Солнечногорск. Колесников

Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/04/19/421

Следующая глава: http://proza.ru/2021/04/19/426


Конец августа 1993 года

Оперативники застали Николая Степановича дома. Большой, двухэтажный дом из белого силикатного кирпича располагался на улице параллельной Лесной, совсем недалеко от того дома, где погибла семья Савченко. Им пришлось долго ждать за высоким глухим забором, пока не появился хозяин, который посадил на цепь беснующуюся собаку и запустил их во двор.

В дом их не пригласили. Николай Степанович, солидный, 43-х летний мужчина,  извинился и сказал, что его домочадцы со дня похорон семьи Савченко ни с кем не общаются. Вместо этого он пригласил их в сад за домом, где они и расположились в уютной беседке за большим круглым столом.

Разговор со старшим братом погибшей Ирины Савченко оживил и дополнил картину, уже сложившуюся в голове у Максима.

- До сих пор не понимаю, как он попал во двор. - начал хозяин дома, - Калитка была заперта. Забор сами видите какой… Я его увидел, когда он уже направился от калитки ко мне. Помнится, сильно испугался, что Джульбарс его порвёт. Он не привязан был. Крикнул ему, чтобы он замер на месте и не двигался, а он только улыбнулся в ответ и махнул рукой. Мол, ничего страшного. Вы же видели нашу собаку?

Оба оперативника уважительно кивнули. Собака и в самом деле впечатляла. Кавказская овчарка, ростом почти по пояс высокому Максиму. Мощная, злая, агрессивная. В ней весу как во взрослом человеке. Убедительная собака!

- И тут я вижу, что Джульбарс несётся к нему! Я, конечно, заорал. Уже не помню что орал... Даже закрыл на секунду глаза, так мне страшно за мальчишку стало. А когда открыл, то глазам своим не поверил. Собака аж извивается вся от счастья! Бросается на него, пытается в лицо лизнуть, скулит... А мальчишка, по-моему, ещё больше собаки обрадовался. Как будто старые друзья встретились! Так она потом от него и не отходила, пока он со старшей дочкой со двора не вышел. То боком к нему прижмётся, то лапу на колени положит и всё время в глаза ему заглядывает. На меня - ноль внимания! Как будто меня нет! Просто удивительно! У Джульбарса характер отвратительный. Даже мы с женой его порой побаиваемся. Успокоился он только тогда, когда Саша усадил его между своих колен и руки ему на голову положил. Так он потом и сидел. Слушал о чём мы разговариваем.

- Мальчика Сашей звать? - спросил Максим.

Николай Степанович молча кивнул. Максим не дождался продолжения и нетерпеливо спросил:

- А фамилию свою он вам не называл?

К удивлению обоих сыщиков Николай Степанович как-то отчужденно посмотрел на него и спросил:

- Зачем она вам?

- Как это, зачем? - озадаченно ответил Максим, - Поговорить с ним нужно. Он, как минимум, свидетель в двух уголовных делах. Вы что, не понимаете, насколько это важно?

Хозяин дома медленно покачал головой:

- В том то и дело, что понимаю. Не скажу я вам его фамилию. Не нужна она вам. Только напрасно мальчишку измотаете. Знаю я ваши методы... Он нашёл этих мразей и всех до единого наказал, за что ему огромное спасибо! Что вам ещё от него нужно?

- Ну хорошо, - взял себя в руки Максим, - не хотите говорить, не надо. Что дальше-то было? Расскажете?

Николай Степанович кивнул:

- А дальше они вместе с собакой подошли ко мне, и он говорит: «Не нужно вам Николай Степанович пить. У вашей жены и детей горе, а тут ещё вы пьяным перед ними появитесь. Пожалейте вы их...». А я и в самом деле купил в тот день тайком от жены бутылку водки и решил напиться. Давно уже капли в рот не брал, а тут сердце болит, не отпускает, на душе черно... Выхода никакого не видел, понимаете? - Максим сочувственно кивнул. - Я смотрю на него, не понимая, кто он такой, и что вообще происходит, а Саша садится со мною рядом на лавочку, кладёт руку мне на плечо, и мне вдруг так легко стало! И сердце перестало болеть, и дышать легко, и весь свет вдруг не таким мрачным показался...

