Оттенок 35-цвет кротовьего экзорцизма

Ранним утром выходного дня Петрович проснулся еле дыша.
«Всё, допился», - печально подумал он, но потом почувствовал коготки Кармы на своей тщедушной грудке.
- Ура! Еще поживу! – Осторожно опустил наш герой кота на пол, тот требовательно задрал хвост и помчался на кухню, изредка помявкивая.
- Да иду я, иду, - пробурчал мужчина, накладывая любимому котику немаленькую порцию еды. Ему надо было умаслить Карму и заставить того потерять бдительность перед тем, как засунуть в переноску – днем они должны были ехать к Василичу, лучшему другу Петровича.
- Василич, привет! Живой еще?
- А что мне сделается, старпёрище? – Хрипло рассмеялся друг и они обкашляли некоторые моменты приезда. – Нужна мне твоя помощь будет, Петрович. Но это уже не телефонный разговор.
По приезду Петрович аккуратно вытащил ошалевшего кота из переноски, расстегнул маленькие наручнички, которыми за ошейник приковывал животину к металлической решетке унтри, чтобы тот не наделал бед в маршрутке (а он мог – Петрович никогда не забудет, как Карма умудрился открыть дверку в одну из таких поездок и понесся по маршрутке, оставляя за собой вихрь из опавшей шерсти и чьих-то детей. С помощью двух амбалов, такой-то матери и пары таблеток успокоительного, кота тогда умудрились засунуть обратно и довезти до конечной остановки). Карма с хрустом потянулся, недовольно пробурчал и умчался наводить шорох по деревне.
Посидев и немного выпив для сугреву, Василич наклонился к другу:
- Слушай, дружище, у меня проблема… У меня эти завелись…
- Кто?! – Перепугался Петрович, и на всякий случай немного отодвинулся.
- Да тьфу на тебя! – Сплюнул на пол мужчина, - этих мы с тобой в семидесятых керосином авиационным выводили, правда, нахрена ты потом спичку на меня уронил… Да ладно, проехали. Так вот – кроты у меня завелись. Задрали, падлы. Жрут все, что не приколочено. Хочу, чтоб ты мне помог. Пойдем, сходим к бабке.
- Окстись, - перекрестился Петрович, - твоя ж бабка уже лет пять как в земле обетованной.
- Да тьфу на тебя еще раз! К ведунье нашей местной. Знахарке, короче.
- А чего не пошел до сих пор?
- Видишь ли, - и мужчина посмотрел по сторонам и пододвинулся поближе: - Боюсь я один идти… Мало ли что. А так – ты городской, будешь одергивать меня.
- Ну давай еще по писярику и рванули.- Они выпили по писярику, потом еще и еще, и написярикавшись до упаду, вышли из дома, не забыв закрыть дверь и ворота.
Бабка жила в конце деревни, дом ее напоминал избушку Яги.
- Дратути, - одновременно произнесли мужчины, входя в жилище.
- И вам не хворать, хлопчики, - хлопотавшая у печки женщина обернулась и оказалась весьма миловидной на вид, не старше шестидесяти лет.
- Видите ли, ээээ… - К стыду своему, Василич не знал её имени, хоть и много лет прожил в этой деревне.
- Зовите меня бабка Мудонья, - хрюкнула в кулачок женщина.
- Х-хорошо, - слегка заикнулся страждущий. – Так вот, кроты меня одолели, - он повалился на колени, прижимая к груди кепку с надписью «ФэБэАй», купленную им много лет назад на каком-то рынке, будучи в гостях у Петровича.
- Ой, касатик, - протянула бабка Мудонья, потирая руки, - знаю я, как помочь твоей беде. Возьму недорого – вижу, что небогат ты, хлопчик. Куры есть?
- Да.
- Десяток яиц. И не спорь, - женщина подошла к цветастой тряпке, закрывавшей половину стены дома, отдернула ее и покопошившись, достала пятилитровую бутыль с ядовито-зеленой и мутной жижей. Подслеповато щурясь, рассмотрела на свет:
- Не просрочена вроде, - пробормотала ведунья и гордо протянула зелье страдальцу. - С утренней росой, голенький, выходишь на свой участок, прильнешь к норке крота…
- Свят, свят, свят, - перекрестился Василич, - боюсь я прильнуть к норке крота – сразу оттяпают!
- Што ты! – Зарделась знахарка, - все бы вам, мужчинам – в одну тему. Я, кстати, девушка незамужняя, - покраснев еще сильнее, добавила Мудонья. – Уже пятый раз как незамужняя, - зачем-то продолжила рассказывать про себя она.
- А как прильнуть, матушка?
Ведунья закатила глаза:
- Ты  голенький выбегаешь на свой участок, падаешь на колени и в норку крота рассказываешь следующие слова: «Крот, крот, пойло тебе в рот! Уходи на чужой огород!» Запомните – очень важно это сказать.
- А это зачем? – Потряс бутылкой Василич, от чего жижа нехорошо взбулькнула, заставив Петровича икнуть.
- А это, милок – после заговора вливаешь в логово кротиное. Только не забудь отльнуть от норки. Я еще рассчитываю на твои яички, - плотоядно ухмыльнулась ведьма.
Утро не задалось с самого начала – Василич голышом прижимал бутылку к себе и мялся в прихожей.
