Отец и сын

                Защитники Ленинграда   
                Отец и Сын.
                Действующие лица:
     Паша,  Симаков Павел Федорович.          (Саша )Мой отец
     Федор  Александрович – отец Паши.       (Анатолий Александрович)Мой дед
     Татьяна  Ильинична – мать Паши.            (Павла Ильинична) Моя бабушка.               
     Манефа – знахарка.
     Майор Новиков – командир батальона разведки.
     Капитан Соколов – командир роты разведки.
     Сергей Федоров – друг Павла.
     Иван Веселов – младший сержант роты разведки.
     Капитан Мосин – командир роты охраны.
     Иван – земляк из города Тотьма.
     Семенова – главный врач Бокситогорского госпиталя.
     Таня – медицинская сестра Челябинского госпиталя.
     Вера – медицинская сестра Челябинского госпиталя.
     Лена – жена Павла.                (Люба)моя мама
     Анна Николаевна – вторая жена  Павла.    (Анна Васильевна)
     Дети: Леонид, Валентин, Иван, Нина, Люся.(Мои братья и сестры)
     Егор – диверсант.



























               
                Бабушка Таня.
   Зимой дни очень короткие, но вечера длинные. Бабушка Таня берет прялку или спицы и пряжу, начинает прясть или вязать носки или варежки. Ее излюбленное место у русской печи на приступке, но долго она не могла работать, так как за день очень уставала, поэтому время от времени засыпала, и у нее из рук все падало, она поднимала и опять начинала работать.
 - Я лежал на краю русской печки, наблюдал, как она работает и на глазах все растет и растет носок. Когда бабушка засыпала, я ее осторожно будил. Иногда, чтобы не заснуть, она мне рассказывала сказки или отвечала на мои вопросы, а их у меня было очень много.
 - Ой, Валя, ну ты точно как твой отец, такой же любознательный, неугомонный, ему так же было все надо знать, одни вопросы, почему да зачем.
 - Я жил у деда Феди и бабушки  Тани. Дед занимался строительством в летнее время. Когда начиналась зима, дед делал на заказ рамы, столы, стулья, а я пытался ему подражать, что-то тоже делать, но у меня конечно не получалось, ведь я еще не ходил даже в школу. Во время отдыха дед брал свою гармонь и пел частушки и песни, учил меня петь, и мы с ним пели песни«По диким степям Забайкалья, Когда имел златые горы, Хороши весной в саду цветочки». Но бабушка не разрешала мне петь частушки деда, говорит - «Вот услышит отец, он даст тебе ремня за эти частушки». Когда она уходила, дед говорит, - «Не слушай бабку, пой, у нас с тобой лучше получается, чем у меня одного».
- Дед, я тоже хочу играть на гармони.
- Хорошо, сделаю тебе гармонь.
- Нет, мне такую гармонь надо, как у тебя.
- Тебе рано внучек на такой играть, а как сможешь держать гармонь, буду тебя учить, а пока сделаю сам.
    Я согласился и смотрел, как он делает мне гармонь из доски, затем взял карандаш, плюнул на него, нарисовал кнопки и меха.  Дед  сделал из дерева гармонь,  и я старался ему подражать, музыку издавал ртом. Затем наша семья  переехала в другой дом, я пошел в школу, реже стал ходить к деду, так как по вечерам учил уроки. Частушки тоже уже почти не пел, стал понимать, что такие действительно нельзя петь. Прошел слух по деревне, что мы с дедом поем песни и частушки. Однажды, взрослые ребята встретили нас со старшим братом, увели меня на Молякову гору и заставили петь частушки. Много спел частушек, а они смеялись, хвалили меня и еще много сами спели частушек, чтобы я научился их петь. Летом они часто на горе собирались и я к ним приходил. В очередной раз пели с дедом, я спел новые частушки, что научили  взрослые  ребята.
- Я смотрю, ты повышаешь свой уровень, хорошие успехи, но не надо тебе ходить к ребятам и ставить им концерты, а то скоро в школу, там такие частушки не поют.
    Дома часто я замечал, какая у отца нога. Мне стало интересно, почему у отца такая нога, у всех ноги не такие, но все не решался спросить. Однажды, отец, поглаживая ногу, произнес: « Эта проклятая война, всю жизнь буду мучиться от боли».  Об этом я спросил у бабушки, она мне рассказала о ранении, рассказала, как в бою перед ним разорвалась мина, осколки раздробили ногу. Я долго молчал, представил, какая была боль, отец ее терпел.  Затем слез с печки, оделся и ушел домой. Бабушка попыталась меня остановить, ведь так поздно я ни когда от них не уходил, а тут ушел без слов. Прибежал домой.

                Мельница
 - Мама! – Я не буду дома спать! Я хочу на мельницу!
 - Тише, тише, что с тобой? Нет! – Ты будешь спать дома! Уже ночь за окном, до мельницы всю дорогу замело, да и опасно, по ночам волки гуляют даже по деревне, всех собак задрали. Отец сказал, чтобы я тебя не отпускала.
 - Все равно убегу на мельницу, мне он сказал, что расскажет как служил в армии, о войне, как он воевал, как получил ранение.
 - Так он уже рассказывал тебе о войне.
 - Он не все рассказал, просто продолжит, хочу знать все-все, я записываю в блокнот кое - что, чтобы не забыть.
- Что, книгу хочешь написать?
- Вот вырасту большой, тогда напишу книгу.
 - Ой, сынок, посмотри, кто воевал  многие инвалиды: кто без руки, кто без ноги, вот Петрушка без руки, Санко Вандашатов тоже без руки, Николай Тараканов без ноги, Николай Паунин, без челюсти, без зубов, говорить не может, есть тоже. Санко Трененок, рука перебита, у Азарьевича нога не гнется и вывернута в обратную сторону.  Все, кто вернулись с войны – инвалиды. А кто и не вернулся, вот друг отца твоего где-то похоронен на чужбине. Муж тети Нины тоже погиб. Про каждого можно написать книгу. А сколько  так деревень, городов миллионы воевали, про всех не напишешь.
- А я напишу и хочу, чтобы про всех написали.
- Всё, давай в койку! Уже твои братья спят и я хочу.
 - Мама, я хочу на мельницу, смотри, луна светит, на улице светло.
 - Ну, что мне с тобой делать? Мне страшно туда идти, а ты не боишься! Иди!
   Так каждый вечер я бежал в сторожку на мельницу, бежал от страха не чувствуя ног, так как казалось, что за мной бегут волки. И действительно в это время волки бесчинствуют, свободно гуляют по деревне. Мельница находится под горой на речке, а за речкой начинается лес. Для мельницы выбрано самое уникальное место; это глубокая балка, по которой протекает речка, на речке бревенчатая, двухэтажная мельница, притом,  все механизмы выполнены из дерева и без единого гвоздя. Всем было интересно, за               
                счет каких сил вращаются тяжеленные жернова,   превращают  зерно в муку, но предварительно его дробит  в полном смысле «ступа», а затем оно засыпается в бункер вручную, откуда поступает в жернова.  От страха я вбежал в сторожку, на ощуп, так как света там нет, залез на высокий топчан, прижался к стенке и наблюдал, как горят дрова в печке.  Ждал, когда отец сделает все дела на мельнице и придет в сторожку отдыхать. Он приходил, подкладывал дрова в печку, ложился на топчан и продолжал рассказывать. Мы лежали на топчане, отец все по порядку, как бы страницу за страницей, читал мне книгу о себе, а я с упоением слушал его, слушал, как  трещат в печке горящие дрова, слушал и засыпал, а иногда первым засыпал отец, но я его не будил, считал, что если заснул, значит устал. А когда заканчивалось зерно на мельнице в бункере, самодельный сигнализатор начинал стучать по пустому бункеру, отец просыпался от стука и шел засыпать зерно в бункер. А завтра мы начинали опять с того места, где закончился рассказ. И так рассказал все, до возвращения его с войны и о занятиях после нее.

                Жданово
    Северная деревенька в таежной глуши насчитывает около пятидесяти дворов. Население трудится на полях, сенокосах, животноводческих фермах. Местность богата лесными дарами, много рыбы в местных реках. Начальная школа, сельский клуб, магазин сельпо и контора, но основной достопримечательностью деревни является мельница, которая построена на речке и обслуживает все деревни сельского Совета и даже за пределами его, это на сотни километров единственная такая мельница, тоже можно сказать и о кузнице. При наступлении осени необходимо было подковать всех лошадей и не только своих, но и из  других деревень. Сначала дед, а потом мой отец выполняли это блестяще, поэтому все в округе были здесь. Все работы, по перевозке грузов с осени до весны, в то время выполнялись только лошадьми, поэтому и ковали их, а весной подковы снимали.

От «Большой дороги» до деревни около десяти километров. В семье  Федора Александровича Симакова ждут первого ребенка.
 *Большая дорога – тракт соединяющий   города.
- Мать, мне кажется, весна будет ранняя, не знаю, как ты будешь рожать?  Я решил, если будет парень, назовем его Пашей, слушай, как
звучит: Павел Федорович. Ну, а если будет девка, ты сама думай, как назовешь. Вот только вдруг придется в больницу, лошади не пройдут, вода нонче будет большая.
- Я, что-то боюсь.
- Да поговорю я с Манефой, может все обойдется.
- Нет, я боюсь, ведь это первенький ребенок.
- Татьяна, не надо бояться Манефа сказала, все будет хорошо, бог с нами, только ты больше работай.
- Да мы с бабами сейчас в «Магазее» носим мешки с зерном, перегружаем в другое место, готовимся к посевной.
От деревни до «Магазеи» около километра. Конец марта, яркое солнце, снег глубокий,  мокрый, рыхлый, да еще идти в гору, поэтому очень тяжело. А по утрам крепкий наст, идти с горы легко и безопасно.

                Сын Павел
Наступил апрель.
- Федя, может, ты попросишь работу в деревне, пока я не рожу?
- Нет, надо закончить вырубку леса до паводка, без меня не справятся.
- Ой! Федя! Я, наверное, буду рожать, скорей беги за Манефой! (Манефа, бабушка лет восьмидесяти) успела, родился парень.
- Ну, мать, на другой неделе, как спадет вода, пойду в сельсовет, надо метрику сыну оформить.
 Быстро прошли дни. Федор Александрович сходил в сельсовет, с метрикой и с приподнятым настроением вернулся домой.
- Мать! Вот метрика, слушай, как звучит! Симаков Павел Федорович, родился 12 апреля 1922года. Накрывай на стол, будем обмывать сына. Федор Александрович  привез бутылку водки, ведь такая радость, сын, будущий помощник. Он выпил, взял свою знаменитую гармонь и запел. Пел песни, частушки, затем замолчал, поставил гармонь, - «Ну, сынок! Расти, мой помощник».

  Шли годы.  Паша растет любознательным, отзывчивым, хорошим помощником родителям. Очень хорошо учится в школе, вот уже четыре класса позади.
- Ну, сын!  Будет штаны протирать и дурака валять, будешь работать как все.
- Нет, хочу дальше учиться.
- Хватит этого, ты и так много знаешь. Мария Тимофеевна говорит, ты не по годам умный и грамотный, говорит твои знания не четвертого класса, а седьмого.
   С детских лет он  помогает работать на мельнице и кузнице, ему было очень интересно, ведь мельницу построил прадед. Он наблюдал, как отец на огромных весах, просто играючи взвешивал мешки с зерном. Брал мешки, как будто с пухом, а не с зерном и укладывал их на одну скалку, затем на другую гири. Около весов стояли разные гири, от одного килограмма, до тридцати двух. И гири ставил на скалку  как шахматы на шахматную доску. А мешки с зерном поднимал на второй этаж, бегал бегом по крутой лестнице. Когда мельница не работала, Паша видел, как отец каждое утро поднимал двух пудовую гирю, которая стояла у крыльца, принес несколько гирь для сына, также сделал турник. В шестнадцать лет назначили звеньевым, его звено работало на полях, сенокосах, лесозаготовке, одним словом, все работы, которые необходимо было выполнять по  хозяйству. За хорошие результаты районное руководство решило направить Павла учиться, на механика.
     По вечерам Паша, как и вся молодежь, ходит на беседу, (беседа, это место где собирается молодежь и чаще всего там проводят пляски, песни, иногда идут соревнования, кто лучше пляшет).  Паша был в числе лучших плясунов.
    В школе с Пашей учился друг Вася, ему понравилась девушка Лена, и он признался Паше в этом. Паше она тоже очень нравилась, но он другу в этом не признался, отбивать теперь нельзя, ведь Вася с самых ранних лет его лучший друг и очень переживал, что не смог первым подойти к Лене. А любовь все сильней, что делать?
     Но, однажды, Лена сама подошла к Паше.
- Ты что будешь делать сегодня вечером?
  У Паши появилась ревность, что она пошла с Васей, конечно он понимал, что виноват сам, но Лене ответил, что пришло в голову.
- Я много читаю, хочу поступать учиться на механика.
- Ты каждый вечер вместе с Васей приходил на «беседу», а сейчас тебя нет.
- А почему ты спрашиваешь?
- Просто, ты веселый, интересно тебя слушать, смотреть, как пляшешь
- Васька тебя любит, он хороший парень.
- Может и любит, но…
- Что замолчала?
- Сам догадайся.
- Лена,- мне некогда развлекаться, много читаю.  Павла замучила ревность, но сам себе решил, если завтра она придет одна, то он подойдет к Лене.
- Ладно, читай.
   Она ушла, Паша не мог ей признаться в любви. Дома, конечно, не читал, а просто страдал. Хотелось на беседу, ведь действительно он пляшет хорошо, все умеет делать, все получается, но сказать девушке, что она ему нравится – не получается. Однажды Вася заметил, что Пашка смотрит на Лену, как – то не так.
- Сашка, ты как – то изменился, давай угадаю,  в чем дело? Или влюбился, или ждешь повестку.
- Жду повестку, если не возьмут, то сразу учиться.

                Повестка
     В апреле одна тысяча девятьсот сорок первого года пришла повестка. Через несколько дней  Павел прибыл в областной сборный пункт, а затем в Ленинградский округ. После распределения его отправили в воинскую часть, которая находилась в поселке Сясьстрой. Прошли занятия по физической подготовке с целью выявления для распределения нового пополнения по родам войск и специальности. Нормативы все сдал на отлично, через некоторое время несколько человек нас отправили в учебное подразделение разведки, которая находилась  в городе Тихвин. Началась подготовка радистов, занятия по физической подготовке, по основам рукопашного боя, захвата языка и многое другое. Павел физически вынослив, так как ему часто приходилось работать молотобойцем в кузнице с отцом, а каждое утро и вечер поднимал гири, которые стояли около дома и гири на мельнице, все армейские дисциплины по душе, у него появилась мысль стать профессиональным военным. Об этом он поделился мыслями со своим командиром взвода. Тот одобрил и обратился к командиру роты, об этом узнал командир батальона майор Новиков.  После обеда он пригласил в штаб Павла с командиром роты разведки.
- Товарищ майор! Капитан Соколов и рядовой Симаков прибыли по вашему приказанию.
- Рядовой Симаков!  Я одобряю ваш выбор и приложу все усилия, чтобы помочь вам в осуществлении вашей мечты, но есть проблемы, образование, хотя в характеристике сказано, что по знаниям,  эрудиции и другим вашим качествам вы соответствуете седьмому классу, поэтому это будет возможно только после года службы, притом отличной службы. За это время вы закончите учебное подразделение, приобретете знания по курсу «Основы армейской разведки». Все ясно?
 - Так точно, товарищ майор!  В один голос произнесли командир роты капитан Соколов и рядовой Симаков.
- Вы свободны.
Так продолжилась служба Павла, но еще с большим воодушевлением. Подготовка разведчиков подходила к концу.
- Пашка! Почему  ты хочешь стать военным? Спрашивает Сергей Федоров из Саратова, который тоже учится в учебном подразделении разведки.
- Серега, я только об этом думаю и мечтаю, мой дядя  Василий Иванович офицер, он мне много  рассказывал о воинской службе в армии. Я тогда, в детстве уже  мечтал стать военным, он выбрал себе такую дорогу, вот и я хочу.
- Да я, не против, но это столько лет, одно и тоже.
- Ну и что! Я считаю, это не плохо, ведь кому-то надо защищать свою Родину.
- А что, на заводе, так же одно и тоже, или в деревне не надо работать?
- Я такое не говорил, без города и деревни, армии не будет и считаю, что всё важно.
      Наступило лето, жара, а к вечеру комары. И это не смущало Павла, казалось, цель его поэтапно осуществляется. Вот уже во второй половине июня закончится подготовка в учебном подразделении. После отбоя долго Паша не мог заснуть, так как мечты перебивали сон.
- Подъем-м-м!- Тревога! - Объявил дежурный по роте. Через несколько минут казарма опустела, все поспешили в район сосредоточения. Почему-то командиры оставили свои подразделения на младших командиров, уединились и что-то долго обсуждали. Казалось, что они кого-то ждут или решают какую-то важную задачу. Личный состав вот уже несколько часов подряд стоят в строю. И действительно, уже к вечеру приехал  генерал, построил офицеров и что-то им рассказывал, но мы не слышали, о чем они говорили. Затем генерал уехал, а командиры вернулись к личному составу.
- Товарищ капитан! Разрешите обратиться?
- Я вас слушаю.
- Товарищ капитан, за несколько месяцев службы уже несколько раз нас поднимали по тревоге, но после построения в районе сосредоточения сразу объявляли отбой, а сегодня уже вечер и отбоя не последовало, притом мы и без обеда.
- Это армия, а не гражданка,  вы все принимали присягу, вот и выполняйте, ждите команду, а панику прекратить.

Уже глубокой ночью последовала команда «Отбой тревоги» и все вернулись в казармы.
- Пашка! Ты давно не получал письмо из дома?
- Да, вот шестнадцатого июня было письмо, пишут, что все дома хорошо.
- А тебе что пишут?
-  Мне, что-то не пишут, я жду, а ты не передумал стать военным?
- Нет, не передумаю!
- Давай спать, а то дежурный услышит и накажет.
- Да, давай спать, а то завтра начинаются у нас экзамены.
- А- а- а, что двадцать второго июня экзамены? Говорили, учимся до конца месяца.
- Нет, завтра, все спи!

                Война
     Сладкий сон солдат прервала сирена воздушной тревоги, в считанные минуты полк построился на плацу и буквально через несколько секунд все услышали из динамиков голос диктора:
- Товарищи! Сегодня двадцать второго июня одна тысяча девятьсот сорок первого года, ровно в четыре часа, германские  войска без объявления войны вторглись на территорию нашей Родины и стремительно продвигаются вглубь, уничтожая все на своем пути. Обращение Верховного главнокомандующего.
На этом закончилось обучение в учебном подразделении, всем присвоили звание сержант.
      В войсках началось формирование воинских подразделений, они должны были направлены встретить противника и оказать сопротивление, который продвигается молниеносно в направлениях: Москвы, Ленинграда, Сталинграда.
 - Пашка! Мы сейчас уже сержанты, наверное, нас назначат командирами отделений, а может быть, все это быстро закончится,  немец передумает или разобьем его.
 - Нет, Серега! – По всей видимости, это надолго.
 - Пашка!  А теперь у тебя не пропало желание быть военным?
 - Нет! Наоборот!  Я хочу, как уже говорил, защищать Родину!
Разговор прервал старшина роты Коновалов.
 - Сержант Симаков, бегом к командиру роты.
- Есть!  Товарищ старшина, я сейчас, мигом!
От стрельбища до канцелярии роты около полутора километров. Минут через  десять Павел уже докладывал часовому, стоящему на входе в штаб. Часовой проверил воинскую карточку Павла и кивком показал, дескать,  проходи. У командира роты никого не было, Павел открыл дверь и доложил.
 - Товарищ капитан! Сержант Симаков по вашему приказанию прибыл!
 - Хорошо, присаживайся, так как разговор будет очень серьезным.  Говоришь, хочешь стать кадровым  военным, желание не пропало?
 - Нет!  Я свое мнение не изменю!

                Ординарец
 - Но ты не представляешь, что нас всех ждет. Гитлер  бросил войска во всех направлениях, в том числе и нашем, и  неизвестно, будет может уже через несколько дней  или часов, здесь. Так, ближе к делу, моего ординарца, младшего лейтенанта Рябова направили командиром взвода обеспечения. От командира батальона разведки я получил приказ назначить из числа окончивших учебное подразделение разведчиков ординарцем. Поэтому с этой минуты ты
мой ординарец, то есть будешь везде со мной, будешь выполнять все мои приказы и распоряжения.
- Товарищ капитан!  Я хотел бы воевать по - настоящему, не хочу просиживать в штабе и ждать указаний.
 - Вот потому-то я тебя и взял, что здесь будет намного серьезней, здесь не будет свободных, как ты думаешь, ни дня, ни ночи и потому, что тебя хорошо знаю, все твои данные больше подходят, чем других солдат роты разведки. Да это армия, потому и не обсуждается.
    Так началась у Павла служба в другой деятельности, постоянно на телефоне, всегда с рацией.
- Товарищ капитан!  Вот уже пошли вторые сутки, как я сижу здесь, а мои…
Но  рев мотора немецкого самолета не дал договорить.
- А теперь! - Я сказал, очень серьезно, слышал, пролетел разведчик, теперь будем ждать, непрошеных гостей.
Вдруг вдалеке послышался гул приближающихся самолетов, и прогремели несколько одиночных взрывов. В помещении такая тишина, казалось, что все покинули помещение, только слышно было, как тикают часы на столе капитана  Соколова.
       Павел  вспомнил свою деревню, мать, девушку Лену, которая ему нравилась, но объясниться в любви так и не смог до отправки в армию и не хватило смелости написать ей письмецо с места службы. Вспомнил свою учительницу, Марию Тимофеевну, как играли в детстве, как гоняли лошадей в ночное. Так перед глазами проплыли интересные события деревенской жизни. Тишину разрядил телефонный звонок
 - «Третий» слушает!  В трубке послышался взволнованный голос командира батальона майора Новикова.
 - Срочно капитана Соколова!
 - Товарищ капитан!  Вас командир батальона!
 - «Третий» слушает!
- Нарушена телефонная связь, вам необходимо передать «Второму» и «Четвертому» о перегруппировке подразделений и направить подкрепление «Первому»!
 - Есть,  товарищ майор!
- Сержант!  Срочно передать вот это донесение по рации, положив перед ним маленький листочек,  и предупреждаю, такие донесения передавать только в ключе, после чего сразу его уничтожить?
 - Понял! Товарищ капитан, я мигом!
 Вдруг опять послышался гул моторов немецких самолетов. Самолеты прошли по нашим позициям, наши зенитки их не сбили, так как они прошли на самой минимальной высоте. Было ясно, что это разведчики. В наших подразделениях началась паника, ведь к таким настоящим военным действиям войска были не готовы. Но  буквально в считанные минуты командиры подразделений овладели ситуацией и
паника прекратилась, были направлены согласно боевых расчетов. В первую очередь на охрану ГЭС и других жизненно важных объектов.
- Товарищ капитан!  С «Четвертым» связь отсутствует.
 - Тогда с устным донесением к «Четвертому», и быстро назад, да бдительность включи, может быть, уже десант, так как первые самолеты прошли на большей высоте. Павел гнал мотоцикл на предельной скорости, приближаясь к пункту назначения, его закатил в лес, выбрал кусты, где можно было его спрятать. Осмотрелся, послушал и быстро побежал к опушке леса, но, не дойдя до опушки леса, заметил только, что сломанные ветки. Впервые Павла охватил страх, так как из вооружения у него только штык-нож. Но как бы  то  ни было, приказ надо выполнять.

