Испытательный срок

Работал я как-то на канале «Москва 24». Ну, у всех есть пятна в биографии, и не всегда эти пятна отстирываются временем. Утешаю себя тем, что с первого же дня испытательного срока я поклялся сделать все возможное для скорейшего увольнения, потому как я ужасно хотел снова вернуться к развратному и праздному образу жизни. Ведь я всю дорогу только и мечтаю, что быть антигероем (подростковый бунт затянулся, что срок Путина).

Как сейчас помню: на улице стояло дичайшее марево, я не спал всю ночь и еле-еле доковылял до уродливого офиса, косая геометрия которого уже с первого взгляда давала понять — все непременно пойдет через задницу. Честно говоря, мой мозг реагировал на воспринимаемую им действительность ровно с такой задержкой, какой должно было хватить для успешного провала собеседования. Я до последнего надеялся, что высшая справедливость убережет меня от позорной работы на собянинскую гипножабу. В крайнем случае я бы попытался вызвать рвоту, натошнить на эйчара и, истерически хохоча, убежать.

К несчастью, из-за обезвоживания материала для критической атаки не хватило, и, вместо того чтобы поделиться завтраком, я затравленно икнул на эйчариху, что она, по всей видимости, посчитала согласием приступить к работе. И, прежде чем я успел возразить, мой стул на колесиках цинично выпнули в центр офиса. Так я превратился в стажера «М24». Гадкого и липкого, но еще не утратившего остатки человечности.

Отношения с коллективом не заладились: я не управился с зовом природы, и поэтому, будучи не в силах произносить человеческие фразы, просто громко икал на всех вокруг. Наверное, они подумали, что я инвалид, взятый по квоте, и вскоре отвязались от меня. Я уж было огорчился, что так и просижу тихонечко весь испытательный срок на стуле для дебилов, и потом меня, чего доброго, сделают официальным сотрудником, но вдруг меня позвали в кабинет начальства. Мне, наконец, представился случай все запороть и спасти свою честь.

Как человек, пока работающий без договора, я получил интересное задание: сгонять в областной город и проверить, как там на одном складе у шоссе стоят стиральные машинки — По ГОСТу или, не дай бог, нет. Это только звучит тупо. Соль в том, что я должен был работать под прикрытием. То есть, по легенде, я не был кретином из «М24», а был кретином, которому заблагорассудилось купить стиралку. В другом городе. Заявившись на охраняемый четкими пацанами и собаками склад у черта на рогах.

Прекрасная возможность показать себя с наихудшей стороны! Вот почему я не ушел до конца рабочего дня в какой-нибудь кабак на Маросейке, дабы позже соврать, будто меня не пустили на охраняемый объект. Я захотел непременно вляпаться в скандал.

Перед отъездом я подготовил почву для будущего конфликта, слегонца накалив начальницу требованием оплатить нежданное путешествие хоббита в Подмосковье. Хоть мой маршрут и пролегал из Мордора в Мордор, путь предстоял все равно не близкий.

Ехал я, как вы могли догадаться, не бизнес классом, а дремать в компании цыган мне не очень-то хотелось. Поэтому я развлекал себя онлайн-играми. Лишь потом я спохватился — заряда на телефоне могло не хватить на съемку стиралок, безобразно нарушающих ГОСТ своим вызывающим видом. Но меня спасла российская цивилизация! Она закончилась аккурат после выезда из Москвы... вместе с интернетом.
Остаток пути я упражнялся в красноречии, перебирая различные варианты отказа от покупки древних монет, платков и младенца — добро, которое мне настойчиво впаривал шумный табор.

После прибытия поезда я выбрался из лабиринта подземных переходов, опутавших вокзал, и меня встретил городок с ровными зелеными улицами с аккуратно пострижеными лужайками. По правде говоря, гулять здесь было гораздо приятнее, чем в просмоленной и загаженной столице. Но насладиться провинциальной идиллией я не успевал — нужно было до темноты обнаружить склад незаконно собравшихся стиральных машин.

Google-карты меня выручать отказались, а городишко оказался таким крохотным и прям декоративным, что за пару часов я успел его пробежать вдоль и поперек раза два. В какой-то миг фортуна мне улыбнулась и озарила сиянием своего оскала вывеску искомой конторы.

Я пересмотрел кучу шпионских боевиков и часто проходил игры жанра stealth. Все шло по плану: на мне был отвлекающий костюм придурка, и я достаточно походил на придурка своим поведением (к слову, икота и бестолковый взгляд никуда не делись).

Когда я приоткрыл дверь и увидел стиралки, в моих висках застучал пульс азарта. Беспринципные машинки жесточайше нарушали ГОСТ, стоя прямо на полу совсем без упаковки! И именно мне предназначалось сделать факт этого вопиющего беззакония достоянием общественности.

Сладкие грезы о славе прервал суровый амбал в спортивном костюме. Причем прервал он их далеко не сладким дыханием еще до того, как я обнаружил его за спиной. Когда я обернулся, амбал осведомился в не самой тактичной форме, о том, чего же я тут потерял, однако я, нисколечко не растерявшись, осторожно сообщил о своем намерении приобрести бытовую технику в их отлично зарекомендовавшем себя магазине.

