Проша

 Проша в нашей семье появился нечаянно. Однажды весной моя приятельница заглянула в гости и принесла это чудо. У неё была породистая кошка, котят от которой она продавала.Но вот как-то кошара совершила несанкционированный побег из квартиры и согрешила с соседом- красавцем короткошёрстным британцем. В положенное время разрешилась от бремени котятами, которые были сиамцами, а вот этот оказался "гадким утёнком" в её помёте - он был белым, как свежевыпавший снег. Весь в подлеца папашу. Дождавшись,когда у малыша откроются глазки, Люба решила спешно от него избавиться,чтоб не подрывать репутацию своей производительницы.
 Запустив котёнка к нам в квартиру, прямо от двери она заявила
-Что хочешь с ним делай,мне он не нужен, а утопить рука не поднялась на такого красавчика.Знаю, что ты его не обидишь.-
И ушла.
 А этот беленький голубоглазый комочек, поставив трубой хвостик, важно прошествовал прямо на кухню. Это, наверное, в его детстве был единственный раз, когда он не мчался сломя голову.Остановившись посередине кухни, он возмущённо запищал, требуя поесть. Я поставила на пол блюдце и налила в него молока.Котёнок немного полакал, глазки его осоловели и на непослушных лапках он отправился в комнату.Я взяла его на руки, он закрыл глаза и сладко засопел.Положив в угол кресла диванную подушку, я устроила его поспать.И он как-то понял, что это теперь то место, где он должен отдыхать.Наигравшись и поев, он запрыгивал именно на это кресло и засыпал.Он сворачивался клубочком и очень напоминал снежок, так мы его сначала и назвали.Но ему по-видимому такая кличка пришлась не по душе и он на неё никак не реагировал, царственно проходя мимо.
-Надо же. Прямо царевич растёт.Царевич Проша-
заметил как-то мой муж.Так он приобрёл себе кличку Проша, которая ему понравилась.Так же быстро он запомнил, где находятся его кормушка с поилкой и лоток.Парнишка оказался на редкость сообразительным и очень игривым. Он с удовольствием гонял по квартире теннисный шарик, бегал за привязанной к нитке бумажкой, пытался играть босыми пальцами ног и цеплялся за низ брюк.Ловил солнечных зайчиков, которых я пускала ему зеркальцем, и недовольно пищал, когда не понимал,куда делась его "добыча".Незаметно он сделался всеобщим любимцем. Да и как можно было не любить такое чудо?Он подрос, округлился,но по-прежнему, играя, держал хвостик трубой.
 Зимой он очень не любил спать один,а забирался к нам в кровать.За годы жизни он до такой степени привык ложиться спать вместе с нами в одиннадцать часов, что начинал нервничать и мяукать,если мы почему-либо запаздывали с отбоем.Он по очереди подходил к нам, тёрся об ноги,мяукал и, оглядываясь, шёл в спальню, объясняя, что пришло время спать.Особенно он не любил новогоднюю ночь,когда весь устоявшийся привычный уклад летел к чёрту и в доме ночью было много людей. Дождавшись, когда разойдутся гости, он первым запрыгивал на кровать и блаженно растягивался на ней. Через несколько минут включал свой "моторчик", что означало крепкий сон.
 Когда Проше было года три или четыре, у нас родилась внучка.Роды у невестки были с осложнениями и на семейном совете было решено на первое время привезти их с Настей к нам.Им освободили комнату, куда купили кроватку Настюшке. В кроватку я постелила покрывало до тех пор пока не привезём домой малышку. Проше кроватка пришлась по душе и он стал забираться в неё спать.Увидев его раз-другой в кроватке, муж пригрозил
-Не дай Бог, ты заберёшься туда, когда там будет ребёнок!Это будет последний твой день на этом свете!-
И Проша, кажется, его понял.
 Когда привезли из роддома внучку и положили в кроватку, он путался у всех под ногами, а после встал на задние лапки и заглянул к девочке. А потом стал её охранять.Если Настя спала в кроватке,то Проша устраивался под кроваткой,а стоило ей пошевелиться, он бежал к нам,тревожно мяукал и, постоянно оглядываясь, вёл к ней кого-нибудь из нас.Чаще всего звал меня, видимо полагая, что от пигалицы-невестки мало толку.Он не пропускал ни одного купания девочки, пытался заглядывать в ванночку и очень при этом нервничал.По всей видимости, он взял над ней шефство как старший над младшенькой.Лето было очень жарким, мы открывали балконную дверь и клали внучку на диване, чтоб хоть немного свежий воздух охлаждал разгорячённое тельце. Проша тоже запрыгивал на диван и устраивался рядом с краем пелёнки,ни разу за всё лето не нарушив установленную им самим границу.И, когда осенью внучку увезли, он очень по ней скучал, подходил по несколько раз в день к кроватке, заглядывал внутрь и мяукал, недоумевая, куда же подевалась его подружка.Но после неё он ни разу не залез в её кроватку, считая, что это спальное место не его.
