Требую право на любовь или Фантазерка. Глава 25

       Я, переодетая в платье до пят, сидела в кресле и ждала. Уже знала, как буду теперь вести себя с Анзором.  Все сделаю, только бы Амир оказался подальше отсюда. Но пока никто ничего от меня не требовал. Вероятно, все еще впереди. Лейла ушла с моей одеждой и паспортом. Она поклялась никому, кроме меня, его не отдавать и не признаваться, что он хранится у нее. А иначе, я «сдам» ее. Без зазрения совести расскажу, что это она помогла мне сбежать. Где она окажется тогда? И женщина это хорошо понимала. Анзор и Айша ведь не дураки. Они знают, что у меня был сообщник в этом доме. И я буду держать язык за зубами до тех пор, пока Лейла мне помогает. Шантаж? На войне, как на войне. Извиняйте, люди добрые. Вы сами загнали меня в этот в угол. Но легко вести боевые действия, когда за твоей спиной нет тех, кто может из-за тебя пострадать. А за моей спиной такой человек сейчас был. Амир. Лучший человек на свете. Решила: буду стоять на своем. Амир – жертва обстоятельств. Так, по сути, оно и было. Не знал он, что его ждет, когда шагнул в то утро из кустов своей проблеме (это ко мне) навстречу. А если бы знал, вышел бы? Почему-то я была уверена, что да. Лейла сказала, что люди Анзора дежурили на вокзалах. Как же я не подумала об этом! Ведь сама же когда-то просила посадить меня на автобус до дома. Вот глупая девчонка! Подставилась сама и подвела под монастырь Амира. От этой мысли хотелось выть.

Так я сидела и думала несколько часов. Голова болела все сильнее. Но я не обращала на это внимания. Щеки немного горели. Это от слез. Ломило спину. Это от долгой пешей «прогулки». Болела душа. Это от мыслей о моем спасителе. За окном стемнело. Открылась дверь, вошла Лейла.
- Ксения, пойдем вниз.
- Не пойду.
- Идем, Анзор зовет.
- Что ему надо?
- Надо идти, раз зовет.
Ну, да. Он же тут султан. Ладно, не будем злить его пока Амир здесь. И, может, я узнаю, где его держат, и что будет с ним дальше. Неизвестность – хуже всего.

Я думала, что меня зовут в столовую. Но нет. Лейла вышла из дома, прошла в беседку. Двор был освещен невысокими фонариками по всему периметру. В беседке тоже были зажжены светильники. Они там были? Никогда не видела. Я вошла внутрь. Оказалась в центре между двумя группировками. Справа – в кучке сидят Айша, Зуля и Лейла. Слева – развалились, как шейхи, на подушках Халил, Анвар и Анзор. Гады! Сидят, глазами на меня сверкают. Я повернула к женщинам, но мой мучитель похлопал по дивану рядом с собой, приглашая меня сесть. Я села. А что мне уже терять? Все молчали. Глазели на меня. Я спросила:
- Где Амир? С ним все в порядке?
Анзор, как то неопределенно хмыкнул, ответил:
- В порядке. – Халил противно захрюкал. Наверное, это был такой смех. Меня окатила горячая волна ненависти. Но я сдержалась, постаралась говорить спокойно.
- Ты его отпустишь? Единственная его вина в том, что он не бросил меня посреди леса.
- Сейчас? Ночью? Выкинуть его за ворота?
Я задумалась. Отрицательно  покачала головой. Анзор сказал, строя из себя императора всея Руси:
- Отпущу завтра. С утра. Если ты не будешь делать глупости.
- Не буду, – пообещала я. Теперь хрюкнул Анвар. У них это семейное? Передается по наследству? Будь у меня такой смех, я бы утопилась.
- Тогда спой.
Его приказ застает меня врасплох. Я с удивлением поднимаю взгляд на своего тюремщика.
- Что? – Может, мне показалось.
- Спой! Для нас всех тут, - он обвел беседку рукой. – Порадуй!
- Я не в голосе. – Пытаюсь отказаться. Я не буду для него петь. Нашли Петрушку! Не заставит! Поднимаюсь, чтобы покинуть это неприятное собрание.
Но слышу тихий голос Лейлы.
- Ксения, спой для него.
Яростно оборачиваюсь к ней, и…ловлю многозначительный взгляд. Понимаю, о ком она говорит. Злость сразу отступает. Она права! Я спою. Но не для этой толпы. А для Амира. Он услышит и даст мне знать, где находится. Задумываюсь на секунду, что такое спеть. Вспоминаю нашу ночевку у костра. Его палец, отбывающий ритм на моей руке. Горло перехватило. В носу защипало. Нет, плакать сейчас нельзя. Глубоко вдыхаю и начинаю:
Так бесконечна морская гладь,
Как одиночество моё.
Здесь от себя мне не убежать
И не забыться сладким сном.
У этой жизни нет новых берегов,
И ветер рвёт остатки парусов.

