Декабристы и прикосновенные к ним ч. 14

В 1843 г. он получил отставку от службы и поселился в Сычёвском уезде Смоленской губ. в имении сестры. В 1845 г. вновь вернулся на Кубань и служил в составе Кавказского линейного казачьего войска. В 1847 г. освобождён от секретного надзора, что позволило от сотника дослужиться до есаула. В 1849-1850 гг. работает на гражданской службе - ассесором Тифлисской губернской строительной и дорожной комиссии. С 1851 по 1855 гг. служил чиновником по особым поручениям при наместнике царя на Кавказе М.С. Воронцове. С 1856 г. - при Н.Н. Муравьёве-Карском - деятеле раннего декабризма, человеке высокого достоинства и чести. В 1856 г. в результате амнистии, В.С. Толстого освободили от ограничений, разрешили выйти в отставку и поселиться в Подольском уезде Московской губ. Здесь он и умер. В.С. Толстой оставил рукопись «О Кавказе» (1844 г.). В завуалированной  форме в ней отмечена жестокость царизма в подавлении народных выступлений на Кавказе. С 1830 по 1836 гг. - в пределы Кубани попали шесть декабристов: А.А. Бестужев-Марлинский, Павел Александрович Катенин, Феликс Викентьевич Ордынский, Сергей Иванович Кривцов (в 1831 г.), в 1834 г. прибыл - Степан Михайлович Палицын, в 1836 - Константин Густавович Игельстром. Для судеб большинства декабристов 1837 г., был особенный. К этому времени они, отбыв десятилетнюю каторгу, находились на поселении в разных уголках Сибири, сумели обжиться, наладить быт, хозяйство... В местах проживания нескольких семей образовались декабристские колонии - на основе поддержки и взаимопомощи. Одна из них сформировалась в Кургане.

Здесь жили семьи А.Е. Розена, М.М. Нарышкина, ссылные декабристы Михаил Назимов, Николай Лорер, Владимир Лихарев, И.Ф. Фохт, А.Ф. Бриген. П.Н. Свистунов. В начале июня 1837 г. в Курган прибыл наследник престола Александр Николаевич (будущий император Александр II). Он путешествовал по Сибири в сопровождении своего наставника и воспитателя поэта В.А. Жуковского. Властям Кургана строжайше предписали «не допускать до наследника никого из гос. преступников». Однако скрыть от внимательного глаза тяжёлое положение ссыльных декабристов, убожество сибирского провинциального городка было невозможно. Удручённый увиденным, молодой великий князь послал отцу-императору с фельдъегерем письмо, в котором просил его вернуть на родину находившихся в Кургане декабристов. По описанию современников, Николай I был «солдат по призванию, солдат по образованию, по наружности и по внутренности». Он ответил: «Этим господам путь в Россию лежит через Кавказ». И всемилостивейше отправил их служить рядовыми без всяких поблажек в Отдельный Кавказский корпус. Декабристы-курганцы восприняли новость по-разному: Н.И. Лорер возмутился, считая её «новым наказанием». Больные И.Ф. Фохт и А.Ф. Бриген ехать не могли. Остальные были вынуждены покориться монаршей милости. 21 августа 1837 г. Назимов, Лихарев, Лорер, Нарышкин с женой выехали из Кургана. Их двухмесячный путь лежал через Тобольск, Казань, Ростов, до крепости Прочный Окоп. Это укрепление было основано в 1794 г. донскими казаками. Здесь находилась штаб-квартира ККВ и размещалась артиллерийская бригада.

В Прочном Окопе группу декабристов радушно встретили офицеры, и как могли, облегчали их тяжёлую участь. Ссыльные числились в солдатском звании. Однако иные командиры тайно, с риском для своего служебного положения разрешали им в походах иметь верховую лошадь и вьючную для личных вещей. По царскому указу на Кавказ в 1837 г. отправили из Ишима А.И. Одоевского и А.И. Черкасова. 6 сентября с женой и детьми, с разрешения ген.-губернатора князя П.Д. Горчакова отправился в "теплую Сибирь" А.Е. Розен. 8 октября 1837 г. декабристы (кроме Розена) прибыли в Ставрополь, где тогда находилась штаб-квартира командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории ген. Вельяминова (1792-1853). Воспитанник военной школы А.В. Суворова, весьма сочувственно и благожелательно относился к декабристам. А.А. Вельяминов вместе с тем предупреждал их: «Помните, господа, на Кавказе есть много людей в чёрных и красных воротниках, которые следят за вами и за нами». Столь же приветливо встретил прибывших и командующий Кубанской линией ген. Г.Х. Засс. По свидетельству бывшего тогда на Кавказе Н.М. Сатина - поэта, переводчика, активного члена университетского кружка А.И. Герцена и Н.П. Огарёва, он пригласил шестерых ссыльных к себе, «принял их не как подчиненных, а как товарищей». Прибывших из Сибири декабристов направляли в разные полки: Нарышкина - в Навагинский, Лорера и Черкасова - в Тенгинский, Лихарева - в Куринский, Назимова - в Кабардинский егерский, Одоевского - в Нижегородский драгунский.

