А вы читали Асадовскую Трусиху?

Шар луны под звёздным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелёк.

Лида была именно таким хрупким стебельком. Асадов будто бы видел её, когда писал это стихотворение - моё любимое. Хрупкий стебелёк Лида, невзрачная, бледная. Говорит так, как шелестит трава, как дует лёгкий ветерок - так же тихо и застенчиво. В классе можно было услышать всех, только не её. На уроке у доски она шептала, краснея и сбиваясь. На перемене стояла у окна и о чём-то мечтала.
Наверное, это семейное - её мама, приходя на классное собрание, всегда садилась за последнюю парту, как-то сжималась, опускала голову и старалась быть незаметной.
В прошлом году, когда класс пополнился новенькими, Лида вдруг ожила. А как же! На неё обратил внимание Алёша - самый красивый из новичков. Он провожал её домой и что-то рассказывал по дороге, громко смеясь и отчаянно жестикулируя. Она глядела на него с восхищением и тоже тихонечко смеялась.

Видно, распалясь от разговора,
Парень между прочим рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые горячие глаза...

А потом, вздохнув, сказала тихо:
- Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!

Асадов и здесь подглядел - всё так и было. Он видел свет в её глазах и самодовольного Алёшу, который ещё больше распалялся от такого внимания.

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал: - Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел... И для неё сегодня
Мир был сплошь из музыки и звёзд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоём сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелёк.

А потом они перестали встречаться. Почему, не знаю, но Алёша стал провожать красавицу Марину и ей рассказывать свои интересные истории, жестикулируя и смеясь. Лида замкнулась окончательно и даже на уроке часто смотрела за окно, уносясь взглядом далеко-далеко. В её дневнике прописались тройки и двойки, но Лиду это, похоже, совсем не заботило. Мама после классного собрания застенчиво кивала головой, тихо обещала помочь девочке с учёбой...

Я не знала, что с ней делать, как вернуть к жизни, как заставить хотя бы учиться. Все беседы с Лидой заканчивались одинаково: она кивала, глядя в пол, соглашалась и тихо прощалась. У меня от бессилия опускались руки и однажды я просто протянула ей книгу, которая всегда была со мной. Открыла на знакомой странице и сказала:

- Читай.

Лида читала внимательно и терпеливо, беззвучно шевеля губками. В глазах ничего не отражалось, и я уже пожалела о своей отчаянной попытке поделиться любимым - тем, что я с самого детства знала наизусть.
Но неожиданно что-то изменилось - в глазах девочки загорелись искорки. Щёки залились румянцем, а дыхание сделалось прерывистым и сильным. Она кончила читать и подняла голову. Таких горящих глаз у неё я ещё не видела.

- Понравилось?
- Очень! Очень-очень! Можно мне... можно я возьму.. почитать... ещё?
- Конечно, бери! - сказала я насколько могла убедительно, хотя страшно не хотела расставаться с любимой книгой. - Это Асадов, Эдуард Асадов. А знаешь, у меня есть идея!
- Какая? - её голос звучал уверенно, глаза полыхали - казалось, она готова сейчас на всё.
- Прочитай это стихотворение на нашем школьном вечере.
- Перед всеми? - только что горевшие глаза наполнились ужасом, Лида сжалась, будто её ударили.
- Конечно! Это замечательное стихотворение, и я уверена, что ты его прочитаешь лучше всех.
- Я? Нет... нет-нет! Я не могу... это же... как... Нет, я не смогу!
- Ты сможешь, я вижу, что сможешь. И я тебе открою секрет.
- Нет... какой?
- Я уверена, что прочитать это стихотворение сможешь только ты!
- Почему, почему только я?
- Потому что другим не хватит сил, не хватит умения, а главное, другие не поймут то, что написано в этой книге. Только ты можешь это сделать и рассказать остальным то важное, что скрыто в нём.
- Только я? - озадаченно проговорила она.

