Записки счастливого человека. Ванька встанька

Кто такой Ванька встанька! И как он изменил моё детство. Видимо наступил период когда время от времени в памяти всплывают такие события которые были так давно, что даже странно, как мозг это запомнил! А с другой стороны заходишь сегодня в магазин и напрочь забываешь за чем пришёл и что нужно купить!
 
Помню себя лет с пяти-шести. Матушка ведёт меня за руку, вокруг разбитые сожженные дома. Мне страшно! Жмусь к матери по ближе. Кварталы без крыш и дверей мрачно смотрят пустыми глазницами окон. Вокруг кучи мусора валяются искорёженные уже ржавые кровати какие-то горшки, битая посуда,  и другой бытовой мусор. Идём по дорожке мимо куч разбитого кирпича и бетона, мне всё это знакомо, вот здесь лежит вмёрзшая в лёд кукла у неё оторвана одна нога и нет левой руки, а её гуттаперчевое личико обезображено глубокой трещиной и один глаз прищурившись печально смотрит на меня, страшно!  Я тороплюсь и спотыкаюсь, мама меня подхватывает, чтобы  не упал,  я успокаиваюсь и мы идём дальше, сегодня банный день.
 
А город  этот бывший  K;nigsberg в восточной Пруссии. Мы жили в квартире какого то немца, в комнате стоял большой шкаф типа Helga, висели картинки, была кровать, кафельные печи, на чердаке и в подвале ещё можно было найти старые вещи, фото и письма прежних хозяев и даже уголь и дрова. Всё это было чужое. Получалось что мы выгнали прежних хозяев, но это видимо было оправдано тем, что дом моего деда и бабушки сгорел! И сгорел по их, немцев вине! Забегая вперёд скажу, что особого счастья это нам не принесло. Отец чувствовал, что это не совсем правильно и сделал попытку это как то исправить, мы лет через десять уехали на юг к самому синему Чёрному морю. А там, в девяностые годы, когда началась война , пришлось тоже , как тому немцу бросить всё и бежать. Судьба!
 
Так вот, бытовые условия после войны были спартанские, правда, туалет,  водопровод и холодная вода были, а раз в неделю работала городская баня .  Баня была своеобразная, в качестве лавок использовались мраморные плиты с немецкого кладбища, которое было рядом. И вот матушка, меня , пока я был малой, туда брала. Там всегда  собралась не большая очередь одни люди выходили, другие заходили. Подходит наша очередь. Заходим в раздевалку  и занимаем свободный шкафчик.
 
Матушка достаёт мочалку и мыло одно большое хозяйственное и маленькое туалетное земляничное. Проходим в обмывочную, я помню это большое помещение всё в пару и много людей, одни женщины. Мама берёт две свободные шайки, это такие жестяные тазики, она их ополаскивает и наполняет водой из больших кранов и мы занимаем свободное место на мраморных лавках. 
 Для меня тогда баня была мукой, там мыло лезло в глаза и мама больно терла меня мочалкой из лыка. Помню, как- то раз, пока она отвлеклась на разговоры с какими то тётками, я улизнул в помещение, которое называлось парная. Открыл дверь и меня накрыло жаром, кто-то закричал:
-Давай малец или туда или назад пар выходит! И я зашёл, там было жарко и деревянные полки ступеньками подымались до самого потолка. Две здоровые тётки лупили друг друга вениками.
-Эй пацан лезь наверх не бойся.
-А я не боюсь, говорю, и полез. А там чем выше тем жарче, уже и дышать нечем. Одна тётка меня веником огрела у меня дух захватило и я вниз скатился, а они смеются.
 

Выбежал я из парной, а матушка меня уже ищет. Схватила и давай меня намыливать и ополаскивать! Матушка у меня красивая. Тоненькая, кожа у неё белая как молоко. Таких, как она, мало. Вокруг одни толстые тётки похожие на бегемотов из моей детской книжки!   Вдруг одна из них и говорит.
-Люська! Смотри у твоего пацана ВАНЬКА ВСТАНЬКА зашевелился!!!! Все вокруг стали смеяться. А я ничего не понял, и когда мы шли домой я маму спросил:
-А кто такой этот Ванька встанька? Матушка легонько ударила меня по макушке, это говорит:
-Мальчик, который всегда суёт свой нос куда не надо. И засмеялась. И всё! Я уже вырос мне скоро в школу, а мама  всё ещё считала меня маленьким, правда  по моему, я для неё оставался таким, всю оставшуюся жизнь! Но с этого времени обязанность водить меня в баню перешла к моему деду. О чём я ни когда не пожалел! Но это уже другая история!