 Когда Настюшке исполнился год, они снова приехали к нам в гости.Было видно, как Проша рад её приезду.Он не отходил от неё практически ни на шаг,стойко терпел, когда она его теребила и тискала.Внучка ещё не ходила,а только ползала и мы заметили, что Проша вместе с ней стал ползать на брюшке.Было интересно наблюдать, как они наперегонки "бегут" за мячом.Тогда же он стал есть то, что ела девочка.Стоило ей уронить кусочек печенья или ещё чего-то, он тут же подбегал и съедал его.Мы пытались ему давать печенье, он подходил, обнюхивал предложенное,но никогда не ел, а за ней подбирал все крошки до единой.Вскоре внучка пошла, начал ходить нормально и Проша.Со временем она научилась бегать,  и они бегали по квартире хохоча и громко мяукая.Но он по-прежнему охранял её сон и всегда сообщал, когда она просыпалась.
 Настюшка росла, а Проша матерел, но всё равно он считал её младше себя и никогда не трогал, предпочитая где-нибудь спрятаться, если она ему сильно докучала.И очень скучал, когда она уезжала.У него пропадал аппетит,наваливалась апатия и всем было понятно, что наш Проша хандрит.
 Чем старше он становился,тем больше привязывался к людям. Он очень не любил,когда кто-то из домочадцев исчезал надолго.Нервничал, мяукал, терял аппетит и интерес к жизни.Но стоило найтись его пропаже,он на глазах оживал, опять делался милым и игривым.
 Он был очень любопытным котом.Запрыгивал на подоконник и мог подолгу наблюдать за птичками за окном, от возбуждения перебирая лапками и иногда взмяукивая. Выходил на лоджию и внимательно смотрел вниз, свесив голову между прутьями ограждения.Иногда запрыгивал на перила и важно прогуливался туда-сюда, поставив хвост трубой и пугая соседей, которые прибегали к нам с криками, что ваш котик сейчас упадёт.Одним из самых любимых его занятий было наблюдение за работой стиральной машины. Он мог часами наблюдать,как крутится барабан или присесть рядом со мной, глядя на то,как я чищу овощи.Иногда протягивал вперёд лапку,цеплял когтем очисток, а потом брезгливо стряхивал его обратно.Залетевшая ненароком муха его нервировала не на шутку и он не успокаивался до тех пор, пока её не поймает.
 Конечно, наша жизнь не обходилась и без казусов.Сколько раз приходилось подклеивать обои, которые он умел ловко обрывать.Он находил стык,аккуратно подцеплял когтем край, а потом уж драл всей лапой.Мы подклеивали оторванное, а он умудрялся опять всё отодрать.И, конечно, периодически ему влетало за творимые безобразия.Сколько раз я оставалась к лету без рассады, благодаря своему "помощнику"!Он мог пристроиться рядом с лотком с распикированной рассадой и аккуратненько,по одному ростку, выдергать все мои посевы.Или прилечь отдохнуть на зелени в этом лотке.Или устроиться на солнышке в цветочном горшке.Цветов он тоже погубил немало,какие объел, а какие перемял-переломал.Но ближе к старости цветы перестали его интересовать.
 А ещё за всю свою долгую жизнь он ни разу не забрался на стол.Насколько бы голоден он не был, он не опустился до воровства, видимо считая это неприемлемым для себя. Он мог сидеть возле стола,на котором находилось мясо или ещё что-то съестное,что он любил,мяукать, но стащить не мог.Он был настоящим аристократом со своеобразным кодексом кошачьей чести.
 В последние лет пять своей жизни он совсем не хотел оставаться дома один.Стоило закрыть входную дверь, он тут же бежал к окну, запрыгивал на подоконник и начинал громко мяукать.Увидев,что мы приехали, он подбегал к двери,встречал нас,тёрся об ноги и счастливо мурлыкал.Особенно он не любил, если мы уезжали надолго.Он как-то чувствовал это своим маленьким сердечком.Когда наступала минута прощания,он уходил в комнату и садился в дальний угол мордочкой к стене, опускал её вниз,лопатки на спине выпирали и по всей его фигурке было видно,как ему плохо.Весь его вид выражал печаль.По возвращении мы видели,как ему было без нас плохо и он нервничал : попавшие под его лапу горшки с цветами валялись на полу. покрывало с кровати лежало там же, комнатные тапки были разбросаны по всей квартире.Мы понимали,что ругать его за это бесполезно.
 А в последние полгода он заметно сдал, похудел и потерял интерес к жизни.Прошлой осенью он заболел, мы возили его к ветеринару на уколы,давали лекарства.Но ничего  не помогло.Он стал много спать, игры совсем перестали его интересовать.Видимо,он чувствовал приближающуюся кончину.В свои оставшиеся несколько дней он только пил воду,но по привычке приходил в кухню к своей кормушке,нюхал еду, но не прикасался к ней.Мы старались кормить его тем, что он любил,но даже эти лакомства уже не вызывали у него аппетита.Он медленно угасал на наших глазах и мы ничем не могли ему помочь.
 В его последний земной день муж пришёл на обед, мы посидели возле Проши, он, тяжело дыша,глядел на нас. Взгляд был уже потусторонним, а в глазах застыли слёзы.К концу обеда Проши не стало.Мы потеряли любимого и полноправного члена семьи,который прожил рядом почти двадцать лет нашей жизни.