Моя деревня

Когда тебе плохо, прислушайся к природе;
Тишина мира успокаивает лучше,
Чем миллионы ненужных слов.

Более сорока лет мы владеем домом в деревне Лужное Калужской области. Мы прикипели к этой деревне и она стала для нас отдушиной, внося разнообразие в нашу городскую жизнь.
Ещё при советской власти Лужное называли «дачная деревня». Когда укрупняли колхозы, жители переехали в Мосолово или в Ильинское. Деревня предназначалась на снос и только благодаря упорству дачников деревня Лужное сохранилась.
Чем же так привлекла нас эта деревня? Прежде всего изобилием грибов и ягод. Когда мы купили дом в 1974 году, грибов здесь было так много, что ходили за ними два раза в день и приносили полные корзины одних белых.
Правда, сейчас грибы ушли от нас; или повлияло потепление, или потому что выпилили лес, но грибов стало меньше. Но в природе всё восполняется. Прошло 25 лет как перестали пахать и засеивать поля, а у нас уже вырос новый берёзовый лес, где мы снова собираем грибы. Берёзки вырастают часто и чтобы обогнать своих соседей, стараются скорее вырваться к солнцу. Набор толщины они оставляют на потом, а сейчас главное - выжить. Когда берёзы вырастают высокие, а стволы у них ещё
тонкие, то они как бы поддерживают друг друга, в тесноте не дают сгибаться.
А крайние, которые растут у дороги, наклоняются; и получается, что идёшь как бы под живой аркой.
А раньше все поля вокруг нашей деревни были распаханы и засеяны. Когда рожь и пшеница колосились, то при ветре красиво переливались золотистыми волнами. В небе серебристо заливались жаворонки, порхая в высоте на одном месте. Жаль, что сейчас наши дети и внуки не слышат переливчатых трелей жаворонков; а девочки не собирают по краю поля васильки и не плетут красивых венков.
Сейчас все наши поля захватили сорняки – страшные, колючие, вымахавшие под два метра. Я удивляюсь, как сквозь эти жуткие колючки пробиваются берёзки, нежные и  тоненькие.

Ещё к нам пробрался борщевик – это такая зараза; он заполнил всё вокруг деревни и уже пробирается в огород. Вывести его очень трудно, как всякий сорняк, он очень живуч.
Нормальной дороги к нашей деревне нет, сплошные колеи и ухабы. А самое гиблое место – это небольшой лесок между Мосолово и Лужным. Дорога там никогда не просыхает, всегда лужи и грязь – сколько раз мы сидели в этом месте! Этот лесок как барьер, отделяющий нашу деревню от остального мира. Как проедешь коварный лесок, вдохнёшь полной грудью и понимаешь, что вся цивилизация осталась где-то там, а тебя окружает дикая природа, тишина и чистейший воздух, наполненный душистым ароматом цветущих трав.
В нашей деревне существует свой микроклимат. Я замечал, что дождь, прошедший в Ильинском или Мосолово, нас часто обходит, видно старается лишний раз не портить нам дорогу.
Лужное оказалось крайней деревней в нашей местности и дальше от нас никаких дорог нет. А раньше были две дороги – одна на Мазнево, другая на Бобыли. Деревня Мазнево отстояла от нас километра за четыре, на краю леса, возле широченного поля. Про эту деревню говорили, что в ней не подадут кружку воды напиться. Хотя в Мазнево был большой пруд, а питьевой воды не было. Сколько не рыли колодцев, даже очень глубоких, вода в них не держалась. Все ходили за питьевой водой на речку, а это далеко. Нести полные вёдра, ещё и в гору, много не наносишь. Поэтому питьевую воду берегли и использовали её экономно.
Деревня Мазнево была вообще на отшибе, да ещё и проблема с водой и жители постепенно стали перебираться в другие деревни. Рассказывает Саша Тюхтин, который раньше жил в Мазнево:
«В деревне осталось только четыре дома, остальные переехали. Как-то зимой
мы вечером ужинали с керосиновой лампой, отец посмотрел на окно:
«Смотрите, волк пришёл к нам на ужин.»
За окном стоял волк и внимательно смотрел на нас. Мы замахали на него
руками, закричали, но он не реагировал. Только когда отец встал и громко
постучал в стекло, волк нехотя отошёл от окна. А летом мы перебрались в
Лужное.»

