где жила иволга. Может быть, ещё в каких-то неведомых странах я возьму твою милую голову, Феб, поглажу, а ты мне пробормочешь по-собачьи, как прежде...про сердце чистое, про великую дружбу и святую верность".