                Диверсант
 - А вот свежие следы, нет, по - пластунски быстрей в кусты, а то лес редкий, далеко видно, поэтому я хорошая мишень.
 Настоящим образом осмотрелся и, выбирая густые кусты, стал пробираться к опушке леса. Вдруг, сквозь кусты,  он увидел,  как какой-то человек с рюкзаком на спине что-то закапывает. Павел  лежал и наблюдал, что будет дальше.
 - Нет, подожду, пока он не уйдет, а потом проверю, что там закопано. А может, подойти, ведь он не в форме и оружия, кажется, нет. Да, так и сделаю. Но в тот момент незнакомец снял рюкзак, вытащил рацию, надел наушники и стал что-то передавать. И так как чужеземец в наушниках, Павел, насколько  мог, быстро приблизился. Понял, что это диверсант – разведчик, и пока один, он должен передать ситуацию.
 - Эх, до него метров около двадцати, наверное, успею. Тут Павел  вспомнил слова командира роты: « Здесь будет намного серьезней».
 - Так, автомат в рюкзаке, пока  достанет автомат, я  должен его взять, а вдруг у него пистолет. Нет, раздумывать нельзя и отпустить тоже, грош мне цена, если я его отпущу. Надо быстрей справиться со страхом, нельзя не минуты ждать.
Буквально несколько прыжков и Павел  приблизился к диверсанту, тот от неожиданности упал на землю и стал доставать пистолет, но не успел выстрелить, Павел  ударом сапога выбил пистолет из рук диверсанта. Но тот тоже был хорошо подготовлен и одним движением в лежачем положении  сбил с ног Павла.  Павел                был в лучшем положении и следующим ударом оглушил диверсанта. Схватил пистолет диверсанта, быстро проверил, что он закопал, и действительно это  там парашют. Отрезал штык - ножом стропы парашюта  и связал ими диверсанта.  Достал из рюкзака автомат и под прицелом повел его к опушке леса. Минут через пятнадцать послышался шум автомобиля.
  Это грузовик вез солдат на объект. Павел остановил автомобиль, автомобиль по инерции немного прокатился дальше. В кабине
находился старший лейтенант, а за ним, надвинув на глаза пилотку, дремал артиллерист, которому солдаты дали кличку «Федот». Павел
не знал, что в кабине сидит его отец. Старший лейтенант, чтоб не разбудить Федота, тихо спросил: « Куда путь держите, товарищ сержант»?
   Павел доложил, что он приехал  с донесением к «Четвертому», а в лесу обнаружил диверсанта, который скрывал свои следы. «Быстро сажайте его в кузов, и сам сержант, мы туда едем». Только тронулись, как Александр заметил воронку от бомбы метрах в пяти от дороги. Но все молчали, каждый понимал, что это действительно война.
- Сержант! Идем к «Четвертому», а вы двое ведите за нами диверсанта. Да, подумал Павел - «Вот и настоящая землянка».
- Товарищ подполковник! Взвод артиллеристов прибыл в ваше распоряжение!  Командир взвода старший лейтенант Антонов. Да, вот по дороге мы подобрали сержанта, который к вам с донесением.
 - Старший лейтенант, покормите  взвод, ждите следующих указаний.
 - Есть!
 - Товарищ подполковник, разрешите доложить?
 - Я слушаю!
 - Товарищ подполковник! – Разрешите сначала привести диверсанта!
 - Какого еще диверсанта?
 - Когда я пробирался по лесу к вам, увидел, как он быстро прятал свои следы, я внезапно налетел на него.
 - А что, он сдался без боя?
 - Нет, пришлось немного повозиться, ведь у него пистолет и автомат, а у меня только штык-нож.
 - Так - так, а как же ты против пистолета и автомата со штыком, не страшно было?
 - Конечно, страшно, я впервые лицом к лицу встретился с врагом, я знал, медлить нельзя. Или я его, или он меня.
 - Ведите!
 - Сержант!  Да как вы справились с таким матерым?
 - Это меня не пугает, у меня хорошая спортивная подготовка, и еще хорошая в том, что я прошел подготовку взятия языка.
- Да, да, теория хорошая, а теперь еще на практике закрепил,- усмехнулся подполковник.
 - А он что-то передал?
 - Нет, он не успел.
 - Очень хорошо! Я выражаю тебе благодарность и доложу твоему командованию.
- Разрешите идти?
 - Идите, осторожней, сынок.
 - Спасибо, товарищ подполковник!
  - Да, товарищ подполковник,   вы артиллерия?  Солдата по фамилии Симаков у Вас нет?
- Не могу сказать, скорее всего, нет.
Павел выбежал из землянки и подумал,  здесь,  видимо, знали, что будет война, уже и землянки сделали, а мы сидим в здании, а ведь здания бомбят, а в землянках безопасней. Приеду, расскажу своему командиру. Уже началась ночь, хорошо, что здесь ночи светлые. Павел на мгновение забыл, где он находится и отвлекся от всего. Но тут вспомнил слова подполковника: «Сынок, будь осторожней». В
лесу было уже темно. До мотоцикла оставалось около полутора километров, но как найти его во тьме, заметки не сделал, хотя в нашем
деле это делать нельзя. Павел помнил, что от дороги мотоцикл находится метрах в пятнадцати.
 - А, вот и дорога, буду идти по ней,  может, увижу следы мотоцикла.
Почва лесной дороги рыхлая, вскоре Павел действительно разглядел следы мотоцикла,
Но в лесу с трудом нашел мотоцикл.
 - Эх, знал бы, не прятал в кусты, уже два часа, наверное, прочесываю кусты. По лесу ехал со светом фар, а перед городом, на открытой местности, выключил свет. На въезде в город  Павел заметил, что установлен шлагбаум, а около него часовые. Те остановили его, проверили документы и объяснили Павлу, что штаб находится в другом месте, так как был опять налет, бомбили город. На указанном часовыми маршруте Павла встретили часовые его подразделения и показали, как пройти к командиру роты. Оказалось, что здесь тоже землянка, даже не землянка, а целый подземный барак. На топчане дремал командир роты.
 - Товарищ капитан!
 - Ты что кричишь, тихо, спокойно доложи о выполнении задания.
 - Товарищ капитан, ваш приказ выполнил.
 - А почему так поздно?
 - Были проблемы.
 - Так, утром расскажешь, а сейчас вздремни, ты будешь мне нужен.
Павел  прилег на топчан и сразу заснул. Снится ему сон, снится мама, речка,  с мальчишками скачут на лошадях. Даже телефонный звонок не разбудил Павла.
  -Товарищ сержант, просыпайся. Павел подскочил.      
  -Товарищ капитан!
 - Тихо, тихо, мне уже доложили о твоем подвиге.
 - Товарищ капитан, надо было бы мне забрать рацию, но поздней могу ее забрать, просто вчера не смог.
                Задание
 - Так! Слушай! Передали, что в нашем направлении движутся танки, грузовики с солдатами, наши войска удерживают, но несут потери.
Утром с младшим сержантом Веселовым пойдете на задание, вот карта, внимательно посмотри и запоминай, карты у вас не будет. Вот
мосты, железнодорожный и автомобильный, мы получили сообщение, что в той местности высадился десант, который охраняет эти мосты.
Ваша задача, внимательно проследить, кто охраняет, какая техника, сколько солдат, какой режим, через какое время происходит смена часовых,  как реагируют на это местные жители. Но будьте предельно бдительны. Могут местные жители вас сдать, найдите председателя
сельского Совета. Одним словом, не спешите, от вас много будет зависеть, может, даже  судьба нашего родного края. На задание пойдете в гражданской форме, с вами будет рация, рацию спрячьте, на наблюдательный объект не брать. На связь выходить только ночью и только в крайнем случае в другое время. Для каждого сеанса менять местоположение. Как понял, сержант?
 - Понял!  Товарищ майор,  разрешите идти!
 - Идите.
Павел встретился с младшим сержантом Веселовым, обговорили все нюансы согласно задания и отправились на отдых.

 

 Ночь пролетела незаметно, как будто только легли.
 - Паша, подъем, пора!- Командир обнял его, сказал напутственное слово и проводил его на улицу. На улице ждал его младший сержант Веселов. Вскоре их догнал какой-то грузовик.  Павел остановил грузовик.
 - Вы до станции?  Подбросьте нас.
 - Один прыгай в кузов.
Павел сел в кабину, рюкзак поставил под ноги.
 - Слышали!  Война началась, интересно, сколько она продлится? Может, больше месяца, может, около, может, еще дольше.
 - Да, действительно никто не знает, сколько будет она длиться.
 - Самолеты немецкие летают, что-то разнюхивают.
 - Да, они оценивают местность и передают своему командованию.
 - Скоро станция, что вам дальше на поезд?
 - Да, дальше на поезд. Спасибо, друг, может, еще свидимся.
 Павел  зашел к начальнику станции и попросил посадить их на самый первый товарняк.
 - А кто вы такие? Нам это запрещено делать, вот скоро будет пассажирский поезд, берите билеты и следуйте, куда вам нужно.
 - Нет! Вы обязаны нас отправить, мы выполняем особо важное задание.
 - Тогда ваши документы!
- Документы есть, только это очень секретно, вы знаете, что сюда катит война.
 - Почему вы в такой форме?
- Я не должен объяснять, вы видели документы, поэтому прошу услышать нашу просьбу и вопросов больше не задавать.
- Через тридцать пять минут будет товарняк, я вас постараюсь оправить.
- А пока идите на улицу, покурите.
- А мы подождем его вместе с вами в вашем кабинете.
- Почему?
 - Это будет надежней.
- Вы что, не доверяете мне?
 - Мы не будем обсуждать это.
Вот и товарняк приближается, Начальник остановил поезд и показал, что необходимо взять двух пассажиров, но машинист скрестил перед собой руки, дескать, взять не можем. Павел крикнул младшему сержанту Веселову.
 -Вперед! Объяснятся, будем потом.
Вмиг они оказались на паровозе и попросили машиниста не препятствовать, а выслушать их внутри, чтобы их меньше видели посторонние люди.
- Вот наш документ, и вы не только нас возьмете, но и обеспечите местом, где бы мы находились в безопасности и более- менее в нормальных условиях.
 - Все, решено, занимайте места, пора отправляться. По расписанию будем ранним утром в заданном районе.
 - Мы вас просим  оповестить нас километров за десять до этой станции, показал на расписание  и, притом,  мы спрыгнем, на ходу, чтоб нас не видела ни одна живая душа. Да, желательно, чтобы к нам никого не подсаживали, одним словом, чтобы никто нас не видел.
 - Будет сделано, здесь мы всегда замедляем ход, так как там крутой поворот и уклон.

     Ночь прошла благополучно, но Павел долго не мог заснуть, все строил планы, с чего начать, с кем познакомиться, чтобы их приняли, какую придумать историю, кто они и зачем здесь. Надо спать, решим на месте.
   Ночью прошел дождь, трава была очень мокрая и не хотелось промокнуть, а пройти надо до реки, притом,  пока местное население не оживилось, не проснулось. Нашли подходящее местечко, где можно спрятать рацию, а затем пошли искать место для наблюдения за объектом, чтоб не обнаружить себя. Нужное место тоже нашли.
 - Так, давай познакомимся поближе, меня зовут Павел Симаков, можешь называть Паша. Рацию знаешь?
 - В совершенстве, звать меня Иван Веселов. Рацию изучил еще до армии.
 - Как давно в армии?
 - Второй год, служу во втором батальоне разведки, вторая рота.
  - Я в первом  батальоне разведки, третья рота. Сейчас назначен ординарцем командира роты.
- Тогда тебе должны присвоить офицерское звание.
- Да,  уже направлен рапорт командиру полка на присвоение младшего лейтенанта. А после года службы меня должны были направить в военное училище, но  видишь, какая обстановка.
- Может,  это все быстро закончится и, твои мечты сбудутся.

                Загадка
 - Тихо!  Шепотом произнес Павел, лодка.
Из-за кустов показалась лодка, за веслами которой сидел пожилой мужчина. Лодка проплыла мимо и пришвартовалась метрах в тридцати у противоположного берега.
- Иван, ни в коем случае не обнаружь себя, надо наблюдать за этим человеком и, конечно, за всей местностью, а около полудня пойдем в деревню, хорошо бы там с кем-то пообщаться, но как найти такого человека, на которого можно бы положиться.
 - Смотри! Он уже не один, они грузят какие-то ящики. Ты не думаешь, что здесь это все не случайно,  груз закрыли, один исчез, а лодка пошла дальше. Иван, очень внимательно наблюдай, и говори только вполголоса, так как около реки к вечеру эхо, и все звуки разносятся на большое расстояние. Э-Э-Э, смотри, лодка остановилась под мостом, и опять появился второй.  Иван, я попытаюсь приблизиться к ним, а ты оставайся здесь и жди меня, наблюдай за мной и за местностью.
    Местность благоприятствовала данному мероприятию, высокая и густая трава, обилие кустарника. Приблизившись к мосту, Павел заметил, что опять появился второй, и выгружает ящики, а хозяин лодки сидит с удочкой, наверное, отвлекает  внимание.  Лицо второго рассмотреть не удалось, так как он был в плащ - накидке с капюшоном. Но,  как ни странно, второй уже опять исчез. Павел лежал в траве, наблюдал за местностью, кто куда шел, плыл, за рыбаком. Минут через тридцать рыбак смотал удочку и поплыл в обратном направлении. Лодка двигалась очень медленно, потому что шла против течения. Павел вернулся к Ивану, обогнав лодку.
 - Иван!  Внимательно всматривайся в лицо, одежду этого лодочника и запоминай, может, еще придется встретиться с ним. Вскоре лодка поравнялась и метров через двадцать подошла к нашему берегу, лодочник спрыгнул, привязал ее за куст, а сам нагнувшись стал подниматься на берег, но, не выходя на верх, сел и, не двигаясь, осматривал местность.
 - Паша, что-то действительно здесь подозрительно. Павел  приложил палец к губам, показав, что надо молчать. Осмотревшись, лодочник, не поворачиваясь, глядя на реку, стал пятиться назад. Видимо, весенним паводком берег был подмыт, и как бы травянистый дерн за счет корневой системы висел над песком, тем самым образуя
какую-то пустоту. В следующее мгновение лодочник что-то стал вытаскивать из под дёрна. Но, посмотрев, все спрятал назад и попятился к лодке. Отвязал её, поплыл дальше.
- Иван,  я попытаюсь опередить лодочника и продолжить за ним наблюдение, а ты оставайся здесь, внимательно наблюдай за
местностью. Ровно через полчаса будешь продвигаться в моем направлении, не забывай о мерах предосторожности.
- Понял, все сделаю. Павел,  нагнувшись, шел по кустарнику, прошел около километра и опять укрылся в кустах. Прошел час, а Иван все не появлялся.
- Что же произошло? Иван должен быть уже здесь, а может быть, он по какой-то причине не может покинуть первое наблюдательное  место, буду ждать.
 Павел почти по-пластунски пополз к Ивану, продвигался очень медленно, ведь его нет не случайно. Спустя минут пятнадцать, Павел в траве наткнулся на Ивана, который показал ему рукой в направлении  реки.   Павел увидел хозяина лодки, который сидел с удочкой, как бы ловил рыбу.
 - Что происходит? Где лодка?
 - Лодку спрятал в кустах, закинул удочку, кажется, без червя, как закинул, ни разу не посмотрел червя. Мое мнение, кого-то ждет.
 - Смотри,  второй появился, не поднимаясь в полный рост, подошел к лодочнику, что-то шепнул на ухо и опять спрятался в кустах.
- Иван, кажется, мы попали в точку, но главное как разгадать эту загадку. Уже вечереет, а мы так и не смогли сходить в деревню, но ничего, в нашем случае могут быть непредвиденные обстоятельства. Самое главное, нам не засветиться, и плохо, что ночи очень светлые, придется уходить к лесу для выхода в эфир. Ну, ты что можешь сказать по этому?
 - Мое мнение тоже, наверное, что-то ждут. Пашь, ты так и не передумал стать военным.
 - Нет!  Давай тише, через некоторое время появится туман и будет слышен даже шепот, поэтому общаться будем мимикой. А теперь слушай: часа через два я пойду за рацией, а ты остаешься наблюдать. Видел на поляне несколько одиночных невысоких деревьев, так я к ним, если место позволяет, то там проведу сеанс связи, а если нет, там соответствующих условий, то пойду в лес, на связь выйду в двадцать четыре часа, а потом вернусь к тебе.
 - Сань, а шифр ты мне не сказал, вдруг мне придется выходить на связь.
 - Слушай, не каркай, если ты разведчик, ты должен найти выход и еще в самом крайнем случае шифр скажу, а если что, ты обязан найти его.
 - Ты- ы- ы, что, не доверяешь?
- Доверяю, ты же разведчик, ты не должен задавать таких вопросов и не время сейчас учинять разборки и накалять обстановку, которая может привести нас к ссоре и срыву операции.
- Все, я молчу.
- Так, продолжай наблюдение, а я ухожу.
Павел  пополз за рацией, но, не дойдя метров двадцать, до неё увидел, как какой-то человек что-то закапывает в песок. Павел  остановился. От неожиданности чуть не наступил на сухую ветку, валявшуюся в траве. Когда незнакомец ушел, Павел достал рацию из тайника и нагнувшись пошел к лесу. Отойдя подальше от реки,  Павел  пошел в полный рост и прибавил шаг. Вдалеке находились несколько  отдельно стоящих деревьев, около них  оказалась высокая, густая трава и, Павел лег в неё.
Прислушался, выждал некоторое время и, не обнаружив ничего подозрительного, подготовил рацию.  Время шло медленно и мучительно, ведь разгадки пока нет, но надежда есть, командир роты подскажет. Время подошло, но оно очень ограничено.
Павел успешно передал сведения и получил дальнейшие указания.
- Наверное, тут для рации будет хороший тайник, здесь спрячу. Павел спрятал рацию, осмотрелся, прислушался и быстро пошел к реке. Но не прошел и половину пути, как послышался гул мотора немецкого самолета. Самолет прошел низко, Павел подумал разведчик или ищет цель для бомбежки. Но в  следующее мгновение он развернулся и направился в обратном направлении. Вдруг, около реки из кустов вспыхнул яркий свет фонаря. В этот момент самолет что-то сбросил и улетел. Павел знал, что на какое-то время диверсанты затаятся, так как может, за этим кто-то еще наблюдает и, будут искать посылку.
 - Эх! Вот  бы перемахнуть на тот берег и посмотреть, что сбросил самолет,  подумал Павел, но чтобы попасть на тот берег, надо пройти по мосту, этот вариант в данный момент не подходит. Тогда надо подняться вверх по течению реки и там как-то форсировать её. Тоже этот вариант не подходит, тем самым отвлечёмся от главной цели. Павел подполз к очертанию берега, протиснулся в кусты к Ивану, Иван прикрыл пальцем рот, показав рукой на противоположный берег. Там уже шла работа, двое в плащ накидках носили  ящики и прятали в кусты, а лодочник видимо стоял на стреме. Когда закончилась работа, Павел мимикой показал, дескать, сколько ящиков, Иван показал на пальцах. Они заметили, что эти ящики большего размера: «Не ошибусь, что это боеприпасы, и отправляются куда-то по назначению».
 - Иван, ты поспи, а я подежурю, потом наоборот. Иван согласился. Как-то внезапно появилось солнце, на реке все стихло, только слышалось щебетание птичек, а чуть позже  завел свою песню
жаворонок. Иван спал сладким сном, так как часто улыбался во сне. Александр, заметив эту картину, на мгновение отвлекся от наблюдения за противоположным берегом.
Он вспомнил маму, деревню, друзей, но как бы резко очнулся от какого-то шума. Смотрит, а лодка уже на воде, на дне  ящики в один ряд лежат. Лодочник достал какое – то полотнище и прикрыл ящики, опустил весла и поплыл опять к мосту, но не задержался у  него, поплыл дальше, наверное, к железнодорожному, который находился метрах в ста от этого.
 - Иван! Оставайся здесь, я приближусь к мосту, а может быть, и к железнодорожному. Не успел договорить, как что-то на противоположном берегу блеснуло на солнце из кустов вблизи моста.
 - Иван! Смотри внимательно, вон кривое дерево, правее метров десять, там, скорее всего наблюдатель, на солнце блеснула линза бинокля. Я прошу тебя быть предельно внимательным, теперь точно мы убедились, здесь диверсанты и они, как и мы, прячутся в кустах, поэтому жди в любое время гостей.
-  Павлик!  Не беспокойся! Я предельно внимателен.
 Павел метр за метром преодолевал расстояние по - пластунски, приближаясь к мосту. У моста растительность еще обильнее, казалось, легче укрыться там, но убедившись, что на противоположном берегу вблизи моста наблюдатель, вероятно, может быть и на этом, Павел  боялся не наткнуться бы на пришельца. Выбрал удобное место и стал наблюдать за железнодорожным мостом. Под мостом сидели два рыбака, все в тех же плащах с капюшонами, это подтвердило, что это обязательно диверсанты, но, сколько их и как осуществляют наблюдение и охрану? Завтра, решил Павел, Иван останется здесь, а я на тот берег. Павел заметил, что диверсанты более  осторожны, так как мост выше и более открыт, но почему – то лодка не остановилась под железнодорожным мостом, плывет дальше.
 - Да, опять задача, куда же везут груз, но буквально метров через двадцать она остановилась около первых деревьев. Деревья, как бы висят над рекой, хороший массив из деревьев и кустарника, и не маленький, неплохая кладовая и укрытие. Вдруг напротив Павла опять блеснул как солнечный зайчик и исчез. Павел  понял, это кому-то сигнал и действительно в кустах он рассмотрел еще одного, вот и смена, теперь еще  раз проследить и тогда картина будет ясна.                Иван наблюдал за местностью, но, не увидел, ни каких изменений, тогда он решил проникнуть через кусты еще ближе к кромке берега, но внезапно нога его провалилась, оказалась здесь свежая яма, которая была аккуратно замаскирована. Иван решил посмотреть, что же там, оказались там рация и парашют. Он опять замуровал клад и поспешил поменять место дислокации. Время шло к вечеру. Иван ждал возвращения Павла, чтоб остановить его и не допустить к
месту, где немецкая рация. Павел возвратился, Иван рассказал ему о находке.
 - Паша, а может, повредить им рацию.
- Нет, ни в коем случае, это будет подозрение, они повысят бдительность,  и нам будет сложнее. Я уверен, что завтра мы получим
другое задание, а сейчас ждать ночи, не отвлекаться.
      Над рекой появился туман, повеяло прохладой. Паша  отправился к месту связи, успешно передал результаты наблюдений и получил новое задание.
 - Иван,  я ночью уйду в деревню на связь с человеком, который нам даст другое задание, а ты продолжаешь наблюдение здесь, когда вернусь, неизвестно.
 - Санек,  ты поспи, а я буду бодрствовать, так как я днем спал.
 - Хорошо, - один час.
Павел заснул и уже чувствует, его толкает в бок Иван.
 - Паша, - пора.

                Связной
 - Иван!  Все те же напутствия, я пошел. Паша должен был уйти от реки ночью, чтобы не мог никто увидеть его там и желательно, в деревню приехать на каком-то транспорте  утром. Он   приехал в девять часов.   Около магазина толпился народ, у всех одна тема, будет ли война или немец просто попугает. Павел заметил на столбе репродуктор, буквально через   минуту из него послышался шорох,  а   затем:      «Товарищи! Германские войска наступают, наши несут потери, хотя отпор дают, вот наводчик  пушки на нашем направлении по кличке «Федот», сумел подбить несколько единиц бронетехники». Паша  не подозревал, что «Федот» его отец. Он не встревал ни в какие разговоры, но прислушивался и не спешил уходить, ведь из всех разговоров можно что-то выудить важное.
 - Молодой человек!  Вы  думаете, будет война?
 - Да я ничего не могу сказать, я ничего не слышал, только что приехал сюда.
Вдруг из магазина вышел человек с большой сумкой, похожий на лодочника.
 - Что же вы здесь  делаете?
- Ищу работу, еду вот по трассе, останавливаюсь в населенных пунктах, так доехал до вас. Подскажите, где почта?
 - Иди прямо по улице, предпоследний дом справа.
 - Спасибо!
  - Эх, как бы проследить за лодочником, -подумал Павел. Но идти за лодочником не мог, так как уже через несколько минут должна была состояться встреча с человеком, от которого он получит  новое задание.
  В десять часов Павел  должен быть около почты, где к нему подойдет человек и спросит:
-  Как пройти на «Большую дорогу»?
 - Через почтовый двор.
 - А вы не составите компанию?
- От чего же, идем.
 - Я от «Кедра».
 - А я от «Третьего».
У меня есть карта этой местности, вы за минуту должны отметить всё по вашим наблюдениям, ночью: встретиться с вашим напарником,  передать сведения «Третьему», получить их от напарника и отправиться в свою часть. Напарник ваш останется в наше распоряжение. Завтра в полдень он должен прийти также к почте, к нему подойдет человек и спросит: « Вам щенок не нужен?», напарник спросит: «Какой породы?», наш человек ответит: «Лайка». Все понятно?
 - Понятно!
 - Тогда повторите.
Павел  повторил.
 - А сейчас расстаемся.
Павлу нельзя  было появиться днем на реке, поэтому, чтобы протянуть,  время, он зашел в магазин, долго рассматривал товар, как бы прицениваясь, что купить.
- Да, действительно, здесь много можно услышать ценного, потому, что в магазине всегда много народу и все говорят о войне. А некоторые говорят, что здесь кто-то видел шпиона. Павел купил продукты, чтоб перекусить, но съесть только здесь, к реке с продуктами нельзя, так как от некоторых продуктов распространяется запах, что не допустимо. С трудом  Павел  нашел Ивана, все объяснил ему и  отправился за рацией. На второй день Павел вернулся в свою часть, доложил командиру роты о выполнении задания. Вечером почтальон вручил письмо ему из дома, из которого он узнал, что его отца тоже призвали на войну в декабре сорок первого года, но куда, дома еще не знают.