Он вздохнул, вспоминая, и продолжил:

- Саша посмотрел мне в глаза и говорит: «Я, Николай Степанович, нашёл тех злодеев, которые вашу сестру и всю её семью погубили. Нашёл и хочу их наказать. Хотите при этом присутствовать? Они здесь, недалеко. Все в одном месте собрались.»...

Максим с Колей переглянулись. Начиналось самое интересное.

- Я ему сразу поверил. Просто удивительно! Вообще-то я человек недоверчивый, а тут вдруг поверил... Говорю ему, подожди, я только ружьё и патроны из дома вынесу. А он покачал головой и сказал, что сам их накажет. Вам, говорит, Николай Степанович, с семьёй оставаться нужно. Хорошо будет, если вас посадят за убийство трёх человек? Суд разбираться не станет, хорошие они или плохие люди были. Влепит вышку и привет! И тут я немножко опомнился и спрашиваю его, а ты уверен, что это они? И он мне показал...

Хозяин дома вжал голову в плечи и молча уставился на свои лежащие на скатерти кулаки.

- Что показал? - не выдержал затянувшейся паузы Коля.

Николай Степанович как-то тоскливо посмотрел на него и кивнул.

- Саша сказал: «Вы сейчас своими глазами увидите, как эти трое попали в дом вашей сестры. Дальше показывать не буду. Поберегу вашу психику.» - и показал...

- Что показал? Фотографии? - теперь не выдержал Максим.

Николай Степанович покачал головой:

- Нет, не фотографии. Не знаю, что это было, но я как будто своими глазами увидел, как шурин подъехал к дому на своей машине, как вышел из неё, как к нему сзади подскочил человек и ударил его обрезком трубы по голове, и тот упал. Как к первому присоединился второй, и они вдвоём быстро обшарили ему карманы. Как дверь дома отпирали и как его внутрь затаскивали... Говорил же я им собаку завести! Сто раз говорил!

Он закрыл ладонями лицо и снова замолчал, покачиваясь на стуле взад и вперёд. Сыщики помолчали, давая мужчине время прийти в себя. Наконец, Николай Степанович взял себя в руки и продолжил:

- Как он это сделал, чтобы я смог всё это увидеть? Не знаю...

Максим перебил его:

- А потом вы отправились в кафе?

- Да, потом мы пошли в кафе, и он показал мне этих выродков. Всё-таки жалко, что я не захватил ружьё...

- А как так получилось, что они его спокойно слушали? Среди этих ублюдков детей вроде не было. Все взрослые, сильные мужики. - задал Коля мучивший его вопрос.

Николай Степанович пожал плечами:

- Не знаю... Он сказал им сидеть и слушать, вот они и сидели. И смотрели на него, как на строгого учителя. Здоровенные лбы сидят с открытыми ртами и доверчиво так смотрят на мальчишку... Сам поражаюсь. А Саша даже голоса ни разу не повысил. И взгляд у него был какой-то... сочувствующий что ли? Как будто ему их жалко стало.

Максим перевернул страницу блокнота, в котором делал пометки, и вздохнул:

- И что там дальше было?

- Он коротко рассказал, что в ту ночь произошло, и предложил этим подонкам выбор. Или, говорит, вы сейчас дружно поднимаетесь и идёте в милицию сдаваться. Тогда, говорит, проживёте ещё полгода, а то и год, до того момента, когда к вам в камеру зайдут люди, прокурор зачитает официальный отказ в помиловании и вас отведут в комнату в подвале, где пол выстелен коричневым кафелем и покрыт толстым слоем опилок. Или же, говорит, я заберу ваши души прямо сейчас, и вы умрёте безболезненно и без этого вязкого страха, который будет преследовать вас в тюрьме каждую секунду.

