Скорый... Гл. 4. 13. И дружок на свадьбе, и...

       13. И ДРУЖОК НА СВАДЬБЕ, И ЧУДО В ПЕРЬЯХ   

       Фортуна сладко улыбалась Максиму, и после доверительного разговора с Игнатом Васильевичем он размечтался о счастливом будущем. Впереди лафа, а не жизнь. Шикарная автомашина, загородный дом с бассейном и меблированная квартира. Золотишко и опять же деньги, конечно же, американские доллары, в каком-нибудь потайном местечке. И, само собой, женщины. Комиссионер был убеждён, что вскоре к нему, предприимчивому и богатому, всякие красавицы будут выстраиваться в очередь. Он же будет умело их коллекционировать, не обещая ничего взамен.
   
       Уминая за обедом бифштекс с яйцом, Максим поддерживал непринуждённую беседу и удовлетворённо улавливал знакомые запахи духов слева и справа от себя. Роза Григорьевна и Любава явно перестарались с парфюмом. Возможно, потому, что обеих тоже переполняло счастье.

       Первой из них, со вчерашнего дня законной супруге и давней соратнице в торгово-финансовых махинациях, Игнат Васильевич успел шепнуть, что запланированный с Максимом «разговор по душам» удался и что отныне он «наш» человек, а не только мастер решать кроссворды и в скором будущем замечательный зять.

       Любава же отдыхала глазами, мечтательно поглядывая на своего возлюбленного. В её неугомонном подсознании, особенно после помолвки,  живописно теснились поразительные откровения ветреной подружки Глории о том, как ей не скучно бывает в постели с очередным парнем и, в последнее время, с тем же Пикселем. Невеста упорно подумывала о том, как соблазнить жениха до свадьбы. От её милой застенчивости и девичьей скромности, замеченных Максимом в скором поезде, не осталось и следа.

        Был сам себе на уме также Игнат Васильевич. Известный лозунг «вождя народов» — «Кадры решают всё!» — он и майор внедряли в повседневную жизнь по-своему и с прицелом на любопытное будущее. Отныне в долгосрочных намерениях опытных жуликов самоуверенный и амбициозный Максим будет значиться, как один из тех молодых людей, которые неизбежно будут вовлечены в криминальную схему приумножения личных богатств того же Игната Васильевича, а также майора Юшикина, Розы Васильевны, Виолетты, фривольной супруги коммерческого директора швейного объединения, и многих других всякую власть имущих.

        Заботой о подготовке кадров, послушных и легко управляемых, майор Юшикин озаботился всерьёз и даже подготовил обширный список местных студентов, условно наименовав его «перспективной сотней», где числились те парни (к прекрасному полу полного доверия не возникало), которые должны были оказаться, в конце концов, во властных структурах города Речовска и в управленческих структурах крупных предприятий. А пока их, молодых и башковитых, предстояло «прикармливать» левыми деньгами, склонять к поступкам, противоречащим уголовному законодательству и человеческой морали. Личное досье каждого должно было неуклонно пополняться и за счёт увеселительных вечеринок в кругу раскрепощённых девиц.

        Игнат Васильевич и майор были стопроцентно уверены в том, что на самого Максима досье будет расти, как на дрожжах. Додуматься переспать с любовницей родного отца — какие свихнутые мозги надо иметь! Конечно, Людмила Егоровна блистательно исполнила прямое распоряжение Леонида Артёмовича, но ведь не почувствовалось никакого сопротивления, не прозвучало никакого раскаяния со стороны ловеласа. Можно было с кем угодно биться об заклад, что и куколка Любава — далеко не последняя эффектная красавица на жизненном пути Максима.

       Разговор за обеденным столом в гостиной постепенно перешёл к предстоящей свадьбе. Роза доверительно сообщила,что готова в любое время  отправиться к её подруге-модельерше по поводу шитья шикарного свадебного платья:

       — Я с ней договорилась и о цене, и о сроках тоже. Быстро сошьют. Любава, ты будешь самой красивой невестой в нашем городе. Да о чём я говорю? На всём белом свете лучшей.