Сама себе отбиваю теперь ритм, в паузах, когда набираю в легкие воздух перед следующей фразой, чутко прислушиваюсь. Нет, не слышу ничего. Продолжаю, чуть изменив текст песни:
Ты прикоснулся к мечтам моим,
И был недобрым этот миг.
Песком сквозь пальцы мои скользил
Тот мир, что был открыт двоим.

Долго набираю воздух в легкие. Тихо.

Мы шли навстречу, всё ускоряя шаг,
Прошли насквозь, друг друга не узнав.

Перед припевом снова вслушиваюсь. Нет ответа. Повышаю голос:
Я здесь, где стынет свет и покой!
Я снова здесь, я слышу имя твоё.
Из вечности лет летит забытый голос,
Чтобы упасть с ночных небес холодным огнём.

Последние две строчки пою на пределе сил. Практически кричу. Повторяю еще раз:
Я здесь, где стынет свет и покой!

Откуда-то раздается глухой голос. Неужели это Амир? Продолжаю:
Я снова здесь, я слышу имя твоё.

Да, сейчас я отчетливо слышу его, звук идет из хозяйственной постройки. Значит, он там. Живой. От сердца отлегло. Я стараюсь петь максимально громко, срывая связки, чтобы эта гоп-компания не расслышала вторящий мне голос Амира:
Из вечности лет летит забытый голос,
Чтобы упасть с ночных небес холодным огнём.

Все. Больше я петь не стала. То, что мне надо, я узнала. Да и связки не выдержали. Я закашлялась. Сильно, долго,  мучительно. В голове стучат молоточки. Ко мне подошла Лейла, сказала Анзору.
- Ей отдохнуть надо. Не видишь, что ли? Ты же не зверь. – Он милостиво кивнул головой. Она поддержала меня за локоть, я поднялась, не удержалась, и оглянулась туда, где был Амир. Но Лейла настойчиво потянула в сторону дома. Подчиняясь, я ушла к себе в камеру. Там легла поверх покрывала на кровати. Почувствовала, как сильно устала. Слабость навалилась тяжелым камнем. Но я все же спросила Лейлу, которая зашла за мной и стояла у двери:
- Мурат в доме?
Она отрицательно покачала головой, как бы нехотя ответила:
- Не приезжал с того самого дня.
Она имела в виду день, когда они с Анзором нашли меня на поляне и привезли обратно в прошлый раз. Сколько еще побегов мне нужно отсюда совершить, чтобы не возвращаться…
- Айша? – Хотелось знать, как сестра Анзора переживает разлуку с сыном.
- Расстроена.
- Винит меня? – Я и так знала ответ. Спрашивала, чтобы еще раз убедиться.
- Не говорит об этом, но думаю да.
- Пусть Анзора винит. – Огрызаюсь я. Слова Лейлы неприятным грузом легли мне на сердце.
Но Лейла вместо ответа, спросила:
- Кушать хочешь?
- Нет. Я спать буду. Иди Лейла. Спасибо тебе. И помни про паспорт! – Хотелось остаться одной. Она тихо вышла, не забыв замкнуть дверь на ключ.

       Я закрыла глаза. Губы и щеки немного горели от перевозбуждения. И сильно саднило горло. От этого душил кашель. Чтобы отвлечься, вспомнила ласковый поцелуй Амира на вокзале. Сердце заколотилось сильнее. Конечно, я раньше целовалась. С соседским парнем мы встречались, когда я училась в выпускном классе. Но у меня всегда была голова на плечах, и дальше поцелуев у нас дело не заходило. А, может, он моего папу боялся. Отец шутить не любит. Сказал: «Имей в виду, голову оторву за дочь!» И оторвал бы. Об этом все соседи знали. Так или иначе, мы ходили на дискотеки, гуляли под луной и под тучами, смотрели кино, делали еще много того, чем занимаются подростки, но грань не переходили. После окончания школы мы расстались. Я уехала учиться в университет, а он остался в родном городе. Но никогда пылкие поцелуи моего бывшего ухажера не сводили меня с ума так, как это легкое прикосновение губ Амира. Я запомню это мгновение на всю мою жизнь. Понимая, что не уснуть, поднялась и подошла к окну. Сейчас было очень больно знать, что он близко, и не иметь возможности быть рядом с ним. Если Анзор хотел наказать меня за мой побег, у него это получилось! Хотя, возможно, он и сам об этом не догадывался. Ночь превратилась в пытку. Я не сомкнула глаз ни на минуту. Почему-то казалось, что как только я усну, с Амиром случится что-то плохое. Много времени я простояла у окна, не сводя глаз с двери в хозяйственную постройку. Хотела видеть, если кто-то в нее войдет. Но за всю ночь около нее не появилось ни одной живой души. Только Шерхан проходил несколько раз мимо. Только он не в счет. Я больше боялась людей, чем его. Стоя босиком на деревянном полу, я не чувствовала холода и пыталась воскресить в памяти все, что произошло со мной за то время, которое я провела с Амиром. Его улыбку, ласковый взгляд и сильные руки, вытягивающие меня на очередной склон. Наши переплетенные пальцы. Его фразу, брошенную Дауту. Интересно, что он ему сказал? Невесело улыбнулась, вспоминая, как он опешил, когда я кинулась ему на грудь, испугавшись крика филина. А еще наш дуэт ночью у костра. А еще фразу «Ты не целовалась еще…» Все эти воспоминания не дают мне покоя до самого утра. Вот уже и небо побелело на востоке, а потом встало солнце, окрасив весь мир в нежно-алые тона. Ноги устали и теперь я сидела в кресле, надеясь, что услышу, если во дворе что-нибудь произойдет. Но тишину нарушало лишь пение птиц, которым не было никакого дела до меня и моих проблем.