Николай Степанович запнулся, но тут же собрался и продолжил:

- Я, конечно, испугался, что эти ублюдки его обманут. Пообещают, а сами потом над нами смеяться будут... Но они не подкачали. Начали врать, изворачиваться, говорить, что ничего не знают об убийстве... И тогда Саша их уничтожил. Ну то есть, они ещё как бы живые были, когда мы уходили, но он мне объяснил, что они уже ничего не понимают, ничего не видят и не слышат, ничего не умеют и не смогут ничему научиться. И вскоре они все окончательно умрут. Они и сейчас уже не люди. Так, обрубки плоти...

Максим гулко сглотнул и хрипло спросил:

- И что дальше?

- Дальше? Дальше мы ушли, потому что он сказал, что нам нужно уходить. Он отвёл меня домой и уложил спать. Я так устал от всего увиденного и услышанного, что уснул как только он мне руку на лоб положил.

- А Саша?

- Жена наутро рассказала, что он с ними со всеми посидел. Сначала с каждым по очереди, а потом они все вместе попили чаю за столом. Она говорила, что обе дочки впервые с того самого дня улыбались и даже смеялись. Сынишка у нас ещё маленький, не очень-то понимает, что случилось.

Он замолчал и Максим заёрзал на своём месте.

- И это всё? Он ушёл?

- Нет,... потом он уехал в Москву, а старшая дочка увязалась за ним. Как он её ни уговаривал остаться - она ни в какую! Поеду, говорит, и всё! И что удивительно, мать ей ни слова не возразила. Впрочем, я её понимаю… - он помолчал, - Только мне почему-то кажется, что у дочки нет никаких шансов.

Оба оперативника удивлённо вылупились на хозяина дома. Максим осторожно спросил:

- Вы хотите сказать, что девочка ушла из дома неизвестно с кем?

- Во-первых, ушла не насовсем. Утром на следующий день вернулась и с тех пор ходит вся печальная. Ждёт, когда Саша вернётся. Он ей, якобы, пообещал, что они ещё увидятся. Слава Богу, у матери теперь о другом голова начала болеть. Оживать начала... Я даже подумал, что Саша специально Ирку с собой в тот вечер забрал, чтобы мы как-то на другие темы смогли переключиться. Смешно, конечно, такое от мальчишки ожидать, но мне почему-то кажется, что он не вполне мальчишка...

Максим остро посмотрел в глаза Николаю Степановичу в глаза:

- Не скажете его фамилию?

Хозяин дома решительно помотал головой:

- Не скажу! И никто из домашних не скажет! Мне даже предупреждать никого не нужно. Забудьте вы о нём! Зачем он вам сдался? И потом, даже если вы его найдёте, в чём вы его обвинить-то сможете? В том, что он у этих упырей души забрал? Хотите, чтобы над вами весь город смеялся? Мальчишка ведь там, в кафе, к столу даже не приближался. Как подошёл вместе со мной, так и простоял всё время в метре от стола. Вам это не только я, но и бармен с официанткой скажут. Они оба тоже слушали его с первого и до последнего слова.

- Скажите, Николай Степанович, а не мог бы я с вашей дочерью переговорить? - вкрадчиво спросил Максим.

- Зачем вам?… А впрочем…

Он вяло махнул рукой, встал, вышел из беседки, подошёл к окну дома и постучал. Окно распахнулось и из него высунулась лохматая голова мальчишки лет шести-семи. Мальчишка что-то жевал.

- Скажи Ире, пусть выйдет. Тут с ней насчёт Саши поговорить хотят, - сказал он, и мальчишка, кивнув, испарился.