       — Туфельки хочу дивные, такие, чтобы все девушки позавидовали.

       — И туфельки будут, Любавушка.

       — И кольца обручальные, самые дорогие, да?

       — Конечно, доченька. По-другому и быть не может. Как считаешь, Максим?

       — Разумеется, так и поступим. Слетаю на пару дней к родителям, возвращусь с большими деньгами и тотчас отправимся покупать кольца и всё остальное.

       Роза Григорьевна прихвастнула:

       — Ах, Максим, я хоть сейчас могу денег дать столько, сколько потребуется. Игнат Васильевич тоже не скупердяй. Так ведь, Игнаша?

       — Пусть Максим сам решает, когда и за чей счёт покупать те же кольца. Роза, не лишай будущего зятя самостоятельности.

       — Да я ни в коей мере. Максим, а за костюмом всё-таки домой? Можно и здесь по знакомству купить замечательный.

       — Хорошо, Роза Григорьевна. Если ничего подходящего не найду, то в Речовске куплю и костюм, и туфли.

       — Вот и договорились. А кого думаешь пригласить на свадьбу из числа друзей?

       — Если честно сказать, их у меня и нет. В армии был друг Антон Кревестов, так он по своей наивности помчался на северную стройку. Мерзлоту долбит. Я бы его пригласил, но не знаю адреса. Да если бы и знал, то вряд ли он стал бы тратиться на дальнюю дорогу. Мой армейский друг — лабуда. Считай, нищета.

       — Если гол как сокол, то незачем приглашать голытьбу и даже дружить с таким, у кого из-под стола собаку нечем выманить. А в родном городе? Не друзья, так знакомые?

       — Мне с ними, уверен, не по пути. Бесцельная жизнь. Тусовки, выпивки, игры азартные. Я к подобным забавам испытываю стойкую антипатию. Кое-кто всё же мечтает об учёбе в институтах, а мне что с того? Словом, некого приглашать. Хотя на свадьбе дружок жениха должен быть. Я подумаю.

       — А что тут думать? — вовремя заметил Игнат Васильевич. — Пусть дружком будет Роман Пиксель. Толковый парень. Хорошо его знаем, не подведёт.

       — Игнаша, он мне реально не нравится! — Роза Григорьевна передёрнула плечами. — Зубоскал. Отставной козы барабанщик. К тому же за Любавой пытался ухаживать. Нахал непревзойдённый, он её ногтя не стоит.

       — Так это когда было, Роза? Ухаживал, а потом осознал, что Любава не его поля ягода. Я буду настаивать на своём предложении. Говорю же, позитивный парень, исполнительный и совестный. Никогда не замечал, чтобы он пытался смотыльнуть что-нибудь. Кроме того, он встречается, как ты прекрасно знаешь, с дочерью одного местного чиновника. Гляди и поженятся вскоре, а пока у них отношения без обязательств, что в нынешнее время уже и не зазорно. Кажется, её зовут Глорией?

       — Да знаю! Чересчур смазливая.
             
       — Ну и что? Смазливой быть не запретишь. Роза, соглашайся. С кем не бывает. Погулял Рома всласть, остепенился. Зато свой человек. Ты, по-моему, относишься к нему чересчур предвзято.
               
       — Ладно, пущай будет по-твоему.

       — Мама, а я Глории предложу быть моей подружкой на свадьбе, хорошо? — обрадовалась Любава.

       — Поступай, как знаешь. Если Роману можно, то почему ей нельзя.

       — Она хорошая, умная и начитанная. Не переживай, мама.

       — Не переживаю. Только вот без молодёжи свадьба не может быть настоящей и весёлой. Игнаша, рассказывай сам, что мы тут с тобой надумали.

       — А вот что. Разумеется, на свадьбу будут приглашены представители старшего поколения, нашей семье нужные люди. Обязательно —  главный налоговик Виктор Иванович, Виолетта, уважаемый майор Юшикин и ещё многие, многие, многие.

       — Без них свадьба не свадьба, — поддакнул Максим.   
 
