Ма-ма мы-ла ра-му

Ма-ма мы-ла ра-му.
Кто не помнит эту вечную фразу.
Все мы по слогам читали этот литературный шедевр когда-то, давно.
 А потом мыли и рамы, и стекла.
А потом платили тем, кто это делал за нас.
В общем, такой долгоиграющий роман с рамой. Длящийся всю жизнь.
Я и не предполагала, что в этот сюжет можно внести свежие краски. Да, именно краски, белого цвета.
А дело было так. Наш ремонтник, совершенно ошалев от кучи мелких дел, которые надо было завершить в последний день ремонта, забыл дать "вторую руку" маленькому окошечку в душевой. То, что оно деревянное ( единственное деревянное во всей квартире ), я просекла как-то поздновато и менять его на металлическое уже не хотелось. Да, и зачем, если разобраться? На то, что ему не дали "вторую руку", я обратила внимание только тогда, когда наш мастер уже собирал вещи, чтобы распрощаться со мной навсегда. Если бы я могла заказать фейерверк по этому поводу, я бы это сделала. Просто физически невозможно было уже каждое утро открывать дверь в полной боевой готовности, подавать кофе, кормить, искать местечко, чтобы присесть, дышать всеми теми ароматами, которые сопровождают ремонт и...не понимать, как я буду вылезать из всего этого.
И вот этот час пробил. Он уходит. Со всеми своими ведрами, пакетами и чем-то ещё, разбросанным в живописном беспорядке по моему салону.
И тут глаза фиксируют это окно. Не окно, а окошечко, которому не дали "вторую руку". Нет, никакого злого умысла, просто забыли. Указываю на него, это окно, моему шипуцнику, мечты которого индентичны моим: распрощаться. Ибо ждёт его уже другой ремонт, а он тут завяз у меня с карнизами, бра, розетками и прочей мишурой. А тут ещё и окно.
- А если я оставлю вам краску и кисточку? - интересуется он. - Сможете?
Я уверенно киваю. У меня ощущение, что я смогу всё: положить паркет, установить душ и поменять кухню. Лишь бы уже закрыть дверь за моими мастерами.
И вот, когда народ мариновал мясо, разжигал мангалы и ломился в леса, чтобы отпраздновать день рождения Страны, я опустила кисточку в краску. Праздничного белого цвета. Которую я предусмотрительно налила в большой одноразовый стаканчик. Восторг охватил меня буквально с первых мазков. Кисточка в моих руках двигалась настолько ловко, краска ложилась настолько ровно, что я удивилась сама себе. Где я нахваталась таких профессиональных движений - одному Богу известно. Не иначе, как в прошлой жизни я была маляром. А, возможно, и  бригадиром малярной бригады. Не меньше. Мне не было нужды изображать величайшую степень удовольствия, как это делал Том Сойер при покраске забора. Ни за какие сокровища мира, включая пёрышки, шарики и дохлую мышь, я бы никому не отдала кисточку. Увлекшись, я дала окну не только вторую руку, но и третью. Рама благодарно блестела, а мне стало немного грустно. Тем ли я занималась всю жизнь? Неужели я прозевала свое призвание? А переквалифицироваться уже, наверное, поздновато. Маляры - они все стройные, поджарые, бесстрашно лазающие по лестницам с валиком наперевес и я, конечно, вряд ли смогу им составить конкуренцию. Вот такие мысли роились в моей голове, погружая меня в меланхолию, ту самую, о которой когда-то так проникновенно пела София Ротару.
На волне этого настроения я прочла на банке, что краска предназначена не только для дерева, но и для металла. Это, безусловно, был шанс. Руки уже все равно были грязные, терять было нечего, и я решила покрасить пладелет. Грусть бесследно исчезла в процессе работы, дверь под уверенными и - не побоюсь этого слова - профессиональными движениями преображалась просто на глазах. Особенную мою гордость вызвал тот факт, что я очень аккуратно, поистине виртуозно, обвела краской глазок и замок.
В общем, мой день Независимости удался, как никогда.
А шашлык...что шашлык? Поем в другой день. Да хоть завтра.