Девочка или, скорее, уже девушка выбежала из-за угла дома минуты через две. Счастливая улыбка на её лице медленно гасла, когда она облетела взглядом всех присутствующих и не нашла среди них того, кого, очевидно, ожидала увидеть.

- А где Саша?… - растерянно спросила она, - Мишка сказал…

Она не закончила фразы и вопросительно посмотрела на отца. Тот кивнул ей:

- Вот, Ирочка, тут товарищи из уголовного розыска хотели с тобой поговорить о нём.

Девушка подошла поближе, встала в проходе, прислонившись плечом к колонне беседки и скрестив руки под грудью. Коля невольно залюбовался ею. Высокая, стройная, с тяжёлой косой цвета спелой пшеницы, правильными чертами лица и выразительными глазами, девушка произвела на него сильное впечатление. Она слегка нахмурилась, заметив его взгляд, и Коля во второй раз за сегодняшний день покраснел.

- Что это со мной? - недовольно подумал он.

Слово взял Максим. Представившись, он спросил Ирину:

- Ира, не расскажешь нам, как прошёл тот вечер, когда Саша познакомился с вашей семьёй? Меня интересует всё, с того момента, когда вы с ним ушли из дома.

- Почему это я должна вам об этом рассказывать? Я уже достаточно взрослая, чтобы иметь свою собственную жизнь. Мне уже шестнадцать! Кроме того, меня мама с ним отпустила.

Максим помотал головой, жестом руки прерывая её:

- Ты меня неправильно поняла, Ира. Я не оспариваю твоё право решать, с кем тебе встречаться. Кроме того, меня совершенно не интересуют детали. Просто скажи, где вы с ним были в Москве. Больше меня ничего не интересует. Где и во сколько? Я просто хочу быть уверенным, что Саша в тот день ничего не натворил, понимаешь?

Девушка кивнула и вздёрнула носик:

- Ничего он не натворил и не мог натворить! Саша не такой!

- Какой, не такой? Робкий что ли?

- Сами вы робкий! - рассмеялась девушка, - Вы бы видели, какая у него девушка! Я ей и в подмётки не гожусь! И потом, я ни секунды не сомневаюсь, что если бы ему довелось, например, с вами подраться, он бы вам вмиг шею намылил! Он только выглядит небольшим, а на самом деле он очень сильный и отважный!

Максим усмехнулся. Кажется разговор завязался.

- Откуда такой пессимизм, Ира? Ты девушка прехорошенькая! Поверь, я знаю о чём говорю.

Она вздохнула:

- Может быть и хорошенькая… Только Марина красавица, каких я ещё не встречала… И главное, они оба созданы друг для друга. Я может быть и создана для него, но он-то создан не для меня, а для неё. Она даже не ревновала его ко мне. Ни тогда, когда я с ним рядом в театре сидела, и он меня за руку держал, ни потом в ресторане, когда мы с ним разговаривали, ни когда у них дома на диване с ним рядом сидела, и мы все вместе телевизор смотрели.

- О, вы даже в ресторан сходили? И как, понравилось?

Девушка грустно кивнула:

- Конечно... Меня ведь впервые в ресторан пригласили…

- Вкусно кормили?

- Не знаю… Не обратила внимания… Наверно, вкусно… Марина, похоже, понимает в этом толк. Она за меня заказ сделала.

- Не помните название ресторана? Я тоже хотел бы сводить свою жену в какой-нибудь приличный ресторан, но в Москве плохо ориентируюсь…

Девушка подняла глаза кверху, припоминая, но ответить не успела. Из-за угла дома раздался звон цепи и радостный визг собаки. На тропинку, ведущую к беседке, выскочил невысокий, худенький паренёк. По всем признакам это был именно Саша, и Максим насторожился.

Обернулись в ту сторону и остальные. Николай Степанович улыбнулся, а его дочь бросилась навстречу мальчишке. Он коротко обнял её за плечи, развернул лицом к беседке, и они вдвоём подошли. У девушки пылали щёки, и сияли глаза.