              Федор  Александрович, отец Паши.
    К штабу подъехал грузовик, в кузове двенадцать солдат. Встретил их молодой лейтенант и дал команду:
 - К машине!
 Все по команде поднялись и стали вылезать из кузова. Было видно, что в основном все уже в возрасте, значит, не в шутку идет война. Идет полная   мобилизация по призыву на войну. Лейтенант медлил, не требовал быстрой высадки и построения. Просто он смотрел на них и думал, что ведь и его отец где то на войне. Но тот час же, как бы опомнился и начал командовать.
- Становись!  Смирно!  Вольно! Внимание, сейчас я вас представлю командиру роты капитану Маркову.
- Командир!  С дальней дороги можно покурить?
 - Пять минут перекур.
Федор  Александрович, Федот, достал свой знаменитый кисет, скрутил самокрутку и закурил.
- Командир, мы прибыли, значит, немец побежит назад, я уверен.

                Как на фронт на Ленинградский,
                Прибыл дядя Толя.
                Гитлер тот час прослезился,
                Дела наши плохи.

 - Рядовой! Эти шутки здесь не уместны.
 - Да я жалею, что не взял свою гармонь, я бы им такие частушки спел, они бы краснели от страха и не показывались  мне на глаза, слушайте меня!


                Как на фронт на Ленинградский,
                Прибыл дядя Толя.
                Фриц бежал в свое укрытье,
                Прям по чисту полю.

               
                Фриц бежал в свое укрытье,
                А за ним бежал другой.
                На ходу снимал штаны,
                О_ _ _ _ _ _ _ я  дорогой.

 - Ничего, командир, у меня сынок тоже где – то воюет, с первого дня войны. Службу в армии проходил здесь на Ленинградском фронте.
 - Строится!  Смирно!
Лейтенант поднялся в штаб, минуты через три вышел капитан Марков и лейтенант.
- Товарищи бойцы!  Вы прибыли в артиллерийский батальон, я ваш командир, капитан Марков, сейчас все будете назначены на должность. Пушки и другое вооружение будем изучать на ходу, специальных уроков не будет. Ситуация не ждет. Охотники есть!
 - Товарищ капитан!  Я не охотник, но стреляю метко.
 - Как фамилия?
- Рядовой Симаков!
 - Рядовой Симаков!  Вы в первый расчет наводчиком, сейчас лейтенант Архипов вам покажет, как это делается.

       Я подбил четыре танка,
       И еще немного ждал.
       Пятый тут же развернулся,
       И назад скорей удрал.

 - Это что за концерт?
- Товарищ капитан! Не надо меня учить, я уже прошел обучение, несколько дней назад подбил два танка и бронемашину.
- Так это вы по кличке «Федот»?
 - Так точно! Это солдаты дали мне такую кличку, так как я старше всех во взводе, говорят не прилично назвать Федя.
 - Понятно!  Молодец!
 - Шофера есть!
 - Есть!
- Товарищ капитан!  Мне понравилось!  Смотри, как хорошо, лучше чем с ружья. Ну, держитесь, вы  долго будете помнить «Федота».
 - Эх! Сынок, где – же ты?  Как бы вместе сейчас воевали.
 - Вы что там говорите, рядовой?
 - Да говорю, сын воюет где-то на Ленинградском фронте, вот вместе бы воевали. А  может, перевели его, куда - ни - будь. Он здесь служил до войны в армии, писал домой, что в разведке служит.
 - У нас здесь стоят два батальона разведки, километрах в десяти.      
Командир расчета лейтенант Архипов поблагодарил наводчика «Федота»

                Рота разведки.
  Павел  доложил командиру роты разведки о выполнении задания, тот выслушал, поблагодарил и назначил его за себя на время отсутствия.
- Сержант, я к командиру батальона, ты остаешься за меня.
 - Есть,  товарищ капитан.
Немецкие войска приближаются к Ленинграду, наши войска несут потери, так как в наших войсках большая нехватка техники и оружия. Через пару часов возвратился командир роты.
  - Сержант! Готовь вверенную тебе технику и вооружение для погрузки, через минут сорок наша рота переезжает в Волхов.
    В Волхове шла полным  ходом подготовка к встрече немецких войск, повсюду строятся укрепления, землянки, окопы. Круглосуточно телефонные звонки, работают рации, то с донесениями в другие воинские подразделения, пришлось забыть про сон. С каждым днем обстановка все больше и больше накалялась, враг имел превосходство в живой силе, технике и вооружении. Шли постоянные обстрелы с танков, пушек, бомбежка с воздуха. Но наши войска на отдельных рубежах стали удерживать немцев, а затем перешли в  наступление. Многими городами и населенными пунктами уже овладел противник. Немецкое радио объявило о том, что они вошли в Ленинград. Большой преградой на  пути немцам была река Волхов. Командование Ленинградского военного округа столкнулось, из-за огромнейшей территории с трудностями управления   войсками. Ставка принимает решение срочно образовать на этой же территории еще один фронт.
     10 декабря 1941года в результате контрнаступления наших войск под Тихвином был создан Волховский фронт, командующим
Волховским фронтом назначили генерала армии Мерецкова. В конце декабря 1941года  26 резервная  армия была переименована во
Вторую Ударную армию, командующим которой был назначен генерал - лейтенант Соколов. Шли ожесточенные бои за каждый населенный пункт.
И наши и немецкие войска несли большие потери. Все больше и больше открывалось военных госпиталей. Несколько госпиталей было организовано в сорока километрах от Тихвина в небольшом населенном пункте Бокситы.

    Таким образом, теперь Павел служит на Волховском фронте, во Второй Ударной армии. Практически ничего не изменилось, все тот же батальон, та же рота, те же командиры и та же задача.
 - Старший сержант Симаков!
 - Я,  товарищ старшина!
 - Срочно к командиру роты!
 - Я буду здесь, пока ты не вернешься.
 - Хорошо, товарищ старшина, я мигом. Павел вышел из землянки и побежал к командиру роты разведки, он  находился в штабе батальона. Павел  открыл дверь.
 - А- а- а!  Старший сержант, заходи!
 - Товарищ капитан!
 - Тихо, тихо, слушай, ты уже старший сержант. Скажи, ты еще не передумал стать военным?
 -  Нет, товарищ капитан!
 - Не передумал, тогда вот смотри, - и показал на стол. Там  лежали какие-то бумаги. Из  штаба полка пришло письмо, что вы в ближайшее время направляетесь на краткосрочные курсы младшего офицерского состава, поэтому срочно необходимо заполнить данные документы. Павел заполнил анкету. Командир роты проверил.
- Товарищ капитан! Можно вопрос?
 - Слушаю.
 - Сколько по времени учиться на курсах?
 - Три месяца, но ввиду военного времени, один месяц.
 - Товарищ капитан! Разрешите идти.
 - Разрешаю.
Павел с приподнятым настроением, можно сказать ворвался в землянку.
- Товарищ старший сержант, что произошло, что за настроение, идет война, а ты веселишься.
- Нет! Товарищ старшина, я не веселюсь, но не плакать же, если идет война. Не прятать голову, а быть всегда готовым сразиться с любым врагом, защитить наши города и села, защитить наш народ и, чтобы ни было, я готов воевать.
- О-о- о!  Если так, то, конечно, мы победим, а вы, старшой, далеко пойдете.
- Я не собираюсь дальше всех, я выполняю свое дело, что мне поручено и буду выполнять до последнего.
Телефонный звонок прервал эти жаркие дебаты.
 - «Третий»!
 - «Третий» слушает!
 - Срочно командира к телефону!
 - Есть!
 – Товарищ капитан, вас «Первый».
 - «Третий» слушает!
- Срочно доставить донесение командиру роты охраны Волховской ГЭС.
 - Есть,  товарищ «Первый»!
 - Товарищ старший сержант! Вот пакет, доставить его лично капитану Мосину и предупреждаю, пакет не должен попасть в другие руки, так как капитан Мосин несет ответственность за данный объект.
 - Товарищ капитан,  разрешите выполнять?
 - Выполняйте!

                Рота охраны Волховской ГЭС.
Павел вышел и направился к заданному объекту. До него,  около десяти километров, добираться надо пешим, из - за обстрелов и бомбежек,  дороги в воронках. Электрические и телефонные сети нарушены, городской транспорт стоит.  Ночь, людей на улицах нет, и только редкий прохожий, увидев человека, старался избежать встречи с другим человеком. Выйдя на окраину города, на открытой местности, ветер усилился, началась снежная буря. Идти было очень трудно, а до объекта около пяти километров. И только под утро Павел доставил пакет лично капитану Мосину. Капитан Мосин, лет около пятидесяти, но выглядел молодцевато.
 - Сынок! Ты в порядке, не обморозился?
 - Я в порядке, товарищ капитан, мне бы чуть-чуть погреться и я назад.
 - Может, дождешься рассвета?
- Товарищ капитан! - Не могу, хотя, в данном случае, о времени слов не было, наверное, имелись ввиду погодные условия.
 - Присядь поближе к буржуйке, быстро согреешься. Как тебя звать?
- Павел.
 - Паша, ты родом откуда?
-  С Вологодчины.
 - Тогда, я за тебя не боюсь, эти холода, метели тебе не страшны. Как родители?
- Отца тоже призвали на войну, но ни дома, ни я не знаем, где он воюет.
Павел заметил, что капитан уже в возрасте, а звание низкое, в его возрасте звание должно быть не ниже подполковника.
- Товарищ капитан, извините, а Вы давно в армии?
- Я понял, почему такой вопрос. Пожилой человек, а звание низкое.
 - Саша, я не военный, я инженер, потому и капитан. Ну, все, отдохни.
 Капитан заметил, что Саша задремал, и не стал его будить, он видел, как у него на лице временами появлялась улыбка, наверное, видит  хороший сон. Примерно через час Павел подскочил.
 - Товарищ капитан!  Я заснул, почему Вы меня не разбудили?
 - Паша, ты согрелся, а это главное, теперь можешь спокойно возвращаться в свою часть.
 - Спасибо, товарищ капитан!  И до свидания.

      Павел вышел из штаба роты охраны и направился по  знакомой дороге. Ветер  стих, но усилился мороз, хорошо, что валенки новые и  теплый шубняк. Их  выдали всей роте разведки. Уже брезжил утренний рассвет, пройдено около половины пути до города, как начался артобстрел. Снаряды летели в направлении ГЭС, взрывы гремели сзади, далеко от Павла. Он  подумал, хорошо, что еще не задержался, а то и меня бы накрыло, как вдруг прогремел взрыв впереди. Павел побежал к воронке и прыгнул в нее. Он знал, что в одну и туже точку снаряды не попадают. Когда все стихло, Павел поднялся и продолжил  свой путь. Но через некоторое время Павел почувствовал какую-то боль в голове, снял шапку, а в  шапке сквозная дыра и волосы в крови.
 - Эх, как же так, даже не заметил осколок.
Уже рассвело, когда он явился в свою часть.
                Рота разведки.
 - Товарищ капитан!  Старший сержант Симаков задание выполнил!
 - Благодарю за службу!  Старший сержант, что такое с твоей шапкой?
- Попал под артобстрел, наверное, зацепило осколком.
 - Ну, ты смотри, пробило шапку, прорезало кожу на теме, да ты в рубашке родился.
 - Иди в санчасть, обработай рану и у старшины замени шапку.
Павел вернулся, сел на свое место и задремал, но попытался бороться со сном.
- Вздремни, если что телефон разбудит.
- Товарищ капитан!  Наверное, в данной ситуации невозможно узнать, где служит мой отец?
 - Отца тоже призвали на войну?
- Так точно!
- Да, ты прав, не просто это узнать, но может быть, он написал домой, где воюет, а из дома тебе напишут, только так.
  Все замолчали, Павел заснул, сидя за столом. Снится ему сон, что они с отцом идут в наступление, свистят пули, но они летят мимо. Павел проснулся от какого-то шума, оказалось это пришел посыльный с другого подразделения, доложил, что нет с нами связи.
- Старший сержант! Сейчас придет рядовой Воронин, вы с ним должны наладить связь со штабом полка.
       Павел быстро надел шинель, маскхалат, взял автомат, инструмент.
 - Я готов,  Товарищ капитан!
Тем временем прибежал рядовой Воронин в маскхалате, связист со штаба батальона.
 - Товарищ…
 - Все, вперед со старшим сержантом, не терять время, по дороге он введет в курс дела.
      В это время вернулась группа разведчиков с очередного задания.
Старший группы доложил о выполнении.
 На выходе из землянки Павел спросил рядового: « Как тебя звать, меня Павел».
 - Петр.
 - В нашем деле мы зависим друг от друга, внимание, слаженность и осторожность.
 - Понял.

                Восстановить связь
   Ночь выдалась очень морозная, под валенками скрипит снег, казалось, что слышно на километры, а хотелось бы без шума, потому что не исключено, что могут встретиться те, кто нарушил связь. Но может быть, связь нарушена во время прошедшего артобстрела, хотя после  него связь работала. По населенному пункту связь уцелела, выйдя на открытую местность, было опасней,  из за яркой  луны. Хоть и в масхалате, в полный рост идти невозможно, пришлось через все поле по-пластунски, большая вероятность, что  слежку ведет снайпер и уже есть погибшие, а  него не удалось снять, он находится на выгодном положении, меняет место положения. Уже несколько групп было направлено обезвредить снайпера, но все безрезультатно. И днем и ночью, кто появлялся на данном участке, все погибали от пули снайпера и до сих пор никто не смог определить, где он находится. Со дня на день должен прибыть наш снайпер для решения данной  проблемы.  Павел и Петр прекрасно знают, что если их заметит снайпер, они тоже останутся в чистом поле. Павел вспомнил слова командира: «Здесь будешь постоянно под прицелом», так оно и есть. Пробороздили все поле, кажется, прошла целая   вечность, а поле
еще не кончилось и провод не оборван, не поврежден, значит, в кустах поврежден и неизвестно, что ждет впереди. Если не осколком
поврежден провод, то, вероятно, может быть засада. Представьте, каким надо быть смелым, храбрым, преданным своей Родине, идти на
верную смерть, зная, что впереди засада. Перед глазами Павла прошла вся жизнь. Время, казалось, замедлило  ход, луна незаметно скрылась, впереди появились кусты и с одной стороны, казалось, что опасность миновала, но это только  снайпера, но возросла, попасть в засаду. Павел и связист ползли рядом и только, оказавшись в кустах, Павел рукой придержал Петра и  приблизился вплотную к его уху. Шепотом произнес:
 - Петр, сейчас очень осторожно. Ни в коем случае не тяни за провод, так как может быть, что сидят в засаде. А, может, он  привязан за кого-то или за что-то, и если потянешь, тем самым дашь сигнал немцам. Поэтому ты остаешься на месте, а я в разведку, вслушивайся в каждый шорох, каждый треск и другие шумы, не поднимайся.
 - Понял, но как я узнаю?
 - Я вернусь.
   Недолго Павел следовал по проводу, действительно он был перерезан и привязан за куст, на котором висел котелок и банка из под тушенки, и если его потянуть, то они стучали бы по дереву. Павел понял, что вплотную приблизился к засаде, прислушался и   медленно попятился назад. Соединили с другим проводом, выползли на окраину поля, предварительно привязав новый провод за дерево, чтобы нечаянно не натянуть его, который выполняет роль сигнала. Провели по краю поля, сделали большую петлю, углубились в лес, нашли другой конец оборванного и соединили  их. Петр проверил телефонной трубкой, связь появилась.
 - Идем по краю поля, я думаю, так быстрей.
- Может и быстрей, но мы не знаем, где снайпер,  можем попасть ему в лапы, нет, точно так, как прибыли сюда. Назад двигались быстрей, так как руки были свободны. Наконец кончился путь контролируемый снайпером и только после этого пришли в себя.
 - Товарищ капитан!
 - Тихо, успокойся. Все целы, не обморозились?
 - Сейчас согреемся.
 - А вы, рядовой, в расположение роты, там согреетесь,  сейчас идет у вас формирование, отправляют вас в другое место назначения.
 Немцы прорвали оборону, поэтому всех направляют прямо сейчас на подкрепление.
 - Товарищ капитан! А наш снайпер будет в этих краях, ведь нам сегодня просто повезло. У нас в хозяйственном взводе служил сибиряк, охотник, бил белку в глаз, но его куда-то перевели.
 - Узнаю, где он сейчас служит.
Выяснилось, что он  служит в роте охраны Волховской ГЭС. В этот же день его доставили в роту разведки. На третий день немецкий стрелок был уничтожен.
- Товарищ капитан, зима идет к концу, а война кажется, все больше набирает обороты.
Телефонный звонок прервал разговор.
 - Товарищ капитан! Вас « Первый»!
- «Третий» слушает!
- Быстро пишите!
- Пишу! Товарищ « Первый»  в моем распоряжении только один, мой ординарец.
 - «Третий»! Это приказ!
 -Есть! Товарищ «Первый».
Командир роты положил перед собой записку, что – то обдумывал, обхватив ладонями голову. Павел, глядя на это, насторожился, ждал, что сейчас скажет командир. По всему видно, что очень сложное и может, очень опасное задание предстоит, ведь перед этой его позой он сказал, что в его распоряжении один ординарец. Павел не выдержал, спросил:
 - Товарищ капитан! Вы не переживайте, Вы скажите, какое задание. После долгого молчания командир произнес.
 - Паша, ты мне как сын, и мне не по себе давать такие задания, отправлять тебя на явную гибель.
 - Товарищ капитан, я готов, только хочу Вас попросить, если что со мной случится, моей девушке Любе напишете, что я ее сильно люблю.
 - А что, она об этом не знает?
 - Нет, до ухода в армию не успел сказать, хотел из армии написать, но почему–то не смог, а война началась, тут тем более. Вот ее адрес, фамилия, имя, отчество.
  - А когда ты это заготовил?
  - Это у меня всегда в кармане.
Командир роты придвинул к телефону листочек и, держа руку на нем, опять замолчал, как будто подбирал слова для ответа.
                Генерал
  - Паша, слушай внимательно задание! Вчера машина генерала из штаба армии попала под обстрел, водитель погиб, а раненого генерала взяли немцы. Твоя задача, найти, где прячут его, тянуть нельзя, надо выяснить срочно, пока они его не увезли. Вот карта, этот населенный пункт, находится в семи километрах от нас, только не пытайся сам освободить генерала. Возьмешь рацию.  Как  только узнаешь, где он, сразу же сообщишь. Заранее подбери место для рации, чтоб после сеанса немедленно уйти в укрытие.
- Товарищ капитан, я готов. Разрешите идти?
- Паша, а вот это, вернешься, сам сообщишь, как – то неудобно мне за тебя в любви признаваться твоей девушке. Все, ступай.   
    Павел уложил рацию в рюкзак и, молча, вышел из землянки. Погода была хорошая, тихо, мороз уменьшился. Минут через тридцать  Павел догнала машина, в кузове которой лежали
мешки и ящики. Поравнявшись с Павлом, водитель притормозил.
 - Солдат! Куда путь держим?
 - Мне до разъезда.
- Садись пока в кабину.
- Почему пока?
 - Мне необходимо заехать за командиром, он меня ждет, а затем к разъезду.
 - Ты сам - то откуда будешь?
 - Я с Украины, с города Нежина.
 - Я заметил по твоему разговору.
 - А я заметил, что ты местный.
 - Почти, я с Вологодской области.
- Сейчас будет поворот к  разъезду.
 - Тогда тормози, я здесь сойду, дойду пешком, спасибо, друг.
Павел отправился к лесу, а за ним деревня, где по всем данным находится генерал. Где - то через полкилометра лес закончился, а метрах в пятидесяти стоят дома. Павел выбрал место, то есть наблюдательный пункт и долго, внимательно рассматривал местность, признаков никаких, что здесь немцы и вообще ни души, как будто, деревню покинули люди. Но вдруг в деревне залаяла собака, затем выстрел, она завизжала и стихла.
 - Эх! Хорошо, что меня предупредила она, но плохо, что погибла. Буду пробираться к деревне, сейчас постучусь в первый дом. Около дома сарай, стог сена, баня, колодец.
Павел пробрался к сараю и заметил, что с этой стороны  стог от снега расчищен и сено выбрано, вероятно, на корм корове, он подполз к стогу и укрылся сеном, рассматривая сквозь сено обстановку. Вскоре из дома вышел дедушка, подошел к поленнице дров, набрал дрова, ушел в дом, и  опять вернулся за ними.
 - Хозяин, вполголоса произнес Павел.
Дед испуганно резко повернулся и уронил дрова.
 - Не пугайтесь, свои, подойдите к стогу.
 - Ты где?  Так же тихо спросил он.
 - Я в сене. Скажите, немцы здесь есть?
 - Вчера много было, но уехали, осталось двое или трое.
 - А где они сейчас?
- Так… в шестом доме, выгнали хозяина, кого – то притащили и вот его охраняют.
- Это точно, но неизвестно, когда они появятся. Пока их нет, зайди ко мне, погрейся, выпей горячего чайку. Я один живу, редко ко мне кто заходит, не бойся.
Павел выбрался из сена и, пригнувшись, забежал в дом. За ним зашел хозяин.
 - Вас как звать?
- Василий, по отцу, Федорович.
 - Василий Федорович, а Вы уточнить сможете, сколько немцев в деревне и, кого они охраняют, но только так, что - бы не привлечь внимание.
 - Тебя как звать?
- Павел, Василий Федорович! У меня время не терпит, мне надо вернуться.
 - Жди меня здесь, я попробую узнать, приду и скажу, но тебя закрою на замок, чтобы никто не пришел в мое отсутствие.
 - Закрывайте.
Василий Федорович ушел, Павел остался в доме.
 - Да, как-то все просто, а вдруг он приведет немцев.
Павел  вышел в коридор и  обнаружил, что коридор холодный, окно в летнее время открывается. Он с трудом открыл его, приготовил на всякий случай, чтобы не оказаться в западне. Но не успел зайти в дом, как увидел, что дед спешит бегом домой.
 - Паша! Немцы едут, там, у речки, два грузовика, бери вон лыжи, спустишься с горы, она затяжная, километра полтора тебя будет нести, а там рукой подать до разъезда. Если по дороге пойдешь, они догонят, а в овраг они не сунутся. А держат они какого – то офицера.
 - Спасибо,  Василий Федорович!

                Мотоцикл
Павел взял рацию, лыжи,  спустился в овраг, передал все, что выяснил и сколько есть сил, пошел к разъезду. « Как хорошо, что дед дал лыжи», - подумал Павел. До разъезда осталось метров сто, лес заканчивается, сквозь кусты Паша заметил, что у железнодорожной  будки стоит немецкий мотоцикл. Он  понял, что немцы уже ищут русского радиста. Вышел из будки немец, подошел к мотоциклу, открыл крышку коляски мотоцикла и что – то передал по рации. До мотоцикла около двадцати метров.
 - Эх! Как узнать, сколько их тут! А может один, но вдруг открылась дверь и еще один, вышел, затем второй завел мотоцикл или решили ехать, или прогреть двигатель, так как мороз усиливался, они прыгали на месте, хлопали в ладоши. Мотоцикл стоял на дороге, метрах в пятнадцати от будки или кого-то ждут.
- Где же их оружие, в будке или в мотоцикле. Окно будки смотрит на железную дорогу, а дверь - на автомобильную.
 - Как зайдут в будку, попытаюсь уехать на их мотоцикле, дорога чистая, хорошо накатанная. Другого выхода нет.
   Павел, подполз  вплотную к дороге и, как сговорившись, немцы зашли в будку. Павел приготовил автомат, снял с предохранителя, взвел и буквально в несколько прыжков оказался у мотоцикла, вцепился в руль, с силой толкнул его вперед, а затем на ходу без проблем завел, так как немцы его только, что подготовили к поездке. Немцы выскочили из будки, от неожиданности пока вытащили пистолеты, Павел оторвался от них на большое    расстояние, пули прошли мимо. Через некоторое время впереди появились грузовики, Павел остановился и побежал к лесу, но напрасно, это наши два грузовика с солдатами.
 - Руки!
 - Товарищ майор!  Я ординарец командира роты,  был на задании.
  - А этот самокат  немцы подарили! Ваши документы!
 - Да вот здесь на разъезде  угнал, вот документы.
 - Немцев не видел?
 - Два немца в будке на разъезде, откуда я угнал мотоцикл и два грузовика на подходе к деревне.
 - Благодарю сержант, ты очень нам помог, счастливого пути! Береги себя!
Командир роты, услышав двигатель немецкого мотоцикла, выскочил с автоматом навстречу, но в последнюю секунду узнал своего ординарца, подбежал к нему, крепко обнял.
 - Откуда это у тебя?
- Сейчас расскажу, сначала посмотрю, что еще здесь, О-О-О, два немецких автомата, рация и шесть полных рожков для автомата.
 - Молодец! Благодарю за службу!
- Служу Советскому Союзу!
 - Буду ходатайствовать о твоем награждении.
Павел рассказал все о своем задании, о немцах, о мотоцикле.
 - А теперь спать.

