1. Кукла Наташа

               
     часть I

             Мне было 4 года, мама наряжала меня, как куклу, красиво причесывала мои тонкие шелковистые русые волосы, привязывала для красоты блестящий атласный бант.
            Однажды я оказалась в нашем длинном тоскливом общественном коридоре – скорее всего, просто шла к себе домой от парадного до квартиры, а бабушка, наверное, неторопливо шла позади… На моем пути оказалась орава коридорных ребят, моих ровесников, и одна из них – девочка Нина – сняла со своей головы вязаную шапку и внезапно быстро напялила ее на мою голову. От неожиданности я не сообразила сразу, что произошло – но на всякий случай сняла шапку и вернула ей. Мама чуть ли не с рождения приучала меня никогда не брать ничего чужого.
             Когда я пришла домой, то рассказала маме о странном поступке Нины. Мама испуганно всплеснула руками и обреченно подытожила:
            - Придется идти в парикмахерскую! Стричься!
            - Почему, мама? Почему? – испуганно спрашивала я.
            - Потому что у Нины – вши… А она не стриженая.
            - Но, может быть, ничего у меня не будет?.. – чуть не плача говорила я.
           - Нет, не может. Придется идти.

           Так я стала стриженая под мальчика девочка с коротенькой челкой. Отчаянию моему не было предела. Слезы лились целыми днями… а волосы всё не росли и не росли. Тогда бабушке, которая меня очень жалела, пришла в голову спасительная мысль.
             В нашем бесконечном коридоре жило много соседей. Среди них – в самом закутке заворачивающего направо коридора – жила семья Сановниковых. Старая религиозная бабушка Александра Илларионовна, непонятного, но очень древнего, как казалось, возраста, и ее молодая дочь Екатерина Ивановна – преподаватель английского языка. Старшая дочь Валентина Ивановна жила в Москве.
           Именно Валентина Ивановна и была тем уникальным человеком, который мог спасти кого угодно в самом, казалось бы, безвыходном положении.
            Валентина Ивановна, уроженка Казани, тем не менее была настоящей московской барыней. Еще в 18-летнем возрасте она стала секретаршей директора одной из Казанских фабрик – а оттуда всего один шаг до положения жены. Необходимость получения высшего образования не волновала Валентину Ивановну – она была бойкая, решительная, самостоятельная, умела многое из того, чем даже не каждый мужчина мог похвастаться. Красотой особой не отличалась, но большие голубые глаза, которые умели становиться строгими и сердитыми, гладко зачесанные каштановые волосы, уложенные в узел на затылке, невысокий рост, но высокая грудь, умение со вкусом одеться – вот, собственно, и всё, чем она обладала. Но едва успела она вступить в свой первый брак, как её счастливый муж внезапно умер от сердечного приступа.
            Валентина Ивановна долго не горевала, взяла себя в руки и решила уехать в Москву на поиски счастья. Там она тут же познакомилась со свахой – и следующим мужем Валентины Ивановны стал вдовый генерал. Вскоре она приехала погостить к матери и сестре – и уже приобрела еще большую уверенность и столичный лоск.
 
             Вот к ней-то и обратилась бабушка за помощью. Посоветовавшись с умницей и ловкачкой, бабушка согласилась, что ничего не может быть лучше прекрасной куклы, которая должна вылечить внучку от отчаяния, подобно тому, как вылечила некогда несчастную Козетту из романа Гюго «Отверженные».
             Валентина Ивановна не стала рыскать по московским магазинам – она просто выяснила, на каком предприятии можно заказать такое чудо, а, может быть, достала её в магазине «Березка» - и вернулась в Казань с потрясающим подарком для стриженого горемычного ребенка.

             Из большой картонной коробки смотрело жизнерадостное блестящее личико с голубыми глазами, обрамленное золотыми белокурыми кудряшками, креповое платьице цвета слоновой кости было усыпано бордовыми и синими цветочками. Ноги и руки блестели так же, как и личико, а наряженное в платьице тело было плотное, обтянутое материей. На спине была круглая плоская пуговка, потянув за которую можно было услышать громкое: «Мама!».
             Восторгу моему не было предела! Я боялась дышать на это сокровище. Долго думала, как же ее назвать – ведь имя у нее тоже должно быть достойно ее уникальной красоты.
            - Спасибо, Валентина Ивановна! Большое-пребольшое! А как её назвать посоветуете?
           - У нее уже есть имя. Ее зовут Наташа. Посмотри, на платье прикреплена бирка – там и написано имя.
            Так моя новая роскошная кукла стала Наташей. Я долго любовалась куклой – она была моим талисманом. Слёзы по поводу моей стриженой головы потихоньку высохли, я стала ждать, когда снова стану похожа на девочку. А пока у меня была красавица Наташа.

