Предисловие от автора

Родилась я в Москве в середине прошлого века со смешной фамилией Мартышкина. Самое обидное, что я никак этой фамилии не соответствовала. Росла я тихим, застенчивым ребёнком с милым личиком, совершенно лишённым обезьяньих черт. Может быть именно из-за этого «мартышкой» меня никто не звал, хотя дети любят выискивать друг в друге изъяны и дразнить. Во дворе, в школе просто привыкли к моей фамилии и она никаких смешных ассоциаций не вызывала.

Но, стоило мне выехать на отдых в пионерский лагерь, …тут же начинались мои душевные муки. Во время переклички в строю я намеренно делала полшага назад, чтобы остальные не видели мой открывающийся рот с тихим писком: «Я..». Как назло, эта фамилия ещё и редкой была, и поэтому когда её слышали впервые, веселье умножалось на любопытство.

И вот я выросла, вышла замуж, и девичью фамилию поменяла на вполне благозвучную, хотя вопрос её происхождения не давал мне покоя всю жизнь.
О своих пензенских прадедах я совершенно ничего не знала. В стране победившего социализма, тем более в семьях высокопоставленных чинов и членов партии предпочитали не вспоминать об эпохе царизма.
 
Все окружающие меня люди и в школе, и при поступлении в институт, и при устройстве на работу, писали в анкетах, что они дети рабочих и крестьян. И это не вызывало никаких сомнений, так как все знали, что именно в нашей многонациональной стране, первой на всей планете, объединились пролетарии всех стран. Буржуи же эмигрировали за границу. И с тех пор между двумя этими противоположными лагерями идёт непримиримая борьба, в которой вооружённые конфликты перетекают в идеологические войны, и наоборот.

Не сомневалась в своём рабоче - крестьянском происхождении и я. А как-то случайно оброненная дома фраза: «До революции твой прадед золотил церковные купола» воспринялась мною буквально. Я хвалилась подружкам, что до революции мой предок - рабочий занимался тем, что поднимаясь высоко к луковичным церковным куполам, покрывал их тончайшими листами сусального золота.

Теперь же, став свободным от повседневных забот пенсионером, я решила открыть для себя эти семейные тайны, приехав на родину своих предков по отцу в Пензу.
Уже по аккаунтам в соцсетях я поняла, что разгадка близка: в Пензе и близлежащих сёлах Мартышкиных пруд пруди. Стала рыться в архивах. И тут мне попадается в руки толстенный переплёт метрических записей конца XIX века о рождении, венчании и смерти жителей некой деревни Наумкино Саратовской губернии, Петровского уезда, Старозахаркинской волости (сейчас деревня Наумкино Шемышейского района Пензенской области).
Так там, по моим подсчётам, одновременно проживало около 800 крестьян с фамилией Мартышкины! А четверо из них: отец Егор Фёдорович и трое его сыновей Василий, Яков и Иван Мартышкины стали купцами-промышленниками, зарегистрировали в Пензе семейный торговый дом «Егора Фёдоровича Мартышкина сыновья», который выращивал и перемалывал солод, поставляя его в различные города России, в обе столицы и в Финляндию.

Один из солодорастительных заводов и головная усадьба Торгового дома Мартышкиных располагались недалеко от хлебной части Базарной площади Пензы, где с конца ХVII века возвышалась одна из красивейших церквей Петропавловская (Св. Петра и Павла).
При церкви существовал великолепный церковный хор под управлением  известного композитора и музыкального педагога Алексея Васильевича Касторского. Здесь проводилось большинство православных обрядов, связанных с жизнью купцов и торговых крестьян, привозивших свой урожай в Пензу.
Здесь получали благодать через церковные таинства (крестины, венчание, отпевание) и купцы Мартышкины. Причём, читаю в одном из сохранившихся дореволюционных документов, что при реконструкции Петропавловской церкви в 1910 году золочение её куполов проводилось на средства купца Якова Егоровича Мартышкина!
Совпадение? Или ниточка? И я решила потянуть.

Но с чего начать?
Петропавловской церкви давно уже не существует. Краеведы пишут, что после революции её сначала обезглавили и передали под зернохранилище, которое пополнялось за счёт конфискованного продотрядами хлеба у деревенских жителей губернии. Но затем здание церкви разрушили, возведя на её фундаменте жилой дом. Не оставалось пустовать и приходское кладбище, на котором построили дом по соседству.
Сейчас в кармане этих домов по улице Московской, на месте могил двух первых настоятелей храма, установлена каменная скульптура «Покаяние» (1993г., авт. Б. В. Качаровский).
А с 2004 года у каменной фигуры стоящего на коленях человека, охватившего руками голову в ужасе происходящего, ежегодно в «День памяти жертв политических репрессий» 30 октября собираются те, кто не желает повторения ошибок прошлого в судьбах своих детей, и вспоминают безвинно пострадавших родных по именам.

Не зная ещё города, я, немного побродив по тому месту, где находилась раньше Базарная площадь в поисках скульптуры, подошла к симпатичной девушке, по - виду студентке, явно кого-то ожидающей у входа в Драматический театр. На мой вопрос к ней о месте нахождения памятника «Покаяние», отвечает: «Такого не знаю… памятник Ленину - вот,- последовал жест в сторону памятника В. Белинскому, - а такого не знаю»….

А мне узнать как раз очень захотелось. Захотелось обернуться назад и задать вопрос: «кто я?» тем, кто жил здесь раньше, но с кем составляю единое целое.

И вот, наконец, в результате долгих поисков нужных документов в Государственном архиве Пензенской области (ГАПО), фотографий и воспоминаний очевидцев тех далёких событий, многочисленных поездок по местам, которые были особенно дороги Мартышкина сыновьям, появилась эта книга.

ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2021/04/26/745

К СОДЕРЖАНИЮ: http://proza.ru/avtor/79379102895&book=5#5