                Сон       
  Павел  прилег и моментально заснул. Снится ему сон, снится мама, девушка Лена, друзья, речка Комарник, а вот они с друзьями скачут на лошадях. На сенокосе сено сгребают, копны таскают на лошадях. А вечером играет гармонь, песни, пляски. И опять прекрасный сон прервал взрыв авиационной бомбы вблизи землянки и почти одновременно зазвонил телефон.
 - «Третий» слушает!
 - Благодарю вас за службу, благодаря вашей помощи генерал  освобожден и отправлен по месту службы.
- Вот так! Старший сержант, солдаты с тех грузовиков, внезапно напали на немцев, уничтожили их и освободили генерала. Телефонный звонок прервал разговор.
 - Товарищ капитан, Вас «Первый»!
- «Третий» слушает!
Командир роты внимательно выслушал, положил трубку и замолчал, затем встал, подошел к Павлу.
 - Паша, сейчас необходимо доставить устное донесение  командиру артиллеристского батальона, чтобы срочно сменили местоположение на вторую позицию, с ними связи нет.
- Я все понял.
 - Пойдешь один, все на задании. Ни одна группа не вернулась до сих пор с задания. И предупреждаю, везде, действуют снайперы.
- Товарищ капитан, где сейчас Иван?
 - Какой еще Иван!  С  которым мы были на первом задании.
 - Он, он…
- Саша, надо идти, а когда вернешься, я все расскажу об Иване, время не ждет.
- Разрешите идти!
 - Иди.
Павел не знает, что на Волховском фронте воюет его  отец, рядовой артиллерист, наводчик орудия.

                Артиллерия.
- Где же мой сынок Паша, призывался на Ленинградский фронт, может там и воюет, может, перевели в другое место, потому что война уже охватила большую территорию.
- Товарищ майор!  У меня сын воюет с первого дня войны.
 - На каком фронте?
 - Не знаю, перед войной его призвали в армию, служил на Ленинградском фронте, а сейчас не знаю где. Дома тоже не знают.
 - Товарищ майор! Как узнать, где он служит?
- В современных условиях, я думаю, невозможно. Мы, то отступаем, то наступаем, а сейчас формируется полк, для отправки на Ленинградский фронт. Там не хватает военнослужащих, техники.  продовольствия, ежедневно урезается паек, люди умирают от голода. Враг бросил большие силы на уничтожение Ленинграда и наши войска несут большие потери. Ленинград блокирован, находится в кольце, ежедневно обстреливается крупнокалиберными орудиями, не только от голода, от артобстрелов счет уже идет на сотни тысяч. С сентября месяца доступа в Ленинград нет, все пути отрезаны и только через Ладожское озеро под вражеским обстрелом идут наши грузовики с продовольствием. Проходит каждый пятый, немецкая авиация топит  наши грузовики с продовольствием. Так что наберитесь терпенья, может как – то дойдут ваши письма до дома, а из дома вам на фронт. Сейчас немец взял Петрозаводск, Выборг, Тихвин и много других городов. Финны с севера, на стороне немцев испанцы. Федор Александрович замолчал, больше не задавал вопросы командиру.

                Рота разведки.
      Павел подготовил все необходимое для выполнения очередного задания.
 - Товарищ капитан, разрешите идти.
 - Разрешаю.
  Павел  пошел на задание с чувством какой – то неудовлетворенности ответом командира роты, как-то непонятно командир роты ответил про Ивана, вернешься с задания, тогда все расскажу про Ивана. При таком ответе напрашивается, что что-то плохое произошло.
- Нет, не буду сейчас настраивать себя на такую волну - надо быть внимательным.
Днем уже греет яркое солнце, тает снег, морозы стали слабыми. Сейчас вечер, но еще светло, хорошо бы успеть до наступления темноты дойти и доложить о задании. В городе очень редко
встречаются люди, как будто все покинули город и только немцы курсируют на мотоциклах. И действительно, почти все население  покинуло город, остались единицы, они спрятались от эвакуации. Павел был почти на выходе из города, как где-то рядом услышал выстрел из винтовки.
 - Нет, идти туда нельзя, только из - за  угла дома посмотрю, может, что здесь происходит, необходимо доложить командиру роты. Осторожно посмотрел и действительно на улице лежал человек в военной форме. Павел знал, что ему нельзя ввязываться ни в какие действия, так как он должен выполнить свое задание, а если вступит в перестрелку или даже на какое-то мгновение отвлечется от задания, в результате может задание не выполнено. Одним словом есть инструкция и ее надо выполнять. Выстрел из винтовки, значит, здесь снайпер, поэтому надо изменить путь.  Павел вернулся и пошел по другому пути, благополучно вышел на окраину города. Очень опасно идти по дороге, можно наткнуться на немцев, а по лесу вдоль дороги местами глубокий снег, тяжело идти.  Павлу надо по пешеходному мостику перейти речку, а там останется километра три. Перед речкой метров около ста открытая  местность для снайпера хорошо просматривается, а значит, хорошо простреливается.
Павел решил по лесу уйти от моста, а там спуститься к речке и перейти по льду, но вдруг он ощутил запах дыма, остановился, чтобы определить, откуда идет дым.
 - Нет, неправильно, иду навстречу дыму, надо перейти дорогу, спуститься в овраг, подойти к речке и там перейти реку. Ты смотри, их двое, сидят у маленького костра, вероятно, разогревают тушенку. Нет сомнения, это действительно немецкие снайперы, так как даже в этой ситуации не расстаются с винтовками, держат их на коленях. Павел развернулся и направился к тропинке. Тропинка проходит
по дороге, но как выпал снег, по ней никто не ездил, лишь только изредка проходят пешеходы. По оврагу идет кустарник почти до
речки. Лед действительно оказался крепким.

                Артиллерия   
Уже совсем стемнело, когда  Павел оказался около небрежно выполненного шлагбаума.
 - Стой! Кто идет?
 - Свои!  К командиру роты с донесением от «третьего».
 - Рядовой Глущенко! Проводить к командиру роты старшего сержанта.
 - Старший сержант следуйте за мной.
 - Товарищ капитан! Разрешите…
- Тихо, все отдыхают, сегодня был день очень тяжелый. От роты осталась третья часть, собрали погибших, раненых отправили в госпиталь. Так что позиции менять некому. Все равно спасибо, сержант, за донесение. Могу угостить чайком, но только без сахара.
 - Спасибо!  То…
 - Тихо!  Шипящим голосом произнес командир роты.
-Товарищ капитан! – К вам в артиллерию не прибыли новички?
- К нам постоянно прибывают, даже всех не знаю. Мы всегда впереди, как бы на передовой, поэтому много гибнут.
 - А почему ты спрашиваешь?
 - Да все ищу своего отца, надеюсь, он жив, знаю, что в артиллерии, вот где встречаю артиллеристов, у всех интересуюсь об отце. Я уже спрашивал у Вас, но еще спрошу, может, слышали:  Симаков Федор Александрович.
 - Сейчас мы не успеваем вести учет, выбывших и прибывших.
- Разрешите идти.
- Идите.

                «Федот»
Павел ушел, командир роты артиллеристов вышел из землянки для подготовки к отправке подкрепления в другое подразделение.
 - Бойцы!  Сейчас с роты  разведки был посыльный, он передал приказ командира полка, отправляемся в подкрепление.
- Товарищ командир! Да я знал, что без меня не справятся, вы передайте им, что я еду им на помощь
                Гитлер снова зубы точит,
                Он  на штык на мой наскочит.
                Лучше зубы не точи,
                И назад скорей беги

 - Рядовой!  Меньше болтай, ты как будто на сцене.
- Товарищ капитан! Это наш «Федот», он настоящий артист, ему бы гармонь, он бы разогнал всех немцев.
 - Рядовой!  У вас давно эта прозвище?
- Почти с первых дней, меня звать Фелор, а когда знакомился со взводом, представился - Федя, а хохол говорит мы тебя будем звать «Федот», так как ты самый старый во взводе, вот и привязалась кличка, да это не кличка, хохол сказал, что у них всех Федоров так зовут, поэтому ты будешь выделяться из всех. А хохла уже нет.
- Видишь, даже по радио тебя называют по кличке.

        После этого разговора подъехали грузовики, зацепили пушки, солдаты заняли свои места в грузовиках и по команде отправились в пункт назначения. Но через несколько километров встретились с колонной немцев.  Завязался бой, немцев было больше, хотя у нас было преимущество- это пушки, немцы, уцелевшие отступили, наши оставили одну   машину и двух бойцов, чтобы собрать всех раненых и погибших, а уцелевшие пошли в подкрепление.
 - Командир!  Я же говорю, как немцы увидят меня, то будут драпать.
 - Вам, рядовой, все смешно.
- Командир!  Я не только себя, но и всех остальных поддерживаю. Ведь вон молодежь, им очень страшно, а я  не даю пасть духом. Хотя и мне страшно было, ведь у меня семья: жена, дети, один воюет,
а остальные дома. Знаю, что война когда – то кончится и уверен, мы победим. Но если я погибну, жонке одной очень будет тяжело.
 - Хорошо, может, это и правильно, рядовой, не падать духом.
Через пару часов артиллерия прибыла в пункт назначения. Там грузили раненых для отправки в госпиталь, остальные приводили в порядок технику, оружие, обмундирование, кто-то писал письмо, кто-то просто молча сидел.

                Снайпер
  Павел  передал приказ  командиру артиллерии, вышел из землянки и быстрым шагом направился к лесу, идти было легко, так как немного подмерзло, хотя днем хорошо таяло. Войдя в лес, стало очень темно. Минут  через двадцать, появилась луна, и опять стало светло. Вот и речка, которую, пришлось преодолевать по льду, через мостик нельзя было, а то снайпер скосит. Сейчас, наверное, не наблюдает за мостом, хотя ночь светлая, все может быть. Павел медленно, осторожно ступая  по насту и внимательно рассматривая местность, спускается к мосту.  Идет почти бесшумно, так как наст  очень крепкий. Вдруг на том берегу за мостиком появилась человеческая фигура. Павел быстро лег на снег, чтобы его не заметили.
 - Эх, смотри, это же снайпер, таскает убитых за день под мост, то есть прячет, чтоб завтра опять начать охоту. Почему один, днем их тут было двое, где же второй? Винтовка около перил стоит, как бы его обезоружить, но ведь может у него и пистолет. Нет, выход один, брать винтовку. Сейчас как только спустится с очередным трупом под мост,
сразу хватаю винтовку. Но Павел просчитался, оказывается он заметил его, а просто сделал вид, что усердно работает. Затем из - под моста протянул руку за винтовкой и хотел взять ее. Павел увидел это и успел выстрелить в руку ему, снайпер
крикнул от боли и побежал прятаться в ближайшие кусты, прижимая правую руку к груди. 
 - Теперь ты мой! Стой, не пытайся уйти!
Павел  на бегу извлек патрон из его винтовки, на всякий случай, вдруг он с пробитой рукой бросится на него, и сможет ли он с ним справится, так как снайпер смотрится как богатырь, хотя и у Павла отличная подготовка. Немец понял, что уйти не сможет, около кустов  резко повернул и набросился на Павла. Павел   в этот момент бросил винтовку снайпера, так же быстро отпрыгнул назад. Снайпер молниеносно схватил левой рукой винтовку и попытался выстрелить в Павла. Все это было сделано за секунды. Выстрела не последовало, он  понял, в винтовке патрона нет. Тогда он опять прыгнул на Павла, но тот успел выстрелить из автомата под ноги снайпера. Павел не знал немецкого языка, лишь только минимум, который учили в школе разведчиков.
- Хенде хох! Геен! Показал рукой ему направление. Шнель, шнель.
Так он окончательно понял, что сопротивление бесполезно и медленно пошагал в указанном направлении. Дойдя до леса, снайпер остановился и жестами показал, что не может идти с поднятой больной рукой. Павел тоже жестами показал, чтобы он снял маскхалат, оторвал капюшон и  завязал руку, с руки текла кровь. Так он и сделал,  маскхалат остался на снегу. Пока шли до леса, Павел  шел с предельной осторожностью, ведь где-то должен быть второй снайпер, а местность открытая. На лесной дорожке темнее, поэтому идти сложнее. Павел шел за снайпером как за стеной. Осталось идти около километра, лес почти закончился, далее окраина безмолвного городка. Павел вспомнил, как шел на задание здесь чуть не нарвался на пулю, поэтому каждое окно мимо проходящих домов создавало смертельную опасность.
       Павел вспомнил свою  бабушку Зиновию.  Когда  он уходил в армию, она дала ему маленькую, примерно с двухкопеечную монету иконку, перекрестила и сказала, храни не теряй и никому не показывай, а кончится служба, вернешь ее мне. Она  не знала, что будет война и такая продолжительная.  «Дай слово, что не потеряешь и никому не покажешь».  Павел далеко спрятал и знал, если узнает замполит, то будет очень плохо, но бабушке дал слово
     Внезапный выстрел прервал воспоминания Павла. Одновременно со снайпером и он упал. Павел, не поднимаясь, медленно повернул голову, впереди лежал снайпер, не подавая жизненных признаков Павел  думал, не шевелился: Как же дальше ведь снайпер наблюдает и кажется, что и  его сейчас пуля  настигнет. От шока он словно окаменел и смотрел на впереди стоящий дом, так как вероятно в нем находится снайпер, потому, что из - за впереди идущего снайпера не видел вспышки выстрела. А может засевший снайпер в доме, не заметил Павла из - за этой «стены» снайпера   не заметил и не узнал в темноте своего коллегу, так как было темно и он без маскхалата.  Павел уже замерз и что делать, встать, это верная смерть, лежать, тоже опасно. Вдруг, Павел увидел человека около подъезда дома, откуда ведет огонь снайпер. Человек направился к ним, Павел медленно потянул автомат к себе, осторожно приготовил его для стрельбы. Человек приближался, кажется, от испуга шапка поднялась на голове, а он все ближе  и   ближе. Казалось, что он шел как в замедленном кино, шагал медленно длинными шагами.
 - Да, действительно это снайпер, в одной руке у него винтовка, по - верх одежды маскхалат с капюшоном. Павел взял его на мушку, ждал выгодного положения для выстрела. Вдруг снайпер схватил винтовку второй рукой, видимо заметил  Павла. Павел успел нажать на спусковой крючок и с испуга выпустил всю очередь из  автомата. Снайпер рухнул на землю. Павел все еще не решался
подняться, а вдруг он притаился и ждет момента, чтобы произвести выстрел. Он не заметил, что уже стало светать.
 - Нет, винтовка лежит в стороне, значит, он мертв. Сейчас проверю. Павел поднялся, направил автомат на снайпера и медленно приблизился к нему, ногой оттолкнул винтовку, достал из внутреннего кармана документ и стал искать, где же он ведет счет своих жертв, нашел фляжку, но отметок так и не нашел. Пошел искать это все у другого, нашел личную карточку солдата, к винтовке на шнурке привязана чека в виде гвоздика, это точно инструмент для нанесения меток, а вот где эти метки, но вскоре нашлись метки на алюминиевой фляжке. Павел взял винтовки, сумки, фляжки, документы и пошел в свое расположение.

                Старшина
- Товарищ капитан! Старший сержант Симаков задание выполнил.
 - Хорошо!  А это что? Опять немцы подарили?
 - Так точно - и все последовательно рассказал командиру.
 - Как так у тебя получается.
 А сейчас внимание?
 - Товарищ старшина!  Благодарю за службу!
 - Служу Советскому Союзу!
 - Товарищ капитан, вы ошиблись, я старший сержант.
 - Нет, все правильно, мне и тебе, завтра я еду в штаб полка, привезу погоны. Да, сегодня не вернулась с задания вторая группа, одним залпом всех уложило. Рота все меньше и меньше, пополнения сказали не ждать, а наоборот, мы должны пополнить роту артиллеристов, потому, что от нее осталась треть. Командир роты не знает с кем он
будет менять позиции. И  действительно, нас всех уже предупредили, пополнения не ждите.
 - Товарищ капитан!  Где сейчас мой земляк, мой друг Иван?
 - Я не хотел говорить, хотел сказать неправду, но не смог. Иван погиб, он засветился там, у моста, и ночью, когда он спал, немец
заколол его штыком. Я соболезную тебе, крепись, держись, жизнь продолжается. Паша, это военное время, немец очень коварный и любой наш просчет, оплошность, обязательно обратится в трагедию. Вот, сегодня, ты дважды опередил снайпера, в результате ты жив, а их нет, а когда ты взял радиста – парашютиста, ты опять опередил его. Так что ложись, отдыхай.
      Павел  в полушубке лег на топчан, но сон не шел, он все думал, что родители Ивана частично будут обвинять его в смерти их сына, хоть и понимал, что война во всем виновата. Вскоре заснул. И снилась ему своя деревенька, школа, первая учительница Мария Тимофеевна, и вдруг снайпер направил на него винтовку, Павел закричал: « Хальт! Хальт»!
    Командир роты наблюдал эту картину, он понимал, какой был стресс у Павел, как нелегко было справиться, ему с такими матерыми немецкими снайперами. Немного погодя командир роты
подошел к Павлу и хотел его разбудить, но заметив улыбку на его лице, решил не будить. Через некоторое время проснулся Павел.
 - Товарищ капитан!
 - Нет! Послушай ты меня. Тебе снился сон, твоя деревенька, твои школьные друзья, а потом приснился снайпер.
 - Товарищ майор!  Вы, что ясновидящий?
 - Видишь, и ты меня правильно по званию назвал. Паша, посмотрев на твое лицо во сне, все можно прочитать, что тебе снится.
    Так продолжался разговор, разговор не военного времени.
Товарищ майор, есть у вас семья, просто расскажите о себе, я после войны всем своим о вас расскажу, какой у меня был хороший командир.
- Да, Паша, когда она закончится эта война. Я много думаю, у меня остались жена с сыном на Украине. После окончания военного училища меня направили служить на Урал, затем в Забайкальский  округ. А перед войной перевели в Ленинградский  округ. Мы с женой договорились, пока я здесь осваиваюсь,  жена уехала в Киев к матери. Так она там и осталась, и тоже нет весточки, как они там, ведь на Украине тоже идут бои.
 - Товарищ майор, вам еще трудней, чем мне, у вас семья.
 - А у тебя желание не отпало быть военным?
- Нет, товарищ майор. В любом случае, если война, то всех на войну: и военных и гражданских.

- Ты прав, только вот нас грозятся тоже перебросить на Ленинградский фронт, там не хватает военнослужащих, и неизвестно, будем ли мы воевать вместе.
Вдруг на пороге появился незнакомый сержант.
 - Товарищ майор! Разрешите обратиться, Вам сообщение от «Первого»!
- Вы кто?
 - Сержант Павлов – посыльный.
 - Благодарю! Вы, сержант, присядьте, сейчас подготовлю пакет с донесением «Первому».
Командир роты, что-то быстро написал, заклеил пакет и передал сержанту.
- Вот, сержант, передать лично «Первому».
 - Разрешите идти?
 - Свободны!
Сержант Павлов вышел из землянки и скрылся в темноте.
 - Саша! – Ты мой ординарец, но приходится выполнять тебе то, что не входит в твои обязанности, но и выхода нет другого.
 - Товарищ майор! Война, я понимаю, другие постоянно под обстрелом, в окопах, в чистом поле, а я вон в прекрасной землянке, в
тепле, есть крыша над головой и, в конце – концов, наверное, кончится, ведь уже третий год идет.
- Старшина!  Меня вызывают в штаб полка, должна подойти машина, ты следи за рацией и телефонными звонками и еще,  чаще проверяй часового, а то сейчас можно в каждый момент ожидать непрошеных гостей. Когда вернется с задания третья группа, отправляй их в распоряжение капитана Алехина.
 - Понял, товарищ майор! Все будет выполнено.
Подошла машина, из машины  выскочил майор.
 - Часовой!  Это рота разведки майора Соколова?
 - Так точно, товарищ майор! Проходите!
  -Товарищ майор! Я военный корреспондент, получил задание написать статью в газету о вашем разведчике старшине Симакове, о том, как он перехитрил сразу двух немецких снайперов.
 - Так вот он, этот старшина!
- Корреспондент сфотографировал Павла  и записал в свой блокнот его рассказ о снайперах.
 - Удачи,  вам, старшина!
  - Спасибо, товарищ корреспондент!
Командир роты и корреспондент  уехали, в землянке все стихло, только слегка кто-то, сопел во сне из отдыхающих, вернувшихся с задания. Минут через пятнадцать Павел  вышел из землянки, пошел по траншее к часовому, смотрит - часовой спит, хотя ротный только что уехал.
- Подъем!  Хватит спать! У соседей вчера ночью всех часовых сняли немцы, хотя далеко не ушли,  остались в той же земле. Постарайся не спать, не могу я тебя сменить, остальные все с задания и в любой момент могут получить очередное задание,  уже темнеет, поэтому, вдвойне будь бдительным. Я ухожу, а то рация и телефон без присмотра.
 - Я постараюсь, товарищ старшина!

                Диверсант
   Павел все чаще и чаще думал об отце, ведь он уже в возрасте, и ему очень тяжело в таких условиях. Он видел, как километрах в трех от них, стоял артиллеристский дивизион, на подступах к Тихвину и в один расчет попала мина, от расчета остался один наводчик, которого чудом спас защитный щит пушки, его вместе с пушкой перевернуло в кусты. Тяжело на душе от того, что где-то отец, и страшно подумать,
как он справляется со всем этим. А что сейчас дома? Наверное, голод, работать некому, старики болеют. Вдруг на улице, какой-то шум или шорох послышался.  Павел выскочил из землянки, в траншее лежал часовой.
- Рота в ружье!
Все в считанные секунды были на улице, так как спят в форме, поэтому всегда готовы к любым заданиям. Прочесали всю прилегающую местность, но все безрезультатно, только встретился
солдат, посыльный с соседней части, уроженец Украины, это было понятно по его речи.
 - Товарищ солдат! Я вас задерживаю. Прошу следовать и показал на укрытие.
 - Я на задании, вы обязаны меня отпустить.
 - Ну, небольшая формальность, проверим документы, пообщаемся с тобой, расскажешь, где служишь, и может еще возникнут какие-то вопросы, а сейчас прошу.
Все проследовали в землянку, Павел остановил младшего сержанта Приходько около входа  и поставил ему задачу.
- С этого момента ты заменишь погибшего часового и еще, слушай, как я буду вести разговор с задержанным сержантом, ты же украинец, может, определишь какое-то несовпадение в его ответе.
- Понял, товарищ старшина.
 - Так, товарищ солдат! Ваши документы!
 - Вот моя служебная карточка, а задание мне дано в устной форме.
 - Куда следуете?
 - Секрет, не имею права разглашать тайну.
 - Из  какой части?
 - Я сказал - секрет.
 Павел подумал, что когда он сам идет на задание, тоже не может разглашать тайну, может, отпустить, кажется, это не диверсант.
 - Откуда родом?
- С Полтавы.
 - Почему на задание без оружия?
- В некоторых случаях иду без оружия.
 - Вы свободны, товарищ солдат.
Павел открыл дверь и вышел на улицу, за ним задержанный солдат. Павел вернулся, хотел присесть на скамью, как вдруг заметил кровь на ней, где сидел задержанный.
- Внимание! Быстро задержать незнакомца, только осторожно, это  диверсант. Быстро, быстро!
 Павел хотел связаться со штабом полка, найти там своего командира, но телефон не работал,
 - Эх! Где-то опять обрыв, да вот же, этот негодяй оторвал провод.
Павел  быстро соединил провода, и в тот момент раздался звонок.
- Что с телефоном?  Пытаюсь дозвониться уже минут десять, слушай внимательно, в наших краях появился диверсант, хорошо говорит на русском языке, но с украинским акцентом. Взять никому его не удалось, матерый и опытный, работает на немцев, действительно украинец. Когда немцы пришли на Украину, он сам изъявил желание сотрудничать с ними. Везде его видели, но никто его не подозревает.
 - Товарищ майор, он был и у нас и тоже, я его отпустил, сейчас все убежали его ловить.
 - Ждите меня, завтра вернусь. Конец связи.
Павел вышел на улицу, посмотреть не вернулись ли солдаты. Но услышал, что  стонет кто-то, это стонал раненый часовой Приходько, а рядом лежал задушенный им диверсант. Тут возвратились  солдаты. Занесли в землянку младшего сержанта, сделали ему перевязку, ножевая рана была не смертельной - перерезаны мышцы ноги. Оказалось, вышел диверсант из землянки и тут же спрятался, чтобы второго часового убить, но Приходько оказал ему сопротивление, вовремя, навстречу кинжалу  подставил ногу, а руками вцепился диверсанту в горло и не выпустил его, пока тот не перестал дышать. Так рота разведки потеряла еще одного солдата.