Но вот во дворе раздались первые голоса. Я вскочила и бросилась к окну. Там переговаривались охранники у ворот. Негромко, но в утренней тишине их голоса разносились далеко. Ни Анзора, ни его родственников видно не было. Я снова застыла на своем посту, глядя на мир через полупрозрачную занавеску. Вот к охранникам вышла Айша. Она несла им какие-то свертки. Вручив их, повернулась лицом к дому и посмотрела на мое окно. Я не испугалась и не отпрянула, с места не тронулась. Не знаю, увидела она меня, или нет. Пусть видит! Буду ей немым укором. Интересно, ей еще не надоело упрямство ее брата и его «выкрутасы»? Опять подумала про Мурата. Он-то хороший парень. Лучший из их семейки. Поэтому и сбежал отсюда подальше, чтобы не видеть всего этого позора. И я бы сбежала, да не дают. Возвращают все время. Ироды!

В замке повернулся ключ. Дверь распахнулась и вошла Лейла.
- Доброе утро.
- Да, как сказать, - я не разделяла ее оптимизма.
- Хорошо спала? – Ее вопрос казался мне издевательством.
- Лучше не бывает. Прямо, как у мамы на перине. – Не было у моей мамы никакой перины, просто ерничаю. Взяла у нее из рук свежее белье и одежду. – Я в душ хочу! – И вышла в коридор, надеясь, что за несколько минут моего отсутствия, во дворе ничего страшного не случится. Прохладные струи воды немного облегчили мое состояние. Я подставляла им лицо, руки, ощущая, как вода струится по телу, смывая ночную тревогу. Но предчувствие надвигающейся беды смыть не удалось. Я сильно растерла тело полотенцем, надела чистое  белье и платье. Как же теперь ненавижу трапецию!