Я уже всерьез забеспокоился, тем более что к нам подходили еще двое крепких ребят в тренировочных костюмах, а бежать мне было некуда, потому что амбал закрывал собой единственную ведущую на улицу дверь. Но, видимо, мой ответ застал амбала врасплох, потому что он сперва дернулся в мою сторону, а потом завис где-то на минуту. Двое его товарищей уже подтянулись и ждали команды предводителя.

—Добро, значит! — наконец буркнул громила. — Но мы оформляем через сайт, здесь у нас никто не берет.
— Мне Серега сказал, что можно подъехать самому, чтоб сэкономить на доставке, — с деланной уверенностью в голосе ответил я.
— Серега, значит? Угу… Смотра все равно не проводим. Модель назовите, значит.

Имя «Серега» уже не раз спасало меня в критических ситуациях. Повезло и на этот раз.

— Я не помню названия. Мне нужна... с сушкой.
— Так не могу. Они все с сушкой у нас, значит. Модель назовите.
— С сушкой, самую большую... и желтого цвета! — я сделал акцент на желтом, словно цвет для меня имел особенное значение.
— Желтого? Желтого, значит, — спросил и ответил амбал сам себе, после чего ушел в недра этого жуткого барака, напоминающего о пытках и вообще обостряющего страх смерти.

Довольный, я элегантным движением вытащил телефон из кармана, мгновенно включая камеру одним взмахом большого пальца. Сейчас-сейчас! Делаю фото и рву когти из этого Гуантанамо!

Неожиданно уже почти ушедший амбал развернулся и застал меня в компрометирующем положении.

— Только ничего здесь… А что это вы делаете, значит?! — нахмурил он брови.

На то, почему люди так нервно реагируют на камеру, есть множество причин, одна из них — съемка стиральных машинок, нарушающих ГОСТ хранения на закрытых складах. Но все эти причины совершенно неважны в такие адреналиновые мгновения. Люди, как и животные, обладают врожденной способностью считывать угрозу по едва заметным признакам. Некоторые называют это интуицией. Вот почему я скомандовал себе «Полный назад!».

Бежал я по мокрому грунту, поэтому изгваздался по уши в глине, воде из мутных луж и собачьем дерьме. Я отказывал себе в инстинктивном желании оглянуться и определить точное число и состав преследователей. Я твердо помнил, что оглядываться при побеге чревато. К тому же уже смеркалось, и я едва различал дорогу, петляющую между гаражами и кибитками. Но, судя по лаю и матерному хору позади, меня пытались загнать трое в adidas, не считая собаки.

И если грузные мужички, не привыкшие к изнуряющему кардио, вскоре начали отставать, то дворняга, которую наверняка давно не кормили, смекнула, что я — ее последний шанс на сытный ужин.

Я было принялся вспоминать правила самообороны при столкновении с агрессивными животными, как вдруг мне удачно подвернулся автобус, только-только притормозивший неподалеку. Я нырнул в него с чувством глубокого облегчения и морального удовлетворения, ведь, как выяснилось, я все-таки успел запечатлеть место преступления в последнюю секунду.

Удивительно, но аппетит пришел во время еды. Еще утром я подло фантазировал о намеренном провале, а сейчас мою грудь переполняла трудовая гордость. На обратном поезде я доехал, пребывая в сладкой дреме триумфатора. А цыгане из уважения ко мне попробовали не продать, а подкинуть младенца.

Великодушие победителя настолько окрыляло и духовно возвышало, что я был готов простить штабным крысам даже потраченные на проезд деньги. Гордой поступью я поднялся в унылый, но уже не вызывающий бурной ненависти опенспейс и напыщенно продемонстрировал руководству компроматные фото стиральных машин.

Начальница мельком взглянула на безупречно гладкий дисплей моего смартфона и издала возглас не то чтобы недовольства, а скорее привычного разочарования. Мои глаза налились от подступившей крови.

— Вот!
— Что «вот»? — равнодушно бросила мне эта стерва с волосатой родинкой на щеке.
— Фотографии ваших машинок, — холодно процедил я сквозь стиснутые зубы.
— Во-первых, — она сделал паузу и, смерив меня презрительным взглядом, усмехнулась (видимо, из-за налипшей на мои штаны собачьей радости), — не «наши».
— А во-вторых?! — от переполнявшего меня гнева я задал этот пустой вопрос слишком громко.
— А во-вторых, — пискнула она от неожиданной в свой адрес резкости, — вы должны были сделать видео, а не фото.

За минуту я пронесся на американских горках. Меня как холодной водой окатило, когда я осознал всю бессмысленность произошедших со мной злоключений. И теперь обида грозила вылиться в постыдную брань. Но тут я себя осадил — план-то изначально заключался в другом!

Я заставил себя остыть и с напускной вежливостью обратился к боссу:

— Да, я действительно провалил это ваше испытание. Оно-то ведь уж точно ваше, верно? (Она очень странно на меня посмотрела.) И все же я требую компенсации за свой, буду откровенен, не самый легкий труд в виде трехсот сорока рублей, так как именно столько стоили билеты на поезд.
— Попросите деньги у Лены. Но только за поезд! — пробурчала марионетка капитализма.
— Всего доброго, — разделяя слова по слогам, сказал я. (К сожалению, она пялилась в монитор и не заметила моей старательно поддерживаемой сардонической усмешки.)
— Всего доброго, завтра приходите к десяти заключать договор, — механично сказала она в ответ.

Да вы издеваетесь!