                Ордена
    Ранним утром приехал командир роты, в погонах майора и орденом.
 - Товарищ майор! Поздравляем вас со званием майор и орденом.
 - Спасибо! Рота!  Становись! Внимание! Старший сержант Симаков! Выйти из строя! Присвоить звание старшина старшему сержанту Симакову.
 - Служу Советскому Союзу!
 - Внимание! За взятие диверсанта - парашютиста и успешное выполнение секретного задания  старшину Симакова наградить орденом «Красной Звезды»!
 - Служу Советскому Союзу!
 - Разойдись! А теперь, старшина, что случилось?
Павел  рассказал все по порядку, что от руки диверсанта погиб часовой, признался, что просчитался с диверсантом и отпустил его, но вовремя заметил кровь на скамье и  отключенный телефон.
 - Не переживай, вы сделали хорошее дело, это оправдывает все ваши промашки. Сейчас я сообщу «Первому», что вы уничтожили диверсанта.
 - «Первый, первый»  докладывает «третий». Сегодня младший сержант Приходько из роты разведки уничтожил «неуловимого диверсанта»

Очередное задание
- Товарищ майор! Что происходит на фронтах? Вы только что из штаба.
 - Очень тяжелая обстановка в Ленинграде. Люди умирают с голоду. Не осталось ни собак, ни кошек, даже птицы исчезли. Гитлер хочет, чтобы жители Ленинграда умерли голодной смертью. Также
ежедневно продолжаются артобстрелы. Авиация топит корабли с продуктами, в Ладожском озере идущие в Ленинград.
    Телефонный звонок опять прервал беседу.
 - «Третий» слушает!
Командир слушал и что – то помечал на листе бумаги, затем развернул карту и тоже что-то помечал карандашом на карте.
- Так точно!  Понял! товарищ «Первый».
 - Паша! Предстоит новое задание. Вот населенный пункт майор показал карандашом его на карте, где необходимо произвести
разведку. Выяснить, есть ли немцы там, примерно сколько их, какая техника, какие маневры проводят. Как себя ведет местное население, может, придется передать сведения по рации, может, корректировать огонь. Как добраться туда? Только попутным транспортом, данные передавать по мере необходимости. В течение этого часа должна идти машина и, если все сложится благополучно, то половину пути ты проедешь. Другую часть пути действительно предстоит на перекладных. Предупреждаю, задание не из легких, могут немцы запеленговать работу рации, поэтому надо менять место после каждого сеанса. И залог успешного выполнения задания - не вмешиваться в другие ситуации, не отступать от цели. Как понял?
 - Разрешите выполнять?
 - Выполняйте!

                Артиллерия
     В артиллерии, где служит отец Павла, остались единицы, поэтому или будет пополнение, или их переведут в другое подразделение. Каждый день бои, гибнут солдаты, офицеры. Командир получил легкое ранение в руку, сделали перевязку, он продолжил командовать ротой.
 - Командир! худо будет тебе с одной – то рукой.
- Ничего! Терпимо, так много в строю раненых, а то некому будет воевать. А ты, рядовой в рубашке родился, весь ваш расчет погиб, а ты вместе с пушкой улетел в кусты и остался жив.
 - Да, мина разорвалась перед моей пушкой, спас меня щит, пушку вместе со мной перевернуло. Удачно, что меня откинуло чуть дальше, а то бы придавило.
 - Вот и говорю, что ты в рубашке родился.
- Но у меня до сих пор в ушах свист.

                Гармонь
Вдруг в  расположении роты появился незнакомый солдат.
 - Вы кто?
 - Я батальонный почтальон,  вот газеты и письма.
- Командир! Мне нет письма?
Командир молча рассмотрел все треугольнички, открыл свою сумку, положил письма в нее, снял фуражку и тихо сказал: « Письма опоздали, если буду жив, всем отвечу на письма, расскажу, какими
они были храбрыми бойцами». Взял газету, долго читал, а затем замолчал.
 - Что молчишь командир! – Рассказывай, что там пишут?
 - Пишут, что в Ленинграде очень тяжелая обстановка, можно сказать, что люди вымирают там от голода, болезни и холода. Наши войска не в силах разорвать блокадное кольцо, все попытки заканчиваются нашим поражением. Но пишут и о храбрости наших солдат, вот сбито несколько немецких самолетов из зенитки нашим бойцом, подбито большое количество бронетехники. А вот молодой разведчик
перехитрил сразу двух немецких снайперов, за что награжден орденом.
 - Да, командир! Перехитрить сразу двух снайперов, дело очень сложное. Помню, у нас завелся снайпер, так столько уложил наших, а тут один сразу двух, конечно, он заслуживает ордена.
 - Рядовой, я тоже согласен, бывает, один снайпер косит сотнями. Возьми вот газету и прочти. Да, рядовой, там ребята нашли тебе гармонь, но нужен ремонт.
- Нет, командир,  мне достаточно Вашего рассказа, я медленно читаю.          Но за гармонь спасибо, я отремонтирую, даже в полевых условиях, она у меня запоет.
                Эх, гармошечка, гармошка,
                Мы сейчас с тобой споем.
                Врежем гитлеру по шее,
                Чтоб бежал домой бегом!

                Веселей играй гармонь,
                Солдатам музыка нужна.
                И под музыку твою,
                Крепче бей солдат врага!

- Еще раз командир, спасибо!
  Так командир роты еще рассказывал о положении на фронтах, какие территории занимают немецкие войска. Федор Александрович не догадывался, что разведчик, перехитривший немецких снайперов, его сын Паша.

                Новое задание
       Рота разведки.  Павел уложил рацию в вещмешок, автомат через плечо, штыкнож и на всякий случай маскхалат. Вышел из землянки и направился к проезжей дороге. Действительно, минут через пятнадцать догнал грузовик с солдатами.
 - Старшина!  Куда путь держишь?
- Да тут километрах в пятнадцати!
 – Прыгай в кузов!
 - Благодарю! Товарищ капитан!
 - Что, старшина, присаживайся, с нами в подкрепление?
   - Нет, в гости!
 - Счастливчик, нас не приглашают.
 - Я думаю, вы, как и я, в гости.
 - Нас перебрасывают на Ленинградский фронт, едем, а следом за нами еще идут грузовики, немец взорвал железнодорожный мост через реку Волхов, поэтому поезда не ходят. А ты куда?
 - Я связист, еду помочь наладить связь со штабом полка.
- А мы тут и артиллеристы, и танкисты, и связисты.
 - Случайно, не слышали про солдата  Симакова Федора Александровича? Это  мой отец, его призвали еще в сорок первом году, где воюет, не знаю.
   Павел замолчал.  Вспомнил своего отца, представил, как ему сейчас тяжело, да и дома, наверное, не лучше: люди голодуют, замерзают, умирают. В кузове грузовика находились  и молодые солдаты, и такие, как его отец. Но недолго длились разговоры и мечты. Внезапно из-за леса появились немецкие самолеты, они пролетели мимо, затем развернулись и направились на бреющем полете к нам. Капитан дал команду всем в лес, одна бомба угодила в грузовик, он загорелся. Самолеты опять скрылись за горизонтом.  Павел  попрощался, поблагодарил солдат, что подвезли и отправился пешком для выполнения задания. Солдаты с грузовика остались в лесу, ждать отставших грузовиков. Дорога шла по лесному массиву, поэтому по возникновению опасности, можно быстро укрыться, а с другой
стороны, можно наткнуться на немцев. Впереди послышался шум немецких мотоциклов, Павел спрятался в кустах. Прошло несколько мотоциклов, а за ними появились грузовики. Павел подумал, что сейчас их встретят наши солдаты, с разбитого грузовика. И действительно послышалась стрельба. Павел продолжил свой путь, время идет, а задание надо выполнять. Теперь загудели
автомобили они шли в попутном направлении. Это  наши отставшие, которые вовремя подошли на помощь солдатам разбитого  грузовика. Они опять  догнали  Павла и пригласили его в кузов.
 - Старшина! С какой части?
 - Пехота, связист! – Павел заметил, что в кузове сидят несколько солдат из разбитого грузовика, поэтому версия была та же, правду он не мог сказать, это военная тайна.
 - А куда едешь, и почему один? – Все интересовался пожилой старшина.
 - Да в одно подразделение налаживать связь. Вы, наверное, из Белоруссии?
 - Ну, понятно, да, из Белоруссии.
- Мне уже немного осталось ехать, скоро сойду.
 - А мы едем на Ленинградский фронт, как подкрепление.
 - Вы не слышали про бойца по фамилии  Симаков, примерно вашего возраста?
- Зачем его разыскиваешь?
 - Это мой отец, уже третий год воюем, а где он воюет, не знаю и дома, не знают. Постучите в кабину, я приехал.
Грузовик остановился.
 - Прыгай, рюкзак подадим!
 - Благодарю!
 - Давай старшина, счастливого пути! Если встретим твоего отца, расскажем ему о тебе.
               
    Павел направился к лесу, местность была открытой, поэтому представляет большую опасность для поражения. До пункта назначения осталось километров около пяти, он решил срезать путь, пройти через лес, небольшое болото и выйти на железную дорогу, а там по железной дороге до пункта назначения. Прошел лес, открылась болотистая местность, вокруг мелкий кустарник и высокая трава. Идти тяжело, но безопасно в том, что здесь никого нет, можно идти свободно, не опасаясь. Павел не рискнул идти по болоту, решил обойти вокруг. По ту сторону болота проходит железная дорога. Павел остановился, чтобы  сориентироваться, где находится, как вдруг почувствовал запах дыма. Остановился, присел в траву, стал слушать и определять направление ветра, откуда доносится дым. Тихо, голосов не слышно, но запах усиливался.  Павел решил выяснить, откуда дым, кто жжет костер? Оказывается, и здесь
небезопасно, может, немцы, может быть, наши. Дым все больше усиливался, а через некоторое время послышались немецкие голоса.
- Да, я ошибся, что здесь безопасно, но отступать не буду, выясню, что здесь делают немцы? Голоса все ближе и ближе. А вот и немцы, что – то их только двое, может, прицельным успею снять обоих, а вдруг еще есть немцы, тогда мне несдобровать. Нет, надо уходить к лесу и лесом
  обойти их, да и железная дорога должна быть где – то близко. Павел, пригнувшись, дошел до первых деревьев и дальше пошел в полный рост.
 - А вот и лесная дорожка, по которой они пришли. Нет, здесь свежий след мотоцикла, значит они на мотоцикле, сейчас подойду к ним поближе. Да, действительно в кустах стоит мотоцикл, а немцы около болота стоят, примерно метрах в ста пятидесяти от мотоцикла.
Павел подполз к мотоциклу, открыл коляску, а там рация, гранаты и мины, видимо, они минеры, минируют разные объекты. Он  осторожно взял мину и установил ее под мотоцикл. Положил  несколько гранат себе и пошел к железной дороге. И действительно, «железка» оказалась рядом. Теперь он пошел окраиной леса, но не по
железной дороге, в целях безопасности. Вскоре послышался мощный взрыв, вероятно «взрывники» подорвались на собственной мине.

                Дрезина
     Местность открылась, уже совсем стемнело, но рассмотреть еще можно. Впереди железнодорожный мост, неподалеку стоит замаскирована пушка.
 - Дальше не пойду, только ночью можно преодолеть открытый путь от леса до реки. Если стоит пушка, значит, должны быть и немцы, но почему – то никого не видно. Или около пушки окоп, и они там сидят или лежат в траве. Выхода другого нет, как преодолеть реку только через мост, поэтому буду ждать. Почему же сказал командир, что мост разрушен и поезда не идут, нет, кажется, мост целый, хотя на этом расстоянии хорошо не рассмотришь. Ночью хорошо рассмотрю, тогда передам в штаб результаты о состоянии моста. Скорее всего, немцы подбивают из пушки наши поезда, а затем уводят их на другой путь.
         Уже совсем стемнело, но по мосту идти все равно опасно, может, и перед мостом, и за мостом охрана, или часовые дежурят круглосуточно. Павел долго не решался пройти по мосту, но время шло уже к утру и ждать больше нельзя, хотя может быть можно найти где – то лодку и переправиться через реку, но тогда о состоянии моста не узнаешь.  Павел  пробрался к мосту и начал движение по мосту, как вдруг впереди показался  огонек и послышался какой-то непонятный шум. Павел быстро вернулся и спрятался под мостом. Шум все приближался, это оказалась ручная дрезина, которую приводили в движение двое немецких солдат и  на которой висел керосиновый фонарь. Дрезина прошла, Павел  вылез из под
моста и, решил, пока дрезина не вернулась, пройти на тот берег по мосту, чтобы убедиться, в каком он состоянии.  Но метров через двести дрезина остановилась и пошла назад. Павлу пришлось прыгнуть вниз, но он был уверен, что мост исправный, так как только, что прошла дрезина и что он охраняется. Пройти через мост так и не удалось, наступил рассвет, рисковать было невозможно.  Павел
спустился к реке и спрятался в первых кустах, но и здесь был небезопасно находиться. Возможно, мост обстреливается, возможно, что         кто – то также решит спрятаться и тоже впервые от моста кусты.

                Переправа
      Очень медленно и осторожно Павел пошел дальше. Примерно через полкилометра он обнаружил в кустах старенькую лодку, и похоже, что она целая, но плыть уже было поздно, так как вышло солнце. Теперь придется ждать ночи, но от лодки тоже надо уйти, а то кто – то придет за лодкой, ведь не случайно ее спрятали.  Павел выбрал себе место, от куда можно было наблюдать и успокоился на том, что за день, наблюдая за местностью, много выяснить, но плохо в том, что невозможно выйти на связь, здесь немцы запеленгуют.
Вокруг так тихо, что не похоже на войну. Но тишина была обманчивая, вскоре над горизонтом появились самолеты, они оказались нашими, и сбросили несколько бомб, одна из них, кажется,
угодила в немецкую замаскированную пушку. После наших самолетов появились немецкие самолеты, но пролетели мимо, затем где – то начался артобстрел, били крупнокалиберные орудия. Вдруг послышалась русская речь, и где – то рядом. Павел прислушался, речь шла о лодке, что действительно, кто - то приготовил для них. Он стал внимательно вслушиваться в каждое слово и понял из всего сказанного, что им необходимо срочно перебраться на противоположный берег, но почему они говорят, почти не остерегаясь? Может, уверены, что здесь никого нет.  Павел убедился, что это действительно свои, потому решил подойти к ним и может, вместе переправиться через реку, потому, что другого момента не будет.
 - Стой!  Кто идет?
 - Свои!
 - Стоять!
 - Да, свои, я один, со вчерашнего дня сижу здесь, обнаружил лодку, решил, как стемнеет, переправиться на тот берег.
 -  Если со вчерашнего дня здесь, то скажи, что здесь происходило ночью?
- Ночью по мосту прошла дрезина, метров через двести остановилась и пошла назад. Утром пролетели два наших самолета, сбросили бомбы, вероятно, разбомбили около моста замаскированную немецкую пушку и ушли, а вскоре пролетели немецкие разведчики.
 - Все так, а документы можно посмотреть?
- Взаимно!
После этих слов опустили все автоматы, передали друг другу свои документы.
 - Старшина!  Я не понял, в каких вы войсках?
- Вы, сержант и рядовой, артиллерия.
- Так точно!
 - Давайте не будем здесь козырять, мы, наверное, сейчас  в одинаковых условиях.
 - Старшина!  Все же, в каких войсках?
 - Пехота!  Связист, а связисты все зашифрованы.
- Нет, старшина!  Связисты не зашифрованы.
 - Значит, ты все знаешь, тогда зачем спрашивать, я понимаю, что тебе надо. Так давайте будем выполнять каждый свое задание. И, надеюсь, мы вместе переправимся через реку.
 - Да, конечно, но только сейчас, у нас нет возможности ждать.
 - И я не могу ждать, вчера хотел пройти по мосту, но не получилось.
 - Не пройти, немцы контролируют, мост у них на прицеле.
 - Я ждал ночи, помешала дрезина.
- Тогда спускаем лодку на воду и переправляемся, будем надеяться, что немецкая авиация нас не засечет, а немцы у пушки днем будут спать, а может наши самолеты вместе с пушкой разбомбили.
Спустили, разместились в ней, медленно поплыли на противоположный берег. Благополучно переправились.
 - Благодарю вас, товарищи артиллеристы, а вы случайно не встречали пожилого солдата  Симаков Федор Александровича?
 - Пожилых много у нас, но не всех знаем. А кто это?
 - Это мой отец, еще в сорок первом призвали.
 - Может, у него что – то есть приметное?
 - Есть, у него трубка и кисет коричневый из кожи.
 - Нет, не встречали.
 - Тогда прощайте, может, еще свидимся.
 - Прощай, старшина.

                Попутчики
  Павел  отправился, настроение прекрасное, потому что благополучно переправился через реку. Как хорошо, что встретились попутчики. Интересно, куда они сейчас? Где – то послышался шум мотора, Павел поспешил в кусты. Шум приближался, и вскоре показались на дороге наши грузовики, в кузове солдаты, а за ними пушки. Павел поднял руку, автомобиль остановился.
 - Товарищ лейтенант!  Мне в попутном направлении, подбросите?
 - Прыгай в кузов, постучишь, где тебе выходить.
 - О-О-О,  старшина!  Мы опять вместе!
 - Да, я не ожидал вас, артиллеристов, встретить.
 Дальше ехали молча, но внезапно появились немецкие самолеты и начали бомбить. Все побежали в лес. Из шести грузовиков ни один не
пострадал. Думали, что самолеты вернутся, но они не вернулись, ушли за горизонт. Быстро  погрузились на свои места, и колонна
продолжила движение на Ленинград. Вскоре Павел попросил постучать в кабину. Первый автомобиль остановился, за ним и остальные.
- Старшина!  Ваша остановка?
 - Так точно!  Благодарю, товарищ лейтенант!
Павел удивился, что вместе с ним вылезли и сержант с рядовым, которые только что помогли ему переправиться через реку.
 - Сержант!  Теперь вы куда?
 - Мы уже почти у цели. Нам тут немного осталось.
  - Вам повезло, мне еще не скоро.
    Павел  не хотел признаться, что ему тоже в этот населенный пункт и еще потому, что неизвестно, кто они такие и с какой целью они следуют туда, поэтому он направился в другую сторону, а они пошли по дороге. Когда его попутчики скрылись за поворотом, Павел резко повернул в лес и направился примерно в том же направлении. Вскоре он ощутил запах дизельного топлива, а через мгновение оказался на опушке лесной поляны. Он долго стоял не
двигаясь, вслушивался можно сказать в тишину. Прекрасный теплый день, но не слышно птичьего пенья в лесу, ни других каких – то шумов, это война нарушила лесную жизнь. Павел не решился
пройти по поляне, решил ее обойти, опять же в целях безопасности. По всем данным он у цели или где – то рядом, поэтому идти надо с предельной осторожностью. Но вдруг открылись дорога и совершенно свежий след немецкой гусеничной техники и след автомобильный. Что же здесь они делали? Со стороны населенного пункта послышался шум мотора, и он стремительно приближался.  Павел спрятался в придорожных густых кустах, мимо прошли несколько немецких крытых тентом грузовиков. Из леса, с противоположной стороны поляны вышло двое немцев и встретили эти грузовики.

                Артиллерийский склад
 - Вот что здесь - артиллерийский склад, замаскированный ветками и травой. Это снаряды, для танков и пушек. Где бы с часовым механизмом мину взять и взорвать этот склад? Есть  граната, но ей взорвешься сам вместе со складом. Но если это артиллерийский склад, то может там и мины, и гранаты, и патроны есть. Пока еще светло подползу и проверю, только надо посмотреть, где находится охрана. Так, загрузили снаряды, закрывают борта, старший  что – то объясняет часовым. Всё, машины поехали, значит где - то здесь танки, будут загружать боекомплекты.
     Часовые пошли в лес и скрылись в кустах. Трава на поляне высокая,  Павел, пригнувшись, стал медленно подбираться к складу. Вот уже и склад, из – за  ящиков со снарядами он рассмотрел, где находятся часовые. Они метрах в ста сидят на противоположной  окраине поляны и что – то увлеченно рассказывают друг другу, кажется, они уже забыли, где находятся.
- Эх,  сколько здесь снарядов, сколько смертей, что делать, как взорвать? А мин нет, может, с обратной стороны, но там часовые могут заметить.  Павел  не стал терять время, решил быстро
убраться с поляны и уточнить координаты местонахождения немецкого артиллерийского склада, чтоб сообщить в штаб. Он вернулся в лес, пошел в направлении населенного пункта и действительно увидел под горой какой – то населенный пункт. С горы прекрасно видна вся местность. Влево от деревни большое поле, где по всему полю стоят огромные скирды соломы, а несколько грузовиков зачем – то загружаются соломой, вероятно солома нужна, чтоб сжечь деревню. Что сообщить в штаб, не знаю, точных сведений нет, только артиллерийский немецкий склад можно передать безошибочно. Ночью подберусь поближе к деревне, может, что-то дополнительно выясню, но кажется, на каждом шагу немцы, чтобы не попасть им в лапы, хотя задание надо выполнять.

                Тигры
       Дождавшись ночи,  Павел осторожно стал пробираться по окраине леса к деревне. Прямо к деревне не пройти, поэтому Павел решил пробраться к ближней скирде соломы, а затем от
скирды к скирде и так окажется около деревни. Ночь выдалась на удивление темной, до первой скирды метров около пятидесяти, и Павел  решил преодолеть это расстояние в несколько прыжков.
    Так и сделал, но с разбега прыгнув в скирду, получил сильный удар в голову, да так, что потерял сознание.  Павел очнулся и не понял, почему он в поле, почему немцы не забрали его. Он медленно подполз к скирде и хотел в ней спрятаться, но нащупал что-то твердое.
 - Вот что здесь происходит, это не скирды, это замаскированные  танки, я сам врезался головой в танк, а из грузовиков идет загрузка снарядов в боевые укладки танков, а я ошибся, что немцы загружают солому. Немцы готовятся в очередное наступление, а на окраине деревни солдаты получали напутствия, там их было несколько сотен. Между деревней и полем протекает небольшая речка. Срочно надо передать в штаб координаты и все, что сегодня увидел.

