Чулымские урманы

                Сибирякам – победителям в ВОВ, 1941-45гг.
               
               

   Дед Березовский повесил охотничью шестнадцати калибровку на рога оленя на стене избушкину. Что раскиданы, по тайге охотниками, людьми которым ничего не дай, только охотничье ружье. Табаку в табакерке, спички и порох, и тайгу. А Корнею этого не надо. Хотя он, уходя в тайгу по своим делам, всегда свою шестнадцатку  с собою берет, на всякий случай. Специально охотой не занимается, но, если под мушку попадет заяц или сохатый не пропустит. А сегодня такой случай и попал. У Корнея отслонился из улия рой, и он, оставив свою бабку дома и дочь ушибленную, взяв ружьишко, табак который смалит, со времен войны1941-45 года. Да бутылочку лекарственную, на всякий случай, корочку хлебушка да шмат сальца, цыбулю как говорит сосед хохол.  Пошел по следу оставленном роем.Для не посвященного никакого следа рой не отслаеном роем пчелином, но не для Корнея, который сколько себя помнит, а ему слава богу на сегодня 56 лет, он еще даст фору молодым. Вот его сосед, молодый учитель хохол. Ему 24, а он задыхается, дойдя до Корнея пасеки в Чулымском урмане. Корней открыв двери в избушке хотел приложиться к заветной, но отдернул руку от нее. Пчелки не любят запах спиртного. Его пчелки привыкли, а этот рой молод, и к привычкам Корнея не привык. Исжалят, хотя Корнею не привыкать к их укусам. Но молодый рой набравшие яду, могут довести человека до смерти. А думы изводят. Раскурив самокрутку, прилег, все равно думы не дают ему спокойно сидеть.
  А перед глазами фронт. Он старший лейтенант артиллерийской роты, трех взводов, заменивши капитана комбата умершего от ран, обстрелявших танков немецких. На них идут во вторую атаку немецкие Т-3 и Т-4. А их после первой атаки осталось из роты, три артиллерийских установок самоходных, САУ. И в одной он Березовский ст. лейтенант,  ответственным  за окопы пехоты единственные защитники от танков, не считать же эти пукалки которые пукают, из своих ружьишек по танку. Он с пренеборежением считался с ними как каждый уважающий себя артиллерист. «Ну, иди. Иди фашист, тебя ждет сибиряк» и прицелившись ударил по танке. « так тебе живоглот. Столько побил людишек. Кто тебя звал? Зачем отвлек меня сибиряка от моих пчелок? На тебе еще» - и танк от второго выстрела остановился как вкопанный. Корней не смотря на вопли радости водителя самоходки, снова выцелив теперь Т-3, этого послабее, в брони. И выстрелив, сняв у него правую гусеницу. И как только танк подставил бок, выстрелил, и второй загорелся, и тут же в бок получила его САУ снаряд от подкравшегося фашиста. «Покинуть телегу!» – крикнул ст. лейтенант, и  сам, направив на подставившего бок считавшего что его САУ, не может выстрелить, выстрелил. И уже из не то, что загоревшегося, горевшего синим пламенем самоходки прозвучал не ожиданно выстрел, и не глядя на результат выстрела, вывалился оглохшего и горевшего на спине ватника старший лейтенант. И вываливаясь, схватил пулю немецкую в бок считавшего себя танкистом, 24-летний сибиряк. Упав стал кататься по земле и попав в яму с водой прошедшего дождя, потушил огонь. Но телогрейка еще тлела и причиняла боль молодому самоходчику. «Эх, блин - подумал Корней - не удалось повоевать танкистом». За эту отбивший атаку немецких танков ему дали капитана и орден Красного знамени. Но, уже в госпитале. Встал и кинув затухшую самокрутку в печь пошел по сладам роя пчелиного. Достал, таки, рой, бывший фронтовик, сибиряк капитан в отставке, ставший все же после госпиталя командиром танка Т-34-ого.
  Вернулся на свою пасеку Корней и высыпал рой в приготовленный улей. Только отлив раннего меда внучке оказавшаяся ему внучкой и любившая таскать его за бороду соседская дочь.

   Любит дед угощать медом не родную, но, ставшая как родная внучка, Наташка! Для них он воевал, сибиряк! Чтоб жили под мирным небом.

   Царствие ему Небесное. Спи дед Березовский!
   
Помнят тебя сибиряка твои ставшие как родные внучата: Наташа помнившая тебя, твой мед, и не знавшие тебя Алена и Оксана!