Калёнинград

    Вот, только что узнал.
Печально.
Глиняный  холмик на сельском кладбище. И его фамилия, имя отчество. Хотя кого ни спроси тут, скажут :
-Калёня лежит, царство ему небесное.
 Да, так давно сложилось, что стерлись в сознании земляков его  паспортные данные, и для всех он был просто Калёня. Из-за него и всё село окрест именуют "Калёнинград".
А вот спросите - чем покойник знаменит - разведут руками. Да просто хороший человек. Может - самый хороший на селе.
И мне добавить нечего. Хотя рассказать о Калёне могу многое. Например, то, что был он мой одноклассник. Служил офицером в танковых войсках. На учениях "Днепр", что принимал сам дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев, Калёню покалечило. Когда машина вынырнула из-под воды, Калёня поспешил  из башни, и откидной  люк упал ему на спину. Что-то там повредил. С тех пор Калёня мог или только лежать, или только стоять. Сидеть не позволял сломанный позвоночник. Калёня ходил, словно лом проглотил, и не размахивая руками. Мальчишки его дразнили и тыкали пальцами. Со временем Калёня все реже выходил на улицу и все больше лежал и читал. Жил на позорную пенсию, которую не пожадничала Родина  офицеру, положившему за неё здоровье. Плохо жил, впроголодь. И один, в неухоженном родительском доме.  Он много читал и жадно. Я часто привозил ему книжки, которые не жалко. Это потому, что читал Калёня своеобразно. Он отрывал очередной лист, прочитывал его, и бросал почти под себя,  у постели. Как ни просил я не драть книги - не действовало.
 А ещё Калёня писал. Для этого у него была приспособлена кафедра из старой книжной этажерки. У кафедры он и сочинял . "Сам Гоголь писал стоя", - говорил Калёня.
Сравнение с Гоголем я не считаю случайным. То, что сочинял Калёня, было настолько оригинальным, что - бьюсь об заклад - во всей Росси нет другого такого сочинителя,
Калёня переводил стихи русских поэтов на русский язык,он менял в словах местами первые буквы или слоги и допускал иные вольности.   Вот так:

"А ны, потемные надменки,
Пизвеской одлостью рославленных овцов,
Рябою пятскою обламшие потемки,
Сиргою бастия обряженных садов"

  Это был перевод Калёни лермонтовского "На смерть поэта",
 И вот такой фигней бывший капитан  Советской Армии занимался долгие часы. Иногда он  вносил переводы в общую тетерадь с твердым переплётом. Чаще записывал красным фламастеро прямо поверх газетных листов. По праздникам он выпивал и , лежа, распевал военные марши :

"Сё вшивей, и вшивей, и вшивей
Мейстрим пы  молёт павших ниц"...

  Великобританию он называл Бритовеликанией, а город Вашингтон - Хтонавошь.
  Обязательно отмечал дни воинской славы. По такому случаю вывешивал над крыльцом красный флаг. Однажды - смотрю - висит чёрный. Спашиваю - в чем дело?
-Нынче, - говорит - день воинского бесславия. Харьков в этот день окончательно освободили. Братскую могилу Красной Армии.
И ещё всерьез говортил "Когда помру - похороните меня рядом с Лениным. Там на Мавзолее и добавить-то придется всего ничего".
  ... И вот его нет. Похоронили его не в мавзолей, а куда более в почетную могилу - в Шар Земной. И то ли мы потеряли Калёню, то ли он нас. Но на земле без него стало скучнее и безнадежнее. Как там он перевёл Михалкова?

"Соссия - нященная даша вержава,
Лоссия - рюбимая  саша штана ,
Ногучая моля, селикая вава,
Двоё тостояние  на все кримина..."