                Точные координаты
     Павел  спустился к речке, прошел по лесу вдоль речки примерно на два километра от деревни, настроил рацию и все передал в штаб. Он знал, что немцы запеленгуют его и будут искать, но предварительно он нашел хорошее укрытие, где немцы не смогут его найти. Весной на повороте берег подмывает водой и как бы над водой висит пласт земли, туда и спрятался  Павел. Хотя и в безопасности, но очень неприятно сидеть в воде по пояс и неизвестно, сколько сидеть, на плече в мешке рация, вода холодная.
       Вскоре послышался лай собак, и действительно немцы ищут русскую рацию, но пробежали дальше. Через некоторое время они
вернулись. Павел сидел в холодной, сырой  промоине затаив дыхание и хорошо, что они пробежали по берегу  там, где  сидит Павел, но если бы по противоположному, то могли бы заметить эту промоину и проверить её.  Сколько прошло времени, но послышался шум моторов наших самолетов,    началась бомбежка. Немцы в панике разбегались и прятались кто куда. Самолеты ушли, а через некоторое время произошел мощнейший взрыв, казалось, от взрыва вздрогнула вся земля. Скорее всего, был взорван тот артиллерийский склад. Спустя минут семь – десять наши самолеты опять появились и начали бомбить танки и другую немецкую технику. Немцы в панике и недоумении, видно, что не ждали гостей. В этот момент Павел передал в штаб, что наша авиация бьет по цели, но много грузовиков с солдатами направились в юго-западном направлении, то есть в направлении Ленинграда, уходят от бомбежки. Уже третий раз появились наши самолеты, а за ними и немецкие. Начался воздушный бой, Павел слышал, как было сбито несколько самолетов и наших и немецких. Где – то невдалеке от него рухнул самолет. Павел хотел помочь летчику, может,  жив, но вспомнил слова командира: «Ни в коем случае не ввязываться ни во что, не отвлекаться от цели, ты разведчик, поэтому не должен рисковать, а вовремя приносить в штаб донесения».

Встреча
- Как бы выбраться из воды, ведь больше часа сижу в воде, замерз, но опасно, немцы в панике уезжали на грузовиках, а часть бежали в лес
прятаться, поэтому можно нарваться на них. И действительно послышались слабые голоса, но нет, это русская речь. Значит, наша пехота появилась, наверное, идут зачищать полностью  от немцев эту деревню.
         Голоса приближаются, и в них,  Павел услышал, какой – то знакомый голос.  Когда прошли эти двое, Павел  решил выглянуть из своего укрытия и удивился: невдалеке от него стояли те двое, с которыми несколько дней назад  переправлялся на лодке через реку. Нет, я лучше останусь не замеченным этими «артиллеристами». Павел осторожно вылез из укрытия и пополз в направлении рухнувшего самолета, но летчика там не оказалось, значит, выпрыгнул с парашютом.
          Где – то слышна канонада, началась артподготовка, и  шум моторов самолетов, все слилось воедино. Идет ожесточенная борьба за Ленинград. Нашим войскам не удается ни при каких условиях прорвать кольцо блокады, немцы полностью отрезали все подступы к Ленинграду.
        К ночи Павел ушел в лес, нашел хороший наблюдательный пункт, чтобы определить, есть ли население в деревне. За все время пока он находится здесь, не видел ни одного жителя деревни. Вероятно, все ушли, может немцы всех убрали, а у кого узнать - не знаю. Немцы ушли точно из деревни, но должны вернуться, ведь остались еще целые танки, кажется, наша авиация не все танки
уничтожила. И пока они не вернулись, надо пройти в деревню и убедиться, есть ли кто в деревне.

Карьер
       Стемнело.  Середина осени, поэтому ночи стали темными. Павел отправился в деревню, и действительно в деревне тишина, даже нет ни одной собаки, похоже, немцы хорошо здесь поработали. На сегодня достаточно, где – то надо отдохнуть до утра, а до отдыха выйти в эфир, передать свежие сведения наблюдений. Вышел за деревню, настроил рацию, передал в штаб сведения. Похоже, здесь деревенские огороды, стоит небольшой стог прошлогоднего сена, это хорошее место для ночлега. Из штаба передали, чтобы провести завтра последние наблюдения и вернуться в свое подразделение.
     Утром Павел  по высокой траве стал пробираться к домам. Подходя к первому дому, он опять увидел тех, с которыми переправлялся через реку, сержанта и рядового, которые представились «артиллеристами». У сержанта в руке сумка, что же это у него. Дальше они пошли в следующий дом.
      Так  Павел наблюдал за «артиллеристами». Затем они пошли за деревню, вероятно, направились в лес, но ошибся, они пошли в
северо-восточном направлении от деревни.  Павел увлекся этими бойцами и везде следовал за ними,  оказалось, что за деревней
 большой, глубокий карьер. Они спустились в карьер, а там страшное зрелище,  немцы расстреляли все оставшееся население этой деревни.    Павел сверху, сквозь траву наблюдал за происходящим. Рядовой стоял в стороне, держал сумку сержанта, сержант ходил мимо трупов, как будто кого – то искал.  Что-то сказал рядовой, сержант не реагировал, рядовой повторил, сержант подошел и ударил рядового.    Началась драка, рядовой одним ударом сбил с ног сержанта, бросил на него сумку и отправился на выход. Сержант очнулся и побежал за рядовым, он шел не оборачиваясь, в этот момент сержант ударил его штык – ножом, Рядовой  упал и больше не пошевелился. Сержант схватил сумку и побежал на выход из карьера, а дальше в лес.  Павел тут же спустился в карьер, рядовой оказался живой, но истекал кровью, он разорвал гимнастерку рядового, сделал перевязку, взвалил его на себя и потащил его тоже в лес.

Атаян, Карпенко
По дороге рядовой очнулся, попросил пить, и тут он узнал  Павла.
 - Скажи, ты кто?
- Я выполняю задание, а вы кто? Я понимаю, что не артиллеристы.
 - Мы со второго батальона разведки, майора…
  - Рядовому было тяжело говорить,  майора Красикова.
 - Да.
 - Как тебя звать?
 - Артур Атаян, с Еревана.
 - А сержанта как звать?
- Николай Карпенко, с Украины.
- Все понятно, я  Павел.
 - Сейчас помолчи, набирайся сил, будет тяжелее, а сейчас идем дальше, в лесу отдохнем.
 - Старшина, смотри, чтоб не встретил нас Карпенко, может, наблюдает, не иду ли я, он надеется, что меня уже нет.
 - Не переживай, он пошел на дорогу, вероятно, отправился в свое подразделение. Я тоже получил приказ возвращаться.
 - Паша, ты меня дотащи до речки, а там оставишь, моему командиру расскажи, где я нахожусь, может, кто  ни будь за мной приедет.
 - Так и сделаем, я даю слово, что за тобой приедут.
Павел сделал все необходимое, чтобы Артуру дождаться помощь.  А сам  отправился в свое подразделение. По возвращению Павла с командиром роты пригласил командир батальона. В штабе находился и командир второго батальона майор Красиков.

                Трибунал
 - Старшина! Все до мелочей расскажи о своих наблюдениях. Павел рассказал все, за исключением происшедшего в карьере.
 - Это все?
 - Все.
 - Тогда иди за ширму и слушай, что расскажет другой разведчик.
Павел не понял, что здесь происходит, но перечить не стал, ушел за ширму. Майор Красиков приказал своему ординарцу пригласить другого разведчика с командиром роты.
- Сержант!  Все до мелочей расскажи о своих наблюдениях.
Павел  услышал голос сержанта, но услышал большие не- совпадения.
 - Что произошло с рядовым Атаяном?
 - Немцы расстреляли всех жителей деревни, Атаян говорит, ты иди, а я догоню тебя. Я ждал, так и не дождался, вернулся и нашел его мертвым, кто – то  зарезал. Я предупреждал, чтобы он не занимался мародерством в пустых домах.
    Его командир возразил: я не верю! Рядовой Атаян проверен временем, не мог он это сделать! Говори, как он погиб?
 - Меня не было, мое предположение, так как у него в руке была сумка с чем – то.
       Павел  не выдержал, выбежал из-за ширмы и закричал, преградив дорогу сержанту.
 - Арестуйте сержанта!  Я все видел, все расскажу!
Карпенко прыгнул к двери, но его остановили.
 - Что случилось с рядовым Атаяном?
 - Я встретился на переправе с ними, мы вместе переправились через реку, дальше каждый пошли своей дорогой, но через некоторое время мы опять встретились на грузовике. Через два дня я встретил их в лесу около речки, они меня не видели. Затем я их встретил, когда они
ходили по домам, но только все было наоборот, мародерством занимался Карпенко, а когда Атаян отказался нести его сумку он
ударил  его, затем Атаян сбил его с ног, а сам поспешил на выход из карьера.
 - Из какого карьера?
 - Карьер за деревней, где расстреляли жителей деревни. И там Карпенко что – то искал, а когда Атаян выходил из карьера, Карпенко его ударил штык ножом. Да Атаян сам подтвердит. Я ему сделал перевязку, помог уйти в лес. Сейчас как – то надо его привезти. Он идти не может, его надо спасать.
     Карпенко упал на колени и зарыдал:   
- Товарищ майор! Я искуплю свою вину, я не знаю, что со мной произошло. Бросьте меня на передовую.
- Судить тебя будет военный трибунал. Уведите, сейчас за ним приедет конвой.
 - Старшина!  А у тебя что на лбу? Тоже  какое – то ранение?
 - Товарищ майор!  Мне стыдно говорить.
 - Говори как есть!
- Я бодался с немецким танком, да так, что потерял сознание, у меня вся голова разбита.
 - Ближе к делу, ничего не понятно.
- На поле огромные скирды соломы, я хотел по ним добраться до деревни и как бежал от леса до первой скирды и на полном ходу хотел нырнуть в нее и замаскироваться, но там место уже было занято, стоял немецкий танк.
 - Вот теперь понятно, у немецких танков броня крепче, чем твоя.
- Старшина! Как только снимем блокаду Ленинграда, поедешь на курсы. Сегодня сообщим в штаб полка о твоем подвиге. Немецкий артиллерийский склад взорван, танки разбомблены, ни один не тронулся с места, колонну с немцами, убегающими из деревни, догнали наши самолеты. Будем ходатайствовать о награждении тебя орденом. Сейчас отдохни и опять на новое задание.

                Мосты. Переправы   
      Отец  Павла продолжал воевать в артиллерии, но после легкого ранения командир роты предупредил, что его переведут в батальон, который возводит  мосты через небольшие речки для прохода нашей техники. В этом батальоне немного спокойней, чем при пушке. Он часто вспоминает и рассказывает о своей  части, о своем прекрасном командире, о боях, ведь они всегда на передовой. Командиры говорили, что артиллерия – бог войны.
 -  Федор  Александрович!  А награды у Вас есть?
 - Есть, капитан! Орден и две медали.
- Рота!  Закончили отдых, сегодня должны завершить строительство моста, завтра здесь пойдет  колона с пушками и зенитками.
    Отец Павла  все меньше шутил, но не проходило и дня, чтобы он не спел частушку про немцев.

                Свою пушку я оставил,
                Немец пусть чуть-чуть вздохнет.
                Ведь немного ждать осталось,
                Он домой пешком пойдет.

                Пушку я свою оставил,
                Здесь гармошка запоет.
                Она лучше моей пушки,
                Немцам, отходную пропоет.

   - Эх, сынок! Где же ты? Почему же нет письма? И когда же ты, проклятая, закончишься? – Так Федор Александрович возмущался и разговаривал вслух.

                Как ты, Гитлер, надоел,
                Все равно пинка получишь.
                Я б частушки и не пел,
                Пою, что грохнуть не успел.

                Рота разведки.
    Павел лежал на топчане, но сон не шел, он все думал об отце, о маме, о сестрах, как же они живут в таких условиях. Утром Павел  дал координаты местонахождения рядового Атаяна. За ним направили двух солдат, чтоб доставить в госпиталь. Через три дня вернулись солдаты, но рядового Атаяна не нашли. Его место, лежанку нашли, все совпадает, как рассказал старшина Симаков,  все безошибочно. Теперь загадка, где он, сам уйти не мог, так как он в очень тяжелом состоянии. Может, нашли местные жители, это хорошо, плохо если немцы. Если он жив, то через некоторое время  объявится, потому, что после выздоровления обязан вернуться в свою часть.
     Осень уже хозяйничает на земле. Ветры, дожди, холод, такая погода только препятствует войскам в любых действиях. Уже к концу идет 1943 год, а война охватывает все большие  масштабы, немцы дошли до Волги, хотя на Волге их остановили и дальше они не продвинулись. С Волги их выбили, но Ленинград отбить не удается. По приказу Ставки проведено несколько стратегических операций по прорыву блокады Ленинграда, но в каждой наши войска терпели поражение.

     В конце ноября почему-то наши войска стали стягиваться ближе к Ленинграду, в том числе наш батальон разведки.
- Старшина! Из штаба пришло сообщение, что с 15 декабря 1943 года возобновится подготовка  младшего офицерского состава. И как было ранее сказано, подготовка сокращена до месяца. Таким образом, с началом подготовки тебе присваивается звание младший лейтенант, так что через несколько дней ты младший лейтенант. Конечно все поздравления по окончании подготовки.
     Весь декабрь в войсках все происходили какие-то преобразования, постоянно менялось место дислокации. В войсках ходили слухи, что ведется перегруппировка войск, подготовка к прорыву блокады Ленинграда, но официально пока об этом никто не говорил, может, это очередная байка, может, правда. Почему – то во время войны командование решило провести учения войск, конечно, не всем это понятно, какая – то игра под носом у немцев, а может, это психологический шаг, чтобы отвлечь их, тем самым ослабить блокадное кольцо. «Наш батальон разведки, как и все были на
учениях, казалось, что мы занимаемся чем – то другим, хотя разведчик должен тоже уметь действовать подобающим образом в бою. И так каждый день.»

                Корректировка огня под блокадным Ленинградом
-  Старшина! Завтра формируется разведгруппа, в том числе и ты, но на тебя еще возлагается особая ответственность, ты возглавишь эту группу и будешь принимать решения сам по обстановке. Сейчас на отдых.

     Утром группу пригласили в штаб батальона, начальник штаба дал инструкцию, по карте уточнили все объекты, которые будут в заданном районе, поставил  задачу.
 - Товарищи разведчики!  Это задание может быть самым сложным из всех заданий, самым долгим, самым опасным, так как будете работать под носом у немцев, ежедневно передавать сведения о маневрах немецких войск. Сейчас приедет еще один разведчик, и группа будет в полном сборе, он будет твоим помощником. А вот и он.
 - Сержант Атаян!  Жив! Как я рад!
 - Товарищ майор! Разрешите поблагодарить старшину Симакова за мое спасение.
 - Разрешаю!
 - Пашка! Я тебя благодарю, благодарю, что ты меня спас, а то остался бы в карьере умирать. Потом расскажу, что со мной произошло там на речке.  Павел и Артур обнялись, как будто встретились самые лучшие друзья после длительной разлуки, хотя знали  друг друга всего несколько дней.
 - Артур,  ты уже сержант.
 - Да, только что получил погоны.
- Нет, расскажи, где ты был?
- Когда ты меня нес, за нами наблюдал Василий Андреевич, старик из соседней деревни, когда немцы пришли к ним в деревню, он успел убежать в лес, так вот там и скрывается. Так он меня спас и вылечил.
Я не мог сам идти, он меня тащил на ветках в свое укрытие. У него там и посуда, и запасы продуктов, что он принес ночью из деревни. Он пробирался в деревню под носом немцев, рисковал, но в лесу мы были в полной безопасности.
 - Все!  Готовность номер один, на рассвете отправляетесь на задание. Еще проверить всё снаряжение.
 На рассвете группа отправилась, через пять дней прибыла в заданный район. Трудно было добраться, транспорта нет, морозы, идут только военные грузовики. В заданном районе группа разделилась на три подгруппы, каждая получила свое задание.
     Немцы стягивают технику, идут на Ленинград, что-то затевают. Поздно вечером группа собралась вместе. Павел передал в штаб данные наблюдений. Так продолжается уже вторую неделю. Двенадцатого января одна тысяча девятьсот сорок третий года началось  стратегическое наступление наших войск, несколько часов без остановки били наши орудия, снег смешался с землей, все горело, пар, дым все застелил. Группа разведчиков оказалась под огнем, спасались в воронках.  Павел  группе приказал ждать в  укрытии до прекращения канонады, а сам побежал за рацией, чтобы передать сведения наблюдений и корректировать огонь.  Она была невдалеке спрятана. Павел взял рацию и побежал в укрытие. Над  головой летели снаряды, но до укрытия не успел  добежать, впереди разорвался снаряд, Павел упал и потерял сознание. Через семь дней очнулся, но от страшной боли опять потерял сознание. Вскоре очнулся и заметил, что нога по пояс забинтована, а над ним врач в белом халате.
                Бокситогорский госпиталь
 - О-О-О!  Очнулся!  Как чувствуешь себя, солдат?
 - Доктор,  как я попал сюда, кто меня доставил?
 - Привезли тебя двое солдат на грузовике. Сержант, представился Атаян, и рядовой. Сержант рассказал, что ты когда-то спас его от гибели, а теперь он вынес тебя с поля боя, а потом доставил сюда.
- Где я нахожусь?
 - В поселке Бокситы, в госпитале.
 - Какое сегодня число?
 - Четырнадцатое января
 - Как серьезно с моей ногой?
- Очень серьезно, но пока сказать ничего не могу. Сделали операцию, мышцы голени оторваны, сухожилия повреждены, кость перебита. Я сделала все, чтобы спасти ногу. Готовим тяжелых больных к отправке на Урал, потому что здесь нет условий, да и немцы рядом, вот и тебя отправим. Все палаты забиты ранеными до отказа: и на полу, в
коридорах, а пока было тепло и на улице в палатках. Кто-то стонет, кто-то плачет, кто-то бредит, кто-то проклинает Гитлера, а кто-то в бессознательном состоянии.
   Через четыре дня в госпиталь пришла хорошая весть. В жесточайшей борьбе восемнадцатого января было прорвано блокадное кольцо Ленинграда.
 - Паша, ты попал в самую страшную, опасную ситуацию, ты в рубашке родился, под таким огнем остался жив.
Несколько дней и ночей длилась артподготовка, немцы не сдавали свои позиции, но восемнадцатого января не выдержали и наши войска открыли дорогу в Ленинград.
 - Я думаю, что немцы спокойно не отдадут Ленинград, будут сопротивляться, но это очень хорошо, спасем город.
      Каждый вечер главный врач госпиталя приходила в палаты и пела под гитару песни и раненные с нетерпением ждали её. Через восемнадцать дней подошли грузовики, погрузили тяжелых больных в грузовики и отправили на станцию, где уже формировался медицинский поезд, полным ходом шла погрузка раненных. Эшелон за эшелоном уходили на Урал с раненными, но не все бойцы доходили до госпиталей, умирали в дороге от тяжелых ранений. Поезд шел очень медленно, в первую очередь шли эшелоны с боевой техникой и бойцами на Ленинград. Местами были разрушены пути, приходилось ждать, пока восстановят, часто немцы проводили  налеты на эшелоны с раненными бойцами. На восьмой день поезд прибыл в Челябинск, всех раненных разместили в госпитале, каждый воспрял духом, ведь ушли от войны, она оказалась где – то позади, но при беседе почти каждый жалел о том, что не может воевать, а на фронтах не хватает солдат. Еще очень долго будут сниться сны: разрывы снарядов, рев моторов самолетов, немецкая речь, команды командиров и страшные боли при перевязках.

                Челябинск
     Павла разместили на четвертом этаже госпиталя, вокруг лежали раненые, он наблюдал за больными и видел, в каких мучениях  и страданиях проходит лечение. Ему становилось все  хуже, с момента погрузки в поезде сделали одну перевязку, поднялась температура, и
опять потерял сознание. Неизвестно сколько он пролежал в таком состоянии, но очнулся от сильной боли. И действительно ему делали
перевязку в таком состоянии, доктор предупредил, что развивается гангрена, поэтому необходимо хирургическое вмешательство без наркоза.
 - Как вас звать?
 -  Павел.
 - Паша, сколько уже на фронте?
 - С первого дня войны,  доктор, а какое хирургическое вмешательство, случайно не ампутация ноги?
- Нет, но посмотрим, как будет дальше, и сама майор медицинской службы Семенова начальник Бокситогорского госпиталя, просила принять все меры по сохранению твоей ноги, так как жизнь твоя только начинается, но  много будет зависеть от тебя.
 - Доктор, я все перетерплю, только постарайтесь сохранить ногу.
- Паша, у тебя от ноги осталось кое - что, поэтому трудно придется, а сейчас наберись терпения, будем делать прорезы и проколы для удаления гноя.
- Я терплю, доктор.
 Но в первые же секунды потерял сознание, откачали гной, сделали перевязку, и так несколько часов. А когда очнулся, вспомнил отца, может, и он где-то находится в таком же состоянии, а может, еще хуже. Вот только чуть-чуть пойду на поправку, напишу домой письмо, надеюсь, теперь оно дойдет до мамочки. Но мысли его перебили санитары с носилками, которые направлялись к нему. Оказалось, пока он был в бессознательном состоянии, скончался его сосед по койке. Страх охватил Павла, ведь он разговаривал с ним и, казалось, что тот уже шел на поправку. Павел закрыл глаза и не смотрел, пока не унесли умершего, но он почувствовал, поднимается температура, головокружение и тошнота. И опять потерял сознание.
- Паша! Очнись, нельзя тебе терять сознание, это плохой признак, ты обещал все перетерпеть. Павел услышал  доктора, кивнул головой и что-то сказал, но доктор не понял. На третий день он очнулся.
- Паша! Ты больше не пугай нас, а то, как мы будем отчитываться перед доктором Семеновой? Сегодня  опять у тебя перевязка.
- Доктор, я готов.

                Таня
- Сейчас придет моя помощница Таня, она теперь будет делать тебе перевязки и все вопросы через нее. Да, вот и Таня! Познакомьтесь, ты не переживай, она опытная медсестра, она прошла хорошую школу в боях, на передовой, была ранена, здесь лечилась, здесь осталась, так как после ранения не может выносить с поля боя раненых.  Я ухожу, Таня приступай к перевязке.
- Таня, а какое у тебя ранение?
- У меня было легкое ранение, не такое, как у тебя.               
- Извини, я не подумал с вопросом, еще раз извини.
- Нет, все в порядке. Сейчас сделаем перевязку, только терпи.
- Я постараюсь.
- Паша, я буду делать перевязку, буду задавать вопросы, а ты отвечай, будет тебе легче переносить боль.
- Я готов.
- Ты от куда?
- Из  Вологды.
- Сколько уже воюешь? Больно, терпи, отвечай на вопросы.
- Перед войной призвали в армию.
- Выходит с первого дня войны.
- Да.
- Письма из дома получаешь?
- Одно письмо перед войной, второе несколько дней назад., которое было написано в первые дни войны.
- Извини, а девушка есть, пишет она?
- Девушка есть, точнее, она мне нравится, но она не знает это.
- Как же так.
- Не успел сказать, не хватило смелости.
- Но девушка должна понять, что она нравится парню.
-Я хотел написать письмо и сказать все ей, но теперь не буду писать, зачем я ей безногий.
- Паша, ты ошибаешься, ты в этом не виноват, если она тебя любила, то и после ранения будет любить. Все, вот и закончили перевязку.
- Спасибо Таня, действительно сегодня перевязка была лучше.
- Я ухожу, на следующей перевязке еще поговорим, ты очень хороший, поэтому у вас буде все хорошо.
  Паша ждет Таню на перевязку, но ее уже нет три дня, он хотел еще поговорить с Таней.

                Вера
- Кто здесь  Симаков Паша?
- Я, Паша.
- Будем делать перевязку.
- Будем, а где Таня?
- Таня у начальника госпиталя, просит отпустить ее в боевые части, но начальник не отпускает, так как у нее было ранение и очень тяжелая контузия.
- Так зачем же она это делает?
- Она в бою потеряла любимого человека, его раненого выносила с поля боя, их накрыл снаряд. Раненный солдат погиб, а она получила тяжелое ранение.
- Да, ее можно понять, я бы так же сделал.
- Я успела на перевязку, Вера иди в восьмую палату, а я Паше сделаю перевязку.
- Таня, спасибо, я тебя ждал, а пришла Вера.
-  Я немного задержалась по уважительной причине
-  Так тебя отпустили?
- Эх! Вера! Все рассказала.
   
