Виолетта

Есть дамы, после которых остается небольшая, аккуратная, вытоптанная местами лужайка. На худой конец — кусочек выжженной земли. Его можно засеять травкой, цветочками. И все наладится.

Но есть такие, после которых в душе зияют дыры. Бесконечные такие пустоты, с обеих сторон. В них что дунь, что свистни — ни ветерка, ни эха.

Лить водку в них бессмысленно. Заполнять прекрасным тоже: книги, кино, музыка — все это поглощается черной материей без остатка. Поэтому Аркадий, будучи человеком тонкой душевной организации, компенсировал драмы веками проверенным способом, - беспорядочными половыми связями.

Окончив физико-математическую школу и далее профильный университет, он усвоил главное: только плюс на минус дает ноль. И если в постоянных отношениях он всегда придерживался нулевой валентности, то в минуты трагедий шел в разнос. Только новые, только яркие ощущения врачевали его страдания с гарантией. Все остальное лишь временно отвлекало, но не решало проблему в принципе.

Итак, в сентябре печального года случилось страшное. Виолетта заявила, что нынешним днем, в районе полудня, ее любовь закончились навсегда. Поэтому забирай свои продукты и уходи, Аркадий, вдаль, - сказала она. Яркой фразой подчеркнув в какую именно. Затем отворила дверь холодильника и огласила перечень полуфабрикатов, с которыми Аркадий должен немедля следовать в бесконечное пешее путешествие. В надежде на лучшее, Аркадий рассчитывал хотя бы на черешню. Но от холодильника и Виолетты веяло таким бесчувственным, таким бескомпромиссным холодом, что Аркадий понял: на этом — все.

Еще час назад он планировал изжарить пару стейков, испить вина. Чтобы, лежа у камина, прижиматься плотно к Виолетте. Говорить о разном. В его ноздрях витал еще ее уютный запах, а в животе голодно урчало. Напоминая о скором и уже безнадежно утраченном обеде.

Наблюдая за сортировкой продуктов, Аркадий робко принес свои искренние извинения за причиненные ранее неудобства. Трижды предлагал начать все вновь. И дважды пытался усадить стороны за стол переговоров. Но Виолетта настаивала на ранее предложенном варианте, от иных категорически отказывалась.

И вот, собрав пожитки, отправился он в дальний путь. С зияющей в душе дырой, стремительно разраставшейся в бесконечном своем диаметре.

Первое время там шли дожди, гремели грозы. Цветы надежды увядали сразу в клубнях. Листья опадали вместе с деревьями. Дойдя до размеров Вселенной, в дыре установился мрак и заморозки. И никаких солнечных лучей, никаких приятных звуков или запахов.

Месяцами ходил Аркадий грустный. Со стороны казалось, он просто гулял по парку. Но нет, он шел по хорошо известному всем маршруту. По ходу удивляясь своему одиночеству. Ведь по вербальной Camino de Santiago должны следовать миллионы! Но где же они? В те мгновения он, как специалист по точным наукам, подумывал о парадоксах. Параллельных мирах и времени. Делал путевые заметки.

Через пол года его, практически целиком поглощенного страданиями, подобрала добрая фея Анна. Он немедленно отблагодарил ее как смог. После долгого воздержания сделал это задорно, с огоньком. Анна покрылась довольным румянцем, предложила испить чая. Затем его утешали Инга, Алиса и еще одна дама приятной наружности, чье имя он запамятовал. Диаметр зияющей дыры уменьшился всего на пару сантиметров, но в ней уже появились первые тюльпаны.

Впервые за столь долгий срок Аркадий задался вопросом о причинах и следствиях тех самых дней, предшествовавших дыре. Вразумительных ответов не нашел. И вновь утешился в объятиях Алены, Иры и Наташи. Последняя утешала его дважды. В день. На протяжении долгих месяцев. С целью достижения гарантированного терапевтического эффекта.

Еще год спустя Аркадий обнаружил, что от той дыры осталась лишь маленькая, темная метка. Размером с родимое пятно. Он послюнявил палец, потер. Никаких изменений. Точка оказалась несмываемой. Зато такой аккуратной, такой прекрасной, словно сувенир. И он решил оставить ее на долгую, светлую уже память.

О нежной Виолетте. Которая так мило говорила. Приятно пахла. Смеялась. И была при этом просто удивительной! Неповторимой. Сказочной. Дурой.