       — Но и твоих с Любавой ровесников будет предостаточно. Около двадцати парней и девушек. Есть незначительная проблема в том, что ты, Максим, с ними совсем не знаком. Она легко решаемая. В следующую субботу специально организуем празднование вашей помолвки в молодёжном кругу. Какое-нибудь горячее блюдо из ресторана, всякие закуски, приличное вино. Можно будет вволю потанцевать, Для желающих поплавать в полной готовности бассейн — погода по-прежнему обещает быть благоприятной. Наговоритесь вволю, а на свадьбе никакой неловкости в общении не возникнет.

       Максим преданно взглянул на Игната Васильевича, а затем на Розу Григорьевну:

       — С некоторыми из них, наверное, есть смысл крепко подружиться?

       — Зришь в корень, Максим! — отреагировал первым Игнат Васильевич. — Парни перспективные. Майор Юшикин за них ручается головой. Да и я их неплохо знаю. Многим в недалёком будущем светит работа в партийно-хозяйственных структурах. Так что, Максим, присматривайся, ищи преданных друзей.

       — Понятно, Игнат Васильевич! Я думаю, что надо бы узнать подробнее прежде всего о жизненных целях Романа Пикселя.

       — Пиксель он и есть Пиксель, — беззлобно заметила Роза Григорьевна. — Какие там цели? Мечтает о компьютеризации всей страны. Да только денег нет.

       — Дело наживное, — тут же парировал Игнат Васильевич. — Кстати, через пару часиков я вручу тебе, Максим, конверт с первыми премиальными для Пикселя. Отвезёшь ему и заодно сам и разведаешь осторожно, чем он дышит. Хотя мне и так ясно, что человек надёжный.

       — Охотно прокачусь на своём автомобиле. А где искать Романа?

       — Созвонимся. Ровно час назад он был с моим поручением в центре города. Пока за пределы городской черты не выезжал, как это с ним иной раз бывает. Мне бы сообщили. Не возражаешь, если мы сейчас в семейном кругу слегка побалуемся коньяком с кофе?

       — С удовольствием, но я же скоро поеду к Пикселю.

       — А кто тебя остановит? Да теперь никто. Ты же не собираешься телеграфные столбы срезать машиной?

       — Я отличаюсь осторожным вождением, хотя люблю быструю езду.

       — Если сдуру остановят, держи себе уверенно и с достоинством.

       — По-другому не будет. Спасибо, Игнат Васильевич, за своевременные и добрые советы.

       — Я хочу поехать с Максимом! — закапризничала Любава. — Мама, ты разрешаешь?

       — Доченька, привыкай к тому, что у Максима могут быть деловые встречи и разговоры, где твоё присутствие совсем нежелательно. Уж извини! — Роза Григорьевна всё-таки не желала, чтобы дочь лишний раз пересекалась с Пикселем.

       — Ладно, извинила.

       — Выпьем за вас, дорогие будущие молодожёны! — Игнат Васильевич заулыбался. — За счастливые перемены...
    
       Не прошло и часа после обеда, как он вручил Максиму конверт с деньгами:

       — Созвонился с Романом. Ждёт тебя. Свернёшь на объездную вправо, а после автозаправки, на втором километре, увидишь «Волгу».

       — Я понял. Помчался. Любава, не скучай...

       Миновав указанную автозаправку, Максим заметил легковой автомобиль чёрного цвета, стоявший на обочине. Роман Пиксель шустро выбрался из кабины и заторопился к «семёрке»:

       — Рад встрече, Комиссионер!

       — Привет! Ну как твоё ничего? Держи конверт с вознаграждением от Игната Васильевича. Только не проглоти язык от счастья.

       — А что так? Ух ты... Расщедрился Игнаша... Значит, наша взяла, и подымаются не только твои акции, но и мои. Как поговорили?

       — Нормально. Работа предстоит ответственная и денежная. Игнат Васильевич велел узнать, чем ты дышишь, какие цели в жизни преследуешь. Смекаешь, какой к тебе не тривиальный интерес вдруг возник?