                Любовь
- Таня, а я тебя ждал, ты так хорошо сделала перевязку, мне очень понравилось, это была лучшая  перевязка за несколько месяцев. Так тебя отпустили?
- Нет, еще рано мне, я еще лечусь.
- Таня, не скрывай!
- Паша, почему это тебя волнует?
- По правде говоря, не только перевязки мне понравились, но…
- Паша, все, можешь не продолжать!
- Понял, справлюсь, может ты и права.
- Так ты и про Любу забудешь.
Паша больше не произнес ни слова, а Таня пыталась продолжить диалог, сменив тему, но поняла, что Любу не надо было вспоминать, ведь он в госпитале, в тяжелом состоянии и ему необходима в данный момент поддержка. Это за несколько месяцев впервые он заговорил и появилось настроение. Таня ушла к другим раненым.
- Паша!  До завтра! Все будет хорошо!
- До свидания Таня. 
   Таня ушла, Паша молча лежал и думал, что зачем начал разговор, она не так поняла, да и действительно, ведь она в бою потеряла любимого человека.
     На следующий день Таня молча делала перевязку, молчал и Паша, она встала и пошла на выход, но у двери остановилась, как бы обдумывая, все ли сделала. Повернулась, Паша лежал лицом к окну, она  тихо подошла.
- Паша, прости, у меня на фронте погиб…
- И ты меня прости, я все знаю, извини, что стал подавать знаки внимания, что-то нашло на меня, ведь впервые почти за год я забылся о боли, действительно это произошло с твоим приходом. Но я молчу, сочувствую тебе и соболезную. Встретишь еще и полюбишь и ты и он не виноваты в этом.
- Ты и это знаешь?
- Да, слышал. Таня, я исправлюсь.
Завтра поговорим, я ухожу в другую палату.
Паша пытался больше не думать о Тане, пытался сменить тему, но не получилось, так почти до утра строил сюжет завтрашней встречи с Таней.
       На следующий день Таня пришла утром, хотя перевязка идет после обеда.
- Паша! Как твои дела?
- Хорошо!
- Я пришла предупредить тебя, что после обеда мы с тобой будем учиться ходить. На коляске поедем в большой коридор, там будем ходить. Ты что молчишь?
- Ходить, так ходить, я буду ждать.

      Таня поняла, что Паша изменился и принял состояние, какое было до встречи с ней. В мыслях она себя ругала, она знала, что при хорошем настроении идет лучше лечение. Она решила, что будет под игрывать, лишь бы шло лечение, буду создавать искусственную
любовь. Паша тоже в мыслях себя ругал, что почти открыто  признался в любви Тане, а признаться в любви Любе не хватило смелости и знал, что
Таня потеряла своего любимого. Завершился обеденный перерыв, Паша ждет Таню, но пытается показать ей, что он к ней равнодушен, в таком настроении они встретились с Таней. Она пришла с коляской и костылями.
- Паша!  Встречай!  Сейчас ты встанешь на костыли и сядешь в коляску, а без костылей я не смогу тебя посадить в коляску.
- Я попробую, может, получится.
Паша поднялся, у него закружилась голова, но не хотел показать себя слабаком, поэтому превозмогая все боли, сел на коляску.
- Паша! Как ты чувствуешь себя?
- Пойдет, я справлюсь.
- Тогда держи костыли и поехали.
Вот свободный коридор, хотя и здесь лежат раненные, но для ходьбы на костылях места достаточно. Павел сидел в коляске, не решался подняться на костыли.
- Паша, надо подняться и начинать движение, давай я помогу.
- Нет, я сам, вам нельзя такие нагрузки.
- Я только тебя подстрахую.
Павел взял костыли, поставил их перед собой, сделал паузу и, молча, поднялся на костыли, но попытка оказалась не удачна, закружилась голова, в глазах потемнело. Он остался на костылях, а руками в потемневших глазах стал искать поддержку. Перед ним оказалась Таня. Паша схватил Таню и прижал ее к себе, Таня тоже держала его и,  пока он не открыл глаза, она его держала.
- Паша, сейчас все пройдет.
 Через мгновение действительно головокружение прошло. Паша стоял, словно готовился к старту, мял ручки костылей, будто бы мял ручки грифа штанги перед рывком. Затем успокоился, Таня вышла вперед, показывая и приговаривая: «Иди ко мне». Паша сделал шаг, второй, третий, Таня пятилась назад, но вдруг стал падать вперед. Таня подхватила и ощутила, что он в поту. Паша обнял Таню, закрыв глаза, молча стоял, Таня тоже молчала, но не пыталась освободиться из объятий Паши. Он стоял с закрытыми глазами, вдруг, где-то послышалась музыка и опять стихла.  Он подумал, « неужели отец, похоже, его музыка». 
- Паша, что с тобой? Ты что-то сказал?
- Нет, это мне показалось.
- Что показалось? Скажи?
- Нет, нет - это мне точно показалось.
Он открыл глаза и попросил коляску.
- Сегодня хватит Паша.
Паша молчал и, приехав в палату, не сказал ни слова. Таня поправила коляску и осторожно покатила между коек в коридор. Паша мучился: хотелось ему сказать и спасибо, и хотелось обнять ее, поцеловать, хотя, до армии этого не пришлось испытать, а вот здесь в госпитале проявилась смелость влюбился, и как бы стала затихать  боль и тем
более дал слово, что больше никаких признаний не повторится. На следующий день пришла с коляской Вера.
- Паша!  Готовься на тренировку, будем осваивать костыли!
- Я готов.
- Сейчас я помогу приземлиться в коляску и поедем.
Вера помогла ему сесть в коляску и, приговаривая «вперед, прямо» покатила между коек. На тренировке, как – то по неосторожности Паша упал.
- Паша, извини, не смогла удержать тебя, теперь меня могут наказать.
- Как же могут,  за что? Я никому не скажу, ну и пусть, что бинты пропитались кровью.
- За то, что разрывы, это дополнительное лечение.
- Я все возьму на себя, это я виноват, а не ты.
Об этом узнал и пришел в палату заведующий отделения и приказал Вере снять повязку.  Действительно произошел разрыв мышц.
- Сестра, как же это допустили?
- Сестра не виновата, я виноват полностью, я не послушал ее и самовольно сделал движение, обещаю, что все беду выполнять.
- Ты смотри, защитник.

                Ложь
Доктор ушел, Вера стояла не знала, что сказать Паше, ведь она виновата, а он так пострадал из - за ее халатности и не выдал, а наоборот защитил.
- Паша, спасибо, я не ожидала, ты не первый, многие наоборот обращаются с жалобами.
- А зря, я не те многие, хотя почти за год нервы стали сдавать, но вы не виноваты в том, что мы такие.
- Но с Таней такого у вас не случилось.
- Да, но все могло быть.
Вера ушла, Паша повернулся к окну и опять мысли о Тане, почему не пришла Таня? Наверное, я не правильно себя веду в присутствии ее. На следующий день опять пришла Вера, села на койку Паши.
- Паша!  Как настроение!
- Как всегда, хорошо, а у Вас как дела после вчерашнего недоразумения.
- Кажется, обошлось, никто не вызывал.  Тогда в коляску и на тренировку, но когда они выехали в коридор, по коридору шла Таня, вероятно, она шла на тренировку с Пашей. Когда увидела, что Вера катит его, Таня сделала вид, что идет  в другую палату и резко
повернула в первую же палату. Паша хотел поздороваться с Таней, но не успел, он больше ничего не говорил, молча, выполнял все команды
Веры, он не хотел заниматься тренировками с Верой, хотел все выполнять с Таней.
- Вера, а почему Таня не приходит на тренировки?
- Она отказалась от тебя, вот потому назначили меня.
- Что – же я такое сделал, что она от меня отказалась?
- Тебе лучше знать.
- Мне неизвестно, но, кажется,  известно все тебе, я все понял.
- Таня говорит, ты сам отказался от нее.
- Вера! Давай закончим этот разговор, так как я не пойму, откуда ты такое взяла и не верю, что такое сказала Таня.
Вера встала и демонстративно ушла. Паша хотел остановить ее, но в последний момент передумал. После этого разговора наоборот хотел быстрей увидеть Таню. Весь разговор Паши с Верой наблюдал сосед по койке.
- Пашка!  Ты, кажется, влюбился в Таню, но Верка вам подпортила.
- Не скрою,  Таня очень мне понравилась и она ко мне как – то по особому относилась, но вдруг резко отказалась от меня, здесь какая – то загадка. Вдруг открылась дверь и в палату вошла Таня, тихо подошла к койке Паши, села на койку, сделала паузу, будто решает с чего начать разговор. Паша  лежал лицом к стенке, поэтому не видел, кто вошел.
- Паша, объясни, что происходит?
От этих слов, от неожиданности Паша словно окаменел и после короткого молчания повернулся.
- Таня, здравствуй!  Я очень рад тебя видеть!
- А мне не понятно, то ты отказываешься от меня, то ты рад меня видеть.
- Вот теперь мне действительно все понятно, не думал, что в этой ситуации можно так делать. Я просто хочу знать, когда я отказался с вами от тренировок?
- Я скрывать  не буду, пришла Вера и сказала, что ты отказываешься от меня, а поблагодарил и защитил Веру.
- Тогда я молчу, как смогу, буду тренироваться сам, оправдываться не буду, да, я Веру защитил, сказал, что в падении сам виноват, вот мои слова и это моя защита.
- Таня, я сосед Паши и все разговоры происходили в моем присутствии, Паша говорит правду, я еще пошутил, что он влюбился, он мне ответил, - «Да, Таня мне очень понравилась!» и постоянно он тебя ждал, а когда он спросил у Веры, Почему не приходит Таня, Вера ответила, что Таня отказалась от тебя. И, поверь, Таня я человек пожилой, врать не буду.
- Паша, прости.
- Таня, ты действительно мне очень нравишься, но я дал слово, что больше об этом говорить не буду, но жду тебя каждый день.
- Паша, скоро будешь тренироваться один, у тебя уже получается, а сегодня приду я. Жди меня.
Паша ждал Таню, то и дело пытался сам подняться на костыли. Но Тани почему – то не было.  Паша подумал, что опять Вера на пути.
- Попробую встать сам на костыли и пойду ей навстречу.
Встал, медленно пошел между коек, дошел до двери, открыл ее, но опять закружилась голова, какая-то дрожь в теле, руки не слушаются, через порог не смог перешагнуть.  Так дверь закрылась сама, после небольшой паузы дрожь прекратилась, Паша решил продолжить свой путь, при открытии двери не удержал равновесия и вместе с дверью повалился в коридор, но оказалось, дверь с коридора открыла Таня,
потому Паша не удержался и повалился в коридор. К счастью не упал, его подхватила Таня. Паша обнял ее, а когда очнулся, еще сильней прижал ее и губами прикоснулся к щеке Тани. Таня прореагировала нормально.
- Паша, идем на тренировку.
- Видишь, я уже иду.
- Да, я это заметила, почему ты не дождался меня?
- Я тебя ждал  и подумал, что опять Вера.
- Да, Паша, она влюбилась, но ты это не принял.
- Таня, я не хочу об этом говорить и не пристаю к тебе с этим вопросом.
- Паша, а если придет письмо тебе от Любы, где она напишет, что ждет тебя, как ты поступишь?
- Люба никогда не напишет первая.
- Паша, ты подумай, ты действительно мне не безразличен, но ведь Люба первая твоя любовь и она всегда самая крепкая. Этим ты можешь испортить себе и мне жизнь, счастья не будет.
- Таня, я подумаю.
На следующий день пришло письмо Паше от мамы, она пишет, ждут они их домой, что встречалась с Любой, она желает скорейшего выздоровления и возвращения домой.
- Да, Люба ждет меня, сейчас придет Таня, я извинюсь за свои признания, ведь она работает в госпитале и готовится вновь вернуться в действующие войска, а я не годен, она будет воевать, а я сидеть дома и ждать, когда она вернется. Вот вернусь домой, уверен, что Люба ждет меня и если она ждет, то мы поженимся.
   Мысли прервала Таня, она вошла в палату и увидела в руках Паши письмо.
- Паша, письмо из дома?
- Да, от мамы, мама пишет, что отец тоже ранен и тоже где-то в госпитале, ей пришло письмо с части, где воевал отец. Таня, прости, ты права, Люба ждет меня.
- Паша, ты очень хороший, это подтверждает, что ты чистосердечно признался о том, что Люба ждет тебя, я рада и желаю, чтобы все у вас получилось.
- Танюша, еще раз прости и желаю, чтобы ты нашла свое счастье, а это точно сбудется, потому, что ты очень, очень хорошая, милая, добрая, тебя нельзя не любить.

                Гибель
    Через несколько дней Таня уехала на фронт, не сказав об этом Паше, он узнал от Веры, которая специально пришла сказать об этом. Паша ждал письмо от Тани и винил себя в том, что она уехала больная на фронт, ведь действительно она полюбила его. А еще через неделю пришло извещение в госпиталь, что Таня погибла, спасая раненых на поле боя. Паша не плакал, а рыдал по Тане и, превозмогая боль, сам на костылях пошел к начальнику госпиталя просить, чтобы его
отпустили, он не мог больше находиться в госпитале. Его не отпустили, так как после падения на тренировке произошел разрыв мышц, необходимо продлить лечение.
 
       Вот уже почти год в госпитале на Урале, год  перевязки, терпения сильной боли, но одно радует, что отступила гангрена. После выздоровления, последует еще операция по восстановлению  перебитых сухожилий.
     Вечером почтальон принес письмо от мамы. Видно это письмо пришло в часть и его отправили сюда в госпиталь. Она пишет, что отец воевал на Волховском фронте, но всего было от него одно письмо в начале войны.
 - Эх!  Как же так, где-то рядом воевали и не знали, что на одном фронте воюем, но это было в начале войны, а сейчас уже идет четвертый год,

                Федор  Александрович
   Два месяца в госпитале находится отец Паши, его поместили на третьем этаже, но он не расстался со своей гармонью. Первое  время не мог играть из-за боли, он ранен в левую ногу. Многие просили его поиграть, но боль не давала. Сейчас он играет и поет частушки обычные и про войну, а кто может, приходят с других палат послушать и спеть. В палату вошел лечащий врач.
- Федор Александрович – Вы хорошо передвигаетесь, можете выходить в большой коридор, веселить раненных бойцов, а гармонь Вам туда принесут.
- Хорошо, соберем завтра там беседу.
- Какую беседу?
- У нас дома, где собирается молодежь петь и плясать – это называется беседой.
- Хорошо, называйте,  как хотите, лишь бы шло выздоровление бойцов.
                Собирайтесь на беседу,
                Есть о чем нам говорить.
                Будем Гитлера за раны,
                От души благодарить!

- Федор  Александрович!  У Вас, кажется, есть частушка на все случаи жизни.
- Да, я могу петь целый день, есть частушка на любой случай.
- Ну, хорошо, повеселите бойцов, а то у Вас скоро выписка.

                Последний эшелон
   Вот и настал тот день, когда Павел поднялся и стал на костылях передвигаться, а через две недели выписали из госпиталя.
 - Так, Паша, война еще не закончена, но ты больше не сможешь воевать, мы отправляем тебя на родину, будешь долго еще дома лечиться. Знаем о твоей мечте, стать военным, это теперь практически не возможно. После полного выздоровления, поступай учиться, конечно, не на офицера и после окончания войны.
   Вечером пришли санитары, которые направлены сопровождать Пашу на железнодорожный вокзал. Главный врач госпиталя дал напутствие, пожелал полного выздоровления и строго выполнять медицинскую инструкцию. В поезде  Павел встретил своего однополчанина, который также после выздоровления едет домой и так же воевал на Волховском фронте. При беседе оказалось, тоже из Вологды.
 - Земляк! Как хорошо, что вдвоем до дома, будем друг другу помогать, как тебя звать?
- Да, это прекрасно, повезло нам, а звать Иваном.
- Был у меня друг, тоже земляк Иван, но погиб в начале войны, царство ему небесное. Как приеду домой, поеду в Тотьму, к родителям его, расскажу им, какой он был бесстрашный разведчик.
 - Паша, ты в разведке служил?
 - Да, в разведке, был ординарцем у командира роты разведки.
- Тогда почему не офицер?
 - Не успел, получил тяжелое ранение, госпиталь.
 - Понятно, может это и к лучшему, что не офицер.
 - Я так не думаю, это была моя мечта, но оказалось, несбыточная, хотя, через несколько дней я должен был получить звание младшего лейтенанта.
- Да, ты в разведке служил, командир нашего дивизиона рассказывал, что один разведчик сразу уничтожил двух немецких снайперов, это как-то передавали в сводках по нашему фронту.
   Павел не придал значения словам Ивана.
- Иван! Ты артиллерист?
 - Артиллерист.
- Может ты встречал моего отца, он тоже в артиллерии воюет.
 - Может и встречал, но хоть что ни будь приметного у него, может пословица какая-то, может жест.
- Да, кажется, всё как у всех, нам еще долго стучать и стучать по рельсам,  может, что и вспомню про отца. Звать его Федор Александрович.
 - У нас много было пожилых солдат, но хорошо знал я только свой дивизион, хотя много за время войны к нам прибыло на смену тем, кто погиб, кто в госпиталь ушел, кто пропал без вести.
    По-прежнему, поезд шел медленно, часто стоял на запасных путях, пропуская поезда с военной техникой, следующих на фронт. Вагон заполнен до отказа, но сон одолел, Иван заснул, а за ним и Паша. Ночью поезд остановился и в вагон вошел еще один военный, с трудом передвигаясь по вагону, очевидно тоже после ранения и только когда рассвело, Павел заметил, что он подполковник.
 - Товарищ подполковник! Вы где воевали?
 - Старшина! Начал я с Бреста, а ранение получил под Львовом и год в госпитале, отвоевался, еду на родину в Сталинград.
Так поезд прибыл в Саратов, в Саратове подполковнику пересадка на Сталинград.
 - Старшина! Помогите мне, а то я не могу сам выйти из вагона.
 - Товарищ подполковник, я рад помочь, но я без костылей не могу.
 - Товарищи! Помогите пожалуйста подполковнику.
Помогли подполковнику дойти до вокзала, а там приняла военная комендатура.

                Газета
    Все ехали молча и только изредка можно услышать тихие, спокойные  голоса. Вдруг тишину нарушил Иван, закричал на весь вагон, все устремили свои взоры на него.
- Пашка! Смотри! Подполковник на столике оставил газету, читай, смотри свое фото! Так это ты перехитрил немецких снайперов.
 - Иван, ты говорил об этом, но я думал, что много таких как я, кто-то и другой тоже сделал, да, меня фотографировал военный корреспондент и брал у меня интервью по поводу снайперов.                - Получается, ты подвиг совершил.
 - Ну, конечно, подвиг, ведь меня представили к ордену и это третий. Дай мне газету, дома маме покажу.
- А медалей сколько?
-  Три.
 - Так почему без медалей, без орденов, а ну крепи на гимнастерку!
Павел замолчал, долго думал, потом достал вещевой мешок, открыл его и опять закрыл.
- Эх, земляк, я действительно думал, что у тебя столько орденов и медалей, кажется, их  нет.
Александр молчал, а потом убрал мешок на полку.
 - Сашка! Ну, в чем же дело или действительно их нет.
- А ты почему без орденов и медалей?
- У меня одна медаль, представляли к ордену, но я попал в госпиталь и никто не верил, что я выживу, но выжил.
 - Что с тобой, какое ранение?
 - Автоматной очередью пробило легкое, потерял много крови, с поля боя меня вытащила под огнем медицинская сестричка, она спасла мне жизнь. Из госпиталя ей писал письмо, но ответа не получил, где она сейчас, не знаю. В госпитале я оставил свой адрес, если она напишет в госпиталь, то его отправят мне. Я надеюсь, напишет.
 - Иван, ты женат?
 - Да, но жизнь как – то не складывалась.
 - Ты с какого года?
 - Родился  семнадцатого января девятнадцатого года.
 - А я родился двенадцатого апреля двадцать второго года, жениться не успел, но девушка есть, надеюсь, ждет, хоть можно сказать я без ноги. Да, в госпитале встретил девушку Таню, которой признался в любви и она меня полюбила, но получил письмо от мамы, где она пишет, что Люба интересуется о моем выздоровлении и возвращении домой. Я извинился и сказал, что ждет меня Люба. Тогда Таня уехала на фронт, где вскоре погибла. Я себя виню в этом.
 - Не переживай, это война, поэтому все может быть. Закончится она, каждый второй с ранением будет.
Проводница предупредила всех, что скоро Москва, все должны быть готовы.
 - Иван, может попросим военного коменданта о помощи.
- Какой помощи.
 - Чтобы отправили нас на Ярославский вокзал, я идти не могу.
 - Ничего, я тебе помогу, а сейчас ордена и медали на гимнастерку.
Иван достал из нагрудного кармана гимнастерки и прикрепил медаль. Павел  достал вещевой мешок, развязал его, достал какой – то сверток, развернул его, снял гимнастерку, аккуратно ручкой ложки
провел линию, по которой прикрепил медали, затем разметил под ордена и прикрепил их.
 - Извини, Паша, верю, вот теперь видно, хорошо ты бил врага.
 - Я, можно сказать, их не бил, я разведчик.
- Разведчики больше делают, где хорошая разведка, там чаще всего враг терпит поражение.

                Москва
      Поезд подошел к перрону вокзала, пустой перрон медленно стал заполнятся и, как-то вся толпа стала разделятся на две части. Одна быстро двигалась к вокзалу, другая собиралась в кучку,
как бы ждет дальнейшего указания - это были бойцы Советской Армии, которые следуют домой после тяжелых ранений: на костылях, на носилках, на колясках, кого – то ведут под руки. Смотря на эту
картину, выступает слеза. Некоторых встречали, вероятно, родные, остальные  следовали на другие вокзалы для дальнейшей  поездки.
Вскоре перрон опять опустел, они прибыли на Ярославский вокзал. В вагоне разместились все вместе и стали рассказывать, где и как воевали, от куда призывались, кто кого ждет. Павел все слушал и молчал, ждал  момента,  задать всем вопрос об отце. Но интересные рассказы не кончались. Вдруг пожилой солдат обратился к  Павлу.
 - Сынок! Что ты все молчишь?
 - Я хоть получил тяжелое ранение, но я жив и еду домой, мой отец уже в возрасте где-то воюет, может в госпитале, а может…
 - Как тебя звать?
 - Павел.
 - Паша, надо думать о лучшем, почему не знаешь, где он воюет?
 - Было маме от него одно письмо в начале войны и все. Вот и хотел спросить у всех, может кто-то встречал его. Он служил в артиллерии, наводчиком пушки. Звать его Федор Александрович. Да, вспомнил такую особенность, у него кисет для махорки темно-коричневый и черный самодельный мундштук.
 - Паша, так мы с ним были вместе на сборном пункте в Вологде, такое не забудешь и забыть нельзя.  Добавлю, на кисете что-то вышито, он знает много частушек, прибауток, говорил, что с детских лет играет на гармони, одним словом комичный человек. Не переживает, говорит мы победим, разобьем врага, не рад он будет, что
пришел к нам с войной.  Все внимательно слушали и молчали, а он еще спел частушку нам.
                Что ты Гитлер зубы точишь,
                Скоро ты на штык наскочишь.
                Ты начисти сапоги,
                И быстрей домой беги!
- Да все совпадает, это он, но это сорок первый год, а сейчас сорок четвертый. Хотя и за это спасибо.
 - Я, как – то немного отошел, лучше мне стало, от вашего рассказа, как будто сам с ним встретился.  Здесь поезд шел быстрей, так как железнодорожные пути не разрушены. Вот и Вологда.
 - Иван, идем к военному коменданту, он должен помочь в дальнейшем пути.
 - Идем.
  Нашли кабинет коменданта, но он был закрыт, нашли дежурного по вокзалу, дежурный сказал, что комендант ему не докладывает, где находится.
- Иван, я буду ждать здесь около кабинета, а ты  езжай домой, у тебя все наладится, будет семья, будет все хорошо, я тебе этого желаю.
 - Ну, давай прощаться.
Пока прощались, появился комендант. Иван опередил  Павла и обратился к коменданту. Комендант в звании майора, посмотрел на вояк и жестом показал на кабинет.
 - Ваши документы, от куда и куда следуете, почти шепотом сказал комендант.
- Извините, товарищ майор, Вы простыли?
 - Хуже, последствия войны.
 - Мы тоже с последствиями, но будем жить.

                Родная деревенька
Через неделю на перекладных  Павел прибыл в деревню  Петровку, а дальше еще восемь километров только пешком. Но здесь уже всё родное, всё знакомо, Павел понимал, что это последняя дистанция, хоть и трудно, но надо преодолеть, ведь дома его ждут. На пути встретилась речка «Краснянка», затем речка «Каменка», а дальше «Топи», это не большой промежуток пути, самый трудный, топкий. Идти было трудно, костыли тонули, с трудом, но преодолел. Еще немного и тайга кончится.
     И действительно, Павел не заметил, как оказался на горе, откуда открылась панорама родной деревни Жданово. И, как бы отступив от опушки леса на несколько метров, стоит береза около дороги.  Павел подошел к ней, обнял её и у него невольно покатились слезы на траву. « Как я люблю тебя моя родная деревенька, видно не судьба была, оставить тебя и стать профессиональным военным. Теперь, я до конца с тобой, буду восстанавливать разруху, буду делать все, вот только поправлюсь».