Когда я вернулась в комнату, шлепая по полу босыми ногами, Лейла стояла у окна и, отодвинув прозрачную занавеску, смотрела во двор. Я, вытирая мокрые волосы, спросила:
- Что там? – Но к горлу уже подошел ком страха.
- Там Анзор и этот…- она не успела закончить. С криком:
- Амир! – я швырнула на пол полотенце и, как была босая и с влажными волосами, выскочила в открытую дверь. Услышала голос Лейлы:
- Ксения, стой! Беды наделаешь!
Но я уже бежала вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Из головы вылетели все обещания, которые я дала сама себе ночью. Что обещала? Клялась не делать глупостей, чтобы не навредить Амиру. Выскочив на крыльцо, я слетела с него быстрее ветра. Во дворе стояли одни мужчины. В центре лицом друг к другу – Амир и Анзор. Около Анзора – Халил, позади Амира – какие-то незнакомые мужики. Разглядывать их, у меня не было времени. Я бросилась к Амиру, но меня попытался перехватить Халил. Опять он стоит на моем пути! Я ушла от его руки, прошипев в лицо:
- Не трогай меня, волосатая горилла! – Он вытаращил на меня глаза и зарычал:
- Э! Кого ты назвала гориллой?!
Но я уже пролетела мимо него. Издалека увидела разбитое в кровь лицо Амира. Рванулась к нему. Не успела. Меня схватил за локоть Анзор, дернул на себя. Я развернулась на месте, оказавшись с ним нос к носу. Боль в руке от его захвата немного привела меня в чувство. Глядя моему тюремщику в глаза, я потребовала ответа:
- Что здесь происходит?
Он нехорошо усмехнулся, руки моей не выпустил и на мой вопрос не ответил. Я повысила голос:
- Что здесь происходит? Анзор! Ответь мне! – Я тяжело дышала, и каждое слово мне давалось с трудом. Как бы то ни было, он подчинился и ответил:
- Наш гость нас покидает, - перевел взгляд с меня на Амира. – Ты же хотела, чтобы он ушел. – Сволочь! Он выставляет все в таком свете, как будто я требовала выгнать парня. Не пройдет!
- Я хотела, чтобы ты его отпустил, а не выкинул за ворота! – Я сказала это так громко, чтобы все услышали.
Анзор снова уставился на меня.
- Что еще ты хочешь? – Наверное, это был сарказм.
- Я хочу, чтобы его отвезли обратно в город. Как он доберется до вокзала? – Даю голову на отсечение, Анзор такой наглости не ожидал. Его лицо вытянулось, глаза стали злыми. Но я зря праздновала маленькую победу. Он еще сильнее стиснул мой локоть. Я вскрикнула от боли. Краем глаза увидела, как ко мне двинулся Амир, но те двое тут же подскочили и заломили ему руки. Я очень испугалась, что они вновь начнут его избивать. Закричала, обращаясь к этим двоим:
- Не трогайте его! – и моему мучителю, - Анзор, скажи им!
Он сделал им знак, они отпустили парня, но так и остались стоять около него. Амир был буквально в двух метрах от меня. Кажется, я слышала его дыхание. Но эти два метра сейчас для меня были непреодолимы.
- Ослабь хватку, - попросила я Анзора. – Мне больно. Я не собираюсь бежать.
Он слегка разжал пальцы.
- Я хочу попрощаться с Амиром. – Он покачал головой:
- Нет. Уйдет так.
- Если бы не он, я бы погибла в лесу! И это твоя благодарность? Вижу, как я тебе дорога!– Я смотрела прямо в его злобные глаза. -
- Хорошо, - чуть помедлив, сказал он, - я дам тебе попрощаться с ним. И его даже отвезут на вокзал. - Мне стало нехорошо от предчувствия. – За это ты пообещаешь больше не убегать?
Удар ниже пояса. Но сейчас, когда за моей спиной Амир, и я готова согласиться на все на свете!
- Да.
- И обещаешь сделать все, что я скажу? – Смотрю на него зло. Он ведь понимает, что загоняет меня сейчас в угол. И делает это с удовольствием.
- Да. – Произношу сквозь зубы.
- И сама отдашь мне паспорт?
Я знала, что это значит. И он знал. А вот тут я еще побадаюсь. Паспорт – хороший козырь. И он – все еще у меня.
- Я отдам тебе паспорт, когда он, - я показала на Амира, - позвонит мне и скажет, что у него все в порядке. И он не валяется где-нибудь в ущелье с пробитой головой. Не раньше!
- Ладно. Но он позвонит мне, а не тебе, - торговался он.
- Согласна! – Плевать с какого телефона, только бы услышать, что у него все хорошо и он в безопасности.

       Анзор выпустил мой локоть, и я обернулась к Амиру. Взглянув на его лицо, ужаснулась. Разбиты губы и левая бровь. На щеке сильная ссадина, от которой уже наливался синяк. Под носом засохшая кровь. Я пыталась вдохнуть воздух, который вдруг стал тягучим, как смола и не могла сказать ни слова. Из глаз готовы были политься слезы. Амир мне помог. Он слегка улыбнулся разбитыми губами, негромко сказал:
- Как ты?
У меня вырывается горькая усмешка. Он еще спрашивает? На ком из нас нет живого места? Я с ненавистью оглядываюсь на одного из стоящих рядом незнакомых мужиков. У того тоже хороший такой фингал через всю скулу. Так тебе и надо, гад! Мало еще! У другого – разбитая верхняя губа. Снова смотрю на Амира, не зная, что сказать. Совсем близко подходит Анзор и становится почти между нами. Я качаю головой и прошу:
- Прости меня, что втянула тебя во все это. Я не хотела…я не думала, - голос предательски дрожит, я умолкаю. Собираюсь с силами, продолжаю. - Спасибо тебе за все!
Улыбка с его губ пропадает. Он серьезно говорит:
- Веди себя хорошо. Глупостей не наделай.
Я поверить не могу. Амир советует мне быть паинькой и смириться? Он что, ничего не видит и не понимает? Анзор достает белую карточку с темными буквами и цифрами, сует ее в руки Амира
- Позвонишь.
И кивает своим мужикам:
- Отвезите его в город.  – Снова хватает меня за локоть, широкими шагами тащит меня в дом. Я следую за ним, но не отрываю глаз от Амира. Он, садясь в машину, одними губами мне говорит:
- Держись.
А может мне просто это показалось.