- Петрович, ну ты подумай – я даже на своей свадьбе голым не бегал, а там мы наотмечались знатно.
- Василич, ну чо ты мнешься? Ну надень так же галстук, не думаю, что это сильно ослабит ритуал.
Спустя пару часов, раздавив для храбрости пару-тройку бутылок антидепрессанта, голая гвардия выдвинулась на позицию.
- Петрович, - заплетающимся языком сказал Василич, - а ты-то нафига оголился?! Мудонья только про меня речь вела.
- Все-таки, черная магия – страшное дело, кто знает, как дело пойдет. А так – я подстрахую, - протянул Петрович и тоже покраснел.
Кротовья норка нашлась быстро – судя по отвалам мокрого песка, животное сделало ее недавно. Новоявленный экзорцист встал на колени:
- Крот, мать твою итить, тебе надо отсюда уйтить! В соседний огород, и вообще – ты урод!
Петрович с видом знатока покивал:
- Не совсем дословно, но мы и так усилили эффект. Наливай! – Повинуясь рефлексу, Василич вскочил и умчался в дом, вернулся с двумя гранеными стаканами. Петрович недоуменно воззрился на друга:
- Это зачем?
- Ну ты сказал – наливай! Я и налил.
- Ага, - многозначительно протянул Петрович, - мышечная память. – Осушив принесенный стакан, откупорил бутылку и, перевернув, наполовину засунул ее в дырку в земле.
- Дело сделано! – Злорадно прокряхтели старички, и повернулись в сторону дома. Не успели они сделать и нескольких шагов, как что-то привлекло их внимание. Резко обернувшись, друзья увидели, как с соседней березы одна за другой начали падать вороны, а борщевик на околице, многие годы досаждавший Василичу, опал на желтую выгоревшую траву.
- Василич, а у тебя так и было? Или это Мудонья нам экологическую катастрофу спровоцировала? – Прошептал сантехник.
- Не было, но главное – мы убили крота. Завтра потащим старушке презент.
Отряхнув руки, новоявленные экологи скрылись в доме. Они не видели  как за их спинами на бруствер опавшей и дымящейся кротиной норки, вылез толстый и жутко недовольный крот. Он встал на задние лапки и потряс в сторону дома Василича маленьким кулачком, что-то при этом злобно вереща.
Следующим утром горе-браконьеры, выйдя на крыльцо, увидели, что весь участок, словно дуршлаг, пронизан маленькими кротовьими лазами.
- Кажется, я начинаю понимать, почему ведьме такое погоняло дали… - Зло прошипел Василич.
- Не бзди, - сказал Петрович, - сейчас все по науке сделаем. В городе-то эту напасть давно при помощи лестричества решают. Тащи оборудование – будем перпетумобиль собирать.
Василич метнулся в сарай, послышался шум, звон и веселые матюки хозяина. Через несколько часов на крыльце лежала куча всевозможного инвентаря – начиная с ногтевыдирателя времен Ивана Грозного и заканчивая современной спутниковой антенной.
Спустя еще несколько часов, уже ближе к вечеру,  друзья собрали адскую машинку.
- Врубай, - скомандовал Петрович. Василич деловито засеменил в подвал, где дернул рубильник. От раздавшегося воя допадали вчерашние вороны, а соседские собаки в унисон завыли «Мунлайт энд водка» Криса Ри.
Огромные гофрошланги словно живущие своей жизнью потянулись к многострадальным норкам.
- Смотри, Петрович! Работает наша придумка! – Восхищенно кричал Василич, - надо патентовать – озолотимся же! – Внезапно яркие радужные планы новоявленного коммерсанта были омрачены резким хлопком в подвале и гаснущими окнами по всей деревне. Предчувствуя недоброе, друзья заперлись в доме.
Деревенские недолго ходили под окнами с факелами и вилами, сожгли сарай, завалили туалет и, плюнув в сердцах, трусливо – как прокомментировал в дальнейшем Василич – расползлись по хаткам.
Утром Петрович срочно засобирался домой, отдых безнадежно был испорчен, да и Мудонья, переключившись с Василича, из-за забора активно кидала многозначительные похотливые взгляды.
Приехав домой, Петрович первым делом отметил окончившийся отпуск и завалился спать на любимый продавленный топчан - все-таки дома гораздо лучше!
Утром нашего героя разбудил телефонный звонок.
- Петрович! Это я – Василич!
- Что такое? – Прошиб холодный пот сантехника.
- Ты вот на самом интересном месте уехал!
- А что пропустил?
- Только ты уехал – пришли шахтеры, смешные такие, трясутся все. Ну я по нашей схеме – в доме спрятался. Они поорали-поорали и ушли.
- Ну и слава богу, - сказал Петрович, собираясь вешать трубку.
- А самое-то главное я тебе не сказал! Есть же и хорошая новость! Мы нашим перпетумобилем кротов со всей округи на мой участок задули!
- А что же в этом хорошего? – Изумился Петрович.
- Ну ты чего, дружище! Я теперь контактный зоопарк открою!
- Ну слава богу, - порадовался Петрович за друга и повесил трубку. Уходя в сон, он не видел, как Карма в коридоре дерется за походный рюкзак с матерым кротом, проехавшим зайцем с самой деревни….