       — Мог бы и не спрашивать. Молодые кадры местным жуликам срочно нужны. Не откажусь и помогу, чем могу. Только не с руки тут глаза мозолить всем проезжающим. Особенно, гаишникам. Не поверишь, они моё передвижение по городу отслеживают только так. У Игната Васильевича везде глаза и уши. Прохиндей ушлый!

       — Шеф у нас с тобой что надо. Человек хороший и ворюга классный. Едем в город?

       — Исчезнем в укромном месте здешних лесистых окрестностей. Надо тебя с ними знакомить. Рули смело за мной.

       — Что за местечко?

       — Глушь. Сам увидишь. Я и Глория играем там в люблю.

       — С вами всё ясно. Ты когда с ней познакомишь? Со слов Игната Васильевича я понял, что приличный бордель позарез нужен. Значит, и соблазнительная особа во главе. При этом не дура.

       — Не сомневайся, познакомлю с Глорией. Умна и соблазнительна. Я ей успел намекнуть, что благодаря тебе её мечты начинают сбываться.

       — Специфическое занятие, однако.

       — По-моему, дело в родителях. Отец звёзд с неба не хватает. Чиновник, но какой-то бесперспективный. Честный, что ли. Одно безденежье. Ещё школьницей Глория вечно деньги у него клянчила на свои расходы, а он дрожал над каждой копейкой. Надоело. Взялась по-своему их зарабатывать. Ей понравилось.

       — А мать?

       — Ушла от несчастного давно. Точнее, с концами уехала на дальнюю стройку и вышла там замуж.

       — Значит, Глория не желает трудиться, как сознательные женщины? Это хорошо.

       — Заметь, что она не болтлива. Доверяй ей, как мне.

       — Посмотрим. В любом случае, если хоть одним словом предаст — убью. И тебя заодно. Ты за неё отвечаешь, понял?

       — Остынь, Комиссионер. Рассуждаешь, как пахан какой-нибудь завзятый. Не рановато ли?

       — В самый раз, Пиксель. Не будет в нашем тандеме дисциплины и порядка, ничего не добьёмся, но загремим, куда следует. Тут и майор Юшикин не спасёт.

       — Согласен с тобой полностью.

       — А сам-то чей ты будешь?

       — Человек без роду и племени.  Подкидыш я. Доволен ответом?   
      
       — Сполна. Извиняй, что огорчил вопросом.

       — Пустое. Не бери в голову.

       — Ладно, верю тебе. Кстати, не жаль Глорию в бордель?  Наверное, шепчешь на ушко «люблю тебя...» и прочее «сю-сю, му-сю»?

       — Ты о чём, Комиссионер? И какая там любовь? Не я у неё первый и не я последний. Как и она у меня. Тебе, большому другу, предлагаю её всю без остатка и задарма.

       — Расщедрился. Заболтал. Поехали уже.

       Автомобили свернули на узкую просёлочную под заржавевший и покосившийся «кирпич», вильнули влево и вправо под второй  «кирпич», сморщенный и бесцветный. Наконец, остановились, как тотчас подумалось Максиму, в такой лесистой глухомани, которую он никогда в жизни не видывал.

       — Пиксель, куда ты меня заманил? — спросил Максим, высунувшись из кабины. — Случайно не сбрендил?
               
       — Не парься над ответами. Перед нами военная вертолётная площадка, недостроенная и заброшенная. Сюда никто не заглядывает, поскольку заинтересованные лица давно отсюда вывезли всё, что только можно было умыкнуть.

       На бетонную площадку машины вырулили беспрепятственно — хоть бильярдные шары по ней катай. Неподалёку — высокий фундамент, видимо, диспетчерской, заросший травой и кустарником. Пиксель распахнул дверцу «Волги»:

       — Удивляешься порядку? Я здесь, можно сказать за дворника. Не зря стараюсь. На бетонном пятачке Глория классно ублажает меня восточными танцами. Ни дать ни взять — Мата Хари. У неё неплохо получается. Любит передо мной вихляться — мёдом не корми.

       — На широкую ногу живёшь. Вижу, что ты не конь педальный.