Я ходил к Мазнево за грибами: там по краю леса росло много белых.
От Мазнево остался разрушенный сарай да пруд, зароставший камышами.
Постепенно дорога на Мазнево заросла кустами даже намёка не осталось, что
когда-то по ней ездили, да и мы перестали ходить туда.
Бобыли до революции – большое, зажиточное село с огромной
церковью, торговыми лабазами и уютной чайной, на обширном столе
которой красовался огромный пузатый самовар, пыхтевший целыми днями.
Сейчас дорогу в Бобыли совершенно разбили, когда выпиливали лес, а
раньше по этой дороге жители нашей деревни ходили в Бобыльскую церковь
справлять престольный праздник «Никита Мученик». Справляли праздник 28
сентября, когда урожай уже убран и сделаны основные заготовки на зиму. В
этот день никто не работал: нарядные и красивые шли молиться в
Бобыльскую церковь, а на площади уже раскинулась ярмарка с качелями,
каруселями и большим выбором товаров, особенно для ребятишек.
Всё это было раньше, а сейчас: церковь разрушена, чайная не работает,
в Бобылях уже и делать нечего.
Так что сейчас дальше нашей деревни Лужное никуда не уедешь и не
уйдёшь.
За окном очень, пишу о своей деревне и в окно любуюсь красными
листьями дикого винограда, обвившего мой забор. Вот интересно: из общего
зелёного фона летом, осенью каждое дерево и куст стараются выделиться
яркостью и разнообразием окраски листьев, чтобы покрасоваться
напоследок. Особенно красивы листья клёна: большие, разноцветные, резко
очерченные, как растопыренная ладошка руки с выпуклыми «венами».
Лес медленно подступает к самым домам, пытаясь захватить деревню в
свои объятия. Летом всё зарастает густой, сочной травой. Раньше, когда в
Анино стояло стадо коров, пастух Юра Солжаникин прогонял стадо
несколько раз в сезон по нашей деревне и траву «как корова языком
слизала». А сейчас вся деревня покрыта высоченной, густой травой и только
к домам, куда приезжают дачники, прокошены дорожки.
Разнотравие наполняет воздух чудесным запахом цветущей травы. Все
эти запахи нетронутой девственной растительности особенно оболстряются
вечером, вместе с прохладным озонистым воздухом. Выйдешь вечером
прогуляться, идёшь и не можешь надышаться этим целебным воздухом.

Наши смешанные леса всегда привлекательны, но особенно они
хороши осенью. Такое разнообразие ярких красок, полутонов и каждый
участок леса красив по-своему. Но эта красота сохраняется не долго: под
порывами ветра листья опадают и покрывают землю толстым разноцветным
ковром. Лес теряет свою прелесть: становится голым, грустным и неуютным.
Только сосны и ели расправляют свои лапы и гордо красуются в пустом лесу.
Из-за плозой дороги чужие к нам не заезжают, так что всё открыто и
особо не запирается. Проблема, как на выходные приехать в деревню, плохая
дорога уже не останавливает: у всех сейчас мощные проходимые машины,
так что проезжают в любую погоду.
Круглый год я живу в Лужном, приезжаю изредка в Москву на
несколько дней и скорее обратно в деревню. Привык, приспособился,
стараюсь всё делать сам, а работы здесь хватает. Я пришёл к выводу, что
пожилым людям нужно больше двигаться, а это лучше всего делать в
деревне, на свежем воздухе.
Мне нравится в деревне; о такой активной и разнообразной старости я
и не мечтал. Выходишь утром, солнце только показалось над лесом,
раскинешь руки, расправишь плечи, вдохнёшь глубоко и душа радуется
наступающему новому дню. И как тут не вспомнить Бога:
«Господи, благодать-то какая!
Спасибо тебе за эту радость!»

Осень, 2017г.
д. Лужное
Е.П. Алексеев