В реторте пламенных страстей

Боблово - любовь всей жизни Дмитрия Менделеева
Хрестоматийный образ Дмитрия Ивановича Менделеева (1834 – 1907) на первый взгляд обманчив. Кабинетный «сухарь», потративший годы на создание периодической системы химических элементов – таким предстаёт большинству из нас великий русский учёный-энциклопедист. Однако, его жизнь была наполнена душевными муками, любовными коллизиями, рискованными экспериментами, авантюрными приключениями. И многие из этих событий развивались в его любимой подмосковной усадьбе Боблово.

Удачная покупка
Имение Боблово восемнадцати верстах от Клина Дмитрий Иванович купил в 1865 году в долг пополам с профессором Технологического института Н.И.Ильиным. Заплатил свою часть в 8 тысяч рублей ассигнациями и несколько лет строил планы благоустройства усадьбы на свой вкус и лад. В это место он влюбился с первого взгляда. Ехал он по железной дороге из Петербурга в Москву, и в вагоне случайно услышал о продаже имения. На обратном пути решил заехать и посмотреть. Его поразила красота здешних пейзажей: три больших горы – Бобловская, Спасская и Дорошевская, леса, луга, долина извилистой реки Лотосни. Человеком Менделеев был решительным и поспешил совершить купчую, несмотря на отсутствие наличных средств. С этого момента Боблово на долгие сорок лет превращается в творческую лабораторию великого химика, экономиста, агрохимика, философа, путешественника и даже воздухоплавателя…
Спустя годы, когда маститый профессор сумел окончательно встать на ноги, имение преобразилось исключительно трудами неутомимого учёного. К 1869 году Д.И.Менделеев перестроил стоявший в центре парка старый помещичий дом, в котором когда-то жил князь Е.А.Дадиани, разместил на нижнем этаже комнаты для семьи, родных и гостей, а наверху – свой кабинет. «В 1869 году я нашла в Боблово на месте старого деревянного дома – новый каменный дом, с деревянным верхом, в красивом чуть ли не в голландском стиле с высокой красной железной крышей, с балконами и галереей» – вспоминает племянница ученого Надежда Яковлевна Капустина - Губкина.
Дом в Боблово Дмитрий Иванович строил по собственному проекту, сделав предварительно макет из картона. Он сам нанимал рабочих и пристально следил за сооружением. Постройка была двухэтажной, с большим подвалом и обширным чердаком. Нижний этаж каменный с могучими сводами. Верхний – деревянный, с террасой в длину всего дома и обвитой диким виноградом. Здание производило внушительное впечатление и, по мнению соседей, напоминало замок Рюдольштадт из романа Жорж Санд «Консуэлло». С верхней террасы открывался вид, поражавший своим былинным величием всех, кто приезжал гостить в усадьбу. Дом, как и многие его усадебные «собратья» по всей России, сгорел в начале 1920-х годов. Хотя по другой, официальной версии, его из-за ветхости разобрали. На дрова… Теперь о нём напоминает лишь памятный знак на краю глубокой заросшей травой ямы, оставшейся от подвала. А ещё – архивные фото и рисунки современных художников. В этом доме Менделеев жил со своей первой супругой - Феозвой Никитичной Лещевой (1826—1906). Падчерица знаменитого автора «Конька-Горбунка» Петра Ершова была старше своего супруга на целых восемь лет. В этом браке родились трое детей.