       — Ешё ширее хочу жить. Айда в мою машину. Твоей не чета. Ага, телефон вырубился. Тут для него мёртвая зона. Перекинемся в картишки?

       — Завязал я с азартными играми.

       — Не на деньги. Выиграешь у меня в «двадцать одно» пятьдесят раз, буду твоим рабом столько же лет.

       — С тобой не скучно. Давай. Хотя твоя победа исключена. В картах я крутой. А что ты собираешь выиграть?

       — Любаву, естественно. Пятьдесят раз проиграешь — она моя.
               
       — Шельма ты продувная! Опять за своё.

       Пиксель прямо-таки расхохотался и помахал из кабины колодой карт:

       — Весёлая игра ожидается.

       — Пиксель, добрый совет: закрой своё базло. Жалко мне тебя. А на деньги не хочешь? Я вчистую их выиграю, а потом тебе же подарю.

       — Унизить собираешься? Да садись ты в кабину, дубина стоеросовая!

       — Придёт время, и я за такие слова буду жестоко наказывать. Бить в табло буду.

       — Было бы за что... 
         
       Максим не на шутку разозлился:

       — Жаль, фейс тебе нельзя подправить неотложно. Ни один стоматолог не смог бы помочь. Наказывать буду по-другому. За каждую грубость вычетом месячной зарплаты честного чиновника из твоего денежного дохода. В тысячекратном размере, естественно.

       — Всего-то? Хорошо, больше не буду.

       — Всё-таки дурак ты, Пиксель, и карты твои — дурацкие. Зря лыбишься — по-любому проиграешь.

       — Я не обиделся. Картёжный уговор помнишь?

       — Можно подурачиться, если уж настаиваешь. Только Любаву я и так отдам, когда надоест.

       — Договорились. Айда в кабину, я тасую колоду.

       Максим плюхнулся на переднее сиденье «Волги», а Пиксель принялся раздавать карты и предупредил:

       — Не сломай себе шею, оглянувшись.

       На заднем сиденье восседала Глория и улыбалась Максиму:

       — Здравствуй, Комиссионер! Извини Пикселя, что ломал комедию.

       — Да уж он мастер наплести тюху-матюху.

       — Хорошо уловила весь разговор и готова преданно послужить процветанию элитного борделя. Вся пребываю в жгучем нетерпении.

       — Глория, рад слышать. Ага, Пиксель, у меня аккурат двадцать одно!

       — Случайно повезло. Играем дальше.

       — Результат будет тот же. Благодаря феноменальной памяти у меня всегда туз в рукаве, а у тебя, вижу, сходу извилины задымились. В тёмную одну карту.

       —  Ну, ты даёшь... Посмотрим... У меня девятнадцать. Валета не жду. Остановлюсь на этом.

       Глория уверенно проговорила:

       — Рома, я тащусь... Ты безнадёжно проиграл второй год своей молодой жизни.

       — Так оно и есть, прелестная Глория! — мельком взглянул на неё Максим. — У меня двадцать.

       — Спасибо за комплимент, Комиссионер! Я тебе нравлюсь?

       — Кажется, да...

       После проигрыша Пикселем десять раз подряд Максим покровительственно сказал:

      — Игрок с тебя никудышный. Не игрок, а башка из табачного горшка. Мне неинтересно. В картах ты даже не слабак, а тупой как пробка. Проиграл вчистую.

      — Ага, ещё сибирским валенком обзови... Я был несколько рассеян. Давай сыграем не в «двадцать одно», а в подкидного и на другой интерес?

      — Что ты, балабол, ещё придумал?

      — Ты выигрываешь, Глория постепенно раздевается, я выигрываю — гони её одёжку назад.

      — Пиксель, ты чудо в перьях! У Глории хотя бы спросил.

      — А я согласна, мальчики, и артачиться не буду, играйте, — живо откликнулась будущая хозяйка борделя. — Рома, ты не поддавайся, я за тебе болеть буду... неохотно...

      Продолжение: http://proza.ru/2021/04/20/1013