- Все признаки сильной влюблённости... - подумал Максим.

Саша поздоровался с хозяином дома и напрямую обратился к нему:

- Максим Михайлович, не нужно выпытывать у Ирочки, как меня найти. Вот он я. Вы хотели поговорить? Здравствуйте, Николай! - улыбнулся он Стрельцову, - Рад с вами познакомиться.

- Садись к нам, Саша! - поднялся со своего стула Николай Степанович, - Чаю хочешь?

Мальчишка благодарно улыбнулся:

- Да, было бы неплохо! Только, Николай Степанович, не могли бы вы для начала отвязать Джульбарса? Мучается ведь животина, тоже быть в компании желает…

- Пап, можно я его отвяжу? - подхватилась Ирина.

Хозяин в сомнении покачал головой:

- Лучше не нужно. У нас гости, Ирочка. Ты же знаешь, какой у него характер.

- Не беспокойтесь, Николай Степанович. Во-первых, пёс будет вести себя прилично, это я могу гарантировать, а во вторых, это избавит некоторых ваших гостей от излишних иллюзий. Вам ведь очень хочется схватить меня за шиворот и отволочь в участок, не правда ли, Максим Михайлович? - мальчишка улыбаясь смотрел на Максима.

Тот крякнул: - Мысли он что ли читает?

- Вы, Максим Михайлович, лучше не пытайтесь. Во-первых, мне будет за вас стыдно. Над вами ваши коллеги потешаться будут. Что вы можете мне предъявить?

Вмешался хозяин дома. Он решительно скомандовал дочери:

- Отвяжи пса, Ирочка! И скажи матери, что гости хотят чаю… - и тут же обратился к мальчишке, - Ты, Саша, не бойся! У себя дома я никому не позволю тебя обидеть!

- Я не боюсь, Николай Степанович… - мальчишка пожал плечами, - Просто не люблю, когда люди на моих глазах ставят себя в неловкое положение. Особенно взрослые мужчины. А про Джульбарса я пошутил. Я и сам в состоянии за себя постоять. Мне его в самом деле жалко. Собака мечтает быть рядом со мной, понимаете?

Он серьёзно взглянул на Максима:

- При всём уважении к вашим спортивным достижениям, Максим Михайлович... Вам против меня не выстоять. Ни одному, ни вдвоём, ни впятером. Вы не огорчайтесь этому. Никому в мире не выстоять...

Максим ничего не ответил на это, посчитав его слова за обыкновенное юношеское бахвальство. Походил полгода в секцию карате и сейчас считает себя пупом Земли... Он откашлялся и, с опаской поглядывая на угол дома, из-за которого доносилось позвякивание цепи и слышался голосок Ирины, разговаривающей с собакой, сказал:

- Нет, Саша, арестовывать я тебя не хочу. Тут ты ошибаешься. Но поговорить нам нужно. Здесь или в райотделе — разницы нет.

Мальчишка усмехнулся, но ответить не успел. Из-за угла выкатился большой шерстяной шар и бросился к беседке, где все они сидели. Как Саша успел подняться на ноги и выйти наружу, чтобы перехватить пса, никто не понял. Только что сидел за круглым столом напротив хозяина и вот уже стоит снаружи и с распростёртыми объятьями поджидает летящую к нему здоровенную собаку.

Повторилась история, рассказанная хозяином. Процедуру приветствия дорогого гостя и заверений в безграничной преданности прекратил сам Саша. Собака в этот момент подпрыгивала на задних лапах, положив передние на плечи мальчишке и безуспешно пыталась вылизать ему лицо. Саша что-то тихо сказал псу, и тот внезапно успокоился. Он благовоспитанно уселся рядом с левой ногой мальчишки.