Любовь с первого взгляда
В конце 1876 года 42-летний Дмитрий Менделеев знакомится и страстно влюбляется в 16-летнюю Анну Ивановну Попову (1860—1942), которая уже в советское время написала и издала замечательную книгу «Менделеев в жизни». Во втором браке у Д. И. Менделеева родилось четверо детей: Любовь (1881—1939), Иван (1883—1936) и близнецы Мария (1886—1952) и Василий (1886—1922). Для новой семьи в начале 1880-х годов опять же по собственному проекту Д.И.Менделеевым был построил более просторный «новый дом». Этот дом также сгорел – в 1919 году. Внучатый племянник ученого, историк И.А.Смирнов вспоминает, что пожар начался в пристройке, затем, по навесу, перекинулся на второй этаж. Благодаря «секрету» - Менделеев построил дом с применением негорючих материалов - лаборатория и кабинет, находившиеся на первом этаже, пострадали лишь частично. Сохранившийся архив учёного и некоторые вещи его сын, Иван Дмитриевич, вывез в музей-архив при Санкт-Петербургском университете. Часть этих предметов экспонируется теперь в Боблово – в доме, который принадлежал совладельцу усадьбы профессору Н.И.Ильину и каким-то чудом сохранился. В его стенах и открылся в 1987 году музей, который ныне входит в состав Государственного мемориального музея-заповедника Д.И. Менделеева и А.А. Блока. И кто знает, быть может, демонстрируемые здесь чудом уцелевшие реторты и колбы, были немыми «свидетелями» сложных химических превращений, в ходе которых Менделеев выстроил сначала хрестоматийную систему растворов, а затем уже и свою подлинно революционную Таблицу?
Бывали годы, когда в летную пору жёны Менделеева невольно встречались на лоне природы, чем всё это заканчивалось – история умалчивает. Но Дмитрия Ивановича такое соседство не смущало. Тем более, что связи с детьми от первого брака он не терял. Порой дети от разных жен даже вместе играли. А свадьба его дочери Любови Дмитриевны с поэтом Александром Блоком – хозяином соседней усадьбы Шахматово, стал для стареющего профессора подлинной отрадой.

Искусство отдыхать
Для самого Менделеева страстно любимое им Боблово стало не просто местом летнего отдыха. Усадьба стала его своеобразной экспериментальной площадкой. Чем только Дмитрий Иванович здесь не занимался. Изучал таинства спиритизма, даже пытался вызывать духов. Результат – объёмная монография «Материалы для суждения о спиритизме» (1876 г.). На своих угодьях устроил экспериментальное поле. Опыты по выращиванию злаков и изучению кислотности местных почв свёл в хитроумную таблицу – вот она предтеча Периодической таблицы элементов! – и передал в Петровскую сельхозакадемию.
В 1900 году учёный на свои средства построил в усадьбе школу для детей из деревень Боблово, Ивлево, Новосёлки, Погорелки. Учителями в ней были племянница химика Н.Я.Губкина (Капустина), сын И.Д. Менделеев и многочисленные внучатые племянники. В школе, которая сгорела в 1917 году, преподавали русский язык, математику, историю и географию. Ещё одно несохранившееся здание было летним театром, где на подмостках выступали не только любители, но и известные актёры из обеих тогдашних столиц.
Отдыхал в Боблово учёный также оригинально, как и работал. Настоящий русский человек, он страстно любил быструю езду, во весь дух, на тройке с колокольчиками. Как впоследствии вспоминала вторая жена Менделеева Анна Ивановна, её супруг при этом «весело разговаривал с ямщиком и не просто болтал, а говорил иногда о трудных философских и общественных вопросах, как с равным себе, только находил доступный к собеседнику подход».
Любил он и принимать гостей. В усадьбе бывали учёные А.Н.Бекетов, И.А. Стебут, изобретатель радио А.С.Попов. Охотно приезжали художники – И.Е.Репин, А.И.Куинджи, Н.А.Ярошенко. Архип Куинджи использовал здешние пейзажи как собирательные образы для своих будущих полотен. А гостивший здесь археолог Яков Иванович Смирнов сделал однажды открытие, сидя на балконе усадебного дома. Он долго вглядывался в открывающуюся панораму, затем попросил бинокль и… Приглашённые за скромную плату крестьяне, раскопали заросший крапивой курган. Это оказалось древнее городище, где обнаружились мужские и женские скелеты, различная утварь. Итогом стала научная монография, которую Смирнов издал в конце XIX столетия.
Кстати, уже после смерти учёного, его вдова сумела сделать в окрестностях Боблова ещё одно удивительное археологическое открытие. Она случайно наткнулась в лесу на заброшенную часовню. В Таракановской роще Анна Ивановна любила наблюдать за заботой муравьёв, соорудивших гигантский муравейник. Оказалось, что под ним скрывается вросшее в землю строение. Обращение к батюшке храма Михаила Архангела в соседнем селе Тараканово принесло неожиданные результаты: «…батюшка находит огромный, почти в поларшина, ключ. Идём. Муравейник отгребли. С трудом открываем двери. Входим – у меня захватило дыхание. Кругом старые книги времён Петра, Анны Иоанновны, иконы, и, наконец, царские врата новгородского стиля допетровских времен, резные, с зеленой эмалью между резьбой». Через некоторое время Анна Ивановна после согласования с настоятелем сумела вывезти эти реликвии в Петербург и организовать их показ на археологической выставке, после чего они перешли в музей Штиглица – ныне Учебный музей прикладного искусства Государственной художественно-промышленной академии имени А.Л. Штиглица.

