7

                предыдущее http://proza.ru/2021/04/19/943)


 Панихида
 
  На чердаке, где они ночевали, никого не оказалось. Немного отдохнув, пара полетела на сбор в парк.

  В пути Бэрчи мучила мысль: куда им с Урчиром садиться?  На дереве рассаживались согласно положению в стае. Выше всех сидели потерявшие пару Рира и Кау, по одну сторону – ворона, по другую – ворон. У них, утративших личную жизнь, теперь было время заботиться об остальных. Супруг Риры погиб, спасая ценой своей жизни Риру с птенцами, уводя от них опасность. Подруга Кау была застрелена. Их истории были известны стае, им сочувствовали и уважали.
Ниже на ветвях размещались взрослые пары, ещё ниже местные первогодки, иммигранты, временно приставшие, изгои (которой до того была Бэрчи) и независимые.   
Продолжай Бэрчи оставаться одна, она бы снова там же и расположилась, но с Урчиром, самым крупным и красивым вороном в стае (а может, и на свете – думала она), спасшим от невиданного мороза пожелавших полететь за ним, доставившим им пищу, являясь почти парой, ей казалось, что они заслуживали ветки повыше.
О чём Бэрчи и сказала своему спутнику.
Ей показалось, что на это ворон усмехнулся и отмёл её сомнения движением крыла:
- Сядем среди независимых! К чему дразнить чванливых, если с ними жить?
Бэрчи ничего не возразила, хотя про себя посчитала, что они достойны большего. Но не ссориться же из-за этого с Урчиром!

  У дерева их ожидала странная сцена: вороны сидели на ветвях в скорбном молчании.
«Что-то случилось», - поняла наша пара, подлетая и устраиваясь рядом с независимыми, которые тоже молчали, опустив головы.
Выждав минуту, Бэрчи шепнула соседу: «Кто-то умер?» Тот кивнул. Немного помолчав, он шепнул: «Две пары наших замёрзли прошлой ночью». Бэрчи опустила голову. Она однажды уже наблюдала панихиду по погибшим воронам. Тогда все долго душераздирающе кричали, а потом смолкли, горюя. Значит, сейчас было также до их прилёта.
Она взглянула на Урчира: он слышал? Тот кивнул. Он думал о другом: эти крики на панихидах, конечно, означают не только горе оплакивающих. Ими отпугивают, устрашая общим гневным криком, возможного врага, нанесшего урон стае. «Нас осталось ещё много, мы тебя не боимся, уходи!» - говорил их крик.
  Но тут его мысли прервал голос Кау:
- От нас ушли две пары: Ар и Эри, Кро и Рум… Но остались их дети, их друзья, те, кто их любил и кто их помнит. Они совершили ошибку, не пойдя за стаей, и погибли от холода, будучи предупреждены. Трагическую ошибку…
Он посмотрел на Риру. Она кивнула, соглашаясь с ним, и повторила:
- Да, трагическую ошибку. Помните, что только стая способна защитить вас в большинстве случаев. Здесь мы обмениваемся известиями, которые способны принести всем пользу или уберечь от опасности. И ястребы боятся нашего нападения, когда мы вместе. Помните об этом!
«Стая помогает выжить, - мысленно согласился Урчир, - и не только воронам. А ведь в стаи вороны стали объединяться лишь в городах и меньше ста лет назад, когда поняли, что в городах зимой вместе выжить легче».
А Рира продолжила:
- Пока такие холода, тем, кто хотят наутро проснуться, нужно ночевать на известном вам чердаке. Не  помешает поискать и другие подобные укрытия. Вдруг нас шуганут оттуда! Рира скажет больше, прозревая: голубей теперь нет, и если морозы затянутся, то о гнездовании в этот раз придётся забыть. Чем будут питаться дети следующей зимой? Не исключено даже, что придётся откочевать в другой город, где есть голуби.
Она замолчала. Молчали и остальные, подавленные возможными неприятными событиями.
Потом опять заговорил Кау:
- О мясе лося можно забыть, как и о голубях. На таком морозе оно превратилось в камень. На помойках едим только свежие отходы, чтоб не заболеть! Если есть возможность, то не поглощайте сладкое, цитрусовые, шоколад, кофе, очень жирное и соленое.  Есть ещё предложения, известия о новых местах прокорма? Дело в том, что в такой холод не очень-то спешат выносить отходы, дожидаясь, пока хоть чуточку потеплеет.