    Так он еще  долго стоял и разговаривал, затем замолчал, взял костыли и, молча, пошагал с горы.
   Под горой, все та же спокойная речка «Бобровка».  Павел  подошел к речке и заметил, что пока его не было, берега ее заросли ольхой, ивой и смородиной, пробрался через кусты к речке и сел на берег, опустив здоровую ногу в воду.
    Павел вспомнил детские годы, как здесь ловили рыбу, собирали смородину, он так замечтался, отвлекся, что просидел на берегу несколько часов к ряду.

                Отец
 - Эх, я еще приду сюда,  надо идти, повернулся и сквозь листву увидел, как  кто – то спускается с горы и тоже на костылях. Павел долго присматривался, пытался узнать приближавшегося человека. Все ближе и ближе, ком подкатил к его горлу.
  - Неужели отец? Да! Да!  Это он!  Отец! Отец! Ты жив! Как я рад! Как я долго тебя искал!

   Так отец и сын долго стояли в объятиях, затем Федор Александрович  достал из кармана свой знаменитый кисет, мундштук, сделал самокрутку и закурил.
- Сынок!  Ты жив! Я тоже! Это самое главное! Не падай духом, все переживем, будем работать и, будем жить. Рассказывай, где воевал, где получил ранение?
                Я на фронте Ленинградском,
                С немцем строго говорил.
                За плохое поведенье,
                Их земле приговорил.
- Ты смотри! У тебя правая нога, у меня левая.
- А ты все поешь?
- Да, мне это помогало, да и всем, кто были рядом со мной, мне ребята нашли гармонь, я с ней был и в бою, и на отдыхе, и в госпитале.
- А почему сейчас без гармони?
- В госпитале еще один играл солдат, поэтому я ее оставил ему, чтобы иногда веселил раненых.
    Так вкратце они рассказывали, как и где они воевали и так увлеклись, что время от времени останавливались и опять продвигались, и опять останавливались, не замечая ничего вокруг. Так шли они домой от речки, рассказывая друг другу о своей военной деятельности и, так как воевали рядом, знали много интересных эпизодов, вспоминали и долго смеялись.
   От речки до дома меньше километра, они шли больше часа. Дома еще не ждали, так как знали, что война еще не закончилась, а когда увидели их, дома был просто переполох.
 - Вы вместе воевали?
 - Да, мама, вместе, но никогда не видели друг друга и не знали, что на одном фронте, в одном госпитале лечились, только на разных этажах
и не знали об этом, встретились чуть больше часа назад, на речке Бобровке, вот тогда и узнали это.

    Так начались для Федора Александровича и Паши деревенские будни. За время войны в деревне не осталось ни лошадей, ни коров, мельница и кузница пришли в негодность, вот Федор        Александрович с этого и начал. После ранения он почти уже оправился, так как ранение его было менее  серьезным. Павел еще не мог передвигаться без костылей, да и стеснялся показываться людям с перевязанной ногой и костылями. Он не решался подойти к своей девушке Любе из-за ранения, думал, что она не примет инвалида, а Люба не решалась с ним говорить, потому, что думала, он не захочет с ней общаться из-за ранения.

                Леночка
      Но все же, любовь победила. В очередной раз Паша на костылях отправился к отцу на мельницу, но, выходя из-за соседнего дома  на улицу, он увидел Лену, которая шла навстречу и от неожиданности, увидев Пашу, резко повернула и хотела за домами пройти, куда ее направила мама. Одновременно Паша также решил пройти за домами, чтобы не встретиться с Леной. Она  бежала бегом
и все оглядывалась назад, чтобы Паша не увидел ее, но за углом дома они столкнулись так, что Паша упал вместе с костылями. Сначала Люба развернулась и побежала назад, но, тут же остановилась и замерла на месте, как бы решая, что делать: « Ведь он, можно сказать, без ноги и ему больно» - повернулась и увидела, что Паша поднимается, подошла и помогла встать.
 - Любушка! Вот как ты ко мне спешила, что не смогла остановиться.
 - Да я просто не хотела встречаться.
 - Почему не хотела? Хоть я и инвалид, но поговорить со мной можно, ведь я надеялся, что ты меня ждешь и я не виноват, что мина меня не обошла. Я тебя любил и люблю, может, потому я жив. Но сейчас, не настаиваю, чтобы ты отвечала взаимностью.
  - Паша, а ты не ушибся, я так налетела на тебя?
  - А мне так приятно было, что ты так нежно ко мне прижалась.
  - Не смейся и никому не рассказывай, а то будут смеяться.
  - Любушка, расскажи, как ты жила пока меня не было.
  - Я тебя ждала, ждала письмо, теперь хочу к тебе подойти, но стесняюсь и боюсь к тебе подойти, наверное, тебе не до меня, так как ты еще болеешь.
  - Ленчка, а я к тебе не подхожу, что я инвалид.
  - Тогда я сейчас схожу к отцу, а вечером встретимся?
  - Я согласна.

    Паша с Леной стали встречаться. К этому времени в деревню уже вернулись несколько мужчин, также после ранения и  пытаются, как
могут помогать восстанавливать разрушенное хозяйство. Паша с отцом стал ходить восстанавливать мельницу и другой инвентарь.
    В тысяча девятьсот сорок пятом году Паша и Лена женились, но еще долго он не покидал костыли. Он хорошо помнит наказ начальника госпиталя: «Можешь одним неосторожным движением лишиться ноги», поэтому строго выполняет рекомендации докторов.
    По сводкам информбюро и газет было очевидно, что война идет к концу, наши войска гонят немца назад, в свое родное логово. Потому, его не покидает мысль пойти учиться на механика.

    Война закончилась. В тысяча девятьсот сорок шестом году  у Паши и Лены родился сын Леонид, затем: Валентин и Иван.
 - Паша, забудь про учебу, у тебя трое детей, надо о них заботиться.
 - Мама! Я буду учиться, и работать, одновременно, только буду ездить на экзамены, а пока не буду дома, ты поможешь Лене с детьми. Потом я буду механиком. Лена тоже согласна, видишь, она училась, поэтому работает счетоводом.
  - Ты мужик, должен выполнять все работы, думать о своем жилье.
  - Жилье будет, но пока будем жить у вас, так как маленькие дети.
  - Я тоже работаю, а отец строит школу в районе, потом будет строить школу в Большой деревне, сам знаешь, он дома не живет.
  - Мамка! Да, ты ни как не поймешь, я выучусь, все оправдается.
  - Вот приедет отец, с ним будем говорить, а сейчас молчи.
  - Да какой я работник, я инвалид, можно сказать без ноги, поэтому и хочу учиться.
  - Тогда надо было учиться, а потом детей заводить.
  - Мама, это уже будет поздно.

    Прошли годы,  Павел, не пошел учиться, он сменил своего отца, работает на мельнице, в кузнице, при необходимости, выполняет все работы, где не хватает рабочих. Купили свой дом, к этому времени появились в семье девочки: Нина и Люся.
     Мама, перешла работать в сельпо, работала продавцом. В тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году она заболела и умерла. Семья большая, отцу надо работать, чтобы содержать семью, девочки еще маленькие. Деда тоже уже нет, бабушка совсем старенькая и постоянно болеет, помочь нам не в состоянии. Тогда отец решает привести в дом женщину, главным образом хозяйку, а потом: маму и жену.
    Отец женился на местной женщине, Анне Николаевне. Она жила одна, детей у нее не было, муж ее от тяжелых ранений после войны скончался. Анна  Николаевне  работала продавцом в магазине, а затем бригадиром отделения.
    Мы: Леонид, Валентин и Иван, отслужили в армии и разъехались кто куда.
       И много лет я вынашивал идею, написать книгу про отца, он не просил писать книгу, но я будучи  учащимся еще начальной школы, ему сказал: «Я вырасту, закончу институт и напишу о тебе книгу», получается, я пообещал написать. Я горжусь, что у меня был такой отец: смелый, сильный, опытный, грамотный разведчик. И считаю, что каждый Советский воин воевал так, поэтому победили фашизм.
               

                Азбука Морзе

Начался второй летний месяц. В далекой северной деревеньке Вологодской области началась сенокосная пора. Все, кто может держать инструмент для уборки сена, все на сенокосе, уходили на
целый день, поэтому, каждый брал с собой обед. Еду, как правило носили все в плетеных корзинах, а пока работают до обеда,  корзинки с обедом прячут от солнца в кусты. Вот и время обеденного перерыва подошло, звеньевой объявил.
 - Обед! – Все направились за своими корзинками, которые ставили в кусты, чтобы не нагревались продукты на солнце, но поразились тому, что почти все корзинки были пустыми. Сначала все недоумевали, кто же так пошутил, но шутника так и не нашли. После этого случая, не стали прятать свои обеды, чтобы не остаться голодными. А через несколько дней, когда работали на сенокосе одни женщины, вышли из кустов те «шутники», которые очистили корзины. Это сбежавшие тюремщики, обросшие, грязные, но очень деликатные. Они собрали женщин и видимо их главный предупредил.
 - Вы нас не бойтесь, мы такие же как и вы больше нам ничего не надо. Второе  наше требование, вы нас не видели, это всем понятно!
Женщины молчали, от страха не могли говорить. Но старший повторил свое требование, только по разным причинам мы оказались здесь, поэтому каждый раз будете приносить нам еду, а если кто проболтается, он достал нож и опять спрятал. Если нас возьмут, вас найдут другие, а к зиме мы сами уйдем, так что терпите и все будет хорошо. Конечно, после этих предупреждений никто не посмел рассказать о тюремщиках.
    За деревней семья скосила поляночку на сено для своей коровы. Муж на работе, жена с грудным ребенком пошла сгребать сено, чтобы вечером привезти его домой. Она постелила постельку в тени под кустом, ребенок заснул, сама пошла сгребать сено, постоянно наблюдая за ребенком, хорошо ему спиться на свежем воздухе.
    Вдруг ребенок заплакал, она побежала за куст, а там ребенка держит беглый тюремщик. Он успокоил женщину.
- Видишь, - он спит, вот, пока он спит, ты бегом домой за продуктами, я хорошая нянька, все будет хорошо, у тебя выбора нет, чтобы быстро принести продукты. Быстро, бегом и надеюсь придешь одна. Женщина умоляла, просила отдать ребенка, клялась принести продукты.
- Иди! – бегом, так надежней, иначе…
   Женщина принесла продукты, он сдержал слово, отдал ей ребенка и поблагодарил ее за продукты.
    Так продолжалась повседневная работа.
Но бывают такие моменты, когда необходимо попасть на центральное отделение совхоза. До центрального отделения совхоза около тридцати километров и попасть туда можно только на лошади или на тракторе.
 - Паша! – Сегодня необходимо съездить на центральное отделение, передать сводку за неделю, взять почту, зайти в центральную контору получить задание на следующую неделю,  зайти в партком и в рабочий комитет. И еще, лошадей свободных нет, придется до «Большой дороги» пешком, а там на попутной до центрального отделения.
 - Николаевна! – Я пошел, дай деньги, может что-то куплю в магазине.
 - Да, - сейчас принесу.

Павел положил все необходимое в  вещевой мешок, надел его на плечи, как во время войны носил рацию и отправился в путь. Через полкилометра начинается тайга. Путь лежал по тайге восемь
километров. Здесь не дорога, а тропинка, которая петляет между деревьев. По этому пути даже верхом на лошади не возможно ехать,
так как на средине пути встречается болото, которое опасно даже для человека. Вблизи болота, недалеко от дороги Павел в лесу заметил человека, который, по всей видимости, не захотел, чтоб его увидели.
- Ты смотри какой, убежал в кусты, наверно пацан, очень маленький росточек то. Павел  вышел на «Большую дорогу», подождал попутную машину, отправился на центральное отделение. От директора совхоза  пошел в партком.
 - О-о-о! – Какие люди! Как идут дела?
 - Сейчас передам все сведения.
В парткоме находился участковый инспектор, который что-то писал. Павел обсудили все вопросы с секретарем парткома и хотел на выход, но участковый остановил его.
 - Павел Федорович! – Как там у вас все тихо, ни кто не  шалит?
 - Нет, все тихо.
 - Но я вас остановил не потому, здесь вот какое дело, в наших лесах прячутся люди, которые сбежали из тюрьмы. Всем понятно, что они находятся вблизи человека, так как им надо питаться, а без денег в магазине делать нечего, да и боятся, чтоб не рисоваться. И не известно, какие там головы. Одним словом они представляют опасность для всех, поэтому проведите беседы с населением, так как вы находитесь на самом большом удалении от центра.
 - Хорошо, мы с Николаевной соберем народ и поговорим, хотя уже говорили, что вблизи нашей деревни встречались неизвестные люди. 
Павел не стал говорить, что сейчас он тоже встретился с незнакомцем, который так же спрятался. Он выполнил все задания бригадира, бригадир Анна Николаевна – его жена, поэтому, если ответственное задание, то выполняет муж Павел, так как свой человек и как бывший разведчик, участник Великой отечественной войны.

 - Павел Федорович! – Скоро в вашем направлении идет машина, поэтому поспешите в центральную мастерскую, там загружаются запасные части для сельхоз машин. С ним и доедешь.
 - Спасибо!
Доехав до поворота,  Павел отправился домой. Солнце уже село, время шло к вечеру. Опять восемь километров по тайге и болоту. Летом в этих местах и ночью светло. Тут Павел вспомнил напутствие участкового. Идти ему очень трудно, так как он инвалид войны. Осталось около полутора километров до деревни, впереди он увидел идущего человека в том же направлении. Подойдя ближе,
Павел  увидел человека – инвалида, который шел с двумя палочками, на плече сумка, низкого роста. Незнакомец остановился,
заметив, что его догоняет человек. Незнакомец заговорил первым, очень сильно заикаясь спросил Павла.
 - Вы в эту деревню? Павел с трудом дождался, пока незнакомец завершит фразу.
 - Да, я здесь живу, а вы кто?
- Я инвалид, меня из дома выгнали, хватит, говорят быть нахлебником, вот я хожу, скитаюсь по деревням, кто что подаст, лето похожу, а к зиме домой возвращаюсь, вот так много лет.
 - Я часто бываю в других деревнях, но тебя первый раз вижу, ты с какой деревни? Незнакомец не стал почему-то отвечать и как будто вздрогнул, наверно ему тяжело говорить со мной, много задаю вопросов.
 - Нет, я с другого района, в вашем районе это первая деревня.
 - Ну, идем, давай я помогу сумку нести.
 - Спасибо, я сам.
 - Давай помогу, еще далеко идти, а от речки в гору, еще будет тяжелей.
 - Я привык, я много хожу.
Так шли молча, медленно, дошли до речки.
 - Я перехожу  здесь в брод, так как здесь мелко, а с тобой придется идти вниз по течению к мосту
-Я подойду к мосту, а вы идите вброд, за мостом на дороге встретимся.
-Договорились, я перехожу речку здесь, а ты к мосту.
Павел  перешел речку Бобровку и пошёл к дороге, что идёт через мост в деревню  Жданово и всё думал, как же такой инвалид передвигается только  с двумя  палками смог пройти почти десять километров по очень тяжёлой дороге. Идёт словно на лыжах. Кажется утром он прятался в кустах, маленький и куртка похоже.
-Эх! - Ты уже здесь, быстрее меня, хотя я сократил путь.
От речки идти в гору, Павел шёл очень медленно и всё думал, как он вышел к мосту вперёд меня, сейчас иду с ним как черепаха.
- Павел Федорович, - к вам можно пройти, чтобы меня никто не видел.
-Кого ты боишься?
-Я инвалид, я страшный , потому будут все надо мной смеяться и дразнить.
-Тогда сейчас пройдём через огороды, минуя улицы.
-Хорошо, так будет лучше.
-Как долго ты будешь здесь в деревне?
-Не знаю, пока вы меня не выгоните.
-Но я тоже не могу тебе гарантировать, так как у меня семья и что скажет Николаевна, моя жена.
-Может, вы дадите адрес, к кому можно обратиться, чтобы пожить.
-Сейчас посоветуемся с женой.

      Анна Николаевна встретила, как подобает, пригласила к столу, накормила  незнакомца. А когда увидела, что он с трудом удерживает ложку двумя руками, что пальцы не гнутся, в основном пьёт из тарелки, ходит с трудом, заикается, а ей так жалко его стало.
-Живи у нас, места хватит всем, еды тоже. Как тебя звать?
-Егор. Я на улицу не буду выходить днём, только вечером, подышать свежим воздухом.
-Да выходи и днём. У нас народ очень хороший, дразнить не будут.
-Нет. Сначала жалеют, а потом я уж знаю, поэтому буду выходить только вечером.
-Делай как хочешь, вот тебе отдельная комната.
- Николаевна, сейчас тепло, буду спать на сеновале, чтобы  вас не беспокоить. Когда хочу выйду, так же и вернусь.
-Я хотела как лучше.
-Нет, я привык к таким условиям, поэтому разрешите мне спать на сеновале.
-Всё, решено.
Каждое утро Егора приглашали на завтрак, но он просил, чтобы его кормили позднее, так как он будет всех стеснять из-за своей неуклюжести.
-Егор, у нас стол большой, места всем хватит, в другое время надо на работу, так что потерпим.
-Да, конечно, Николаевна.
Но когда Егор начинал есть, было невозможно смотреть на эту картину. Он чавкал, чихал, все валилось из рук, на полу все было залито, замазано.
Хорошо все взрослые дети разъехались, осталась только младшая дочь.
- Николаевна, ну что я наделал.
-Я сейчас покормлю её на кухне, а на следующий день, когда я всё приготовлю, поешь один.
-Хорошо. Мне очень неудобно вас стеснять и создавать проблемы. А, может, вы будете приносить мне на сеновал?
-Нет, здесь, за столом.
Возвратившись с работы,  Николаевна  обратила внимание на то, что Егор после еды оставил идеальную чистоту на столе.
- О, - как же он так смог со своими руками, хотя у него было время навести порядок.
Павел очень часто курил, иногда даже ночью выходил на улицу, медленно спускался по лестнице со второго этажа, чтобы не разбудить Егора, да и нога со временем начала напоминать о войне. Время уже за полночь, а сон не берёт.
-Пойду, покурю, - решил Павел.
На улице тишина, слышно только как доносятся голоса молодёжи с другого конца улицы. Вдруг он услышал знакомую мелодию морзянку и сразу же всё стихло.
-Да, старею, уже в ушах звенит морзянка, наверное, показалось. Пойду спать, а то завтра рано вставать.
Павел всегда выходил курить на лавочку, которая находилась между колодцем и погребом, примерно в десяти метрах от дома. Зайдя в дом, Павел услышал, как закрывалась входная дверь.
- Опять послышалось, действительно, старею.
С этой мыслью и уснул. Утром пошёл на работу и  около конторы услышал, как взрослые ребята, перебивая друг друга, рассказывают, что по ночам из Березника иногда доносится  азбука Морзе.  Павел подошёл поближе к ним, но ничего не сказал о том, что тоже слышал.
На следующую ночь Павел в это же время пошёл курить, и в то же время зазвучала морзянка.
-Что же здесь происходит? Я же разведчик, подползу поближе и попытаюсь  выяснить, что происходит. Нет, надо одеть что-то подходящее, а то засвечусь, на севере - то ночи светлые, - подумал Павел.    Он быстро вернулся домой, переоделся  и, пригнувшись, быстро стал пробираться по картофельной ботве в сторону Березника. И вдруг из кустов Березника показался человек в соответствующем одеянии и с сумкой на плече, который быстро шёл навстречу ему, но только рядом с картофельным полем, озираясь по сторонам. Когда он только приблизился,  Павел  узнал своего постояльца, с той же сумкой, с которой был при первой встрече.
-Теперь что-то проясняется, как бы пройти домой незамеченным, если это действительно то, что я думаю, надо всё хорошо обдумать, может, это очень серьёзно.
Павел лежал и долго ломал голову, что же происходит. Уже по деревне ходят слухи, что в Березнике диверсанты по ночам что-то делают, но хорошо то, что Егор днём не выходит на улицу, потому не слышит разговоры о диверсантах.  Павел составил план для разоблачения постояльца, затем осторожно накрыл себя и жену с головой.
-Зачем закрыл? Такая жара!
- Николаевна, тише! Слушай внимательно и не перебивай. Наш постоялец диверсант, он уходит по ночам  в лес и что- то передаёт по рации.
-Да что ты придумал, он инвалид!
-Я встретил, он бежал бегом. Я с первой встречи сомневался, ведь он быстрее меня прошёл большее расстояние. Слушай, такой план, завтра не ставь ему завтрак на стол, будто бы забыла. Выйдем из дома вместе, как бы на работу, но я обойду вокруг соседнего дома и вернусь домой, а ты тоже вернёшься и пойдёшь как шла. Если он ещё в сеновале, то ты позовёшь его завтракать и скажешь, что позабыла ему приготовить, поэтому и вернулась. А я в это время буду стоять за верандой и слушать, как он пойдёт на завтрак, быстро посмотрю, что у него в сумке. Очень прошу тебя, не волнуйся, а то заметит и всё пропало.
- Я поняла. Постараюсь сделать так, чтобы он ничего не заметил.
Утром проснулись и всё пошло по сценарию, а когда отошли от дома, Павел, не поворачиваясь к  жене, добавил,-«Николаевна, если вернёшься и он окажется в доме, точно также скажешь. Что позабыла приготовить завтрак, а если он уже позавтракал, тогда подожди и скажи, что уберёшь со стола».
Всё прошло по плану, хотя чуть не произошёл провал, так как Николаевна и Егор столкнулись в двери и, от неожиданности, стала заикаться, как Егор. Она увидела, что он идёи без палок и, притом, свободно, но быстро взяла себя в руки.  Павел успел посмотреть содержимое сумки, там действительно оказалась рация. Когда все разошлись по рабочим местам, Павел и Николаевна обсудили дальнейший  план действий.
На следующий день Павел взял лошадь и поехал на центральное отделение, где всё подробно рассказал участковому инспектору и директору совхоза.
Вернувшись с работы обнаружили, что постояльца дома не оказалось, ушёл в неизвестном направлении.
-Эх! Николаевна!- Он обвёл нас вокруг пальца, он не инвалид, он матерый диверсант и очень опытный.
В это время с рыбалки шли соседские дети. Павел  остановил их, решил спросить, не встречали ли они кого-нибудь по дороге, но начал разговор с отвлечённого вопроса.
-Ну как, много наловили?
-Нет, дядь Паша, немного, только коту.
-А где ловили?
-На Бобровке,  около сенокоса.
-Больше рыбаков там не было?
-Нет, мы были одни .
-Ну всё, идите угощать кота.
-Дядя Паша, мы видели какого - то человека. Он шёл с сумкой по сенокосу, зашёл в сеновню, а потом разжёг костёр около сеновни.
-А что не с нашей деревни, может вы узнали?
-Он шёл с мешком, какой-то маленький.
-Он вас видел?
-Нет, мы сидели в кустах, мы почему-то побоялись его, поэтому пригнулись и по кустам вдоль реки шли, пока не кончился сенокос, а потом шли лесом.
-Ну, хорошо,  никому ну рассказывайте.
-Почему?
-Да люди будут бояться и не будут ходить на рыбалку. Вы говорите, что тоже напугались.
-Нет, никому не расскажем.
Мальчишки убежали домой, а Павел  ждал милицию. Вскоре приехало отделение милиции с собакой.  Павел быстро объяснил,
где находится диверсант, это в полутора километрах от деревни, и сам направился вместе с ними. Когда подошли к сенокосу, командир расставил отделение так, чтобы взять сеновал в кольцо. Действительно, диверсант находился в сеновале и,  вероятно, спал, так как близко подпустил милицию, хотя оказал такое сопротивление, раскидал почти всех. Приказ был взять живым, поэтому оружие не применяли. Недели через две  Павла пригласили в район, поблагодарили его за бдительность, выдали денежную премию  и рассказали, что тот выявил крупного государственного преступника, через него вышли на преступную группу, которая готовила диверсию на крупном  комбинате. Павел поинтересовался, почему же они выбрали самую удаленную деревню для подготовки диверсии. Потому  и выбрали,  что самая удаленная, но не рассчитали, что там проживает опытный разведчик.
- Павел Федорович! Вы сейчас никому не рассказывайте, так как может быть не всю группу взяли, поэтому будьте осторожны, при любом подозрении докладывайте участковому.