По плану Вельяминова, все они переводились для несения строевой службы в те полки, которые участвовали в военных экспедициях, дабы иметь возможность активным участием в боевых действиях дослужиться до офицерских чинов и получить высочайшее прощение. Ещё раньше, в январе 1837 г. на Кавказ из Сибири переместили декабриста А.И. Вигелина, служившего здесь рядовым в Кабардинском егерском полку. В апреле 1837 г. командующим войсками на Кавказской линии и в Черномории был назначен бывший член декабристской организации Союза Благоденствия ген.-л-нт П.Х. Граббе, который также оказал посильную помощь декабристам. Декабрист А.Е. Розен, характеризуя Граббе, подчеркивал: он «один из тех редких людей, который во всю жизнь в различных и очень трудных обстоятельствах никогда не изменял строжайшим правилам честности и благородства». Вспоминая свой отъезд с Кавказа после разрешения выйти в отставку, он писал в конце 1850-х гг., обращаясь к Кавказу: "С лишним уже 140 лет гремит оружие русское в твоих ущельях, чтобы завоевать тебя окончательно, чтобы покорить разноплеменных обитателей твоих, незначительных числом, диких, но сильных в бою, неодолимых за твердынями неприступных гор твоих..." (9). Судя по всему, Розен считал исходным моментом регулярного завоевания Кавказа Персидский поход Петра I начала 1720-х гг. Таким образом, на Кубань в 1837 г. прибыло 8 декабристов. 21 сентября того же года командовать вновь образованной Черноморской прибрежной линией стал «прикосновенный» к декабристам Н.Н. Раевский-младший.

В течение 1838-1840 гг. Николай I переместил на Кавказ ещё 4-х чел., и все они попали на Кубань: братья Александр и Пётр Петровичи Беляевы, Василий Абрамович Дивов и Николай Александрович Загорецкий. В начале этого периода появился на Кубани и «прикосновенный» к декабристам Лев Сергеевич Пушкин. В 1848 г. на Кавказ был перемещен из Иркутской губ. последний декабрист - Александр Николаевич Сутгоф. Его судьба на протяжении 7 лет оказалась связанной с Кубанью. С Кубанским егерским полком он участвовал в военных и военно-строительных экспедициях, заслужил производство в 1850 г. в унтер-офицеры. Словом, А.Н. Сутгоф оставил свой след в освоении и развитии края. Таким образом, на Кубани в разные годы побывало более 40 «первенцев свободы» и «прикосновенных» к ним. Власти боялись влияния декабристских идей и поэтому за ссыльными был установлен постоянный надзор. Командующий Отдельным Кавказским корпусом ген. Г.В. Розен писал кавказскому военному полицмейстеру: «Обратить особое внимание на состоящих там "гос. преступников" и в особенности отклонить благовоспитанным образом отношения с ними молодых офицеров, в отряде находящихся. Сострадание и ещё более любопытство может их сблизить, и особенно тогда, как некоторые из сих преступников имеют хорошие способности и одарены талантами». И действительно хорошо образованные, люди высокой духовной культуры и офицерской чести, декабристы не только с достоинством исполняли свой воинский долг, но и внесли заметное оживление в общественную и культурную жизнь Кубани.

Довольно большой дом на широкой улице, окружённый тенистым садом со сливовыми деревьями, в котором постоянно проживали Нарышкин и его супруга Елизаветы Петровны в станице Прочноокопской (Новокубанский р-он) превратился в своеобразный очаг культуры. Здесь нередко встречались опальные революционеры, обсуждали политические новости, читали книги и журналы, которых было немало в этой семье. В Прочноокопском у Нарышкиных, декабристы и сочувствующие им офицеры, всегда находили радушный приём. В доме устраивались музыкальные и литературные вечера. И. Лорер, один из деятельных членов Южного тайного общества, умел развлечь всех забавными рассказами. Постоянно бывали у Нарышкиных декабристы М.А. Назимов и В.Н. Лихарев, братья Беляевы, прибывшие из Сибири тремя годами позднее их. Разжалованный полковник М. М. Нарышкин, дослужившись на Кавказе до чина прапорщика, получил наконец разрешение вернуться в Россию. Он поселился с женой в небольшом поместье недалеко от Тулы. До конца дней жизнь их была посвящена заботам об обездоленных друзьях-декабристах. Дом Нарышкиных в Прочноокопском, где собирались ссыльные декабристы, к сожалению, не сохранился до наших дней. На его месте сейчас стоит старая пекарня. И лишь мемориальная доска, установленная в 1972 г., хранит память о пребывании на Кубани столь замечательных людей. Есть сведения, что здесь в 1837 г. побывал М.Ю. Лермонтов. Декабрист М.М. Нарышкин являлся членом «Союза благоденствия» и Северного тайного общества и был приговорён за участие в восстании к 12 годам сибирской каторги.

Его жена - Е. Нарышкина являлась дочерью прославленного героя 1812 г., искусного военачальника ген. П.П. Коновницына. Она была умна, блестяще образованна, остроумна, отлично пела. Её любили в обществе. Елизавета Петровна разделяла с мужем суровую участь ссыльной и его политические убеждения. Ещё из Сибири полицейский агент доносил начальству: «Между дамами две самые непримиримые и всегда готовые разрывать на части правительство - княгиня Волконская и Е.П. Нарышкина. Их частные кружки служат средоточием для всех недовольных, и нет брани злее той, которую они извергают на правительство и его слуг. Брат Елизаветы Петровны - Коновницын состоял членом Северного тайного общества. Лишённый дворянского звания и осужденный к каторге, он одним из первых был переведён на Кавказ. Участвовал здесь во многих сражениях. Сестра, приехав сюда, уже не застала его: брат умер от холеры. Несмотря на строгое указание царя, запрещавшее декабристам служить вместе, а разумеется, и общаться, они использовали любую возможность для встреч. В 1839 г. в ст-це Тамань на одной из таких встреч присутствовал брат Александра Пушкина - Лев Сергеевич. Это были праздники души, свидания единомышленников. Но чаще были суровые будни кавказской ссылки, особенно тяжёлые для людей творческих, одухотворённых. Кавказскими рассказами известного А.А. Бестужева-Марлинского зачитывалась Россия. Писатель в переписке с родными и друзьям жаловался на «мерзкую жизнь», на усталость от военных экспедиций.

Продолжение следует в части  15                http://proza.ru/2021/05/27/966