  Дальше вороны стали предлагать. В связи с особой ситуацией слово дали даже иммигрантам. В результате узнали, что есть место на вокзале, куда приходят длинные металлические коробки на кругах с большим числом бескрылых, и недолго эти коробки стоят с открытыми дверьми. Туда влетают вороны, кормящиеся там и обследуют внутри, успевая что-то схватить из оставленного съедобного.
Это предложение Кау отмёл: на вокзале чужая территория со своими воронами. Надо всё ж соблюдать соглашения. То, что разрешено одиночкам, если позволит местная стая, не подойдёт группе.
Рассказ о магазине со съестным, где кормятся крысы, жируя, вызвал большой интерес . Но, после уточнения, выяснилось, что крысы, совсем зажравшись и обнаглев, по глупости спалили свою кормушку, выскочив днём на прилавок. Магазин поэтому позавчера закрыли на протравливание.

  В этом старом районе не было высотных домов с мусоропроводами, как на окраинах, где крысы жили прямо в парадных, ожидая новых порций отходов и ныряя за ними. У ворон и кошек, обитавших в тех районах, всегда было кем поживиться. Плохо было то, что безголовые бескрылые почти не оставили там деревьев, помогая тем крысам. А известно было даже этим бескрылым, что с увеличением числа ворон на территории – число крыс там уменьшается и наоборот.
Однако тема магазина не пропала из разговора. Речь пошла о нескольких местах, где в разное время привозят треугольники с молоком, которые можно ухватить за хвостик и унести в укромное место, где уже и выпить, проткнув. Главное было напасть одновременно, потому что второй раз не дадут.
- Там разгружают и клетки с яйцами, - добавил Кау, - и, если повезёт, пробиваем яйцо с тупого конца и уносим клювом подальше.
 
  Урчир слушал, как и все, эти разговоры, понимая, что зима будет очень тяжёлой, а если весна запоздалой, то станет продолжением этой зимы, а более сытные лето и осень – безрадостными, ибо не дадут продолжения стае, дожившей до лета не без потерь. И неизвестно ещё: какой будет следующая зима… «Нужно сделать побольше запасов летом, - подумал он, - а заначки получше спрятать. И сказать об этом Бэрчи». 
Бэрчи тоже слушала и слышала, что, скорее всего, им не свить с Урчиром гнезда, не завести потомства, даже если придётся мигрировать в другой город, где не истреблены голуби, потому что там хватает своих ворон, на той же территории создающих свои гнёзда, а пришельцев будет немало, но места для них куда меньше, как и корма. Ибо не одна её стая в столь скверном положении, а значит, кочевать станут из столь большого города сотни ворон, а то и куда больше. А к ним присоединятся галки и грачи…
Урчир слышал её мысли, не становясь оттого менее мрачен. 
Бэрчи, как и другие вороны, умела ловить на наживку рыбу, используя для этого сухарь. Но ныне река скована льдом и где та рыба?
Бэрчи тоже могла при случае утащить сухарь или найти его, а чтобы съесть – размочить в луже. Но где тот сухарь, а лужи остались в ушедшей осени…
Бэрчи различала цвета светофора и потому могла кидать добытые орехи под колёса машин, съедая их внутренность на «зелёный». Но последние заначенные ею орехи были давно съедены.
Бэрчи знала о нескольких чужих запрятанных припасах. Но чужое воронье трогать нельзя. Заначка даже  своего последнего изгоя для ворон неприкосновенна.
На свалку вываливают немало съестного, но и отравленные отходы среди того. Родители Бэрчи отведали их около года назад и не вернулись оттуда вместе со многими птицами…
Оставалось только воровать пакеты с молоком и яйца.
- Завтра утром нам будет не до разговоров, - сказал Кау, - На чердаке шуметь не следует, не то оттуда попросят. Поэтому сейчас разделимся на группы, кто куда полетит с утра. И не забывайте поглядывать вниз. Вдруг собьют или переедут кошку, собаку. Тогда извещайте остальных.
Бэрчи с Урчиром оказались в третьей группе, которой предстояло навестить несколько помоек, столовых, магазинов и свалку.


                (далее http://proza.ru/2021/04/19/1771)