Мы стали учить. Каждый день после уроков в пустом классе Лида и я декламировали строчку за строчкой, читали и разговаривали - обсуждали, наверное, каждое слово. А потом я привела её в пустой актовый зал. Лида начала читать и осеклась - огромный зал подхватил её слова эхом и обрушил на девочку. Так штормовая волна с рёвом падает на одинокий маленький парусник, стараясь захватить его и унести в пучину. Только Лида не испугалась, кое-что очень важное держало её на плаву. Она вынырнула, засмеялась и крикнула:

- Ааа!

Эхо весело ответило ей, и дело пошло. Стихи метались меж стен, взлетали до потолка и падали стремительной волной вниз. Лида словно купалась в этих потоках. Я была просто счастлива. А потом наступил тот самый день.

Она была удивительно нарядной и вся, как говорят в таких случаях, светилась. Только свет этот неожиданно погас, когда Лида оказалась на сцене. Я слышала, это бывает даже со знаменитыми артистами.

Сотни глаз смотрели на неё, буравили, сверлили, просто пытали своим вниманием и высокомерием. Ну как же - этот заморыш что-то будет говорить? Да она и в классе-то слова не скажет, а тут...

Первые слова будто бы оглушили всех, те самые про шар луны под звёздным абажуром. Лида читала, завораживая слушателей, заставляя слушать, но... В таких случаях всегда вылезает это самое мелкое "но". Кто-то хихикнул! Какой-то паразит посмел открыть рот. Кто? Я присмотрелась - это Алёша, вальяжно развалившись на первом ряду, что-то весело шептал своей подружке.
Это крах! Сейчас Лида убежит со сцены, ведь она тоже видела его очередное предательство...

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых тёмных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Алёша поперхнулся и ошарашенно посмотрел на сцену. Хрупкий стебелёк, недавно отвергнутый им, раскачиваясь и глядя куда-то вдаль, наполнял зал стихотворными волнами.

Первый хрипло буркнул: - Стоп, цыплёнки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки -
Всё, что есть, на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал, спеша, отстегивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул: - Эй, коза!
Что надулась?! - И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Сотни широко открытых глаз смотрели на Лиду, никто не смел даже вздохнуть, а на сцене происходило что-то невероятное - голос её творил бурю, которая сметала всё лишнее, ненужное.

Дальше было всё как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами: - Мразь! Фашист проклятый!-
Как огнём, детину обожгла.

- Наглостью пугаешь? Врёшь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьёшь!-
Голос рвётся, яростен и звонок:
- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство "стенка" ожидает.
Ну а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был - всё равно найду!

И глаза в глаза взглянула твёрдо.
Тот смешался: - Ладно... Тише, гром...-
А второй промямлил: - Ну их к чёрту! -
И фигуры скрылись за углом.

Алёша был раздавлен, он сжался, как это делала когда-то Лида, и побледнел. Да и не в нём дело, зачем он нам? Мы все старались подставить себя волнам, несущимся со сцены. Нам трудно было представить, что это волшебство когда-то закончится, но вдруг наступила тишина - Лида сделала паузу. Она осмотрела зал, увидела глаза, молящие продолжать, не останавливаться... И волна, последняя волна, уже не такая яростная, но так необходимая всем в зале, а больше всего Лидочке, покатилась со сцены:

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - "слабая натура",
"Трус" и "воробьиная душа".

Потом были аплодисменты и поздравления, а кто-то вручил девочке цветы, которые ещё минуту назад росли на школьной клумбе.

Я подарила Лиде томик Асадова - ей он был нужнее. А после очередного классного собрания ко мне подошла мама девочки:

- Спасибо вам большое! Лидочка стала совсем другой: в дневнике четвёрки и пятёрки, к нам стали приходить девочки из класса и, знаете, её провожает домой Миша. Очень хороший мальчик, такой умница, стихи читает...