Саша оставался с собакой снаружи, когда ответил Максиму:

- Я не ошибаюсь, Максим Михайлович. Вы угадали, мысли я при необходимости читать умею. Это не так уж и сложно, как кажется. Только в большинстве случаев это смертельно скучно. Вы знаете, о чём думает подавляющее большинство жителей Земли?... Нет? А я вам скажу! Всего две мысли — где взять денег и как потратить уже полученные? Ну, периодически и о сексе, конечно. Как без этого? Это основные мысли, которые не покидают головы 99,9% населения. Остальные пролетают через головы людей практически не задерживаясь. Как сквознячок!

Мальчишка усмехнулся своему сравнению. Заулыбались и остальные присутствующие мужчины.

- Я поэтому и не стараюсь без нужды напрягаться. Тем более, что у большинства их намерения написаны на лбу крупными буквам. У вас, например, было написано. Сейчас уже исчезло, потому что вы собачку побаиваетесь. И правильно делаете.

Саша отвлёкся и потрепал собаку за правое ухо. Пёс поднял морду и улыбаясь смотрел на него.

- Вы, Максим Михайлович, поговорить хотели. Спрашивайте. Пока Ирины нет, можете спрашивать о деле. Я отвечу. При ней я не буду разговаривать. Она, в сущности, ещё ребёнок. Ей о таких вещах лучше не знать пока. А если будете настаивать, я заберу её, и мы уйдём.

Он опустил глаза на собаку, и их взгляды встретились.

- Вон хотя бы на реку сходим и собаку вместе с ней помоем. Что-то, брат, от тебя попахивает. Ты когда в последний раз мылся?

Николай Степанович рассмеялся.

- Ребятишки пытались его купать, когда он ещё маленьким был, так он уже тогда не давался. А теперь это и подавно невозможно.

Саша сокрушённо покачал головой:

- Стыдно, брат! Вот сейчас Ира чай принесёт, и мы все сядем в беседке, а тебя же невозможно даже под стол пустить. Больно дух от тебя тяжёлый…

На собаку без смеха было невозможно смотреть. Она слегка опустила морду, а брови, наоборот, подняла и исподлобья смотрела на Сашу с самым виноватым видом. Рассмеялись все, а Коля высказался:

- Джульбарс тебя как будто понимает…

Саша улыбнулся ему:

- Конечно понимает! И я его понимаю… Так вы спрашивайте, Максим Михайлович, спрашивайте. Время-то идёт…

Максим собрался. Мешкать действительно не стоило.

- Мне нужны доказательства участия ОПГ Ивановых в убийстве на Лесной 45.

Саша кивнул в знак того, что понял вопрос, и сделался серьёзным.

- Доказательства были и остались, но я не знаю, как вы их к делу приобщать будете. У вас отвратительные эксперты, майор! Значит так! - он покосился на угол дома, за которым скрылась девушка, и начал свой рассказ. - Во-первых, джип братьев Ивановых. Он стоял на противоположной стороне улицы в десяти метрах от калитки. Он съехал левыми колёсами на обочину и там были отличные отпечатки протекторов. Сейчас они уже размыты прошедшими дождями. Эти улики для вас безвозвратно утеряны.

Он набрал воздуху в грудь и заговорил ещё быстрее:

- На кровати в детской комнате я видел два лобковых волоса Иванова старшего. Это он насиловал девочку. Он же её и убил потом. Их не приобщили к делу. Они там до сих пор лежат. Далее, младший Иванов должен был оставить отпечатки пальцев на выдвижном ящичке секретера. Он брался за него голыми руками, а Сазонов, когда прибирал за ними, забыл протереть этот ящик. Доски полированные и там должны сохраниться хорошие отпечатки. И последнее. Ещё один человек из банды, некий Пётр Зайцев, следил за Савченко в городе до того момента, когда тот вышел из своего магазина и сел в машину, собираясь ехать домой. Этот Зайцев послал сообщение абоненту пейджерной сети номер 4591. Текст сообщения гласил: «Встречайте». Пейджер с этим номером висел на поясе у старшего Иванова. Надеюсь, этого достаточно?