            Каждый вечер папа читал мне книги. Я уже знала почти все буквы, только еще не умела их складывать. Но была уверена, что скоро научусь.
Одна из моих любимых книг была сказка Алексея Толстого про Буратино и Золотой ключик.
             Папа читал очень выразительно, а уж что касается приключений Буратино – тут ему не было равных по выдумке! По мере продвижения сюжета моя любовь к героям менялась – то я больше всего любила и жалела плачущего Пьеро, то озорного Буратино, а тут вдруг дошла очередь до куклы. И этой необыкновенной куклой с синими волосами была Мальвина! Влюбленность грозила перерасти в постоянство. Я слушала историю с замиранием сердца, вздыхала сочувственно, мечтала о том, чтобы Мальвина превратилась в настоящую живую девочку, с которой можно было дружить и любоваться ею.
Но превращение книжной куклы в живое существо никак не происходило. Как вдохнуть жизнь в это прелестное создание?

              И вдруг мне пришла в голову невероятная идея. А что если мою любимую Наташу превратить в Мальвину? Ведь это возможно. Достаточно ей просто стать синеволосой.
            Долго я не могла расстаться с этой мыслью. Синий карандаш никак не мог даже чуточку покрасить золотую прядь. Потом я разыскала засохшие акварельные краски – и это мне показалось потрясающей идеей. Развела водой самую яркую синюю и начала щедро наносить кисточкой синюю жижу на золотые волосы. Почему-то волосы не становились синими, а какими-то грязно-зелеными. Но это еще полбеды! Кудри развились, стали висеть неаккуратными неровными прядями. А когда я стала ждать, чтобы волосы высохли и приобрели желаемый мною цвет – неожиданно волосы отпали грубыми лепешками… и только тут я разглядела, что они были приклеены к гладкой круглой головке. Клей размок, потом высох и без колебаний отлетел! Кое-какие безволосые грязно-цветные поляны остались… Мне пришлось намочить полотенце и протереть головку Наташе… она стала розовой и чистой.

            Я смотрела на нее полными слез глазами и умирала от страха: как сказать бабушке, что я наделала?
            В конце концов, скрывать мою беду было уже невозможно. Бабушка зашла в комнату, застав меня в позе застывшей мумии и с отчаянным взглядом, устремленным на некогда любимую куклу.
           - Боже мой! Что случилось с Наташей? Где ее волосы? Это ты наделала?
          - Я… - всхлипнула я.
          - Зачем? – изумленно и горестно воскликнула бабушка.
         - Ну, и пусть… - дрожащим голосом пролепетала я. - Пусть будет лысая. Зато у нее вшей не будет. 

Эдуард Трескин:
P.S.
     Замечательно написала! Хотя я и слышал эту историю от тебя много раз. А вот про вшивую девочку Нину я тоже помню - с твоих слов - историю. Девочка была заикой - когда-то её брат сильно напугал сестрёнку: вывернул тулуп мехом наружу, надел, стал на четвереньки и с рычанием выбежал из-под стола. С тех пор Нина стала Нинкой-заикой, так её дразнили. Малолеткой она была той ещё оторвой. Даже в колонию для малолетних преступников попала. Но не пропала! Научилась в колонии шить и, выйдя на свободу, стала шить себе такие наряды, что все головы отворачивали, когда она шла по улице. Видимо, у девушки был хороший вкус - от парней отбоя не было. От заикания она, правда, не избавилась, но превратила его в этакую многозначительную особенность своей речи - больше молчала, на вопросы отвечала «угу», «ммм», «нннет», «ддда...». И смотрела загадочно на кавалера. Тот, ясно, таял и предлагал руку и сердце. Но Нина абы за кого замуж не хотела. В конце концов, вышла за офицера, которого послали служить в ГДР. Там он пошёл вверх по службе, а Нина стала просто-таки гранд-дамой. И когда она приезжала в отпуск и навещала родные Музуровские номера, все соседи приоткрывали двери, чтобы одним глазком глянуть на такую королевну и вдохнуть неслыханный аромат её парфюма.

                Москва, 2020