Солнечное затмение
Из Боблова Менделеев отправлялся не только в экспедиции по России и заграничные путешествия, но и в воздушные полёты. В наши дни солнечное затмение стало обыденностью, а 7 августа 1887 года весь мир ждал этого события затаив дыхание. Но только не Менделеев. Он решил по-своему «бросить вызов» суеверному страху и наблюдать затмение из корзины воздушного шара, предоставленного учёному военным ведомством. В ту пору он интересовался вопросами метеорологии и воздухоплавания. И не только. Впоследствии учёный писал об этом полёте: «...Немалую роль в моём решении играло... то соображение, что о нас, профессорах и вообще учёных, обыкновенно думают повсюду, что мы говорим, советуем, но практическим делом владеть не умеем, что и нам, как щедринским генералам, всегда нужен мужик, для того чтобы делать дело, а иначе у нас всё из рук валится. Мне хотелось демонстрировать, что это мнение, быть может справедливое в каких-то других отношениях, несправедливо в отношении к естествоиспытателям, которые всю жизнь проводят в лаборатории, на экскурсиях и вообще в исследованиях природы. Мы непременно должны уметь владеть практикой, и мне казалось, что это полезно демонстрировать так, чтобы всем стала когда-нибудь известна правда вместо предрассудка. Здесь же для этого представлялся отличный случай».
На месте старта воздушного шара — на пустыре близ Ямской слободы неподалеку расположенного от усадьбы Боблово города Клина, несмотря на ранний час, собирались огромные толпы зрителей. С Д.И. Менделеевым должен был лететь пилот-аэронавт А. М. Кованько, но из-за прошедшего накануне дождя повысилась влажность, шар намок — двух человек поднять был не в состоянии. По настоянию Д. И. Менделеева его спутник вышел из корзины, предварительно прочитав учёному лекцию об управлении шаром, показав, что и как делать. Менделеев отправился в полёт в одиночку. Это событие В. А. Гиляровский описал в оригинальной статье «Солнечное затмение под Москвой», которая была опубликована в «Русских ведомостях». А специально приехавший по этому поводу Илья Репин успел сделать несколько замечательных зарисовок старта аэростата.
Воздушный шар не смог подняться так высоко, как того требовали условия предполагаемых метеорологических экспериментов – максимально он поднялся на высоту почти в четыре километра, пролетел около сотни вёрст и начал снижаться между Калязином и Переславлем-Залесским, а затем благополучно приземлился уже сумеречным вечером неподалёку от деревни Спас-Угол - имении писателя и государственного деятеля М. Е. Салтыкова-Щедрина. Едва вернувшись в Боблово, Менделеев отправился в Манчестер на собрание Британской ассоциации естествоиспытателей, доклад на котором об исследовательском полетё на воздушном шаре во время солнечного затмения произвёл подлинный фурор. А по соседним деревням бабы передавали весть: «Митрий Иваныч на пузыре летал и эту самую небу проломил, за это вот его химиком и сделали».
Текст и фото Александра Нефедова©
Подробнее - в №3/2021 журнала "Тёмные аллеи"