- Ты там был? Откуда знаешь про волосы и ящик? - спросил Максим, остро глянув на мальчишку.

- Да, побывал. Когда вы оттуда ушли…

- Как попал туда? Двери были опечатаны...

- Максим Михайлович, я отвечу, конечно, только вам это не поможет… Я узнал об этом преступлении из новостей. В тот момент я находился в Москве. Меня не напрасно называют колдуном. Кое-что такое я и в самом деле умею. В частности, могу заглянуть в прошлое. Когда я услышал, что погибли дети, то не мог не вмешаться. Я видел всё произошедшее своими глазами. Так сказать, незримо находился в том месте, когда всё это происходило. Понимаете, почему вам это не пригодится?

Максим кивнул. Глаза Коли расширились сверх отпущенных природой пределов. Мальчишка оглянулся на угол дома дом, за которым исчезла Ирина, и откуда выскочила собака, и заторопился:

- Младший Иванов вчера вечером умер в психиатрической лечебнице. Его тело сейчас в городском морге. Если хотите откатать его пальцы, поторопитесь. Двоих других - Иванова старшего и Сазонова - забрала Москва. Они сейчас в психушке у Кащенко. Проживут они ещё максимум дня два-три. Если хотите взять образцы волос и отпечатки пальцев, вам тоже не стоит мешкать. Помните: пока что они перед законом чисты. Вам ещё предстоит преодолеть кучу формальностей.

Максим выбрался из-за стола и спросил:

- С ними можно поговорить?

Саша рассмеялся.

- Да вы что, Максим Михайлович! Это же всего-навсего две тушки! С тем же успехом можно попытаться поговорить с мороженной курицей на витрине магазина! Скажу вам по секрету: при желании с курицей ещё можно было бы поговорить. Сложно, но можно! А с этими двумя — бесполезно! Они уже не живут! Ещё не умерли, но уже как бы и не живые! Два Голема! 

Саша снова оглянулся на угол дома, и понизив голос, быстро добавил:

- Всё! О деле ни слова! - и громко спросил, обращаясь к хозяину. - Николай Степанович, можно я Джульбарса угощу? А то мы тут пировать собрались, а ему останется только слюнки глотать!…

Хозяин кивнул, одобрительно улыбаясь дочери, которая, осторожно ступая по узкой тропинке, несла большой поднос с чашками, блюдцами и заварочным чайником. Саша сунул руку за спину, раздался щелчок пальцами, и глазам присутствующих предстала рука мальчишки с большой сахарной костью с остатками мяса на ней. Мальчишка протянул кость псу, и тот, благодарно взглянув в его глаза, осторожно принял зубами угощение.

Поглядывая на Сашу, присевшего на корточки рядом с большой собакой, Ирина ловко накрывала на стол. Раздумав уходить, Максим вновь опустился на стул. Занял своё место и Коля, вскочивший было из-за стола вместе со своим начальником. Видимо, продолжение разговора в беседке они оба посчитали более интересным и многообещающим.

Впрочем, их ожидания не оправдались. Саша за столом молчал, прислушиваясь к разговорам, а потом наклонился к Ирине, сидевшей рядом с ним, и что-то шепнул ей на ухо. Девушка улыбнулась и согласно кивнула. Саша обратился к её отцу:

- Николай Степанович, разрешите мне сводить Иришку в кафе? Хочу угостить её мороженным. Обещаю привести её назад.

Отец взглянул на зардевшуюся в радостном ожидании дочь и вздохнул. Запрещать что-нибудь было бесполезно. Она сейчас в таком состоянии, что забор сломает, попробуй он только запретить. Да и зачем? Мальчишка ему нравился. Он кивнул:

- Зайдите только к матери и скажите, что уходите.


Следующая глава: http://proza.ru/2021/04/19/426